Глава 13
Нерешенные задачи

Вдоль обшарпанной, забрызганной кровью стены на коленях с закинутыми на затылок руками стояли семнадцать человек. Понурые, грязные, сгорбленные тела, испуганные до смерти взгляды. Они пялились в пол и боялись поднять глаза на своих палачей. В углу бездыханными лежали пять человек из обслуги энергоцентра. Участь оставшихся в живых, казалось, была решена.

Ерема опустил бинокль, повернулся к товарищам. На их вопросительные взгляды сказал:

– Семнадцать живых, в том числе раненых. Пятеро фрицев возле них, двое на входе, трое с пулеметом у проходной. Мотоцикл с люлькой, снайпер на крыше возле вентилятора. Больше не заметил никого.

– Оружие какое у тех охранников, что пасут пленных? – спросил Николай, потирая цевье своего АКСУ.

– Винтовки. У офицера автомат.

– Раз офицер с ними, значит, других фрицев в здании нет. Типа отдыхающих, – заметил Денис, закурив «в кулачок», чтобы, не дай бог, не выдать себя искоркой в ночи, – я в оптику тоже снайпера засек. Благо пялится большей частью во фронт, а не в нашу сторону.

Ерема прищурился, глядя на Урана. Странная кличка у парня этого. Сам боец хорош, проявил себя в рейде отлично, вовремя замечая врага и метко паля в него, предостерегая этим товарищей. Ему бы в спецназе служить, а не с машинами ковыряться в СТО.

– Слушай, Ден, ты кто по Зодиаку? Уран – это, я так понимаю, твоя планета? – Сергей закинул в рот орех, начал жевать его.

– Планета-то моя, но большей частью не с ней связано прозвище, – Денис как-то смущенно улыбнулся, видимо, вспоминая шутливый эпизод в своей жизни, – друзья-медики так обозвали еще в ординатуре. Я медакадемию заканчивал, потом урологом поработал года три, пока не понял, что зарплаты врача не хватит прокормить семью и повозить их на моря.

– А зарплаты автослесаря хватает? – отозвался сержант, мышкой ютившийся сбоку.

– Я не слесарем роблю, а по электрике. Движки перебрать могу с закрытыми глазами. По иномаркам больше. Нет, капусты и в этой стезе не хватает. Но дело любимое и не могу сидеть лениво в кабинете, писюны да анусы всю жизнь трогать мужские.

Сержант хихикнул, Ден зло посмотрел на него.

– Че смешного? Тебя эта проблема еще не затронула, мент? Скоро прибежишь к врачу, ойкать и стонать будешь, на цыпочки вставать, крыльями махать.

– Я не мент, – пробурчал недовольно вохровец, – чего это я вдруг махать стану?

– Станешь, – поддержал разговор Николай, – поверь мне, станешь. Ты еще молод, пацан. Тебя такие проблемы в жизни не посещали. А я сталкивался уже и с геморроем, и с простатитом, мля буду! Когда врач в жопу залазит, мало не покажется.

– Че это он в зад залазит? Зачем? Других способов нет, что ли?

Денис вздохнул, затушил окурок о каблук, пристально посмотрел на сержанта. Тот даже в сумерках заметил блеск его глаз.

– Способов лечить простату много, но все они неэффективны. Или долго. Лучший вариант – массаж ее по методу пальпации. Поверь мне, мужики в кабинете взлетают не только с запущенной болезнью. А в среднем состоянии. Даже амбалы и качки плачут как дети.

– Да ладно-о?!

– По чесноку говорю. Вот этим пальцем, знаешь, скольким целку порвал?

Ден демонстративно показал средний палец, стал всяко сгибать его, тыкать воздух перед глазами вохровца.

– Короче, работа не по мне оказалась. Свалил с медицины.

– А зачем тогда шел в урологи? – поинтересовался Ерема, улыбаясь манипуляциям товарища.

– Мать хотела сильно, чтобы сын стал врачом. Настояла в свое время. Пошел. И вот одиннадцать лет коту под хвост!

– Почему одиннадцать?

– Восемь академии с интернатурой, три практики в поликлинике.

– А-а, ясно.

– Так что опыт имеется, заболит скоро, ко мне прибежишь, Вася.

Сержант недоуменно пялился на Дениса:

– Че это я прибегу скоро? Я молодой еще с простатитом бегать по урологам.

