Дерьмо тоже иногда приходит откуда не ждали
Тил и сестры возвращаются еще до моего ухода. Маскианка выглядит встревоженной: что-то не так, но она не решается высказать свои опасения. Может, расстроена нашим вынужденным союзом с форами?
Хорошо бы услышать эту историю из непредвзятого источника, но с другой стороны, кто знает проблемы Зеленого лагеря лучше самих маскианцев? Да и песчаную вдову никак не назовешь витающей в облаках глупышкой. Она уже хлебнула лиха. Стала предательницей поневоле. Маскианцы по сути вынудили Тил к бегству, а потом испугались потерять свою долю шахты и натравили на девушку форов.
А теперь мы на глазах у Тил любезничаем с ее врагами.
Сокрушительный удар.
Команда Койл докладывает, что генераторы в полном порядке. Тил подтверждает. Бойцовый Петух приказывает нам с Теком занять наблюдательный пост у северных ворот. Мы укроемся за каменным уступом и будем выглядывать из-за него. Приближающиеся машины должны быть видны как на ладони.
Я осматриваю транспортный шлюз. В него могут заехать только три «скелла» или две «тонки» одновременно, а значит, мы не успеем загнать в гараж все машины, даже если там хватит места.
Проходим в малый шлюз. Он предназначен для людей и вмещает где-то десятерых. К вечеру подморозило, довольно сильно, но терпеть можно. Я трясусь и лязгаю зубами от холода. Пустяки, бывало и хуже. Главное, чтобы вражеские спутники не засекли наш инфракрасный след и не пальнули по нам сверху.
Стена пыли на северо-востоке не приблизилась, но стала гораздо выше. Теперь машины видны даже невооруженным взглядом. Облако стремительно движется к нам. Пыль вокруг беглецов, должно быть, стоит столбом, но они и так знают, кто у них на хвосте. Меня пробивает холодный пот.
Мы с Теком соприкасаемся шлемами и начинаем болтать, чтобы убить время.
— Сколько дней между космо-фреймами? — спрашивает Тек.
Ответ известен нам обоим, но я все равно произношу его вслух:
— В среднем сорок три. Зависит от времени года.
— Сколько оборудования на транспортной платформе?
— Шестьсот тонн.
— Какая доля вооружения, транспорта, палаток?
Про фонтаны Тек не спрашивает, воды и припасов у нас сейчас хоть отбавляй.
— Сорок процентов транспорта, двадцать вооружения, — я без запинки выдаю знакомые цифры.
Вообще-то соотношение варьируется от поставки к поставке, и космодесантники никогда не знают наверняка, сколько чего сбросят. Так что мы чешем языками почем зря. Но мы очень надеемся, что на приближающихся транспортных платформах будет оружие сверхмощного поражения. Тонны отработанной материи, чтобы стереть ненавистных антагов в порошок.
— Я бы не отказался от стейка, — говорит Тек.
— Лучше не заводи эту песню, — отвечаю я, но сглатываю слюну при мысли о скворчащем на сковородке мясе.
— А какую тогда? Про красотку Данни? Горячая цыпочка!
— Капитан Койл — наша сестра. Будь она здесь, тебе бы не поздоровилось.
— Думаешь, она бы меня отшлепала?
У Тека есть понятие о достоинстве, но от этого он не перестает быть мужчиной. Правильно подколоть напарника — целое искусство. Скажешь что-то совсем безобидное, и игра перестанет быть интересной, а перегнешь палку — отвлечетесь от наблюдения и провороните врага.
— Здесь, на Марсе, можно сколько угодно нарушать протокол, — заявляет Тек. — Мысленно.
— Смотри, чтобы ангел не записал твои слова.
— Резонное замечание. Ангел, прости меня! — Тек оглядывается по сторонам. — Говорят, Койл ушла в спецназ.
— Вроде да. После Хоторна я как-то потерял ее из виду.
Мы погружаемся в раздумья. У нас с Койл разные приказы и разные цели. Спецназ — он как подводный риф. Может спасти тебя, а может и потопить.
Наши ангелы молчат. Мы никогда не знаем, что они пишут, а что нет. Впрочем, ни одна из таких дурацких бесед и ни одна сцена смерти до сих пор не попала в телевизор. Может, мы чересчур доверчивы, а может, космодесантников оберегают от скандала, потому что мы избранные и чертовски ценные. А может, у нас просто нет денег на приличный кабельный канал.
— Сколько еще до них? — спрашивает Тек.
Мы не измеряем расстояние лазером по двум причинам. Во-первых, пыль все равно поглотит и рассеет луч, а во-вторых, экран шлема может просчитать угол наклона и степень увеличения изображения подобно тому, как фотоаппарат находит фокус, и выдать довольно точный результат. Поэтому Тек уже знает ответ.
Но я все равно говорю:
— До головного отряда пять километров.
— Подкрепление. Оружие и транспорт.
Наши ангелы пытаются определить, что именно скрывается за облаком пыли.
— Четыре больших «тонки», — говорю я. — Парочка «скеллов». «Чести». Один или два «трандла».
— Ого! Интересно, а что на платформах? Оружие, с которым мы умеем обращаться, или всякая научно-фантастическая хрень, к которой непонятно, с какой стороны подойти?
Заполучить оружие категории МУП — Максимальный Урон Плюс — голубая мечта любого космодесантника. Мы часто представляем, как нам неожиданно сбрасывают это потрясающее сверхмощное оружие — сюрприз! — и загружают ангелам ознакомительный модуль. Военно-промышленный комплекс Земли развивается семимильными шагами, но с обучающими видео до сих пор затык: гуру объясняют в двух словах, каким прибором можно пользоваться, но не рассказывают, как применять его наилучшим образом.
