Эпилог

– А в Углах тебя ждет Саша. – Старушка поправила седые волосы и похлопала Ольгу по руке. – Ты, когда очнешься, главное, не забудь, тебе надо ехать в Углы. Поняла меня? Там твоя судьба, там. А что сиротку пригрела, так это правильно, теперь Господь тебе помогать будет. Сиротка вроде твоего талисмана получилась!

Ольга открыла глаза – белая стена, на ней синяя лампа, полумрак и характерный запах хлорки.

– Так вы очнулись! – Медсестра как раз проверяла у Ольги капельницу. – Что чувствуете?

Ольга осторожно повернула голову и увидела больничную палату, пустые кровати и темное окно на противоположной стороне комнаты.

– А что со мной? – Ольга не ощущала боли, она вообще ничего не ощущала и ничего не помнила.

– Ранение головы, – медсестра склонилась над Олей, – но операция прошла успешно. А вы что, правда ничего не помните?

– Нет. – Ольга облизнула сухие губы. – Воды дайте, пить хочу.

Пока медсестра ходила за водой, Ольга пыталась собраться с мыслями, но как она ни напрягалась, голова все равно оставалась пустой и гулкой.

– Я ваш лечащий врач. – К Ольге вместе с медсестрой подошел молодой мужчина и, пока Ольга пила воду, не сводил с нее глаз. – Как вы себя чувствуете?

– Голова болит, – поморщилась Ольга, – тошнит.

– Это нормально. – Мужчина склонился над Ольгой и пощелкал пальцами у ее лица. – Следите за моими пальцами, так, так, все хорошо.

– Мои дети! – Ольгу просто подбросило на кровати. – У меня в квартире две девочки, они одни, надо срочно к ним ехать!

– Спокойно. – Врач осторожно дотронулся до Ольги рукой. – Я сейчас все узнаю, Вы, главное, не волнуйтесь.

Те несколько минут, в течение которых мужчины не было в палате, показались Ольге вечностью. Память постепенно к ней возвращалась, а вместе с памятью вернулась и тревога.

– Ваших детей забрала к себе ваша свекровь. – Лечащий врач похлопал Ольгу по плечу. – Вот видите, причин для волнения нет.

А Ольга едва не разревелась – ее свекровь, вернее ее бывшая свекровь, мама Петра, была женщиной сложной, нервной и крайне эмоциональной. За все одиннадцать лет брака Ольга видела ее всего несколько раз, и все эти встречи непременно заканчивалась грандиозной истерикой. А в последние годы Ольга вообще перестала общаться с Людмилой Александровной, и даже рождение Танечки не смогло сблизить этих женщин.

– Дайте телефон, мне надо ей позвонить, – попросила Ольга медсестру, стоявшую рядом. – Пожалуйста, это очень важно.

Девушка кивнула и принесла Ольге ее мобильный.

– Только недолго! – Лечащий врач погрозил Ольге пальцем и вышел из палаты.

– Людмила Александровна! – срывающимся от волнения голосом начала Ольга, как только свекровь ответила на ее вызов. – Вы взяли обеих девочек? И Наташу тоже?

– Здравствуй, Ольга! – сухо отчеканила свекровь. – Чей это ребенок?

– Это ребенок моей подруги. – Ольга отчаянно волновалась. – Пусть Наташа пока поживет с вами, я как выйду из больницы, сразу же ее заберу.

– Хорошо, – процедила свекровь сквозь зубы. – А Таню оставишь мне.

– Что? – Ольге показалось, что она ослышалась. – Вы что говорите?

– Я сына похоронила, так хоть внучку буду воспитывать! – И Людмила Александровна прекратила разговор.

У Ольги потемнело в глазах, она часто дышала и старалась собраться с мыслями. «Значит, Петра больше нет, – при воспоминании о бывшем муже Ольге стало нехорошо, – все-таки Белинский его застрелил!»

Ольга закрыла глаза. «Успокойся, все прошло. Петра больше нет, наверное, это даже к лучшему, в противном случае он предстал бы перед судом как серийный маньяк. О господи!»

