— Так не бывает, потому что просто не может быть, — она все еще сидела на полу, а перед глазами плавали разноцветные огоньки. В ушах шумело, руки налились свинцом, было такое чувство, словно ее закрутили в спираль. —  СПИДом болеют наркоманы, геи и прочие сомнительные личности, — бормотала Голубева вслух, пытаясь собраться с силами. — Наверное, это просто ошибка.

Сознание тут же намертво вцепилось в последнее слово, и Лена тяжело поднялась на ноги. В голове гудело так громко, что Голубева никак не могла вспомнить, всегда ли у нее был защищенный секс с Дмитрием или парочку раз все-таки нет.

— Значит, ошибка! — твердо, но дрожащим голосом произнесла Елена и, шатаясь, словно пьяная, вышла из кабинета.

В приемной было пусто, и она опустилась в кресло. Ноги противно дрожали.

«Сейчас Дима вернется, и мы спокойно с ним все обсудим. Я расскажу ему, что случайно узнала о результатах анализа, что, скорее всего, это ошибка. Главное, его успокоить. И успокоиться самой».

— Лена! — бухгалтер по расчетам влетела в приемную, сразу заполнив ее ароматом удушливо-сладких духов. — Дмитрий еще не вернулся?

— Что? — Голубева вышла из оцепенения и повернула голову. — Что ты сказала?

— Тебе плохо? — женщина изобразила на лице сочувствие. — Ты бледная, просто белая вся!

— Все нормально, давление низкое, — отмахнулась Голубева и поднялась. — Так что ты хотела?

— Я хотела спросить, где Дмитрий, потому что он уже полчаса должен быть на заседании в городской архитектуре. Ему уже три раза оттуда позвонили!

— А почему они не позвонили мне? — Голубева моментально уловила суть. — В приемную? Почему они звонят тебе?

— Так в приемной же никого не было, — бухгалтер пожала плечами. — А директорский телефон, похоже, совсем не работает. По крайней мере, наша подстанция переводит все звонки на Наталью или на меня, в бухгалтерию.

Еще ничего толком не сформулировав и не поняв, Елена рванула обратно в Димин кабинет. Так и есть, телефонный кабель вырван с корнем. Память тут же услужливо показала ей парочку «веселых» картинок: пустая бутылка из-под коньяка, разорванные документы (нет, целая корзина разорванных документов!), квитанция на ВИЧ, вырванный с корнем телефонный шнур, «абонент недоступен». Наконец, домыслы, словно пазлы, сложились в одно целое, и возникшая мысль оказалась страшна и реальна до безобразия.

Голубева выбежала в приемную:

— Куда Дима собирался сегодня утром? — она кинулась к Наталье Сергеевне, тоскливо перебиравшей карандаши на рабочем столе.

— А что случилось? — в глазах женщины возникло живое любопытство.

— Отвечай быстрее, это важно! — заорала Елена, надевая шубку. — Ну?

— Если ты спишь с директором, это еще не повод так себя вести, — высокомерно выдала главбух и презрительно поджала губы.

— Сплю? С чего ты это взяла? — Лена неимоверным усилием воли взяла себя в руки.

— Мы вчера видели вас с Дмитрием в ресторане, — Наталья Сергеевна щелкнула пальцами. — Мы с мужем были приглашены на юбилей, его отмечали в том же зале, где вы так чудесно танцевали и целовались. А ты знаешь, что Дмитрий Андреевич женат?

— Очень интересная история, — перебила ее Голубева («Как она не вовремя!»). — Повторяю вопрос: куда собирался сегодня утром Дмитрий?

— В заозерный микрорайон, в третий или в четвертый, я точно не помню. Надо посмотреть, где мы строим танхаус. Туда и собирался, как обычно.

— А у кого это можно узнать? — Голубева сбросила шубку, ей стало ужасно жарко.

— Наверное, у Павлика.

Спустя двадцать минут они нашли Павлика, который со спокойной душой обедал в офисном буфете.

— Довези меня туда, — Елена схватила Павлика за руку. — Скорее!

Парень ничего не стал переспрашивать, просто молча кивнул и выбежал за Еленой в коридор.

Пока новенькая «Тойота Королла» Павлика неслась по хмурому городу, Голубева беспрерывно звонила Диме на сотовый. «Абонент временно недоступен» — все то же, с самого утра.

— Это здесь, — Павлик притормозил возле недостроенного коттеджного поселка. — Пятый дом слева по главной улице. Там еще наша бригада должна быть и электрик.

Лена молча кивнула и открыла дверцу. Сердце у нее колотилось где-то в районе горла.

— Мне пойти с вами? — начал Павлик, но тут же замолчал, не отрываясь глядя на две полицейские машины и карету «Скорой помощи», несущиеся по главной дороге со стороны города.

Голубева вздрогнула, вылетела из «Тойоты», запнулась, упала коленями на снег, быстро вскочила и понеслась вперед. «Скорая» обогнала ее на повороте, после чего, как и полицейские машины, остановилась возле пятого дома.

