Глава 15
Погибаем, но живем!
Утро в Энске на восьмой день после Судного задалось безоблачным и теплым. Полусфера аномалии, накрывшая город, сегодня и пропускала солнечные лучи, и воочию явила чистое голубое небо. Только стояла полная тишь, да безветрие из-за непробиваемого «купола» докучало духотой.
Пальба к рассвету обычно утихала, народ, будь то попаданцы или защитники города, прятались в укрытиях, чтобы в сумерках и на ночь снова выйти на охоту. Но иногда и днем раздавалась стрельба, лилась кровь, происходила какая-то движуха.
Недалеко от метро «Заречная» мое звено встретила группа Мирона. В полном составе, что меня, как молодого командира самообороны, приятно удивило. Я потрепал друга, пожал руки остальным.
– Докладывай, Мирон. Только вкратце. У нас раненый. Паровоз уже сдох тащить его.
– Кто такой? – поинтересовался Дмитрий, присев на бордюр рядом с командиром и закурив.
– Инженер Середа. Хорошо знает план метро. Проектировал его. Нам очень сгодится, особенно если Чика твоя не найдет бреши в оболочке.
– А она ищет? – парень вздернул брови.
– Ага, послал ее с группой на поиски дырки, где могут пролазить эти уроды. Не боись, все пучком будет. Она у тебя деваха смышленая и шустрая. Справится.
– Да знаю. Просто уже волноваться начал за нее. Молчит рация. Связи никакой.
– Связи вообще ни с кем нет. Группы Еремы и Духа не отвечают. Послал их на водокачку и в энергоцентр. Навести там марафет.
– А не мало сил для таких важных дел?
– Бойцов не хватает у нас. Это правда. Народ Энска неохотно идет в ополчение. Боятся, черти!
Я пригубил коньяка из нагрудной фляжки, сморщился.
– Держи конфетку, закуси хоть. – Мирон выудил из кармана и протянул сладость. – Олег, короче расклад такой. Вояки вроде с нами, но точно не враги. У них старший – майор Збруев, позывной Варяг. Раньше в спецчасти здесь служил, охраняли Геоцирк и РЛС. Сейчас у него до взвода бойцов, вооружены так… средне. Мало патронов, но стволы есть. Сказали, нас поддержат в случае чего, но подчиняться не будут. Типа, сами по себе.
– А где раньше были? Почему мы о них не слышали?
– Охраняли спецобъект до упора, пока не поняли, что крышка настала всем. Тем более, аномалия накрыла их Геоцирк, разделив отряд надвое. Одни остались за «куполом», а эти, с Варягом, внутри. Это на юго-востоке, за третьим микрорайоном.
– Где они сейчас?
– Неподалеку. Квартал отсюда. Раз связи нет, сказали, по ракете могут прийти.
– Понял. Что с метро?
– Сунулись туда, а там фрицы. Держат «Заречную» под контролем. Пара мотоколясок, один бронетранспортер, даже один танк есть. Отделение солдат. Вооружение в основном винтовки, пара автоматов, станковый пулемет и два ручных.
– А что делают у метро?
– А по ходу не дают нашим выйти наружу. Загнали как в концлагерь.
– Кого «наших»?! – удивился я, перестав посасывать конфету.
– Горожан. Кого еще-то?
– В смысле?! Пленных энчан согнали?
– Ну да.
– И сколько их там?
– А я знаю? Не считал. Мне фрицы не разрешили спуститься вниз и посчитать головы. Но десяток трупов снаружи валяется. Танк прямо пушкой внутрь стоит.
– А какого хер… Почему они не вылезут через другой выход? Недалеко же «Мраморное», там можно выбраться. А?
– Спроси че полегче, командир.
Мирон устало выдохнул, отпил воды из личной фляжки, выбросил окурок.
– Че почем, братцы? – подошел Плакса, поигрывая ножом.
Я кисло взглянул на друга, вздохнул, поднялся:
– Ты все пропустил, Ромка. Мирон показывал совокупление журавлей-стерхов, очень интересно было…
Парни заржали, Мирон покраснел, Плакса недоуменно почесал голову.