– Никогда не рано, никогда не поздно, да ведь, Николай? – Денис взглянул на Тягачева, тот подмигнул. – Простатит такая штука, не разбирает возраст и пол. Ко мне ходили и студенты, и старики. Ты вот сейчас сидишь на холодном бетоне, а он подбирается к тебе сзади, очень даже сзади. Так хитро и близко, что уже проникает в тебя!

– Кто?! – испуганно стал озираться сержант.

– Простатит.

Мужики захихикали, еле сдерживаясь, чтобы не загоготать громко.

– А к тебе что, только мужики ходили? Бабы бывали? – Ерема снова припал к биноклю.

– Женский пол тоже страдает подобными делами. Но им не лазил в попы.

Сержант прыснул, широко улыбаясь, Тягачев показал ему кулак:

– Тише ты, молодой! Всех фрицев щас поднимешь. И хватит уже про простаты и цыпочки. Как вспомню, тошнит аж.

– Так почему Уран-то? Урин, скорее всего, должен быть?

– Потому что Уран! И все тут. Подрастешь, поймешь, – сердито бросил Денис сержанту.

Если бы не светлые окна и площадка под включенными фонарями, в бинокль бы рассмотреть владения энергоцентра стало невозможно из-за темноты вокруг. Ерема еще раз оценил положение пленных, позиции врага и спросил мнения товарищей.

– Я снимаю их снайпера, благо у меня ствол хороший. Спасибо Куполу, подарил ВПО-123 с барской руки. Затем переношу огонь на офицера с автоматом, иначе покрошит в капусту всех заложников. Тьфу, пленных. Ты, Сергей, гранату в КПП, добиваешь охрану. А парни, Николай и Васька, орудуют с теми, что держат пленников.

– Ловко, – Ерема закусил губу, – на словах. А в деле? Кто устранит часовых у входа? Они же сразу внутрь подадутся. А как эти двое проберутся в помещение к пленным? А если ты промажешь в офицера? В смысле, не успеешь.

– Успею. Я, конечно, не призер-биатлонист, но двоих положить смогу. Вот только думаю, кого первым, офицера или снайпера?

– Вали старшего их, снайпер никуда не денется, – предложил Тягачев, – а вот если наоборот, то офицеришка успеет спрятаться.

– Николай, ты тогда с Василием аккуратно пробирайся вокруг здания, через черный вход заберитесь внутрь, дайте сигнал Дену, что готовы.

– Каким образом?

– Фонариком в окошко светани. Че как маленький. Не селезнем же свистеть, как в фильмах про партизан.

– Ясно.

– Валите там этих палачей, занимайте оборону, прикрывайте пленных. Мы разберемся на улице, сообщим. Все.

Денис кивнул и показал большой палец из кулака:

– Ты прям как бравый военачальник! Не служил?

– Не довелось. Больше по шутерам спец.

– Понятно.

– Работаем, парни.

Они и сработали. Все прошло гладко, будто всю жизнь учились ликвидировать террористов, освобождать заложников и форсировать препятствия. Только вот не оставили наружное наблюдение и не учли, что звуки их боя мог услышать недалеко шастающий отряд крестоносцев…

– Что это было? Кто?

Паровоз смотрел на меня широко раскрытыми глазами, пятерней почесывая ухо. Типичный заправский «бык» из заводских. Амбал. Я еще раз бросил взгляд на побелевшее от дробин лобовое стекло, попытку Ловеласа захватить крутую тачку, снова обратился к товарищу:

– Ты уверен, что это Алик?

– Ага. Он! Как пить дать, он. Тенью промелькнул, пальнул два раза, зашел с тыла и крикнул, чтобы вылезали и мотали отсюда. Киса не растерялась, шмальнула несколько раз. Кажись, ранила его. Но тот исчез. Я пока сообразил, вылез, а его и нету уже.

«Еще бы… Ты пока вылезешь, бугай, можно нужду справить, в зубах поковыряться и эсэмэс по телефону любимой девушке отправить», – подумал я, а вслух добавил: – Ясно все с тобой, Паровоз. Быстрее нужно и ловчее быть. Кисе зачет. Молодчинка! Впрочем, как и всегда.

Девушка даже никак не среагировала на похвалу, оставаясь невозмутимым хладнокровным бойцом. В эту минуту она размышляла о том, что не прикончила того гада, который, вероятно, и убил всех ее родных. Его почерк. Его работа.

