ГЛАВА 20

Али вернулась в гостиную, чувствуя себя так, как, наверное, могла бы ощущать себя только что выстиранная простыня, которую тщательно прокипятили, прополоскали в ледяной воде и несколько раз отжали сильными руками прачки. Увы, беседа с Фенной ни к чему не привела. Девушка отвечала на вопросы почти спокойно и отстраненно, точно спряталась в глубокой норе, а вместо себя посадила равнодушную фарфоровую куклу, наученную открывать рот. На вопрос, часто ли сестра поверяла ей секреты, та лишь покачала головой. Алите захотелось взять ее за плечи и как следует встряхнуть, громко прикрикнуть, но усвоенные в академии правила поведения в обществе и уважение к чужому горю не позволили.

Альд Нодор и Киллиан Ристон сидели в гостиной, куда им принесли чай. Кто-то из них оказался настолько предусмотрителен, что не забыл попросить чашечку и для Али. Поблагодарив, она сделала глоток, чувствуя, как в желудке становится теплее, а головная боль постепенно отступает, превращаясь в пульсирующую горошинку где-то в левом виске.

— Что сказала младшая сестра? — поинтересовался начальник.

— Ничего полезного, — со вздохом ответила Алита. — Обо мне… о том, кто я, им рассказала соседка, и Карин немедленно засобиралась со мной повидаться. Фенна с нею не пошла, потому девушке пришлось взять с собой гувернантку, от которой воспитанница сбежала, видимо, сразу после того, как мы увиделись у входа в контору.

— Но Фенна Лекут не знает, о чем ее сестра хотела с вами поговорить? — уточнил альд Нодор.

— Утверждает, что нет.

Али бросила взгляд на Ристона. Если б он не появился и не помешал, Карин, возможно, могла бы сказать что-нибудь важное! Кто знает, может быть, у них имелся хоть маленький шанс предотвратить убийство…

Градоправитель выглядел невозмутимо, но смотрел в сторону. Его чашка была уже наполовину пуста. Судя по стоявшей в доме тишине, хозяева пока не вернулись.

— С кем еще вы хотите поговорить? — спросил у Алиты начальник.

— Не отказалась бы задать парочку вопросов тому самому свидетелю, который якобы видел Карин Лекут и Томиана Ристона вместе.

— Боюсь, это невозможно, — быстро ответил собеседник, пряча глаза.

— Почему? — Алита выронила чайную ложечку, и та громко звякнула о краешек блюдца. — Он тоже в бегах?

— Нет, что вы, я велел ему никуда не уезжать до окончания расследования. Просто он… очень боится альда Ристона. Но все его показания записаны дословно, можете быть уверены!

— Значит, боится меня, — хмыкнул Киллиан. — И почему же? Чего бояться тому, у кого совесть чиста?

— То же он сказал и про Томиана, узнав, что мы не можем устроить очную ставку, — вздохнул альд Нодор. — Уверен, он очень уважает вас, и ему было весьма неловко обвинять в чем-либо вашего кузена. Впрочем, нельзя с полной уверенностью сказать, будто увиденное им непременно означает виновность молодого человека.

— Так что конкретно он видел-то? — полюбопытствовала Али, которой изрядно надоели все эти недомолвки и хождения вокруг да около.

— На окраине города есть на редкость красивые цветущие кустарники, — сообщил начальник. — Вы их, думаю, еще не видели. Излюбленное место встречи влюбленных. С ним даже связана одна здешняя легенда. История о девушке, которую заперли в башне, не позволив встретиться с возлюбленным, но в том месте, где было назначено их свидание, выросли и расцвели эти дивные кусты.

— А что сталось с девушкой?

— Выбросилась из окна той самой башни. Прямо в море. А юноша утопился там же, чтобы последовать за ней.

— М-да, — пробормотала Алита. Похоже, в подлунном мире нет ни одной легенды, персонажи которой жили бы долго и счастливо, воспитывая дюжину внуков. — Но мы снова отвлеклись от дела.

— Так вот, никого особо не удивляет то, что всех влюбленных манит туда точно магнитом. Но обычно ходят все же… гм… уже помолвленные пары… Или те, кто не слишком-то обременен моральными принципами, а также строгими родственниками и опекунами.

— Те, кого некому запереть в башне, я поняла. Но Карин к таковым не относилась. Именно потому ей и приходилось сбегать от надзора гувернантки.

— Вот-вот! Поскольку в городе обычай встречаться там не являлся секретом, но чаще всего приходили туда другие, мой свидетель был крайне удивлен, когда увидел старшую дочь семьи Лекут. Но еще больше он изумился, потому что она находилась в том месте не одна, а с молодым Томианом Ристоном.

— Чему тут удивляться? — Али потерла лоб. — Сомневаюсь, что кто-либо другой в Бранстейне лучше его подошел бы на роль романтического героя.

— Однако нужно иметь в виду, что юноша, который весьма щедро рассыпал комплименты и расточал свое обаяние на всех горожанок, не выделял ни одну из них. Он знал, что ему еще рано связывать себя узами брака, да и в столицу придется вернуться. Встретиться с какой-либо девицей возле тех кустарников означало бы для него признание того, что фаворитка выбрана.

— Думаю, это не самое подходящее слово, — вставил реплику Киллиан Ристон, которого, судя по всему, ничуть не порадовал рассказ о любвеобильности кузена.