– Так, бойцы… – я окинул взглядом всех парней. – Выдвигаемся на исходную с трех точек. Я с Паровозом по центру, Мирон с Плаксой со стороны остановки, Дизель, ты с пацанами справа. Берем на мушку всех фрицев, по сигналу мочим. Пленных не брать. Заложников желательно всех сохранить. Поэтому не палить бездумно, а точечно уничтожать врага. Как положим немцев, мое звено идет внутрь, группы Мирона и Дизеля сторожат снаружи. Ясно?
Друзья закивали. Мирон нахмурил лоб:
– С танком чего делать? Мы не панфиловцы… ни гранат, ни бутылок, ни ПТР.
– А что тебе мешает сварганить пару коктейлей? – я легонько пнул пустую бутылку из-под шампанского, которая громко покатилась по асфальту.
– Такой можно даже танк помять, – заметил Плакса, ковыряясь в зубах.
– Понял, сделаем. Может, вояк позвать, пусть помогают?
– Сами справимся. Заодно им покажем, на что мы способны. Все, кончай болтать, пошли арбайтен, – я тряхнул автоматом, жестом увлекая бойцов.
Парни вяло, но все же дружно, все до одного, встали, стали собираться в кучки возле своих старших. Мирон подмигнул мне, мол, все будет в ажуре, береги себя, дружище. И подобрал бутылку.
Гитлеровцы чувствовали себя вольготно и спокойно в чужом городе, вдали от перестрелок с горожанами и от других попаданцев. Переговаривались, курили, пили кофе, чистили оружие. Из танка вывалилась женщина лет сорока в рваном платье и, больно ударившись о железо, упала наземь.
– Вот сволочи! Насиловали, поди? – прошипел рядом Паровоз, крепче сжимая цевье автомата. – Как им в гробу этом не тесно?
– Кто о чем, а лысый… – я заскрипел зубами, посмотрел на светлеющее небо, местами уже голубое. – Ждем сигнала Мирона и гасим этих уродов. Паровоз, коси вон тех у танка, я возьму офицера и его ординарца, потом тех, что развалились у мотоцикла.
– Есть.
Ждать пришлось недолго. Звено Мирона соорудило горючие зажигалки для «Тигра II», просигналило фонариком.
– Поехали! – сказал я и первым открыл огонь.
Почти разом с трех сторон затрещали стволы, площадь перед метро огласилась канонадой. Фашисты даже не понимали, откуда приходит смерть, – падали, сраженные пулями и картечью, вскакивали и прятались, но, настигаемые свинцом, замирали навсегда.
Один за другим раздались три взрыва. В дело пошли гранаты, выколупывая врага из всех щелей. Башня танка загудела и стала поворачиваться. Это грозило скорым выстрелом пушки в ряды ополченцев.
– Мирон! Где бутылки? – заорал Паровоз, перезаряжаясь.
Мирон будто услышал друга, появившись слева с двумя коктейлями в стеклянной таре. На его напряженном чумазом лице, словно у негра, белели зубы и белки глаз. Где он успел перепачкаться в саже, мне было невдомек, но я приветственно кивнул и жестом показал направление удара.
– А то я сам не знаю! – пробурчал Мирон, поправляя за ремнем гранату с длинной ручкой и готовясь к низкому старту.
– Мироныч, давай! Всыпь им по первое число, – крикнул Паровоз.
К этому моменту с пехотой противника покончили быстро, отдельные солдаты пытались огрызаться одиночными выстрелами, набившись между гусеницами железного мастодонта и укрывшись за расстрелянными мотоциклами. Пушка долго выбирала цель, внутри танка что-то клацало и гудело.
– Все прикрываем Мирона. Залп! – скомандовал я и начал стрелять из автомата.
Шквал огня обрушился с разных точек на уцелевшего врага, сбивая его и громко звякая по броне махины пулями. Мирон набрал в легкие воздуха и вынырнул наружу из-за бетонного укрытия. Следом бросился Плакса с уже знакомой всем бутылкой из-под шампанского. Прикрыли их хорошо, но вот…
Танк, объятый пламенем от трех разбитых о его броню коктейлей, заурчал, дернулся, но гитлеровцы, сидевшие в нем, смекнули, что вот-вот станут цыплятами гриль, и сиганули наружу.
Сиганули!
