Глава 10
Взгляд с Земли

В предыдущих девяти главах я обрисовал технические возможности и мое видение того, чего мы можем достигнуть, запустив пилотируемую программу освоения Марса. Теперь пришло время вернуться на Землю. Величайшее препятствие нашим попыткам закрепиться на Марсе будет заключаться не в инженерных тонкостях пилотируемой миссии, не в суровом путешествии и не долгих днях исследования нового мира. Мы не встретим преград на самом Марсе. Самое большое препятствие поджидает нас здесь, на нашей родной планете в обличье земных политиков. Как мы можем получить деньги, необходимые для осуществления программы?

Некоторые думают, что это неосуществимо. Они припоминают провал двух инициатив исследования космоса президентов Бушей как доказательство того, что американские политики не поддержат пилотируемую программу исследования Марса. Сторонники этого мнения ошибочно исходят из того, что случившееся однажды должно в точности повториться снова. Скептики говорят, что оба Буша, и старший, и младший, попытались повторить успех Джона Ф. Кеннеди по запуску «Аполлона» на Луну, но в условиях жизни после холодной войны громкий призыв не имел успеха. Обе ИИК провалились, поэтому все последующие ИИК обречены на провал. Что и требовалось доказать. Звучит логично, но это совершенно неверно. Буш-старший не сделал для своей ИИК то, что Джон Кеннеди сделал для «Аполлона». Скорее, Буш сделал для ИИК то же, что сделал для курдов: объявил, что час пробил, подбросил мяч в воздух и ушел с поля. Как отметил Дуэйн Дэй из Института космической политики, «Буш был сторонником исследования космоса точно так же, как он был "президентом, заботящимся об окружающей среде" или "президентом, развивающим образование", – то есть только номинально». Также верно, что «90-дневный отчет» НАСА с его ценником в 450 миллиардов долларов и обещанным сроком в тридцать лет не спасли ситуации, но реальная проблема была не в «90-дневном отчете», а в руководстве страны, готовом терпеть недостатки, присущие этому отчету.

Позвольте мне пояснить, что именно я имею в виду. В июне 1990 года, когда ИИК Буша-старшего еще только начинала катиться по наклонной плоскости, я принял участие в проходившей в ее рамках большой конференции по реактивному движению в Университете штата Пенсильвания, спонсируемой НАСА. Выступая на пленарном заседании этой конференции, Роберт Уокер, конгрессмен от республиканской партии Пенсильвании, открыто высказал представителям аэрокосмической промышленности и прессы, что Конгресс проголосовал против финансирования ИИК по следующей причине: высшее руководство НАСА, главой которого в то время был Ричард Трули, сказало конгрессменам, что, если агентство получит желаемое количество денег на программы шаттла и космической станции, Конгресс может проголосовать по вопросу ИИК так, как ему заблагорассудится. Иными словами, руководство НАСА отказалось поддерживать программу, которую президент Буш-старший назвал национальным приоритетом. Многие думали, что это настоящая диверсия и что Трули должен быть уволен. Марк Альбрехт и Пит Уорден, возглавлявшие в то время Национальный космический совет, пытались разобраться в сложившейся ситуации, но из-за безразличия президента прошло два года, прежде чем Трули сменили. К тому времени ИИК была практически мертва.

Отсутствие участия со стороны Буша-старшего в сочетании с противодействием руководства НАСА оставили ИИК сиротой, за которую заступались лишь некоторые сотрудники Космического совета и несколько дружественно настроенных конгрессменов. Не имея практически никакого реального политического влияния, они были вынуждены попытаться финансировать ИИК, украв несколько небольших ассигнований у Конгресса. Когда об этом узнали политические противники администрации, они воспользовались случаем, чтобы унизить Буша и главу его Космического совета Дэна Куэйла. Кевин Келли, помощник сенатора Барбары Микульски от демократической партии Мэриленда, возглавил разгром и взял на себя задачу выявлять любые случаи, когда НАСА присваивает средства, чтобы потратить их на ИИК. Тем временем в 1992 году руководителем НАСА стал Дэн Голдин, который пришел к выводу: лучший способ сохранить хотя бы часть необходимых для марсианской миссии технологических программ – это избавиться от слабого звена и отменить ИИК. После года попыток спасти проект Голдин все же свернул его окончательно.

