Глава 37
– Что с ним, доктор? – бросилась к врачу Ирина. – Он будет жить?
– Будет, будет… Мы сделали все необходимое. Не беспокойтесь. Поезжайте домой, отдохните.
– А он?
– Ваш протеже останется в клинике до утра, отлежится, а завтра приезжайте за ним. Мы укололи ему транквилизатор.
– Чем он отравился?
– Отравился? – Доктор поправил очки и устало вздохнул. – Он подавился, моя дорогая. Пришлось доставать из его трахеи инородное тело. Хотите взглянуть?
Он развернул марлевую салфетку, которую держал в руке, и показал ей зернышко кардамона. Видимо, оно каким-то образом попалось Сорокину в глинтвейне.
– Вот причина переполоха, – добавил врач. – Хорошо, что этим обошлось. Я уж подумал, бог знает что случилось.
Ирина сунула ему в карман халата деньги и горячо поблагодарила:
– Спасибо вам! Извините, что выдернула вас посреди ночи… но я жутко испугалась. Надо было вызвать «неотложку»…
– Правильно сделали, что позвонили мне и привезли больного на своей машине. Мы быстро оказали квалифицированную помощь. Так что ваш друг вне опасности.
Доктор улыбнулся, а Ирина заплакала. Ее нервы не выдержали. Она уж подумала, что Сорокин отравился, и ее обвинят в очередной смерти. Как она оправдается? Скажет, что ее покойный муж проникает сквозь стены и подсыпает яд в спиртное?
Мало того, они с Сорокиным ели и пили вместе! По дороге в больницу Ирину затошнило от волнения, и она приняла это за признаки отравления. Пока она довезла любовника до больницы, сама чуть не окочурилась.
Доктор по-отечески похлопал ее по плечу.
– Ну-ну, все уже позади… На вас лица нет, Ирина Олеговна. Может, пилюлю успокоительную примете?
– Я за рулем, – отказалась она, испытывая невероятное, спасительное облегчение.
Вино не было отравлено, ее ни в чем не заподозрят… ей не придется нанимать адвокатов, таскаться по судам. Она вспомнила Артура, и ее сердце тоскливо сжалось. Третьего трупа она не переживет.
– Можно я посижу здесь? Хотя бы полчасика? Приду в себя.
– Конечно, конечно. Идемте в ординаторскую.
– Нет… я тут останусь…
Ирина опустилась на жесткий дерматиновый диванчик. Доктор покачал головой, но перечить не стал.
– Я скажу сестре, она принесет вам плед.
Он удалился, а Ирина наконец выдохнула и закрыла глаза. Сорокин жив! Слава богу, он не напился отравы в ее квартире. Что же все-таки происходит?
Она задремала и не слышала, как медсестра укрыла ее пледом. Ей снился Нартов на мотоцикле. Он смеялся, надевал на голову шлем и мчался в туманную даль. Его байк исчезал в белесом мареве, а Ирина отчаянно махала ему рукой. Вернись, мол!
– Что с вами?
Над ней склонилась женщина в медицинском халате и шапочке на пышных волосах.
– А?.. Где я?.. Где…
Ирина увидела белые стены, потолок и медсестру с чашкой чая в руках. Чай дымился, медсестра улыбалась.
– Доктор велел напоить вас чаем…
* * *
Ренат мчался по шоссе, расцвеченному вечерними огнями. Хлопья снега летели в лобовое стекло его внедорожника. Он свернул во двор, где жила Мими, и увидел, что ее окна темны.
– Какого черта! – выругался он. – Я ведь приказал ей сидеть дома! Лариса тоже хороша…
Смутные картины всплывали в его сознании: труп в овраге… кабинет психолога… запрокинутое лицо Мими…
На этот раз задача оказалась суперсложной. Навыки, полученные у Вернера, не давали эффекта. Все, что они с Ларисой применяли, не срабатывало в полной мере. Танцовщица Зейнаб не торопилась делиться с ними своей тайной.
