ГЛАВА 3
Алите казалось, что этот день никогда не закончится. Альд Кирхилд вернул ей голос, но не сразу — только после того, как она дописала отчет со своей точки зрения на то, что случилось в заброшенном доме. Пока Али находилась в лечебнице, ее не допрашивали, потому сотрудники знали обо всем лишь со слов Фрима. Разумеется, тот исказил события так, как ему было удобно. По его показаниям выходило, будто она сама полезла на рожон, несмотря на его благоразумные предупреждения.
«Ни о чем он не предупреждал!» — Али так вскипела, что едва не проткнула бумагу. Даже пальцы заныли, но все ее тело и без того продолжало ломить, поэтому новой боли она почти не почувствовала.
В дверь постучались.
— Альд Кирхилд, мы доставили альда Фрима, — робко сообщил кто-то из дежурных не магов.
— Ему нужна помощь лекаря? — осведомился начальник.
— На голове большая шишка, но он уже пришел в себя и ругается. Изволите его впустить? — Услышав эти слова, Алита подняла взгляд от листа с начатым отчетом.
— Не нужно, я поговорю с ним в другом месте.
Скрипнула, закрываясь, дверь. Али перевела дух и продолжила писать. Мысли путались и не желали складываться в слова, так что отчет едва ли можно будет назвать образцовым.
Алита могла лишь догадываться, чем являлась тварь, обнаруженная в старом доме. Ее либо вывели скучающие маги-экспериментаторы, либо та сама выбралась из преисподней или какого-нибудь столь же жуткого места. В любом случае она обладала зачатками разума и каким-то образом умудрилась свести с ума обитавших во временном укрытии бездомных. Те стали легкой добычей. Что же касалось самой Али, то в ней существо почуяло угрозу, потому и решило разделаться с девушкой сразу, не начиная игру, в которую затягивало остальных. Если бы удар, нанесенный магией, оказался чуть слабее, сейчас Алита Дален уже лежала бы в могиле на старом городском кладбище, где хоронили не самых богатых жителей столицы, и над ней печально склонялись бы ветки рябины, отгоняя зловредных духов, которые, по поверьям, приходят за почившими магами. Но она осталась жива, отделавшись сильным магическим истощением, к счастью, излечимым.
А Игберт Фрим попросту сбежал, оставив ее сражаться в одиночку! Ничего удивительного, что у него до сих пор нет постоянного напарника. Ведь они должны во всем полагаться друг на друга.
Как и некоторые другие сослуживцы, Фрим считал, что ее пол по умолчанию делает Али слабее остальных, почти бесполезной. Он бы ничуть не огорчился, если бы она погибла в тот день. А еще пришел к ней домой, чтобы указать ей на место, припугнуть или и вовсе…
Алита потрясла головой, отгоняя неприятные мысли. От воспоминаний о том, как Фрим прикасался к ней, ее передернуло. По коже словно проползло какое-то мерзкое насекомое, а во рту снова появился привкус желчи.
Он был в ее доме! Осквернил его не только действиями, но и одним своим присутствием! Теперь она никогда и ни за что не сможет чувствовать себя в безопасности за привычными стенами. Они станут казаться ей тонкими и ненадежными, точно сложенными из соломы. Вот что сделал Фрим!
Спустя некоторое время, когда отчет лег на стол начальника, а голос вернулся, Али пришлось выслушать еще одно обвинение.
— До меня также дошли сведения, что ты превысила свои полномочия и, не имея документов аптекаря или травника, приготовила снадобье для другого, — строго произнес альд Кирхилд, сидя напротив за массивным дубовым столом. Али пристроилась за столиком секретаря, которого не так давно перевели в отдельное помещение. Хмурый взгляд начальника, его суровые интонации, сухие канцелярские фразы не сулили ничего хорошего.
— Для кого?
— Шивона Лаберд.
Услышав это имя, Алита уставилась на альда Кирхилда с удивлением. Откуда он мог узнать? И что плохого она сделала?