Громко сказано. Всегда считал, насмотревшись фильмов про войну, что бедолаги-танкисты – это смертники, зажатые в тесном пространстве своего транспорта. В случае подрыва или пожара попадающие в разряд конченых лауреатов на неминуемую смерть.
В общем-то, считал я правильно. И стал свидетелем подобной сцены. Фрицы, как тараканы от дихлофоса, полезли во все щели, даже не предпринимая действий по отражению огня наших стволов. Спастись от пожара – вот что было главным в данный момент. Но тут их ждало разочарование. Может быть, самое главное в жизни.
Пули косили горящих танкистов, мой внимательный взгляд выцепил даже плавящуюся кожу одного из немцев. Из-под танка наружу пополз гитлеровец с пистолетом, сбоку появился другой, с винтовкой. Мирон выхватил из-за ремня «колотушку», рванул колпачок, замахнулся…
…Граната взорвалась у него в руке. Старая немецкая граната, пролежавшая в земле вместе с трупом ее прежнего хозяина много десятков лет. Смерть Мирона была страшной и быстрой. Плаксу, пригнувшегося рядом, изрядно побило осколками, а щепка рукоятки гранаты проткнула ему щеку и застряла во рту. Зрелище ужасное.
Фашистов срезал очередью Паровоз, Дизель добил картечью. Парни всех трех звеньев сноровисто прочесали местность, расстреливая раненых фрицев, собирая оружие и прочие трофеи.
Я сидел на корточках возле обезображенного Мирона, с трудом глотал слюни и воздух, загаженный дымом от танка. Рядом корчился Плакса, которому пыталась оказать помощь Богдо, Лена Богданова. В прошлом стоматолог частной клиники, женщина сорока с лишним лет, в отряде значилась медсестрой. Конечно, были девахи и других медспециальностей, но такой чуткой, проницательной и ласковой к раненым слыла только Богдо. Она умело и как можно осторожней избавила парня от боли, применив укол, убрала щепку, обработала лицо. А затем принялась за остальные раны.
– Жить будет? – спросил я суетящуюся Ленку.
– Он сильный, справится. Потерпи, Ромочка. Потерпи, хороший мой! – Богдо сноровисто оказывала первую помощь раненому.
– Главное, чтобы ты справилась.
Я встал, оглядывая округу и принимая короткие отчеты от бойцов. Потерь с нашей стороны больше не было кроме нелепо погибшего Мирона и изувеченного Плаксы. Фрицев наколошматили около полувзвода. Плюс догорающий у входа в метро «Тигр-II».
Что я скажу Чике? Как посмотрю ей в глаза за глупую гибель ее парня? Кстати… Чика! Как ты там?
* * *
Один из тевтонцев нечаянно лязгнул мечом о металлическую оградку придомовой клумбы, на что девчонки среагировали молниеносно – шарахнулись в стороны, приседая и вскидывая оружие. Поэтому арбалетная стрела впилась не в шею, а в рюкзак за спиной Чики, пробив его и застряв в бронежилете. Благо ими Купол снабдил почти всех бойцов в отряде!
– Девки, угроза слева! – крикнула Наташка и первой выстрелила в появившегося с грозным кличем врага.
К ней присоединились другие, кто имел огнестрельное оружие. Сразу два крестоносца свалились, сраженные картечью и пулями возбужденных внезапной схваткой амазонок. Те, кто был вооружен холодным, стоически приняли атаку средневековых рыцарей.
Успешно биться с опытными рубаками древней Германии в рукопашной – равносильно тому, чтобы махать прутиком перед львом, тут к бабке не ходи, исход предрешен в пользу напавшего противника. Арбалетчика срезала Ксанка из пистолета, всадив в него всю обойму, но сама пала, пронзенная копьем другого воина. Машка махала саблей минуту, пока один из рыцарей не рубанул девчонку огромным мечом. Его тут же осадила Вика, воткнув копье в незащищенный бок вражины. Чика бросила саблю и палила из дробовика направо и налево, не успевала перезарядить его и продолжала стрелять из пистолета.
Но силы все равно оказались неравными. Поняв это, Наташка дала сигнал на отступление. Изрядно поредевший отряд быстро рванул во двор жилого дома, забился в один из подъездов, чтобы перезарядиться и сузить фронт для нападавших. Тактика частично оказалась удачной, особенно учитывая нанесенный урон от предыдущей схватки и открытое пространство боя.
