Глава 15

Вернувшись домой, я еще раз посмотрела на снимок, который прислал мне незнакомый мужчина, потом позвонила Леониду и зашептала в трубку:

— Слушай, случилась скверная история.

— Да ну? — лениво спросил эксперт. — Дегтярев предупредил, что ты…

— Меня не волнует ничего, что связано с полковником, — заверила я, — у меня личная неприятность.

— Правда? — уже иным тоном осведомился Лёня.

Я быстро рассказала ему про шантажиста.

— Пять миллионов? Не хило! — восхитился он.

— Мошенники, которые сделали сайт, работают только в Интернете. Марфе они отказали в очном обучении, а покойной сестре звонившего мне мужчины дали что-то выпить, и Елена умерла. Значит, аферисты изменили стиль, теперь чем-то поят народ. Вдруг они еще кого-то отравят? Можешь проверить, кому принадлежит номер, с которого мне звонил и прислал фото шантажист? — спросила я.

— Легко. Но это тебе не поможет, — сказал Панин.

— Почему? — удивилась я.

— Парень контакт не скрыл, значит, не боится, что его личность установят, — ответил Лёня, чем-то щелкая.

— Пожалуйста, — заныла я.

— Так уже работаю, — ответил приятель, — подожди… Ага. Этот номер принадлежит фирме «Бумстройинвест». Конкретно Иванову Ивану Ивановичу.

— Вот видишь, — обрадовалась я, — не все так плохо.

— Иванов Иван Иванович, — повторил эксперт. — Что-то мне подсказывает, что сотрудника с таким именем в сей организации нет.

— Подскажи адрес конторы, — попросила я.

— Да пожалуйста, — ответил Лёня, — уже на ватсапп тебе выслал. А ты мне фото трупа на столе отправь.

— Сейчас, — засопела я, — секундочку, нажимаю…

— Получил! Ну, ты хакер! — восхитился Леонид. — Эге, что-то мне оно напоминает… где-то… м-да… Я тебе минут через десять перезвоню.

— Только Дегтяреву ничего не рассказывай! — взмолилась я.

— Когда в Париж полетишь? — деловито спросил Панин.

— Сама пока не собираюсь, а Маша в конце месяца на пару дней отправится, — ответила я.

— Пусть привезет мне килограмм черного чая «Марко Поло» фирмы «Марьяж фрер», и все останется между нами, — пообещал Лёня, — прямо сейчас забуду о твоей просьбе.

— Прямо сейчас не надо, — ответила я, — сначала перезвони и объясни, что интересного увидел на снимке. Считай, что чай уже у тебя. Завтра же его получишь, у меня запас есть.

— Круто! — обрадовался Леонид. — Жди, скоро проявлюсь.

Я открыла айпад, вбила в поисковик: «Общество «Ведьмы Подмосковья», нашла сайт и нажала на окошко «вход». Появилось объявление: «Наберите логин и пароль. Или нажмите на «гость», если не зарегистрированы». Я совершила предписанное действие и увидела текст. «Добрый день! Мы рады помочь вам. Напишите, что вас волнует. Вам непременно ответят. Оставьте свой электронный адрес».

Я почесала кончик носа, быстро покинула сайт и позвонила Маше.

— Юра с тобой?

— Да, — подтвердила Манюня. — А зачем он тебе?

Я решила не отвечать на ее вопрос, снова задала свой:

— Можешь его позвать?

— Здрассти, — сказал через секунду Юрий.

— Сделай мне новый адрес, безразлично какой, — попросила я. — Главное, побыстрей.

— М-м-м… — протянул зять. — Зачем?

— Отличный вопрос! Для какой цели люди заводят ящик? Чтобы получать письма, — ответила я.

— Да мы тут… э… далеко от компа, — заныл Юра.

— Очень надо! — занервничала я. — Ну, или объясни, как это сделать.

Послышался шорох, потом прорезался голос Маруси:

— Мусик, пока Юрец тебе порядок действий объяснит, мы поседеем. Тебе нужна почта?

— Да, — подтвердила я.

— Так ведь уже имеешь одну, — заметила Манюня.

— Нужна вторая, — не сдалась я.

— Спрашивать зачем, полагаю, бесполезно, — вздохнула Маша. — Готовая тебя устроит?

— Да! — обрадовалась я. — Хотя… Она на чье-то имя? Письма будет посторонний человек получать?

— Нет, — сказала Маруська, — она была моей, но я ею не пользуюсь. Сейчас вышлю адрес, логин, пароль.

