Глава 51

Жизнь Палача проходит в стороне от обычных людей, как у прокаженного. На нем лежит печать смерти. Он должен держаться в тени. Когда в нем нуждаются, его зовут делать самую черную работу, а потом стараются не вспоминать о нем, стыдливо открещиваются.

Он – воплощенное зло. Ему нельзя веселиться на пирушках, участвовать в праздничных церемониях, мечтать и любить. Его дом стоит на отшибе, никто не заходит к нему в гости, никто не стучится в дверь. Палачу даже жениться нельзя. Чтобы на его семью не пало проклятие людей, которых он убивает…

Он глух и нем. Он не слышит ни мольбы о пощаде, ни криков умирающих. Он не может никому поведать о том, что у него на душе. А может, у него и нет души? Зло, которому он служит, забрало у него душу, а вместо сердца вставило камень ему в грудь. У него нет ни жалости, ни сочувствия. Он не умеет сопереживать.

Палач видит смерть так часто, что привыкает к ней. Он выполняет волю других, но расплачиваться по счетам доведется и ему. Он – секира, петля и топор в руках правосудия. Но справедливое правосудие – редкость! Палачу лучше не думать, не вникать в перипетии жизни. Он – на другом берегу. Он – машина для убийства, орудие того, кто выносит приговор.

Но почему он ощущает себя изгоем, отверженным? Почему чувствует боль и обиду? Ему нельзя раскисать, поддаваться слабости. Он – избранный. Потому что приближен к императору, находится в его личной страже.

Лишь правитель имеет над ним власть, лишь он посылает Палача к осужденному сановнику или члену царского рода, который провинился перед династией. Палач выполняет его приказы и с болезненным любопытством наблюдает за его жизнью. Он близок, очень близок к трону. Он – темная ипостась власти, ее неумолимый жестокий лик. Поэтому он закрывает свое лицо от людей. Есть только его глаза, которыми смотрит на осужденных смерть.

Палач – не человек. Никто не считает его человеком. У него нет имени, он не помнит своих родителей. Он всегда в черном, он – порождение мрака. Он сливается с ночью, избегает дневного света. У него нет собственной судьбы, и он проживает судьбу своего владыки. Он так сросся с ним, что потерял себя.

А может, его никогда и не было? Ему суждено жить чужими страстями, смотреть на чужие слезы и чужой смех. Его лишили всего, присущего людям, зато приблизили к трону. Он существует под сенью владыки, ощущает его дыхание, биение его сердца. Это опасно!

Когда Палач впервые испытал любовное желание, он не сразу понял, что с ним. Он решил, что болен, и взялся себя лечить. Тот, кто убивает, умеет исцелять. Прошло много времени, прежде чем он осознал, что напрасно изводит лекарства.

Танцовщица Зейнаб, фаворитка императора, заставила дрогнуть его каменное сердце. Он не знал ревности, но возненавидел Зейнаб за ее красоту. Она измучила его, выпила до дна. Оказывается, он не из железа, а из плоти и крови, как все прочие.

Палачу были известны потайные коридоры дворца: он появлялся там, где его не ждали. Он умел видеть сквозь стены… потому что в стенах существовали замаскированные отверстия. Он наделил себя правом проникать туда, где было запрещено появляться. Личная стража правителя имела допуск в любой уголок царских покоев. А он был доверенным стражником, глухим и немым.

Что за мука, страстная любовь без надежды на взаимность! Зейнаб приходила к нему во сне, обнаженная и горячая, как раскаленные угли. Она наносила ему раны, которые он обильно посыпал солью. Она отдавалась правителю и не подозревала о черной тени за драпировками спальни…

Палач решил, что однажды убьет ее! Он незаметно следил за ней, наведывался в храм, где поклонялись халдейским богам. Его принимали за паломника, который перешел пустыню, чтобы принести жертву всесильному идолу.

Страсть губительна для рассудка, Палач убедился в этом на себе. Он потерял голову, сошел с ума. Впрочем, император оказался таким же безумцем: он возжелал вечного блаженства! Тогда как Палач не мог вкусить ни капли. Он видел колодец, но не мог дотянуться до воды. Казалось, его пытка никогда не закончится…

Только Зейнаб может утолить его жажду и умереть. Он стал одержимым этой мыслью. Каменные лабиринты дворца сохранят его тайну. Прежде чем убить девушку, он получит свое сполна. А потом… его руки сделают то, что положено.

Он любил и убивал Зейнаб много раз – в воображении. Немота и отсутствие слуха заставили его замкнуться в себе, говорить с самим собой, создавать образы, которые услаждали его внутренний взор. Он жил двойной жизнью: одна напоказ, другая – скрытая, для себя. Никто никогда не узнает о его поступке. Каменные коридоры дворца выведут его в сад далеко от места, где обнаружат мертвую танцовщицу. Никому не придет в голову заподозрить Палача – в убийстве!