На следующий день Ольгу из реанимации перевели в общую палату, запретив вставать. Она лежала на кровати и тупо смотрела в потолок. Больше всего ее, конечно, волновала Таня, Ольга понимала, что вырвать ребенка из цепких рук свекрови будет не просто. Людмила Александровна всегда отличалась полным отсутствием логики и здравого смысла, а если принять во внимание, что недавно она ли шилась единственного сына, то на ее адекватное отношение к происходящему нельзя было рассчитывать. Вечером в палату к Ольге зашла девушка. Она остановилась в дверях, огляделась и, обращаясь сразу ко всем, громко спросила:

– А кто здесь жена маньяка?

Больные замерли, непонимающе переглянулись, и только одна Ольга просто оцепенела от ужаса. «Жена маньяка! – Зубы Ольги отбивали дробь. – Жена маньяка!»

– Девочка, а ты не попутала? – Женщина, лежавшая рядом с Ольгой, нахмурилась. – Нет у нас тут никаких жен маньяков.

– Да как же нет. – Девушка вошла в палату. – Я журналистка и точно знаю, что в вашей палате лежит Ольга, жена серийного маньяка и мать его ребенка. Мне интервью у нее взять надо.

Больные недоуменно пожимали плечами и перешептывались.

– Ну, и что молчим?! – Наглая журналистка обвела женщин цепким взглядом.

Ольга дрожала так, что это уже заметили все окружающие. Она побледнела как полотно, в ушах шумело, и капельки холодного пота покрыли ее лоб.

– Тебя кто сюда пустил? – В палату ворвалась дежурная сестра и схватила наглую девицу за руку. – А ну пошла прочь!

– Это ты, да? – Журналистка подскочила к Ольге. – Я по лицу вижу, что ты!

Ольга побледнела еще больше. Дежурная сестра уже волокла упирающуюся девицу в коридор. Когда за ними захлопнулась дверь, в палате наступила мертвая тишина. Женщины, казалось, даже перестали дышать. Ольга закрыла глаза и отвернулась к стене.

– Это правда? – Тишину нарушила женщина с кровати напротив. – Эта девица сказала правду?

Ольга вздрогнула, но промолчала.

– Значит, правда, – сделала вывод женщина. – Как же ты могла родить от чудовища? Он мучил свои жертвы, перед тем как убить, и ты жила с ним!

Женщина вскочила с кровати и вцепилась Ольге в плечо:

– Убирайся вон! Я не хочу лежать в одной комнате с такой… такой… – она подбирала слова, – с такой дрянью как ты!

– Гадина! Дрянь! – шипела палата в едином порыве.

Ольга с трудом поднялась и шатаясь, словно при землетрясении, вышла в коридор. А там уже собрался целый консилиум – главврач, дежурный врач, медсестры и нянечки, они так увлеченно и громко спорили, что не заметили вышедшую из палаты Ольгу.

– Ее надо изолировать!

– Куда вы ее изолируете? – Главврач перешел на крик. – У нас все палаты забиты!

– Давайте ее в инфекционное отделение переведем? Там есть палата пустая!

– Я и представить себе не могла, что у него семья была! Выродок!

Бледная Ольга подошла к исходящему праведным гневом обществу:

– Выпишите меня под расписку. – У Ольги кружилась голова, и она ухватилась рукой за стену.

Все разом смолкли и развернулись к ней. Ольга словно сквозь туман видела выражение их лиц – брезгливость, отвращение, любопытство и злость. И только лечащий врач смотрел на нее с жалостью.

– Хорошо, – принял решение главврач. – Одежду вам сейчас принесут.

– Ее нельзя выписывать! – Лечащий врач Ольги подошел к ней. – Она еще очень слаба, ей необходимы капельницы. Прекращение лечения убийственно для нее.

– Ой, вот только не надо громких слов! – Главврач покраснел от гнева. – Если я ее здесь оставлю, мне журналисты всю больницу разнесут. Подождите, сейчас еще родственники пострадавших узнают, они тут камня на камне не оставят. Вы что, хотите, чтобы другие пациенты пострадали?