– Вика, чеши наверх, найди хату второго этажа, где можно ретироваться через балкон на ту сторону дома, – отдала распоряжение Чика, перезаряжая стволы, – Ленчик, Верка, копья в них. Аленка, гранату готовь. Как скажу, бросай ее с окна подъезда под козырек. Я ща. Блин!
Толстые патроны выпадали из дрожавших рук, не хотели вставляться в стакан магазина. Появившиеся на крыльце крестоносцы сразу стали долбиться в запертые двери и рубить их боевыми топорами и палицами. Сердца девчонок сжались в точку, бешено застучали и готовы были вырваться наружу. Дикое волнение охватило их. Еще бы – не каждый день гибнут твои подруги, да еще и в брызгах крови ночной мясорубки!
Полдесятка тевтонцев одновременно ломанулись в подъезд, но в узком проходе, мешая друг другу в стесненных условиях и тяжелых доспехах, наткнулись на копья и застопорились.
– Аленка, ты готова?
– Да-а.
– Как прекращу палить, кидай гранату в окно.
– Поняла.
Чика высунулась из-за плеча одной из подруг, сдерживающей противника. На миг осеклась в своих намерениях, заметив вблизи лица врагов. Потные, усато-бородатые, сонные и какие-то бледные. Мертвенно бледные, будто у зомби. Еще бы! С того света прибыли, чтобы вновь угодить туда же. Глаза злые, белки красные. Зубы скрежещут, из уст раздается ругань.
Чика выстрелила в эти жестокие циничные физиономии. Раз, другой. Рядом в них начала палить из пистолета подоспевшая Вика. Тевтонцы завопили, отпрянули, падая и запинаясь о тела своих раненых сподвижников.
– Аленка, давай!
Через несколько секунд на улице громыхнуло. Сумерки подъезда озарились вспышкой от взрыва, послышались стоны противника.
– Не убирайте копья, Вика, мы с тобой наверх. Живей!
Чика с напарницей рванули на второй этаж, стволами вынесли остатки стекол, стали стрелять в разбегающиеся по двору фигуры. В разгаре боя Наташка не заметила, как материт врага всеми тяжкими словами.
Стихло минут через пять. Сосчитали живых в своем отряде и раненых – получалось, что половину потеряли. Много. Непростительно много для бойцов ополчения, уже неделю державших город и научившихся бить противника всеми доступными способами. А еще быть чуткими и осторожными.
Чика утерла лицо рукавом, поблагодарила Вику, снявшую со спины стрелу, закрыла глаза. Усталость навалилась внезапно, как пять минут назад враг возле дома. Ватные ноги не желали поднимать тело. Чика все так же, не открывая глаза, спросила сумерки:
– Вик, что с запасным выходом?
– Квартира открыта на втором, веревка есть. А что, уходим через балкон? Кажись, разогнали же этих уродов.
– Девчонки, стойте и продолжайте держать оборону. Аленка, Вика… Высуньтесь наружу, гляньте, что там и как. Миновала ли опасность? И аккуратно там.
– Хорошо, Наташа.
Пока подруги выполняли поручение, Чика снова зарядила дробовик. Ладонью провела по стволу, зачем-то пальцем поколупала дуло. В эту минуту на нее накатила волна дум о Мироне, как там с ним и что. Жив ли? На душе стало как-то неуютно. Кольнуло. Рация! Работает ли рация?
Она схватила гаджет, набрала нужный адресат. Вызвала Мирона. Еще и еще. Эфир трещал, но вместо Мирона ответил Купол.
– Это Олег. Чика, как ты там? Целы?
– Да. Потеряла шесть человек… Шесть девочек! Тевтонцы выпали.
– Где вы? Что с заданием?
– Бреши нет. Осталось обследовать пару кварталов. Ну, и район коттеджного городка. Мне бы подкрепление. А, командир?
– Пока не могу. Сильно не торопитесь там, в пекло не лезьте. Окучим метро, будет тебе помощь. Мы все тут на «Заречной». Все, кто смог прийти… – сказал Купол и, опередив вопрос девушки, сообщил: – Мирон погиб. Крепись, Чика! Отбой связи.
И тишина. Мертвая, гнетущая тишина. А еще пустота…