— Здорово! — заликовала я.

Вскоре мое заявление появилось на сайте общества «Ведьмы Подмосковья». Не успела я закрыть айпад, как раздался звонок Панина.

— Ну-ка изучи внимательно фотографию, — велел мне Леонид. — Ту, что шантажист прислал.

— Видела ее, — сказала я.

— Еще раз глянь, — приказал приятель.

Я уставилась на снимок.

— И? — поторопил меня эксперт. — Что интересного наблюдаешь?

— Ничего, — вздохнула я. — Комната, стол, похоже, деревянный. Это не морг. Там, как правило, другой интерьер.

— А тут занавески на окнах типа бархатные, — перебил Лёня, — люстра под потолком хрустальная, справа и слева видны шкафы с посудой…

— Квартира? — предположила я. — Покойную оставили дома?

— Не-а, — возразил Панин. — Хотя… Ты права, это личные апартаменты. И я знаю, где они расположены. В самом центре Москвы — Варваркин переулок, дом два, квартира десять. В них живет художник Змей.

— Это фамилия такая или имя? — удивилась я.

— Псевдоним, — пояснил Леонид, — в миру Федор Михайлович Касьянов. Змей известный мастер провокаций, устраивает всякие мерзопакостные инсталляции. Слава его началась в тот день, когда в центре Москвы люди увидели прибитый к тротуару труп собаки. Около него стояло объявление: «Смерть всем войнам».

— Ужас! — передернулась я. — Бедное животное.

— Народ отреагировал так же, как ты, — сказал эксперт. — Вызвали полицию, и завертелась карусель. Несчастную собачку доставили в морг, и там выяснилось, что она… ненастоящая.

— В смысле? — не поняла я.

— Муляж, кукла… назови как хочешь, — объяснил Лёня. — Манекен был сделан очень искусно, даже когда его в руки берешь, в первый момент нет сомнений, что мертвую псину держишь. Акция была расценена как хулиганство. Но организатора ее не особо искали. Да и не нашли бы, если бы он сам о себе не рассказал. Да, да, Змей пришел в редакцию самой рейтинговой в России газеты и сделал громкое заявление: он является пацифистом, поэтому хотел привлечь внимание общественности к вооруженным конфликтам, которые постоянно вспыхивают на Земле. По его мнению, на планете должны существовать только любовь, цветы и солнце. Потом Федор прошелся голым по Тверской, затем приковал себя цепями к какому-то банку, в общем, совершил с десяток подобных акций. Но народ, пошумев, забывал о мужике. Федя пропал на некоторое время, и вдруг в вольер со львами частного зоопарка «Мир Африки» свалилась женщина. Хищники к ней кинулись, разодрали на части.

— Ужас! — ахнула я.

— Неприятная история, — согласился эксперт. — Сейчас расскажу подробнее. Группа посетителей с гидом — среди экскурсантов было несколько детей — подошла к вольеру. Звери содержались в специально оборудованном отсеке — это здоровенная яма, обложенная дерном, там несколько «спален», место для прогулок, бассейн. Посетители ходят по дорожке на самом верху, смотрят вниз на прайд. Чтобы никто не упал ко львам, сделали очень высокое ограждение из прозрачного пластика.

— Несчастная решила покончить с собой столь жестоким образом? — поежилась я. — Перелезла через…

— Ты плохо слушаешь, — укорил меня Лёня, — я сказал ведь: «очень высокое ограждение из пластика». Специально построили, чтобы его просто так не перемахнуть.

— Как же бедняжка туда свалилась? — поразилась я.

— В момент, когда львы начали рвать тело, никто не думал, как и почему несчастная шлепнулась, — остановил меня Панин, — пара посетителей упала в обморок, остальные закричали. Зрелище воистину было чудовищным — ошметки кровавого мяса летели в разные стороны, внутренности наружу… Примчались спасатели и… Ну, ты не поверишь.

Леонид сделал паузу.

— И? — повторила я. — Неужели несчастная осталась жива?

— Специально обученные люди выстрелили во львов шприцами со снотворным, спустились в вольер. И вместо трупа нашли манекен, до тошноты похожий на настоящую женщину. Внутри он оказался полым, там лежали куски говяжьего мяса, свиная печень, ну и так далее.

— Отвратительная шутка! — возмутилась я. — За такое надо хорошенько наказывать! Автор мерзости Змей?

