Глава 47

Пролетали дни, а потом и недели, но решение о повторном аресте Глена Тейлора так и не принималось. Новые начальники определенно не желали оказаться на той же скользкой дорожке, что и их предшественники, и упорно отстаивали собственное бездействие.

– Где конкретные свидетельства, доказывающие, что на этих записях с камер слежения именно Тейлор? Или свидетельства насчет интернет-клуба? – спрашивала главный детектив Веллингтон, просматривая видео. – Все, чем мы располагаем, – это попавшая в камеру часть номерного знака и сомнительные показания некоего порнодельца.

Спаркс уже готов был подать рапорт об отставке, но он не мог так просто отказаться от Беллы. Ведь они были уже так близко! Криминалисты в поте лица трудились над номерным знаком фургона с видеозаписи, пытаясь извлечь на свет еще хоть какую-нибудь цифру или букву. Эксперты-компьютерщики старались соотнести особенности речи в электронных сообщениях Таинственного Незнакомца и Большущего Мишки. Он почти уже схватил Глена Тейлора за руку!

Поэтому, когда ему сообщили, что Тейлор мертв, Боб воспринял это почти что как физический удар.

– Мертв?!

Едва эта новость поступила в оперативный отдел столичной полиции, Спарксу сразу же позвонил знакомый офицер.

– Я подумал, тебе бы в первую очередь надо об этом знать, Боб. Увы.

Это его «увы» сразило Спаркса окончательно. Повесив трубку, инспектор опустил голову на руки. Оба они понимали, что теперь уже не будет ни признания, ни мгновения торжества. И Беллу будет уже не найти.

Внезапно он вскинул голову. Джин! Теперь-то она полностью свободна от него – она может и заговорить, поведать всю правду о том роковом дне.

Спаркс выкрикнул к себе Зальмонд и, когда та высунула голову из-за двери, хрипло сообщил:

– Глен Тейлор погиб. Сбит автобусом. Мы едем в Гринвич.

Сперва Зальмонд как будто была даже готова заплакать, но быстро совладала с собой, вновь превратившись в этакую суперледи, всегда собранную и придирчивую.

Уже в машине Спаркс изложил ей все в деталях. Зара и без того знала материалы дела не хуже его, однако Бобу необходимо было их озвучить, чтобы самому еще раз все проверить.

– Я всегда считал, что Джин покрывает Глена. Она весьма достойная женщина, но полностью ему подвластна. Поженились они совсем еще молодыми. Он был видным парнем, который прекрасно успевал в учебе, а потом нашел себе хорошую работу. А она была его прелестной маленькой женушкой.

Зальмонд изумленно уставилась на шефа:

– Прелестной маленькой женушкой?!

Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Я хочу сказать, что, когда они встретились, Джин была еще совсем юной, и он пленил ее своим дорогим костюмом и планами на будущее. Ей так и не выпала возможность сделаться самостоятельной личностью.

– Мне кажется, то же самое произошло и с моей матерью, – сказала Зальмонд, включая поворотник перед съездом с автострады.

«Однако не с тобой», – подумал Спаркс. Он уже знаком был с ее мужем – приятным и солидным парнем, который ничуть не пытался задвинуть ее в тень или как-то принизить.

– Судя по всему, у них могло развиться нечто вроде folie à deux, сэр, – задумчиво проговорила Зальмонд. – Как у Брэйди и Хиндли или у Фрэда и Роуз Уэст. Я просматривала эти дела, когда писала работу в колледже. У пары возникает совместный психоз или развивается какая-то одержимость, потому что один сильно доминирует над другим. В итоге они начинают верить в одно и то же – к примеру, в их право что-то совершить. Их связывает одна система ценностей, которую не разделяет никто за пределами их маленького сообщества. Не уверена, что верно вам все объяснила. Извините.

Боб Спаркс немного помолчал, прокручивая в голове эту теорию.

– Но если у них и правда было folie à deux, выходит, что Джин знала, что Глен похитил Беллу, и даже это одобряла.

– Это как раз произошло раньше. А дальше – все, как я вам и сказала, – продолжала Зальмонд, не отрывая глаз от дороги. – Затем, когда пару разделяют, тот, над которым доминировали, может довольно быстро перестать разделять эту одержимость. Они как будто возвращаются каждый к своему сознанию. Вы понимаете, что я имею в виду?

Однако после того, как Глен оказался в тюрьме, Джин Тейлор не сняла с себя маску. Возможно ли, что он продолжал ею управлять из-за решетки?

– А что, если это так называемый когнитивный диссонанс или селективная амнезия? – предположил Спаркс, немного беспокоясь, правильно ли он воспроизвел прочитанное дома по «Судебно-медицинской психологии». – Может быть, она слишком боялась все потерять, чтобы признать правду? Я читал, что вследствие психологической травмы сознание может само вычеркивать из памяти что-то, вызывающее боль или стресс. Так и у нее могли удаляться любые подробности, способные разрушить ее веру в невиновность Глена.

– Неужто такое возможно? – удивилась Зальмонд. – Заставить себя поверить, что черное – это белое?

«Человеческое сознание еще и не на то способно. Могучая штука», – усмехнулся про себя Спаркс, но звучала эта мысль слишком банально, чтобы произносить ее вслух.

– Я не специалист, Зара. Просто почитал дома кое-какую литературу. Лучше бы нам обсудить это с тем, кто такими исследованиями занимался.