Я поймал мысль Кисы, прищурился:

– Ты считаешь, Ловелас – главарь «чморей»? Тех, что твою… твоих…

Киса кивнула. Молча, холодно. Глаза только блестели. Руки как прежде твердо сжимали оружие. Поза пантеры, готовой к броску. Смертельному и точному короткому выпаду.

– Тогда обязательно найдем его. Обещаю. Но сейчас нам нужно к метро.

Киса отрицательно помотала головой. Лаконично как никто дала понять, что не согласна с моим решением. Дожидаться ее красноречия было равносильно попытке разговорить муравья.

– Хочешь остаться и искать его?

Кивок.

– Сама? Одна?

Снова утвердительный жест.

– Киса, ты как рыбка на берегу. Ладно, понял. Про осторожность и риск не буду учить – сама взрослая и умеешь постоять за себя. Помощника дать тоже не могу. У нас раненый, важный перец для внутренностей Спецметро, а бойцов со мной всего трое. Но будь на связи, если вычислишь его, зови. Придумаем чего-нибудь. Налетим как Красная армия. Выходи. Можно.

Девушка благодарно замотала головой. Стройная фигура, короткая стрижка под пацана, экипировка бойца быстрого реагирования, жесткие черты на женском лице. В глазах мелькнула радость от возможности поохотиться одной, в свободном плавании. Причем за тем, чьей смерти жаждала больше всего.

– Возьми мой пистолет. И запасную обойму, – я протянул ей свое табельное, трофейное от вчерашнего офицера вермахта, – в ближнем бою пригодится. Он ранен, но хитер и шустр. В рукопашку не вступай, мочи на дистанции и закрывай дело. И удачи тебе, милая!

Мы стукнулись кулаками, подмигнули, и Киса нырнула в тень от жилого дома. Я минуту смотрел в сторону, куда убежала девушка, прислушивался, пока меня не отвлек Дизель:

– Командир, мы едем? Светает уже.

– Едем. Что связь? – я залез в джип.

– Мирон сообщил, что уже возле «Заречной». Ждет нас. У Чики пока по нулям все, но ищут. От Духа и Еремы инфы нет. Не отвечают.

– Что думаешь?

– Эфир херовый.

– Это вряд ли. Не нравится мне что-то. А что, не пойму. Вызывай их всегда. Паровоз, чего ждешь, вперед. Рули уже.

«Хаммер» взревел и, переваливаясь на бордюрах, устремился по улице. Салон оглашал голос Антона, вызывающего друзей по рации.

Как разодетые в доспехи и тяжелые одежды тевтонцы умеют подкрадываться незаметно и бесшумно, Ерема не знал до того момента, пока сам не столкнулся с этим. Легкому шороху он не придал значения, но когда раздался хруст разрываемой плоти и треск экипировки, а глаза вохровца вылезли из орбит, Сергей понял – пришла смерть. Нежданно, негаданно подкралась и начала свою губительную миссию.

Тело сержанта, до этого занятого шмоном трупов немцев, осело и завалилось вбок, а за ним оказался крестоносец с мечом и диким оскалом. Кровь Василия еще капала с длинного лезвия, перекошенная злобой физиономия его убийцы сходила на нет, а в дверном проеме уже появлялись новые враги.

Ерема открыл рот в немом крике, сам не осознавая еще того, звать на помощь или ором своим предупреждать остальных товарищей об опасности, как из бокового помещения вывалился Тягачев и с яростным кличем стал поливать коридор из АКСУ. Это отрезвило Сергея, он схватил свой автомат и открыл огонь по толпе противника. Заколовший сержанта рыцарь прикрылся рукой, но пулям было наплевать на его жесты и манипуляции, на его кольчугу и латы поверх нее. Тевтонец охнул и изрешеченный девятимиллиметровыми пулями повалился рядом с вохровцем.

– Пустой. Перезарядка, – крикнул Николай, снова вернувшись в укрытие кабинета.

У Еремы как раз тоже кончились патроны, он лихорадочно рвал подсумок и тыкал магазином в автомат, глядя на свалку вражьих трупов и раненых. Ему повезло, что не оказалось ни одного живого и дееспособного, иначе смерть неминуемо бы поразила и его из черного входа в здание.

– Где Ден? – заорал Сергей. – Какого хрена… Откуда-а?