— Верное предположение, — согласился эксперт. — Сей, с позволения сказать, художник выложил в соцсеть видео «убийства» экскурсантки и сопроводил его своими комментариями. Суть их проста: все переполошились из-за кончины одного человека, но никто не думает о том, что нужно спасать всех людей на Земле.

— Неужели пакостника не наказали строго? — рассердилась я. — Разве можно пугать посетителей зоопарка, среди которых были дети, столь отвратительной выходкой?

— Нет, Змея наказали: приговорили к штрафу и общественным работам, — прогудел Лёня. — Он мел улицы и — получил небывалый пиар. Народ узнал, где Касьянов будет порядок наводить, туда съехалась масса его поклонников, устроили митинг с лозунгами «Свободу Змею!». Думаю, мужик заработал кучу денег.

— Каким образом? — спросила я.

— Реклама, — коротко ответил Лёня. — Портал «Вся правда о лжи» порылся в грязном белье Федора и выставил на всеобщее обозрение его биографию. Учился в институте, имел славу любителя вечеринок, пил, гулял, веселился. Потом остепенился, начал писать картины, в основном портреты. Работал по заказу, малевал по фотографиям разных начальников, когда их подхалимы-подчиненные хотели сделать подарок боссу, скажем, на день рождения. Корреспондент назвал Касьянова родоначальником жанра «Современный ужас». Журналист утверждал, что именно Змей придумал копировать картины всемирно известных художников, вписывая в них фигуру заказчика, — репортер увидел в вип-зале одного банка полотно Жака Луи Давида «Наполеон на Сен-Бернарском перевале». Слышала про такое?

— Конечно, — ответила я. — Полотно хранится в музее Мальмезон во Франции, расположенном в городке неподалеку от Парижа. Император сидит на белом жеребце, который встал на дыбы, одна рука Бонапарта поднята.

— Вот-вот! — обрадовался эксперт. — А копия картины очутилась в банке, но вместо лица правителя Франции там оказался светлый лик хозяина банка. На полотне был указан год создания, а вместо подписи автора стоял знак змеи. Касьянов состряпал подделку давным-давно, когда никто еще ничем подобным не занимался. Судя по тому, как быстро он купил себе квартиру, машину, дачу, дела его шли без сучка без задоринки. Но где солидный доход, там и жирная зависть. Коллеги живописца стали упрекать Касьянова в продаже своих идеалов за звонкую монету.

В трубке послышался шорох.

— Зачитываю отрывок из статьи, которую опубликовал некий Никита Молодкин. Название опуса «Кем стали те, кого мы считали великими революционерами». Так, вот: «И наконец, Змей. Отлично помню Федю Касьянова, главного оратора на открытии нелегальной выставки на даче скульптора Знатова… На дворе советское время. Федору только исполнилось двадцать, он стоит у входа в дом. У Касьянова горят глаза, волосы падают на плечи, на нем американские джинсы, пуловер… Сейчас-то юноша, одетый подобным образом, не привлечет внимания, но тогда за длинные волосы и джинсы можно было огрести кучу неприятностей. Федя в моих глазах являлся кем-то вроде Фиделя Кастро и или Че Гевары с его борьбой за права угнетенных времен взятия казарм Монкада. Речь Змея была пламенным призывом любить друг друга, не думать о деньгах, карьере, творить ради искусства, а не для получения званий… Я все ладоши себе отбил, аплодируя ему. Меня восхитили его слова: «Даже под страхом смерти нельзя изменять своим принципам». Как это он сказал! Как выкрикнул! А коммуна в подвале… Как жарко мы, студенты, спорили там об искусстве, его роли в истории, осуждали тех, кто работал за деньги, продавался за дачи, квартиры. И что мы имеем сейчас, когда в России можно спокойно показывать публике все, что угодно? Кем стал Змей? Где его эпические полотна? Нынче Федор Михайлович обрюзг от сытной еды, опух от элитного алкоголя, вместо будоражащих душу и ум картин он малюет копии чужих полотен, куда вставляет изображения жирных богатеев. У Феди теперь в кармане тугой кошелек. По сегодняшним меркам он успешен, достоин уважения. В мире, где все подчинено деньгам, Змей — лидер забега. Я вспоминаю его молодого, в джинсах и с волосами до плеч, и понимаю: тот Федя, мой лучший друг, умер. А с господином Касьяновым, богатым и знаменитым, я не знаком. Как председатель жюри конкурса «Конформист года» я объявляю Федора главным победителем. Змей, приходи за дипломом! Но уж извини, медаль из картона и конверт с баблом к нему не прилагается».

