Айман
Квартал Вэгарен
Когда приехала «скорая», Айман была жива.
Но она не могла пошевелиться. Не могла даже поморгать и увлажнить сухие глаза.
Аллах акбар.
Двое санитаров склонились над ней, но она не могла произнести ни слова. У нее не получалось даже опустить веки в знак того, что осознает происходящее. Она могла только слушать, что говорят эти двое.
– Пульса нет, – сказал один и поискал что-то в сумке.
– Подтверждаю… Пульса нет. – Второй достал дефибриллятор.
– Выкидыш?
– Думаю, да… Пульса так и нет. Адреналин. Приготовь шприц.
Ее подняли на каталку.
Последняя энергия покидала тело, свеча догорела, от дров скоро останутся угли, и когда шприц вошел ей в грудь, она словно улетела, плоть растаяла, образовав лужу под нею.
Айман медленно падала в кроличью нору.
Сначала пришли воспоминания из детства.
Кухня в тегеранском доме; она сидит на полу под столом и плачет.
Айман падала дальше.
Минск, восемьдесят второй год. Ей двенадцать; они с дядей Мишей смотрят видеозапись с гимнасткой Ольгой Корбут. Дядю Мишу ранили на службе. Одна рука у него на перевязи, но он все равно хлопает, когда Айман пытается подражать своему кумиру. Пируэты и волнообразные движения. На полу у дяди у Миши – гимнастический мат из Монреаль-Форума.
Глубже, еще глубже.
Ей пятнадцать. Соревнования в Мальмё; она выходит из раздевалки, улучив момент, когда за ней не наблюдают, и садится в междугородный автобус. На север, в Стокгольм, потом на поезд еще дальше на север. Она сходит с поезда в городе, название которого не может выговорить.
Теперь ей шестнадцать. Социальные власти Евле дают ей опекуна, но Айман с ним почти не встречается. Она живет одна в квартире к югу от реки, но на двери – табличка с его именем.
Она всегда со всем справлялась сама.
Но Айман никогда не была одинока – рядом с ней стоял Бог.
И теперь она надеялась, что Он не оставит ее.
Прежде чем дыра превратилась в плотную тьму, Айман перенеслась в сухие степи южного Казахстана.
Она одна; стоит ночь.
Разгорается огонь; перед очагом сидит, скрестив ноги по-турецки, голый мальчик. Языки пламени бросают на его лицо красные отсветы.
Это шайтан, злой джин.
Это Дима.
Ее брат.