К недостроенному коттеджу Елена прибежала, совершенно запыхавшись, и тут же ринулась в толпу рабочих, возбужденно месивших грязный снег у забора.

— Что? — ей не хватало воздуха, горло жгло. — Что здесь происходит?

Рабочие молчали, стараясь не встречаться с Голубевой глазами.

— Что?! — она бросилась к здоровенному парню в камуфляже, который пригородил ей дорогу в дом. — Почему вы меня не пускаете? Пропустите!

Женщина в белом халате выбежала из коттеджа и кинулась к машине «Скорой помощи». Затем вытащила из кабины какую-то сумку, понеслась обратно.

— Не мешайте, — парень довольно бесцеремонно оттолкнул Елену. — Здесь люди работают, а не глазеют.

— Я тоже работаю, — Лене наконец-то удалось справиться с дыханием, — я секретарь фирмы, которая строит этот коттедж. Я ищу нашего генерального директора Дмитрия Андреевича, а вы мне мешаете работать, — она сделала ударение на последнем слове.

— Не положено, — совершенно безразлично отмахнулся от нее парень. — Возвращайтесь обратно в офис.

Голубева зло сплюнула под ноги и, в отчаянии громко выругавшись, отошла от забора. Оглядевшись по сторонам, она заметила Павлика, который о чем-то беседовал с одним из рабочих, и поспешила к ним.

— Ты что-нибудь выяснил? — обратилась она к Павлику и уже по его лицу поняла, что ничего хорошего не услышит.

— Лена… — Павлик громко крякнул, прочищая горло. — Лена, по-моему, на чердаке нашли раненого Дмитрия Андреевича.

Ни один мускул не дрогнул на лице Голубевой, она уже знала ответ, когда увидела карету «Скорой помощи» и полицейские машины. Елена молча развернулась и спокойно пошла к калитке. Уже знакомый ей парень лениво курил, облокотившись на забор. Он мельком взглянул на Елену и тут же отвернулся, глубоко вздохнув. А она стремительно подалась вперед и, изо всех сил толкнув детину на снег, кинулась внутрь коттеджа.

— А ну-ка стой! — взревел парень, поднимаясь с земли. — Стой, тебе говорю!

Голубева бежала так, что кровь стучала в висках. В одну секунду она взлетела на третий этаж недостроенного коттеджа и остановилась как вкопанная, заметив мужчину в белом халате, тоже курившего возле открытого окна.

— Как он? — Голубева бросилась к врачу.

— Он? — мужчина посмотрел на нее непонимающе. — Он? Ах да, самоубийца? Он, увы, уже труп. Мы не успели.

Дальше все было словно в замедленной съемке. Лена медленно, очень медленно поднялась на чердак и тут же встретилась лицом к лицу с той самой женщиной, которая бегала за сумкой в карету «Скорой помощи». Она снимала резиновые перчатки и отряхивала колени. Несколько человек в полицейской форме суетились возле тела, накрытого брезентом.

— Что вы здесь делаете? — к Голубевой подошел один из них.

— Держите ее! — наконец-то появился запыхавшийся охранник, которого Елена толкнула в снег.

— Кто это? — Елена ни на кого не обращала внимания, глядя на накрытое брезентом тело.

— А вы кто? — к ним подошла женщина.

— Я? — Лена поперхнулась, резкий кашель согнул ее почти пополам. — Я… Я секретарь фирмы, — начала было объяснять Голубева, но взглянула в их откровенно скучающие лица и замолчала.

— Идите вы отсюда, девушка, — охранник отдышался и цепко схватил ее за локоть.

— Подождите, — Голубева остановилась. — Я ищу Дмитрия Андреевича, это он? — голос ее дрогнул, а по щеке поползла слеза.

Мужчина как-то странно на нее взглянул, но ничего не ответил, а просто отошел в сторону и закурил. Голубева поняла, что ей разрешили подойти.

Эти несколько метров, до накрытого брезентом тела, она шла, кажется, целую вечность. «Только бы это был не Дима, только бы это был не Дима, только бы это…» — словно заклинание, повторяла Голубева одну и ту же фразу, хотя все знала. Это был он. Она подошла к трупу и замешкалась — снять с лица брезент у Лены не хватило духу, и поэтому она отогнула брезент с ног покойного. И сразу же узнала туфли и брюки. И тогда, все еще не веря собственным глазам, откинула брезент с лица. Это был Дима. Серый, с синими губами, все лицо в крови.

— Кто пустил к телу постороннего?! — заорал кто-то, оглушительно сопя. — Марш отсюда!

Голубева совершенно спокойно отошла от Димы, спокойно спустилась вниз и вышла во двор. Миновав забор, она вышла на улицу. У нее был эмоциональный шок.

— Как он? — подбежал к ней Павлик.

— Он умер, — Лена подняла глаза. — Он застрелился.