Буш-младший находился в более благоприятной ситуации, чем его отец, и в какой-то момент начал свою ИИК (названную «Перспектива исследования космоса», или ПИК). Его партия контролировала обе палаты Конгресса. Однако, несмотря на обладание этим важным преимуществом, Бушу-младшему все-таки удалось все испортить, назначив новым руководителем НАСА виртуозного бюрократа Шона О'Кифа, который не хотел отправлять астронавтов даже к космическому телескопу «Хаббл», не говоря уже о Марсе. О'Киф организовал лунно-марсианскую программу таким образом, чтобы она была действительно запущена только после того, как Буш покинет свой пост, даже если его переизберут на второй срок. Таким образом, хотя ПИК объявили в январе 2004 года и ее план был изложен, подавляющая часть бюджета пилотируемых космических полетов НАСА оставалась направленной на поддержание шаттлов и МКС по крайней мере до 2010 года. Другими словами, наслаждайтесь новой космической инициативой, неудачники, но это будет всего лишь бизнес, как обычно, пока мы не уйдем отсюда.

После того как НАСА потратило целый год на расчеты для совершенно невыполнимой лунной миссии без использования тяжелой ракеты-носителя, О'Киф в конце концов покинул пост из-за критики (в первую очередь после его строптивого отказа использовать шаттл для критически необходимой ремонтной миссии к телескопу «Хаббл»). К сожалению, пришедший ему на смену доктор Майкл Гриффин, очень компетентный инженер, которому мы, по сути, обязаны спасением телескопа «Хаббл», воспринял стратегию О'Кифа как спущенную сверху директиву, которая обязала его выполнять, а не критиковать.

Я встретился с Гриффином в его офисе в штаб-квартире НАСА в июне 2005 года и надавил на него самым решительным образом, чтобы он отказался от плана О'Кифа. «Может показаться, что все готовы к ПИК прямо сейчас, – сказал я, – что ее поддерживают и президент, и Конгресс. Но все может измениться. 21 января 2009 года будет новый президент, который не имел никакого отношения к постановке этой цели. Если на данном этапе ПИК не поставить хотя бы веху – вернуться на Луну, все ставки сгорят. Скорость решает все». Поэтому я настоятельно призывал Гриффина запустить всего еще один шаттл, чтобы спасти «Хаббл», а затем свернуть программу и направить весь бюджет проекта шаттлов, 4 миллиарда долларов в год, на разработку тяжелой ракеты-носителя и другого летного оборудования, необходимого для лунно-марсианской инициативы. Вся полезная нагрузка для Международной космической станции, которую планировалось отправить очередным шаттлом, могла бы быть доставлена с помощью тяжелой ракеты-носителя, если поскорее заняться ее проектированием. А главное – без этого не оставалось практически никаких шансов на то, что к следующему дню инаугурации разработка ПИК продвинется достаточно далеко, чтобы избежать прекращения миссии при новой администрации президента.

Гриффин выслушал меня, потом покачал головой. «Я знаю все это, – сказал он. – Но вы не понимаете ограничений, при которых я вынужден работать. Я не руковожу американской космической программой. Я – администратор американской космической программы. Я не делаю политику. Я администрирую политику президента».

Так он и делал. И, конечно, изменения начались. Менее чем через два года после нашей встречи республиканская партия потеряла контроль над Конгрессом, а еще через два года – над Белым домом. Республиканец Гриффин не остался работать при новой администрации президента, и ПИК, развивавшаяся с черепашьей скоростью, так и не дала никакой полезной аппаратуры для космических полетов и оказалась под угрозой отмены.