На улице стала слышна стрельба из винтовки Урана, крики древнегерманских воителей оглашали двор энергоцентра так, будто вся монархия средневековой Европы собралась там и устроила прилюдную казнь еретиков.

– Сколько же их там?! – Ерема опешил, волосы на голове зашевелились. Стало страшно не то чтобы выглянуть наружу, но и находиться здесь, внутри здания.

Денис с крыши методично расстреливал врага, бегающего по двору энергоцентра, тихо ругался и скрежетал зубами. Он ненавидел немцев вообще: и натовцев, и гитлеровцев, и этих тевтонцев. И стрелял до тех пор, ловко перезаряжая снайперку, пока арбалетная стрела не пронзила его плечо выше локтя. Ткань куртки лопнула, зафонтанировав багровой жидкостью, пробитые мышцы свело судорогой, рука вмиг повисла плетью и сильно заболела. Но парень мужественно воспринял ранение, присел, уйдя из сектора поражения, закатил глаза и застонал. Утробный рык огласил крышу. Никогда еще чужеродный элемент размерами больше, чем заноза, не проникал в плоть Дена. От ощущения железяки в своем теле стало вдвойне больней. Он занялся раной, в первую очередь перезарядив оружие.

Ерема беспрестанно вызывал по рации Купола, постреливая через коридор короткими очередями в сторону входа. Николай сдерживал атаку врага в холле здания. Мысль о включении оборудования энергоцентра и подаче света на город пропала сама собой. Теперь только чувство самосохранения овладело бойцами. Пленные, освобожденные от гитлеровцев, не успели убежать и даже понять, что произошло, – новый противник одолел и грозил вернуть их в статус заложников. Ни один из полутора десятков пленников не предложил свою помощь в отражении атак тевтонцев, люди, и мужчины, и женщины, забились в угол, прикрываясь руками и причитывая.

Тягачев в перерыве между двумя атаками крестоносцев не выдержал и, заглянув в помещение с морально подавленными людьми, крикнул:

– Какого хера вы тут припухли? Лохи. Нам бойцы нужны. Быстро хватайте трофейные стволы и помогайте… Крысы, мля!

Ни один не шелохнулся. Здесь в основном присутствовали руководство энергоцентра и служащие АУП, простых работяг фрицы уничтожили еще в самом начале захвата объекта. Менталитет же этих пленников сводился к тому, чтобы выжить и запрятаться как можно глубже и дальше. А воевать… Пусть там бьются те, кто уже пожил или мнит себя героем.

Звену Еремы повезло, что враг обладал только холодным оружием, арбалетчиков выбил Денис, да двух положил Тягачев. Пара десятков тевтонцев уже валялась вокруг, но еще несколько рыцарей упорно рвались внутрь. С ожесточением, присущим диким убийцам типа кочевников или эсэсовцев, крестоносцы махали мечами и тыкали копьями, оглашали местность боевым кличем, бряцали латами и настырно лезли вперед.

– Эх, пулеметик бы сюда! – подумал Николай, бросая опустевший автомат на пол и скользя по кафелю со стреляными гильзами.

Он стянул со спины винтовку и сноровисто стал палить из нее, прячась за углами и дверями. Ему из дальнего помещения помогал очередями Ерема. Грохот стоял невообразимый, пленники, особенно женщины, жмурились и ахали, ползая на коленях по директорскому кабинету.

Все-таки справились сами. Одолеть на расстоянии древних крестоносцев, вооруженных орудиями ближнего боя, не составило особого труда. Но и на избиение младенцев это тоже не походило. Среди своих один погибший, один раненый, остальные напуганные до смерти и истратившие почти весь боекомплект.

Пока Ерема матерился, все еще вызывая по рации Купола, а Ден бинтовал рану, чертыхаясь, Николай ходил по местам схватки, пинал трупы противника и собирал трофеи. Он задержался возле тела сержанта, минуту стоял в глубокой задумчивости. И жаль было беднягу, и нет. Он все эти дни с их знакомства возле супермаркета вел себя как тюфтя, вяло и нерешительно, все время подставляясь под смерть, нисколько не задумываясь о мерах предосторожности и абсолютно не умея воевать. Но это был его, Тягачева, товарищ, боевой напарник, человек. И теперь мертвым лежал среди врагов, в родном городе. Николай утер лицо, наклонился, сдернул с лежащего рядом рыцаря белую накидку с красным крестом, накинул ее на труп вохровца.