С Шивоной Лаберд они познакомились в академии. У младшей дочери влиятельного в столице человека наличествовал слабенький магический дар, что компенсировалось высоким материальным положением семьи, потому никто из девушек не осмеливался дразнить эту невысокую брюнетку с серыми глазами и пухлыми губами, которые преподавательницы отчего-то называли порочными. Странно, что они с Али вообще подружились, ведь сложно представить более разные условия, чем те, в которых росли однокурсницы.
После академии юная альда Лаберд ездила на балы и званые ужины, на которых ей подыскивали жениха, что удалось не сразу, поскольку запросы у ее родителей, как и следовало ожидать, оказались завышенными. Но в этом году наконец-то назначили свадьбу. Та должна была состояться именно тогда, когда Али находилась в лечебнице.
Вечером накануне того дня, когда их с Фримом отправили на злополучное задание, Шивона внезапно навестила подругу по академии в ее скромном доме и попросила об услуге.
— Ты дала ей сильное успокоительное, — обличающим тоном проговорил альд Кирхилд, глядя Алите прямо в глаза.
— Из-за того, что она сказала, будто очень волнуется перед свадьбой, а семейный лекарь не дает рецепта. Я предупредила, что превышать дозу нежелательно, — отозвалась Али. Перед мысленным взором встал облик Шивоны в тот вечер. Бледное лицо, заплаканные глаза, сжатые руки — с такой силой, что побелели костяшки пальцев. На счастливую невесту та ничуть не походила, и это заставляло подозревать, что решение о браке могло быть принято против воли невесты. Подобное порой случалось. — Только не говорите, что она вздумала покончить с собой! — с неожиданно осенившей ее страшной догадкой добавила Алита.
— Оно предназначалось не ей, а ее жениху. Твоя подруга подлила ему жидкость в вино перед их первой брачной ночью. А затем вылезла в окно по плющу и сбежала с любовником, предварительно захватив самое ценное из своего приданого.
— Но… — ошеломленно выдохнула Али. — Я ведь ничего не знала! Шивона сказала, что выпьет сама…
— Поскольку свидетелей вашего разговора не имелось, ты вполне можешь считаться соучастницей, — развел руками альд Кирхилд. — На ваше счастье, он жив. Разве что проспал больше суток. И где гарантия, что ты впервые согласилась выдать кому-то самодельное снадобье, на которое не предъявили рецепта? Чем сможешь доказать, что не промышляла этим в качестве подработки?
— Шивона знала, что у меня хорошо получались снадобья! Лучше всех в нашей группе! Но я всегда делала их только для себя! Это был единственный раз, когда… — Алита подняла глаза на начальника. Тот постукивал пожелтевшими от табака пальцами по столешнице. — Чего вы от меня хотите?
Начальник молчал, будто обдумывал что-то. Пауза грозила затянуться. Али сложила руки на коленях и придала себе настолько благообразный вид, насколько это возможно в мятом платье и с наспех приглаженными ладонью волосами. Нарушать воцарившееся молчание первой не хотелось, и она пожалела о том, что не умеет читать мысли. Вот бы узнать, о чем сейчас так напряженно размышляет альд Кирхилд!
— Ты ведь умная девочка, — наконец-то заговорил он. Серьезно, но негромко, точно боялся подслушивания. — И знаешь, что к чему. Я могу прикрыть тебя в неприятной ситуации с Шивоной Лаберд, но что касается Фрима… Наверняка ты слышала, будто его родственники вхожи в королевский дворец и — более того — приходятся дальними родственниками правящей семье.
— Так это не выдумка? — удивилась Алита.
— Как мне известно, чистая правда, — отозвался собеседник. — Потому за спиной Фрима такие люди, противостоять которым не смогу даже я, не говоря уж о тебе. Именно они и хлопотали за него, прося взять на работу.
— Но почему? — подумала она вслух. Сильным магом того не назвать. Другие сотрудники обычно вежливы с ним, однако не выказывают ни капельки дружеского расположения, не зовут выпить после дежурства, не приглашают в гости.