Нападение Белого дома Обамы на ПИК задержалось на год, поскольку в начале 2009 года деньги тратились на все и вся в рамках программы стимулирования экономики. Тем не менее к 2010 году администрация президента была готова нанести удар, и, когда это произошло, он оказался мощным. Научным консультантом президента тогда был доктор Джон Холдрен, человек, в 1970-х годах написавший, что Соединенные Штаты являются «чрезмерно развитой страной», которую нужно деиндустриализовать. Под его руководством администрация объявила о своем намерении отменить план НАСА по возвращению на Луну (в который к тому моменту превратилась ПИК), не предлагая никакой альтернативы. В дополнение к этому была отменена программа «Созвездие», в рамках которой начали проектировать ракеты-носители среднего и тяжелого класса «Арес-I» и «Apec-V» и капсулу для экипажа «Орион», необходимые для ПИК, и агентство, уже не имевшее шаттлов, осталось без какой-либо возможности хотя бы продолжать отправку людей на орбиту Земли, не говоря уже о более далеких полетах. Вместо этого, по-видимому, чтобы подсластить пилюлю и занять людей, агентству решили дать набор бессмысленных проектов. Среди них была реконструкция стартового стола шаттла – и это после прекращения полетов, а также различные бессмысленные проекты саморекламы, например групповые демонстрационные запуски якобы революционных электрических двигателей VASIMR (см. дополнительный раздел главы 8) – вместо разработки ядерных энергетических реакторов, которые были бы полезны для реальных пилотируемых миссий.

Эта оригинальная политика Холдрена, изложенная администрацией в феврале 2010 года, обрекла бы американскую программу пилотируемых полетов на десятилетие без достижений и не сэкономила бы при этом денег. Справедливо возмущенная двухпартийная группа в Палате представителей и Сенате мобилизовалась, выразила свое несогласие и в конечном счете сумела заставить администрацию смягчить свою позицию. В результате удалось сохранить программу капсулы «Орион» (хотя на момент написания книги она подготовлена только для полетов с орбиты на Землю, а не с Земли на орбиту), было выделено финансирование для дальнейшего проектирования тяжелой ракеты-носителя и была провозглашена номинальная цель – пилотируемая миссия на околоземный астероид к 2025 году.

Это были полезные, но недостаточные шаги. Капсула, что умеет только спускаться к орбиты, по-прежнему оставляет нас без возможности полететь куда-нибудь. Достичь околоземного астероида – это приемлемая цель, если к ней не потеряют интерес, но то, что она запланирована на 2025 год, позволяет НАСА ничего не делать в этом направлении еще по меньшей мере пять лет. Под вопросом оказывается и судьба тяжелой ракеты-носителя, так как никто не станет напряженно трудиться над созданием ракеты, для которой в обозримом будущем нет миссии или полезной нагрузки для запуска.

В результате американская программа полетов человека в космос теперь полностью брошена на произвол судьбы.

Сравнивая блестящего специалиста по военной и политической стратегии Наполеона Бонапарта с его распутным внучатым племянником Наполеоном III, Карл Маркс однажды сказал: «Все исторические события повторяются дважды, первый раз в виде трагедии, а второй раз в виде фарса». Это утверждение справедливо также для Джона Кеннеди и Бушей. Говорят, что, в то время как его армию уничтожали в битве при Седане, Наполеон III коротал время, играя в бильярд. Можно сказать, что Буш-старший потерял Марс, когда плавал на яхте в Кеннебанкпорте, а Буш-младший потерял Луну, катаясь на горном велосипеде в Кроуфорде. Провал обеих ИИК не доказывает ничего, кроме того что армии не выигрывают сражения, когда их генералы прохлаждаются за бильярдным столом.

В США существует значительная скрытая политическая поддержка пилотируемой марсианской программы. Я убедился в этом на собственном опыте, когда рассказывал о миссии на Марс многочисленным группам людей с самыми разными интересами, от благотворительных клубов Ротари до съезда сантехников, группам, лично не заинтересованным в программе освоения Марса как таковой. И чаще всего мне задают главный вопрос: «Почему мы не делаем этого?» Слушатели говорят мне: «Я помню „Аполлон“». «А не должны ли мы были лететь после этого на Марс? Почему не последовало никакого продолжения? Такие вещи должны делаться в этой стране!»