— Простите, красноречию не обучен. Так вот, его поведение не допускало подобного. Но, учитывая пикантные обстоятельства увиденного свидетелем…

— Но что же это за обстоятельства? — не выдержав, перебила начальника Алита. Подумалось, что если свидетель пользовался такими же размытыми характеристиками, то грош цена его показаниям. Пикантными можно обозвать весьма разные обстоятельства в зависимости от степени искушенности самого наблюдателя.

— Они целовались, — прозвучал ответ, заставивший Али и Киллиана одновременно приподнять брови.

— А ваш человек уверен? — спросил Ристон. — То был именно поцелуй влюбленных? Не в лоб, не…

Альд Нодор кивнул, краснея и отводя взгляд. В любой другой момент смущение взрослого мужчины могло бы показаться Алите трогательным, но сейчас она разозлилась. Мог бы сказать раньше и без экивоков!

— Когда это случилось? — осведомился Киллиан.

— На прошлой неделе, — вздохнул собеседник.

— Как бы то ни было, вину Томиана данный эпизод не доказывает, — заметила, допив чай, Али. — Кто знает, может быть, он не на шутку увлекся девушкой и назначил ей свидание у тех кустов, что, конечно, не делает ему чести, но простительно по молодости. А вот его исчезновение — уже хуже. Но почему вы не допускаете варианта, что настоящий убийца тоже знал об отношениях этих двоих и решил подставить юношу? Выставить его виноватым!

— Вижу, вы уже готовитесь взять на себя роль его адвоката, — произнес альд Нодор. — Но дело в том, что у меня нет других подозреваемых и других свидетелей. Пока не увижу Томиана Ристона и не услышу его показаний, я не могу считать того еще одной жертвой. Сейчас мои люди ищут его. Остается надежда на то, что он объявится сам.

— Я отправлю кого-нибудь в столицу, но сомневаюсь, что Томиан прячется там, — сказал Ристон. — Будьте уверены, я не собираюсь скрывать его местонахождение. Однако, как и Алите, мне представляется недостаточным обвинение лишь на основании того, что их с Карин Лекут однажды видели вместе.

— Но больше ни с кем из местных мужчин ее не видали! К тому же нельзя отрицать, что молодые девушки могут неверно судить о поступках противоположного пола. Что, если она решила, будто он хочет на ней жениться, а Томиану Ристону вздумалось всего лишь поиграть с ней, занять время до его возвращения в Телл?

— Это не повод избавляться от нее. Будь она… в деликатном положении, а он настоящим подлецом… тогда вероятность имелась бы. Но, как утверждает доктор Глоу, ни Томиан, ни какой-либо другой мужчина к ней не прикасался. Разумеется, сложилась бы неприятная ситуация, если б не только девушка, но и ее родители решили, будто он собирается сделать предложение, но такого не произошло. Вы ведь говорили с альдом и альдой Лекут, и они не сказали о таком варианте ни слова? — уточнила Али.

— Да-да… — сокрушенно покачал головой начальник. — Они с большим уважением относятся к семье Ристон. Думаю, им проще считать дочь случайной жертвой какого-нибудь сумасшедшего… бродяги… приезжего… Такую версию я тоже рассматриваю. Но в городе в последние дни не замечали никого похожего.

— Думаю, нам больше не следует занимать гостиную в отсутствие хозяев, — поднимаясь, сказала Алита и пошатнулась. Голова неприятно закружилась, предметы расплывались перед глазами. — Вернемся в контору, а к ним заглянем позже.

— Не сегодня, — твердо проговорил Киллиан. — Сейчас ты отправишься домой в моей карете. Без меня, останусь немного поработать.

— Но… — попыталась возразить она.

— Хочешь еще раз потерять сознание? — строго спросил он. — Решение не обсуждается. Уверен, альд Нодор возражать не станет.

— Конечно, не стану! Если будут какие-то новости, сразу же отправлю человека с запиской. Кроме того, нужно подождать результатов полного обыска шахты.

Совместными усилиями собеседники уговорили Алиту уехать в особняк. Должно быть, они оказались правы, потому что она задремала прямо в карете. Измотанный организм требовал немедленного отдыха, а еще почему-то горячего шоколада с апельсиновой цедрой, о котором как-то обмолвилась Джайна. Приготовить его Али, едва войдя в дом, украдкой попросила Илну, которая, к счастью, успела вызнать рецепт у кухарки. И уже спустя несколько минут она принесла в комнату Алиты высокий бокал, над которым поднимался ароматный пар.

— Вы говорили, что хотите постирать свои вещи, — напомнила горничная. — Думаю, можно заняться этим сегодня. Если вы больше не поедете на работу.

— Да, сначала надобно отложить те, что нуждаются в стирке, — согласилась Алита, решив, что займется этим сегодня же. Потихоньку, с перерывами на отдых, но работать необходимо. Нужно чем-то занять руки, пока в голове хороводом вертятся догадки и подозрения.

Сладким, чуточку пряным вкусом Али наслаждалась, растягивая мгновения, чтобы напиток подольше не заканчивался. Но всему когда-нибудь приходит конец, и бокал опустел. Все еще чувствуя на языке нежное послевкусие, она приступила к задуманному.

Из кармана серой юбки Алита извлекла ворох приглашений, попыталась рассортировать их, разложив перед собой, и почти сразу же наткнулась на листок, отличный от остальных. Не приглашение на специальном бланке, а лишь маленький клочок бумаги, исписанный изящным почерком хорошо воспитанной молодой девушки, которой даже в сделанных второпях записях с детства запрещалось ставить кляксы. Всего несколько слов, от чтения которых, казалось, зашевелились волосы на затылке.