Ольга прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, в голове у нее шумело, страшно мутило, и вообще состояние было просто отвратительное.

– Нет, я этого не хочу, – лечащий врач тоже покраснел, – но и бросить свою пациентку не могу. Тем более мне кажется, что Ольга скорее пострадавшая сторона.

Медсестры и нянечки молчали, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Ну хорошо, – сдался главврач, – давайте переведем ее в инфекционное отделение, где у нас запрещены все контакты с окружающими.

– Ее нельзя в инфекционное отделение. – Лечащий врач подошел к Ольге, обнял за плечи и повел обратно в палату. – Она еще очень слаба, и, если подцепит какую-то инфекцию, ее будет не спасти.

– Я не вернусь в палату. – Ольга осторожно высвободилась. – Там все знают, они меня выгнали.

– А давайте ее в ВИП-палату положим? – неожиданно предложила старшая медсестра. – Она у нас все равно пока пустует, ну а если кто-нибудь появится, мы эту еще куда-нибудь переведем.

Ольга цепко выхватила слово «эту». Значит, теперь она «эта», «жена маньяка» и «мать выродка». Она и предположить не могла, что когда-нибудь доживет до такого ужаса. Буквально за пятнадцать минут Ольгу перевели в ВИП-палату, установили капельницу, и отделение снова заработало в обычном режиме. Ольга лежала на кровати и медленно сходила с ума. «Если люди узнают, а они обязательно узнают, что Танечка теперь живет у свекрови, они могут убить ребенка. Там еще и Наташа, обе мои девочки в беде. И тут Ольга вспомнила сон: «Тебе надо ехать в Углы, там твоя судьба».

Ольга вздохнула. Она и сама прекрасно понимала, что ей надо как можно быстрее уезжать из города. «Вот так ложь и может погубить человека, – размышляла Ольга. – Если бы я не испугалась одиночества, если бы не обманула Петра и не записала Таню на его имя, ничего этого не было бы». Ольга ненавидела себя прежнюю, слабую и вечно сомневающуюся, но что толку сейчас об этом жалеть? Сейчас надо что-то делать, как-то исправлять свои прежние ошибки.

Ольга дождалась, когда к ней в палату зайдет ее лечащий врач, и первая начала с ним разговор:

– Я хотела сказать вам спасибо.

– Не за что, – сухо ответил мужчина, – просто мои принципы не позволяют мне бросить больного на произвол судьбы.

– Вы же ничего не знаете, – у Ольги на глазах появились слезы, – мы давно были в разводе, я и предположить не могла, что Петр убийца. Я ничего не знала, понимаете?

Врач молчал, он стоял напротив Ольги, но смотрел куда-то в сторону.

– Ну, это уже не важно, – Ольга быстро вытерла слезы, – мне надо домой. У меня там две девочки, и им, судя по происходящему, угрожает реальная опасность. И это только моя вина, целиком и полностью. Нам придется уехать из города.

– Да, – мужчина наконец-то поднял на Ольгу глаза, – я думаю, что это будет лучшим выходом для вас. Но поймите, Ольга, в ближайшие дней десять вам и думать нельзя о том, чтобы выписаться из больницы, это равносильно самоубийству.

– Но что же мне тогда делать? – Ольга растерялась окончательно. – Дети сейчас у бывшей свекрови, матери Петра. Она и сама ненормальная, да еще и в такой ситуации…

– Конечно, ситуация трудная. – Врач подошел к Ольге и сел рядом на стул. – Но может быть, у вас есть подруга, друг, любой человек, который готов приютить детей хотя бы дней на десять?

«Белинский! – мелькнуло в голове у Ольги. – Придется ему рассказать, что Танечка его дочь!»

– Я попробую. – Ольга измученно улыбнулась. – У меня появилась одна мысль, но только вы должны мне дать разрешение на визит одного человека сюда, в больницу.

– Конечно, – врач кивнул, – я сделаю все, что в моих силах.