Он жестоко ошибся. Попал в ловушку, созданную самим собой. Осуществил свое желание, но не испытал счастья. Теперь ему суждено вечно бродить в мире теней, быть игрушкой в чужих руках…

Под черной рубахой он носит память о Зейнаб. Браслет, снятый с ее руки, которая еще трепетала в объятиях смерти. Этот браслет всегда с ним…

Бесконечными ночами палач вспоминал поцелуи, насильно сорванные с ее губ, сладкий запах ее кожи и любовную борьбу, которая вознесла его на ослепительную вершину и… низвергла в пропасть ада. Там он до сих пор и пребывает!

Ему всюду чудится Зейнаб, он все еще как будто гонится за ней… а она дразнит его и ускользает…

Ренат мчался за мотоциклистом, не задаваясь вопросом, куда они едут. Тот прибавил газу, Ренат не отставал. Они оба превысили скорость. Шоссе блестело от накатанного льда. На светофоре байкер проскочил на красный, Ренат – за ним. «Хонда-золотое крыло» скользила между машинами, обгоняя их против всяких правил. Из-под колес мотоцикла летела снежная пыль. Внедорожник Рената не смог повторить такие рисковые маневры. Другие водители сигналили ему, посылали вслед ругательства. На перекрестке он чудом не врезался в маршрутку и вынужден был притормозить.

– Досада!

Ренат потерял байкера из виду, объездил в поисках окрестные переулки, выбился из сил и притормозил… у бара «Изюм».

– Каким образом я здесь очутился?

Заведение открывалось вечером, а на улице еще день. Ренат постоял у двери, плюнул и вернулся к машине.

– Зачем ты привез меня сюда? – спросил он у воображаемого мотоциклиста. – Что ты хотел этим сказать?

Ренат сидел в машине, остывая после напряженной погони. Он вспотел, руки дрожали. Светящаяся вывеска бара притягивала его внимание. Зайти, что ли, с черного хода?

Он оставил внедорожник на парковочной площадке и зашагал в обход здания. В голове теснились мысли о Ларисе. Она беспокоится. Может, позвонить ей? Ренат достал телефон и увидел, что связи нет. Это не удивило его. Хотя отсутствие сети в центре города – маловероятно.

На заднем дворе все было засыпано снегом. Ренат заметил, что следов мало. Пару человек прошли к черному ходу бара, но обратно не возвратились. Он потоптался у металлической двери, повернул ручку и нырнул в сумрак с запахом пыли и восточных сладостей.

По бокам коридора располагались служебные помещения. Все двери были закрыты. Ренат проверил их по очереди и разочарованно вздохнул.

– Есть кто-нибудь? – крикнул он. – Эй, ребята!

В воздухе прокатился насмешливый шепот, и единственная лампочка на потолке погасла.

– Что за шутки? – возмутился Ренат.

Он отчетливо услышал шаги. В темноте к нему кто-то приближался. Ренат отскочил в сторону и прижался к стене. Мимо как будто прошел человек.

– Эй… – прошептал Ренат, холодея от страха. – Кто здесь?..

Молчание. Внезапно откуда-то из недр помещения донеслась заунывная музыка, запахло кальянным дымом. Он двинулся на звуки и оказался в зале, где в прошлый раз бармен угощал его фирменном коктейлем. Возвышение с шестом для стриптиза, барная стойка, витрина с выпивкой тонули в полумраке… Столики были пусты, кроме одного, возле подиума. Там сидели двое и курили кальян. У ног коренастого мужчины с лысым черепом крутился кот.

– Вернер? – изумленно воскликнул Ренат. – Это вы?

Лысый повернулся и уставился на него выпуклыми каштановыми глазами.

– Узнал? Иди сюда, приятель! Составишь нам компанию.

Ренат подошел и опустился на стул напротив Вернера. Второй курильщик кальяна молча пускал носом дым.

– Знакомься, это хозяин «Изюма», мой добрый друг. Он всегда рад будет тебя видеть, если надумаешь поглазеть на голых девочек. У него работают лучшие стриптизерши! Правда, переспать с ними – дорогое удовольствие. Но для тебя сделают исключение.

Хозяин бара кивнул, продолжая курить. На столе, кроме кальяна, стояла початая бутылка коньяка и блюдце с ломтиками лимона.

– Угощайся, – радушно предложил Вернер.

– Я за рулем, – отказался Ренат.

Вернер рассмеялся и взял на руки кота, который терся об его брюки.

– Видишь, Ра? Он прикатил в бар тайком от Ларисы. Видимо, ему понадобилась встряска. Он в своем репертуаре. Опять бабы, секс, адреналин! А как же любовь и дружба?

– Это вы послали за мной байкера?

– Что ты? – прищурился гуру. – Зачем мне утруждаться?

– Я чуть не попал в аварию из-за него!

– Надо совершенствовать навыки вождения. Ты разленился, Ренат, оброс жирком. Наступаешь на те же грабли. Ты меня разочаровываешь.

– Идите к черту, Вернер! Что вы затеяли?

– Я?! С какой стати ты приписываешь мне чужую интригу? Тебя подцепила на крючок молодая красотка! Разве нет? Ты ринулся в бой как петух, и все ради ее сомнительных прелестей. Берегись!.. Ты идешь по тонкому льду, парень…