В первый раз он назвал ее Зарой и тут же почувствовал укол неловкости. Это совсем недопустимо, напомнил он себе – Иана Мэттьюса, например, он на работе величал исключительно по фамилии. Теперь он рисковал поймать на себе косой взгляд сержанта. Однако она не проявила ни тени обиды и вообще как будто не заметила его непрофессиональной оговорки.

– И к кому мы обратимся, сэр?

– Знаю я одну профессоршу, которая, возможно, направит нас по нужному пути. Это доктор Флер Джонс, она уже нам помогала прежде.

Он был очень признателен, что Зальмонд никак не отреагировала на услышанное имя. Ведь Флер Джонс была не виновата в том, что все у них пошло не слава богу.

– А может, лучше сейчас ей позвонить? – спросила сержант. – Пока мы не доехали до места. Нам бы совсем не повредило выяснить наилучший подход к Джин Тейлор.

Зальмонд припарковалась у ближайшей автозаправки и стала набирать номер.

Примерно через час Спаркс вошел в двери Отделения экстренной медицинской помощи.

– Здравствуйте, Джин, – поздоровался Боб и сел возле нее на оранжевый пластмассовый стул.

Женщина еле заметно шевельнулась, узнав его. Она была такой бледной, глаза потемнели от горя.

– Джин, – снова произнес Спаркс и взял ее за руку.

Прежде он никогда не дотрагивался до нее – ну разве что усаживал в полицейскую машину, – однако не смог удержаться. Она казалась настолько беззащитной!

В его горячих ладонях рука Джин Тейлор показалась Бобу совершенно ледяной, но он не отпустил ее. Напротив, получив такую возможность, продолжил тихо и настойчиво говорить:

– Теперь вы можете мне это сказать, Джин. Вы можете мне сказать, что сделал Глен с Беллой, куда он ее дел. Больше нет надобности хранить что-либо в тайне. Это был секрет Глена, а не ваш. Вы тоже оказались его жертвой, Джин. И вы, и Белла.

Вдова отвернула от него лицо и как будто содрогнулась.

– Прошу вас, скажите мне все, Джин. Отпустите от себя эту тайну, и вы наконец обретете какой-то покой.

– Я ничего не знаю насчет Беллы, Боб, – медленно, словно объясняла это маленькому ребенку, произнесла Джин.

И, вытянув руку из его ладоней, заплакала. Совершенно беззвучно – только слезы сбегали по лицу и падали с подбородка на колени.

Спаркс продолжал сидеть рядом, не в силах заставить себя уйти. Джин Тейлор встала и ушла в сторону дамской уборной.

Вернулась она пятнадцать минут спустя, прижимая ко рту платочек, сразу же направилась к стеклянным дверям отделения и ушла прочь.

От разочарования Спаркс даже ненадолго оцепенел.

– Я прохлопал наш последний шанс, – в отчаянии пробормотал он Зальмонд, сидевшей уже на стуле Джин. – Капитально облажался.

– Она пребывает сейчас в шоке, сэр, и в данный момент не представляет, как вести себя дальше. Пусть она немного посидит и основательно все обдумает. Заглянем к ней домой через пару дней.

– Завтра, – сказал, поднимаясь, Спаркс. – Мы к ней отправимся завтра.

Уже через двадцать четыре часа они стояли перед ее дверью. Джин Тейлор встретила их вся в черном, отчего казалась лет на десять старше, уже готовая к их приходу.

– Ну, как вы, Джин? – спросил Спаркс.

– И хорошо, и плохо. Прошлую ночь со мной оставалась мать Глена, – ответила женщина. – Проходите.

Спаркс уселся возле нее на диван, развернувшись к ней лицом, чтобы полностью завладеть ее вниманием, и принялся осторожно ее обхаживать. Зара Зальмонд с доктором Флер Джонс, обмыслив хорошенько ситуацию, в один голос предложили для начала подпустить немного лести, дабы Джин почувствовала собственную значительность и обрела способность принимать самостоятельные решения.

– Вы, Джин, были такой надежной опорой для Глена. Всегда готовой его поддержать.

На комплимент она моргнула:

– Я была его женой, и он на меня полностью полагался.

– Тяжело, должно быть, вам порой приходилось, Джин. Еще бы, такой груз на своих плечах нести!

– Да я с радостью его несла. Я ведь знала, что он ничего не совершил, – сказала она. От многократных повторений в ее стандартном ответе слышалась одна глухая пустота.

Детектив поднялась на ноги, огляделась:

– Пока что никаких открыток с соболезнованиями?

– Да я и не жду ни от кого. Обычные лишь письма с оскорблениями, – ответила Джин.

– Где пройдут похороны, Джин? – осведомился Спаркс.

У двери показалась мать Глена Тейлора, определенно подслушивавшая их разговор в прихожей.

– В крематории, – ответила она. – Устроим просто тихое семейное прощание. Верно, Джин?

Та кивнула, о чем-то задумавшись.

– Как считаете, пресса туда не заявится? – спросила она. – Этого бы я уже не вынесла.

Мэри Тейлор присела на подлокотник дивана возле невестки, погладила ее по волосам.

– Мы справимся, Джинни. Уже столько мы всего перенесли. Может, хоть теперь они оставят тебя в покое.

Реплика эта явственно предназначалась двум детективам, мешающимся у них в гостиной, равно как и ожидавшим снаружи газетчикам.

– С восьми утра уже пороги обивают. Я сказала им, что Джин слишком расстроена, чтобы с ними говорить, но они все равно идут и идут. Я считаю, ей было бы лучше хоть ненадолго поехать ко мне, но она хочет остаться дома.

– Здесь Глен, – просто отозвалась Джин, и Спаркс поднялся, чтобы уйти.