Сейчас МУП для нас — несбыточная мечта. Говорить о нем — только душу травить.
Поэтому мы меняем тему.
— Песчаная вдова запала на тебя, Венн, — говорит Тек.
— Она загнана в угол.
Я рассказываю ему о взаимной неприязни Тил и форов.
— Хреново. Думаешь, они хотят ее прикончить?
— Спят и видят, да нельзя пока.
— Неудивительно, что Койл так старалась их разделить. А я-то думал, на Марс переселялись только безобидные очкарики.
— Куча народу мечтала свалить подальше от Земли. Богатые и бедные, ботаники и просто те, кого все достало.
— Кажется, наши гости не очень-то жалуют смуглокожих. Взять хоть меня. Такое чувство, что они просто не знают, как вести себя в моем присутствии.
— Мало кто знает, Фуджимори. И потом, за что колонистам нас любить? Антаги раздолбали лагерь форов. А те орут на каждом углу, что это наша война, а не их.
— И все-таки, ты ей нравишься. Кстати, из чего та монета, которую ты нашел в комбинезоне? Что сказал Ними?
— Платина.
— Думаешь, тут внизу платиновое месторождение?
— Может быть.
— Вот дерьмо. Мы как будто ребята из «Грязной дюжины».
— Скорее уж из «Удержать замок». Или из «Героев Келли».
В свободное время космодесантники играют в «стрелялки» на компьютере или смотрят фильмы про войну. Некоторые читают книжки. Тек делает и то, и другое, и третье, но в отличие от Ви-Дефа не запоминает всякую ерунду.
Тек фыркает.
— Сколько осталось?
— Три километра. Они приближаются.
— А что там за «тонками» и платформами?
— Похоже на «гусениц». А сверху аэростаты.
— Будут сбрасывать бактериальные иглы.
— Не забудь надеть шляпу.
— Ага. Большое железное сомбреро.
Тек очерчивает над головой широкий круг и делает вид, что прячется в расщелину между камнями.
Воздушная поддержка на Красной планете — непростая задача. У самолета должны быть охрененно большие крылья, а это снижает маневренность. Все, что летает в марсианском небе, обречено быть громоздким и неповоротливым — идеальная мишень. Попасть в аэростаты антагов — раз плюнуть, но они дешевые, легко заменяются и на удивление живучи: чтобы сбить такую громадину, надо отстрелить от нее — или сжечь — чуть ли не половину. Тогда они шлепаются в марсианскую пыль как выброшенные на берег медузы. У нас на вооружении нет ни аэростатов, ни бактериальных игл. Даже не знаю почему. Антаги знают о нашей биологии явно больше, чем мы об их.
Я кладу ладонь на холодный базальт. Камень дышит древностью. Может, он откроет мне какую-то глубинную истину?
Я ловлю на себе взгляд Тека.
— Проникаешься духом Красной планеты? И как, чувствуешь что-нибудь?
— Энергию.
— Чепуха.
Это как сказать. Я разглядываю платиновый диск с выгравированными по кругу цифрами. Что-то тут явно не сходится. Ни один фор не оставил бы в кармане такую ценность. Может, владелец монеты умер, не успев никому рассказать про нее? Но ведь Тил знала о ее существовании. От отца, скорее всего.
Или хозяин комбинезона присматривал за шахтой, после того как все остальные ушли.
Ага, и в какой-то момент он подумал: «Не походить ли мне голым?» — и снял комбинезон. А монета осталась в кармане.
А сам смотритель до сих пор в шахте, глубоко внизу, барахтается в зеленой пыли.
ВППОЗ.
— Три километра, — повторяет Тек.
— На сколько они оторвались от антагов? Не могу разглядеть.
Мы думаем об одном и том же. Внешние ворота слишком хлипкие. Враг разнесет их в щепки одним ударом.
— Километров на пять. У нас будет минута или две, чтобы впустить гостей.
В каменной «гавани» достаточно скал и валунов, которые могут служить прикрытием. Все, что нам нужно — найти возвышенность с зоной обстрела 360 градусов и установить там сильнопольный расщепитель — «газонокосилку». Это грозное оружие похоже на трубу с двумя соплами, торчащими с обоих концов, и двумя рукоятками, между которыми расположены кассеты с отработанной материей. Одно движение руки — и на твоих противников обрушивается смертоносный шквал.
Возле внутреннего люка мы натыкаемся на Диджея, слоняющегося по пещере с потерянным видом.
— А где все? — спрашивает он.
— Кто именно?
— Да все. Автобусы форов стоят в южном гараже, машина фермерской женушки тут, — Диджей показывает на маскианский багги, припаркованный возле других колымаг. — А люди куда-то подевались.
— Ты прошел через всю пещеру и не встретил ни души?
— He-а. Только туннели и пыль.
— А где полковник и капитан Койл?
— Где-где… где и остальные, — огрызается Диджей.
Он явно напуган.
— Мне никто ничего не сказал. Откуда мне знать?
Я обхожу гараж по кругу и всматриваюсь в следы на полу. Вот отпечатки наших ног, ведущие от входа к внутренним дверям. Их в разных направлениях пересекают еще несколько цепочек следов. И все.
— Форы, мать их за ногу, — говорит Диджей.
— У сестер была «газонокосилка»! Как чертовы форы могли справиться с ними?
Вопрос остается без ответа. Тек в задумчивости.
Нас всего трое в северном гараже. Гости приедут с минуты на минуту, а мы понятия не имеем, как их встречать.
