Группа «Кинжал». Над Абботабадом
Три малозаметных вертолета взлетели с аэродрома Джелалабад первыми. Когда должна была взлетать вторая волна, они уже должны были быть у цели. Так было задумано для того, чтобы массированный взлет вертолетов не насторожил пакистанские (читай, китайские) разведывательные пункты у границы.
Капитан Алексей Горелов находился во втором вертолете – вторая группа, они должны были штурмовать и зачистить комплекс, в то время как первая обеспечивала периметр и выставляла пост на случай подхода подкреплений от пакистанской академии сухопутных войск. Их было тринадцать – несчастливое число, если не считать за боевую единицу собаку. С ними была собака: огромная немецкая овчарка в наморднике, и с ней проводник – собака была обучена искать тайники в домах и задерживать людей. В Афганистане это хорошо работало, смертник, даже если на нем пояс шахида, вряд ли будет подрываться вместе с нечистым животным. Собаку предполагалось задействовать, если пояс шахида будет на ком-то из тех, кого они найдут в доме…
Лейтенант сидел у иллюминатора, он был полупрозрачным, но все же кое-что было видно. Они прошли хайберский проход – зарево огней, огненная змея дороги Пешавар – Кабул, движение на ней не прекращается ни днем, ни ночью, а потом ушли севернее. Сейчас они шли горами, прячась за склонами, ныряя из одного ущелья в другое. Здесь было пусто и мертво – только шестым чувством можно было понять, что вертолет двигается. Так – это как в ангаре подводной лодки до его затопления…
– Убери своего кабысдоха! – выругался Павлов, который сидел так, что собака частично лежала на нем, дыша на него – от него воняет.
– Он приносит удачу.
– Он приносит блох…
Сидевший рядом Исматов, в который уже раз проверявший свое оружие, засунул свою «Гюрзу» в кобуру на груди, взял пса и неуклюже попытался перетащить его к себе на колени – сын фермера, он любил животных. Пес глухо, недовольно зарычал, если бы не глухой намордник, он бы уже бросился.
– Осторожнее, – сказал проводник.
– Нам всем… надо быть осторожнее.
Никто не хотел думать о том, что за окном. Никто не хотел думать о том, что предстоит. Вертолет шатало в неровных воздушных потоках ущелья…
– Кинжал-два главный, что там у нас? – запросил Павлов через систему внутренней связи.
– Тридцать пять! Немного опаздываем. Сейчас будет Пешавар, обходим с севера.
Зарево огней, далеко на горизонте горело верховым пожаром. Три вертолета клином неслись в ночи, и никто не знал, что их ждет в пункте назначения.
На Абботабад они вышли точно. Помимо станции спутниковой навигации на каждом вертолете кто-то оставил недалеко от цели, на мусорной свалке, радиомаяк, работающий в постоянном режиме на частоте, которая мало кем использовалась. Сейчас пилоты шли точно на него, зная, что цель меньше, чем в двух сотнях метров от маяка.
– Ленинград! – крикнул пилот, отмечая последнюю точку перед целью. Каждая такая точка называлась условными обозначениями, в качестве которых использовались названия советских городов.
– Пять минут, принять готовность! – проорал выпускающий техник-сержант в отсеке Кинжала-один, головного вертолета основной боевой группы.
– Листок, Листок, я Кинжал-один, продвигаюсь вперед для выполнения десантирования.
– Кинжал-один, вас понял.
Головной вертолет ушел вперед – он должен был приземлиться за пределами забора, огораживающего цель, и высадить группу, которая обеспечит безопасность и блокирует дорогу с обеих сторон. Еще два вертолета появятся чуть позже, один должен сбросить группу в пределах забора, из режима висения, другой – за забором.
Командир экипажа вертолета с позывным Кинжал-два переключил на себя связь с центром управления операцией.
– Листок, Листок, я Фонарь-два, пять минут до точки, у нас все штатно, прошу информацию по обстановке.
– Фонарь-два, пока все чисто, повторяю, все чисто, духов в ваших секторах нет.
– Листок, вас понял, продолжайте наблюдение.
– Фонарь-два, плюс, продолжаем наблюдение. Удачи вам там.
– Я Кинжал-один, цель идентифицирована, повторяю, цель идентифицирована. Наблюдаю активность, захожу на цель. Атака, атака, атака!
– Кинжал-один, левый борт готов!
– Кинжал-один, правый борт готов!
Люки по левому и правому борту малозаметного вертолета Кинжал-один, которые в положении «прорыва» были плотно задраены, сейчас были открыты, и в каждый из них смотрел ствол пулемета «ПКМВ», готовый огрызнуться огнем.