Постоянно бояться невозможно. Это точно. Даже ужас со временем притупляется и ослабевает. Первые полчаса после того, как самолет снова взмыл в воздух, Голубева думала, что сойдет с ума от напряжения. Каждую секунду она ожидала толчка в спину, дикого крика пассажиров и «голову на колени». Но ничего не произошло. Аэроплан плавно набрал высоту, ремни они расстегнули, а стюардессы заботливо выключили верхнее освещение, оставив только периферийное, возле кресел. Салон медленно погружался в дрему, пассажиры мирно похрапывали, заснул и Виктор.

Однако в ее измученную воспоминаниями голову сон не приходил, мало того, ныл желудок, а после эксклюзивного коньяка Голубеву еще и сильно мутило.

Осторожно, чтобы не разбудить Виктора, Елена протиснулась между креслами и отправилась в туалет, где с наслаждением умылась холодной водой и прополоскала рот. И сразу стало значительно лучше.

— Можно мне крепкий-крепкий кофе? — она пробралась к зевающей стюардессе. — И булочку?

— Конечно, — девушка дежурно улыбнулась. — Вы, случайно, не с того самого самолета?

— С того самого, — кивнула Елена. — А почему вы спрашиваете?

— Да все спят, а вы кофе просите. Крепкий. Боитесь?

— Боюсь, — честно призналась Голубева. — Боюсь самолета и боюсь смотреть в зеркало. После всего случившегося у меня еще неделю будет безумный вид.

— Это нормально, — стюардесса улыбнулась. — Я один раз тоже попала в подобную переделку. Так вот, когда все закончилось, меня тошнило, наверное, сутки. Каждый по-своему реагирует на стресс.

— Сутки? — Лена задумчиво забарабанила пальчиками по спинке кресла. — Значит, мне еще как минимум десять часов, да плюс коньяк вашей авиакомпании. Итого, получается неделя. Хорошее свадебное путешествие!

Девушки рассмеялись вместе.

— Ну, идите, — стюардесса махнула рукой. — Ваше место?

— 11 б.

— Я знаю. Сейчас будет кофе.

— И булочка, — Голубева улыбнулась. — Есть хочу со страшной силой, и это несмотря на тошноту. Наверное, стресс.

Проделав обратный путь, она устроилась в своем кресле, и уже через пять минут перед ней на подносе красовались крепчайший кофе, две булочки и коробочка с клубничным джемом.

Голубева, забыв о фигуре, моментально проглотила сдобу, вылизала джем и мелкими глотками начала смаковать кофе. Желудок успокоился, паника отступила, и она, наконец, расслабилась.

— Как кофе? — знакомая стюардесса пришла за пустым подносом.

— Отлично! — Елена кивнула. — Даже лучше, чем отлично. Только немного странный вкус.

— Я туда вам добавила ликера, — девушка улыбнулась. — Хорошего ликера, из запасов для VIP-персон.

— Вот спасибо! — искреннее обрадовалась Лена. — А я думаю, чего это мне так ваш кофе понравился?

И они снова тихонько рассмеялись.

«Какая славная девушка, — подумала Голубева, провожая взглядом уходящую стюардессу. — Бывает же так, видишь человека впервые, и он сразу же становится тебе приятен. А бывает и наоборот, нелюбовь с первого взгляда, что ли». И здесь она почему-то вспомнила Сучкову.

Ее первое знакомство с коммерческим директором состоялось, естественно, при устройстве на работу. Марианна восседала за столом в костюме безумного фиолетового цвета и в парике, возвышающемся над не менее безумным, как показалось Голубевой, лицом. И тем не менее она встретила Елену с улыбкой, хотя ее глаза при этом оставались напряженно-завистливыми. Но Елену это не удивило. Она знала, что ее яркой внешности завидуют многие женщины. Одни из них просто не в состоянии перенести ее длинную, «в пол», норковую шубку, другие не могут пережить ее длинные ноги. И уж почти никто не остается в душевном равновесии, когда смотрит на ее губы. Но обычно спустя несколько дней они становились подругами. Голубева по натуре была девушкой незлобной, первая никогда в ссору не лезла, интригами не занималась, чужих мужей не уводила. Но с Сучковой у нее так и не сложилось, они не переносили друг друга на дух, но внешне старались особо свою антипатию не показывать. С Марианной ругаться было нельзя из-за занимаемой ею должности, а с Еленой — из-за занимаемой ею позы в постели Жданова. Так они и существовали в режиме «холодной войны».

Постепенно Голубеву начала одолевать дрема, перед глазами промчалась Сучкова в шортах, стюардесса с чашкой кофе, какие-то мерзкие клетки, по форме напоминающие мальков, и она, наконец, уснула.