— Так ему захотелось. — Альд Кирхилд пожал плечами, и Али вдруг заметила, какие усталые у него глаза, набрякшие веки, почти седые волосы. — Но, как мне кажется, тебе будет тяжело работать с ним после того, что случилось. Верно?
Она кивнула. Стиснула руки, до боли вонзив ногти в ладонь. В голове испуганной пташкой билась одна мысль: «Только бы он меня не уволил!»
— Я поразмыслил над тем, что делать, и, кажется, нашел выход, — продолжал начальник. — Тебе нужно новое назначение. Я бы не сказал, что ты очень уж привязана к столице, так что, думаю, ничего не будешь иметь против жизни в провинции. Вот список городов, где в настоящее время требуется штатный маг. Можешь выбрать любой, а я распоряжусь, чтобы тебе выдали пособие, покрывающее расходы на лечебницу, так что деньги на дорогу у тебя будут.
С замершим сердцем и нервной дрожью в кончиках пальцев Али наклонилась над листом бумаги, вчитываясь в незнакомый почерк. В списке она искала лишь одно название. И нашла его.
— Бранстейн, — сказала Алита. Сердце в груди будто ожило и затрепыхалось, застучало так громко, что пульс отдавался в ушах. — Я выбираю Бранстейн.
— Интересно. — Альд Кирхилд приподнял кустистые брови. Он наверняка наводил о ней справки перед тем, как принять на работу, следовательно, знал о том, где жил вдовец ее старшей сестры. Тот, чьей женой стала бы и сама Али, если б дала согласие на переданное через поверенного предложение. — Гм… Это твое окончательное решение?
— Да.
— Имей в виду, что ты не сможешь сразу передумать. Должна отработать как минимум год. Кроме того, я не могу обещать тебе возвращения в Телл.
— Понимаю.
— Тогда пиши заявление.
От нее не укрылось промелькнувшее в глазах начальника изумление, но Али не собиралась ему ничего объяснять. Пусть мучается любопытством, почему она решилась поехать туда, где ей однажды предлагали поселиться. Об ее отъезде, должно быть, пойдут сплетни, но это совершенно не волновало.
Тогда Алита могла отправиться в тот город. Но не хотелось входить в дом Ристона бесправной куклой и становиться его собственностью так же, как сестра. Зато теперь…
В детской книге, которую когда-то читала ей Рона, Алите запомнился рассказ о Братце Кролике, который умолял Братца Лиса не бросать его в терновый куст, хотя именно туда и желал попасть. Может быть, Али и была крольчонком в окружении лис-ищеек, но сейчас они делали то, что требовалось. Давали ей шанс.
Когда она закончила писать заявление, альд Кирхилд отпустил ее. К счастью, в коридоре она не встретила Фрима. Кроме того, обещанную сумму ей выдали сразу, так что не пришлось переживать о деньгах на извозчика.
Дом встретил хозяйку тишиной и хлопающей на ветру дверью. Они даже прикрыть ее как следует не удосужились! Хорошо еще, что воры не забрались!
Али обхватила руками озябшие плечи и долго смотрела на осколки, разбросанные по полу кухни. На глиняных черепках играли весенние лучи солнца — беспечные, равнодушные. Такие же, как люди, которые изо дня в день проходили мимо других, не интересуясь, нужна ли помощь.
Воспоминания навалились с новой силой. Тяжелое тело Игберта Фрима, его прерывистое дыхание, странные, будто стеклянные, глаза. Ощущение собственной беспомощности, что сковывало тело крепче любых кандалов.
Затем Алита подумала о Шивоне. С кем и куда она убежала? Как давно задумала свой рискованный и безрассудный поступок?
Могла ли Рона тоже сбежать?
Али сделала несколько шагов, села на колченогую табуретку и обвела взглядом кухню. Это место больше не казалось ей убежищем. Теперь его можно покинуть. А воспоминания о детстве, о сестре, об их прежней жизни не привязаны к дому. Их Али собиралась унести с собой — туда, где протекали последние дни Роны, где хранилась отгадка тайны ее гибели, где обитал виновник, не понесший наказания.