– Она обещала царственному возлюбленному вечное блаженство, – пробормотал Ренат. – После ее смерти Аурангзеб так и не оправился… Вечное блаженство! – повторил он, выезжая со двора на трассу. – Как оно выглядит, интересно? С чем его едят?
На повороте он сбросил газ и заметил в зеркале дальнего вида мелькнувший силуэт. Неужели байкер?
За ним в самом деле ехал мотоциклист. На перекрестке он вырвался вперед и помахал Ренату рукой, словно приглашая следовать за собой.
– Не сейчас, – процедил тот, борясь с искушением. – Я должен найти Мими и Ларису. Желательно поскорее. Они отправились к психологу, дурехи.
Байкер лихо повернул и скрылся в подворотне. Ренат поехал прямо. Через полчаса он притормозил у офиса Черкасова, но не спешил выходить из машины.
– Его нет в кабинете? – сам у себя спросил Ренат. И сам себе ответил. – Его там нет! Он… Ни хрена не понятно!
Треск мотоцикла заставил его вздрогнуть и повернуться вправо. Из-за угла стремительно приближался байкер. Он остановился в двух шагах от внедорожника, выключил двигатель и замер.
Ренат вышел из машины и окликнул его:
– Эй ты! Давай поговорим!
Мотоциклист не шевельнулся. Он не подал виду, что слышит обращенные к нему слова. Его лицо пряталось под шлемом.
– Ты кто? – крикнул ему Ренат. – Может, познакомимся поближе?
Мотоциклист казался статуей, так он был неподвижен и тих. Падающий снег придавал его фигуре, оседлавшей «Хонду», зловещие очертания. У Рената мурашки поползли по спине. Он сел обратно в машину и закрыл дверцу. Телепатический контакт с байкером тоже не состоялся. Тот оставался глух и нем.
– Не хочешь, не надо… Черт с тобой!
Ренат старался не обращать внимания на байкера. Ему следовало идти в кабинет психолога, но он продолжал сидеть в машине, как приклеенный. Они с мотоциклистом оба чего-то ждали.
Ренат потерял ощущение реальности. Его беспокойство нарастало. Байкер мешал ему сосредоточиться. Какие-то черные точки мелькали перед его глазами, словно стая мух.
Мотоциклист, не скрываясь, демонстрировал себя Ренату и тем самым показывал, что ничего не боится. Неужели это Нартов? Тогда все становится на свои места… Мертвому море по колено.
Отворилась стеклянная дверь, и на улицу выкатился толстяк в желтом пальто. Его лицо пылало, он шел зигзагами, будто пьяный. Ренат узнал в нем Каратаева. Тот только что побывал в кабинете психолога, и увиденное там повергло его в шок.
Дальнейшие события развивались молниеносно, так что невозможно было ни предугадать их, ни предотвратить. Мотоцикл зарычал, сорвался с места, сбил толстяка и скрылся между домами.
Каратаев лежал боком на тротуаре, похожий на громадного желтого тюленя. Ренат выскочил из машины и склонился над ним. Управляющий хрипел, его губы посинели.
– Вот мерзавцы, совсем совесть потеряли, – проговорил кто-то над ухом Рената. – Людей сбивают, как кегли!
Он догадался раньше, чем увидел, кому принадлежит этот глуховатый голос.
– Вернер?
Рядом с ним стоял крепкий мужчина в коричневой куртке и с непокрытой головой. Бритый череп блестел в свете фар, выпуклые глаза были опущены.
– У него удар, – кивнул Вернер в сторону пострадавшего. – Он умирает не от полученных травм, а от испуга. Показательное выступление!
– Вы имеете в виду байкера?
– Вот, что будет с теми, кто лезет не в свое дело. Парень заранее пригласил вас на это шоу?
Ренат вспомнил, как мотоциклист на перекрестке махал ему рукой, и удрученно подтвердил:
– Да, но я не поехал за ним.
– Иногда разные пути приводят в одно и то же место.
– Черт вас побери, Вернер…
Ренат выпрямился, злобно повернулся к собеседнику, но того словно и не было. На мокром снегу чернели отпечатки туфель с длинными носами. Следы есть, а тот, кто их оставил, испарился…
