Черная меланхолия
Студия
Все, что меня заботит, – минусовка. Нужно что-нибудь новое, и я наконец понял, что именно. Детский крик. Крик грудного ребенка, который жалуется на то, что родился.
Произведение под названием «F53.1» будет посвящено моей матери.
Мы навещали маму в Бекомберге, приносили в коричневом пакете виноград и шоколад, которые Фабиан Модин покупал в киоске у входа.
С тех пор как мама заболела, Фабиан почти переехал к нам. То же сделал Ингмар Густафсон, и теперь мы должны были обращаться к нему – «дядя».
Иногда, если у других не было времени, за нами присматривал майор Юнг. Мужчины по очереди пасли нас, вывозя на прогулки в Гримстаскуген.
Но вскоре мама вернулась домой, и все стало как всегда.
Я знаю: если бы она не сделала того, что сделала, я был бы совсем другим человеком.
В Международной классификации болезней послеродовой психоз, глубокую послеродовую депрессию, относят к классу F53.1.
Это из-за психоза она взяла меня к железнодорожным рельсам. Во всяком случае, так утверждает психиатрия, и я больше доверяю ей, чем версии Старейшин.
Я слышал, как мама объясняется перед общиной. Ее глаза покраснели от слез.
– Этот ребенок избран Господом, – сказала она. – Его настоящий отец – Иисус, и все, что я делаю, я делаю по воле Бога.
Я стоял рядом с ней. Не улыбался губами, но, думаю, мои глаза сияли.
Я наслаждался.
Наслаждался тем, что все для моей семьи пошло к чёрту.
Минусовка закончена, и мне становится скучно.
Я думаю про Марию Альвенгрен из Салема, Кариту Хальгрен из Моргунговы и про других.
Я почти завидую им.
О самоубийствах редко пишут в газетах. Вот и на этот раз. Ни единого слова о девочке с плохой кожей. Но я знаю: она сделала это.
Пресса на восемьдесят процентов правая, хотя большая часть журналистов – леваки. Правые называют себя исследователями окружающего мира, и именно они принимают решения. Они знают: сообщать о самоубийствах – вредно для здоровья общества. Как делали в том шахтерском поселке Бридженд в Уэльсе. Пресса написала о нескольких самоубийствах среди подростков, а поскольку желание умереть заразно, кончилось тем, что семьдесят девять молодых людей в графстве покончили с собой.
Вечером я играл на персидском ковре.
Я был мавританский король, мы плыли из Испании на Аравийский полуостров. Когда мы приплыли, я объявил, что хочу кое-что показать, и достал сверток.
Обложка книги была темно-зеленой, в восточных узорах, и мы задышали полной грудью, когда на нас засияли золотые буквы обложки.
Священный Коран.