— Не очень добрая статья, — отметила я.

— Да, — согласился Панин, — похоже, она больно задела Касьянова. Спустя несколько месяцев после ее публикации он начал устраивать свои инсталляции. О Змее заговорила пресса, сегодня у него в «Фейсбуке» и «Инстаграме» тьма подписчиков. Все аккаунты художника в Сети забиты рекламой. Завистливый Никита Молодкин хотел сделать другу молодости гадость, а получилось, что сослужил ему добрую службу. Получив пинок от Молодкина, Змей перестал малевать тошнотворные портреты и ходить голым по городу, а переключился на инсталляции и вмиг получил то, о чем мечтал: славу эпатажного бунтаря и массу поклонников за границей. А также стал еще больше зарабатывать. Вот уж верно выражение «враги даются нам во благо».

— Судя по тому, как подробно ты мне сейчас рассказываешь о Змее, фото умершей женщины имеет к нему непосредственное отношение, — остановила я Лёню.

— Это его инсталляция «Смерть бабы», — пояснил эксперт. — До нее он сделал «Смерть собаки», «Смерть кошки», «Смерть хомячка». Все экспозиции проданы коллекционерам из разных стран за нереальные деньги. В России ничего не осталось. Долгое время Касьянов демонстрировал свое искусство в разных залах, но потом какие-то радикально настроенные граждане явились на очередную презентацию, облили краской и произведение, и самого автора, и посетителей. Показ был сорван. Через год Змей представил новую работу… и выставку опять уничтожили. На сей раз ее подожгли. Слава богу, обошлось без жертв, но народ выпрыгивал из окон, кое-кто сломал руки-ноги. Неудивительно, что когда Федя снова решил порадовать народ очередным «гениальным» представлением, в Москве не нашлось ни одного помещения, которое он мог бы снять — владельцы залов не хотели неприятностей. С тех пор Касьянов превратил в выставочную зону свою квартиру.

— Значит, кто-то, побывавший в гостях у художника, сделал фото, а потом решил меня им шантажировать, — сделала я вывод. — Более чем странная идея. Я не имею ни малейшего отношения к сайту «Ведьмы Подмосковья».

— Маневин с приятелем пошутили, — возразил Леонид, — а мошенники подхватили их идею, сделали страницу и начали зарабатывать деньги. У какого-то другого афериста родился еще более гениальный план: соврать, что в смерти его родственницы повинны ведьмы, и стрясти с тебя нехилую сумму. А если ты откажешься платить, устроить лай в Интернете. Последнее у него может получиться, народ верит любой гадости. Мой тебе совет: расскажи все полковнику, надо найти поганца и прижать ему хвост.

— Спасибо, сама справлюсь, — буркнула я.

— Да? Интересно, как ты это сделаешь? — хмыкнул приятель.

— Поеду в галерею…

— В какую? — перебил Лёня.

— Ту, где демонстрировали «Смерть бабы», — продолжала я.

— И никогда туда не попадешь, — засмеялся эксперт. — Каким местом ты меня слушала? Сказал ведь: Змей в последние годы выставляет инсталляции в своей квартире, а туда только по приглашению пускают, посторонних отсекают. На входе его пиарщица у всех телефоны и фотоаппараты отнимает.

— Странно, — удивилась я, — до этого художник на улицах акции затевал, собирал толпы. С чего вдруг эта камерность? И если там так строго с разной аппаратурой, значит, снимок сделал кто-то из очень близких, кому абсолютно доверяют, у кого не забирают трубку. И откуда ты знаешь столько подробностей о том показе?

— Танюша, моя мама, дружит с Зоей, пиарщицей Змея, — смущенно пояснил Панин, — она нас и пригласила. Я вообще-то не собирался идти, у меня был единственный свободный день за месяц, да Таня расстроилась — одной ей не хотелось переться.

— И как впечатление? — спросила я.

— Гадость, — коротко высказался Лёня. — Но «труп» сделан искусно. Прикинь, в первый момент даже я подумал, что офигевший Змей выставил на обозрение — вернее, выложил — мертвое тело. Только когда поближе подошел, понял, что вижу куклу. Федор мастер, талант. Но расходует он свой дар глупо. Все, больше не могу болтать, шеф вызывает.

Трубка замолчала.

Я взяла сумку, села в машину и вбила в навигатор слово «Бумстройинвест». Затем покатила в указанном направлении, одновременно набирая в телефоне знакомый номер.