Я слышу это снова и снова. Общественность раздражают не высокие расходы, а то, что программа никуда не движется. Люди чувствуют себя обманутыми, но не космическим агентством (НАСА), а политиками. Будущее, которое жители Америки ожидали увидеть в 1960 году, было отменено. Что случилось? Почему все застопорилось? Политические зануды из Вашингтона могут сказать, что люди из глубинки не интересуются космосом, но я своими глазами видел, что это не так.

Некоторые могут посчитать, что моя убежденность строится только на личных впечатлениях. Но, если вам требуются научные опросы, их было много. В опросе, проведенном журналистами газеты Newsweek после публикации в 1994 году статьи о миссии «Марс Директ» с иллюстрацией на первой полосе, более половины респондентов поддержали пилотируемый полет на Марс. В 2002 году «Америка Онлайн» провела опрос, в котором 76 % респондентов заявили, что доллары налогоплательщиков должны быть потрачены на экспедиции на Марс, а 63 % опрошенных сказали, что они сами хотели бы полететь. Опрос, проведенный CBS News в 2003 году, показал: 80 % американцев считают, что американская космическая программа поспособствует научным достижениям, которые могут оказаться полезны, и 85 % сказали, что она дает значительный повод для гордости и патриотизма. Другой опрос CBS, проведенный в 2009 году, показал, что 51 % американцев поддерживает отправку людей на Марс. В том же опросе, проведенном через 40 лет после высадок «Аполлонов» на Луну, 71 % опрошенных сказали, что миссии «Аполлон» стоили затраченных на них денег. Это значительно больше 47 %, которые одобрили лунную программу вскоре после ее завершения в 1970 году.

Были собраны и другие статистические данные. За несколько лет Джон Д. Миллер из Чикагской академии наук изучил вопрос: насколько общественность в США понимает науку и технику [52]. В своих исследованиях он работал с сектором населения, который называют «заинтересованная общественность» применительно к вопросам науки и техники. Это люди, которые интересуются той или иной темой, считают, что разбираются в ней, и регулярно читают посвященные ей материалы, чтобы быть в курсе дела. Они достаточно информированы, чтобы чувствовать себя комфортно и уверенно, обсуждая интересующий вопрос. Другими словами, это та часть публики, которая наиболее склонна активно выступать в поддержку связанных с темой проектов или против них. После анализа данных, собранных в 1992 году, Миллер пришел к выводу, что 6 % американского населения проявляли внимание к освоению космоса, а еще 16 % интересовались этой темой. По выводам Миллера, подавляющее большинство людей из тех 22 % верили, что выгоды от освоения космоса перевешивают затраты. 22 % – это по-прежнему меньшинство. Но Миллер также обнаружил, что в его «заинтересованной» группе был наиболее высокий процент научно грамотных людей, и в целом она оказалась из самых образованных групп в его исследовании среди всего населения США.

Эти цифры по-прежнему актуальны. Данные за 2008 год показывают, что все еще есть надежные 22 % населения, очень заинтересованные в освоении космоса, а это почти 50 миллионов потенциальных взрослых избирателей.

Короче говоря, я со всем основанием полагаю, что, если бы американский лидер призвал людей воплотить программу по исследованию Марса (как в свое время Джон Кеннеди поддержал лунную программу), а затем сплотил вокруг себя соратников, он обнаружил бы, что возглавляет огромную политическую силу, как это произошло с Кеннеди в начале 1960-х годов. Предложенная программа исследования Марса имела бы технический и политический смысл. Стоимость в 450 миллиардов долларов вкупе с тридцатилетним сроком исполнения может превратить любое предложение в непосильное бремя, но, как мы видели, с помощью плана типа «Марс Директ» мы можем добраться до Красной планеты, потратив намного меньше денег и времени.

Тем не менее есть по крайней мере три очень разные модели осуществления пилотируемой программы по исследованию Марса. Я назвал эти модели в честь Джона Ф. Кеннеди, Карла Сагана и Ньюта Гингрича. Каждая из них имеет свои сильные и слабые стороны. Давайте обсудим их по очереди.