– Прости, что не уберег! Спи спокойно, Василий. Ты жил и воевал как мог, пусть тебе там будет хорошо и спокойно. Не как нам здесь. Аминь.

Николай перекрестил труп и поймал недоуменный взгляд Еремы. Сергей оторвался от рации и смотрел на манипуляции товарища, слушая его слова погибшему. Вот так же, возможно, он будет прощаться и с ним, Еремой, когда смерть настигнет и его. Сердце сжалось, в затылке застучало. Враг продолжал лютовать на улицах Энска, хотя и стал действовать осторожнее. Попаданцы смекнули, что этот городишко может противостоять им и огрызаться свинцом, выкашивая их ряды.

Теперь предстояло запустить станцию, дать электричество жителям Энска. За этим они сюда и пришли. Сергей убрал рацию, бесполезную в этот момент. Видимо, аномалия над городом активировалась и заглушала всякую связь. Он подошел к окну и взглянул в светлеющее небо. «Купол» переливался радужными всполохами, мелкие электрические разряды плавали по мерцающей оболочке. «Тесла бы сюда, его стихия!» – подумалось вдруг. Из памяти всплыли уроки физики и передача Игоря Прокопенко об этом великом ученом, которому масоны-олигархи так и не дали создать дешевую энергию для всего мира.

– Николай, кончай таскать железо это! – бросил Ерема корпящему над трофейным оружием Тягачеву. – Я гляну Дена, ты найди среди пленников спеца, пусть врубает свои катушки и релюшки. Пора дать свет землякам.

Разошлись. Николай выудил из толпы освобожденных пленников соображающего инженера, пошел с ним в зал управления энергоцентром. Испуг с лиц дрожавшего персонала станции не сходил еще долго, люди жались друг к другу и озирались. Их унылый вид не менялся даже с приходом освободителей.

– Я нормалек, – сказал Ден подошедшему Ереме, – они мне кровью десятка своих заплатили. Сволочи! Больно, зараза. Впилась. Никогда в жизни не думал, что почувствую средневековую стрелу в своем мясе… Вот же ш, блин!

– Тебе помочь?

– Да я че, на калеку похож? Сам могу ходить. Спасибо.

– Там Тягач свет запускает. Пленники все целы. Фрицев положили. Рыцарей этих чертовых тоже. Сержанта потеряли только.

– Вот, еп! Жаль парнягу. Как так-то? Вроде с автоматом против мечей можно было письками померяться. На перезарядке поймали?

– Хуже. Сам недоглядел копьеносца. Ты это… оставайся пока на крыше. Бди округу. Чтобы очередные отморозки не схватили за жопу. Я потом свистну, как сваливать будем.

– Лады. Мне бы сестричку. Ну, там медичку какую… раны залатать, зализать. А, Ерема? – Ден ехидно улыбнулся, почесал подбородок.

– Я бы сам не отказался от такой. Все, сиди, карауль двор.

– Слушаюсь, товарищ главнокомандующий!

Энергия от подстанций, как кровь по венам, побежала с лихвой по проводам и кабелям, районы стали оживать, темень отступать, народ приободряться. Вновь заработали электроплиты, бытовая техника, водяные тэны, батареи. Бойцы Купола вдохнули жизнь в мрачный город. Назло врагу, наперекор аномалии, закрывшей Энск от всего человечества.

И только одна «дуга», огромная аркообразная аномалия, перекрывшая местные болота, заискрила, возбудилась, будто часть ее энергии забрали для оживления бедного городка. Она загудела, завибрировала, замерла и… выстрелила в мир новой Вспышкой. Блеснувший ореол очень яркого света озарил регион на многие километры вокруг, ослепляя случайных зевак, выжигая им мозги, превращая в зомби. Выброс отрицательной энергии огромной мощности волной разбежался по местности, убивая все живое, превращая в слепых калек, животных в мутантов, а кого и в бездушных ходячих овощей. И Армада ничего не могла поделать с этой странной и злой аномалией, выросшей рядом. Будто Основатели когда-то ошиблись, соорудив аккумулятор белой энергии на Земле, а в противовес ему родив носитель черной. Армада потонула в толще болот, охраняемая ненавистной чуждой разуму «дугой». И горе настало тем, кто еще не погиб в Судный день! Беда обрушилась на все живое. Беда и страшная смерть…