Глава 17. Отравление

Я проснулась резко, так, словно и не ложилась вовсе. А внутри осталось стойкое ощущение, что я обязана что-то сделать.

Полдня я ходила сама не своя. Хорошо, что теперь, будучи одной из «костей», я могла покидать камеру в любое время. Изарель изгрызла себе все локти от зависти. Но очень скоро меня перевели в другую камеру, и я перестала мозолить ей глаза.

Теперь мне предстояло жить в одиночке. Но и условия здесь были лучше. Не так холодно, не так уныло. Каменные стены были побелены. Окно без решеток и не так высоко. В камере был даже душ! Я почти плясала от радости.

В середине дня ко мне на новоселье явился комендант. Он был, как всегда, холоден и строг. За его спиной стоял один из охранников, и Вайлар ничем не давал понять, что между нами вчера что-то было. Даже его глаза оставались безликими, как изначальная Тьма.

– Ваши новые браслеты, заключенная Фати, – произнес он тоном, в котором сквозила сталь. – Запястья, – потребовал он.

Я протянула руки, не зная, что сказать. Охранник, конечно, мешал, но не настолько, чтобы выглядеть абсолютно безразличным. Или ему действительно все равно?

«Похоже на то», – подумала я с отвращением к самой себе. Не стоило так поддаваться эмоциям.

Я закусила губу, когда горячие руки коснулись старых браслетов. Они нагрелись и быстро упали на пол. Новые были не в пример красивее прежних. Витиеватые, со сложным плетеным рисунком. Как у других «костей», но с некоторым отличием: в самом центре моих напульсников красовался пятилистный цветок, очень напоминающий цветок тиаре.

– На них стоит защита для четвертого уровня, – сказал комендант, бросив на меня грозный взгляд. – Любое ваше заклятье будет отслежено. Для вас, как для члена отряда «костей», здесь также есть дополнительные функции. О них вы узнаете позже.

Браслеты нагрелись на запястьях, приобретая форму рук. Как только это произошло, Вайлар вышел из камеры, будто нахождение рядом со мной ему было неприятно!

Я расстроенно опустила глаза на новые магические кандалы. Казалось, будто вчерашняя ночь мне привиделась.

Обедала я, как и все «кости», в общей столовой. Лот ждал меня у дверей, и мы вместе сели за столик с краю. Другие заключенные косились на наши новые черные робы, но, стоило нам это заметить, поспешно отворачивались. Кажется, нас тоже начинали бояться. Это было забавно.

– Как тебе новая камера? – спросил парень довольно.

– Прекрасно, – кивнула я. – Особенно душевая кабина. Никогда не думала, что буду так радоваться дырке в полу для слива, и дырке в потолке – для воды. – Я усмехнулась.

Лот тоже улыбнулся.

– Да, это очевидный бонус. Но не единственный. Ты знаешь, что нам разрешена магия в любом месте на территории тюрьмы?

– Не может быть, – не поверила я.

– Да, главное, чтобы она не была направлена против другого заключенного.

– Так Сандро наказали? – вспомнила я инцидент у лазарета. – Как твое плечо, кстати?

Лот поежился, недовольно отвернувшись.

– Будет шрам, – ответил он. – А про Сандро мне ничего не известно. Да и знать не очень хочется.

Парень задумчиво перевел взгляд на стол, выводя вилкой какой-то одному ему ведомый рисунок.

– Ты знаешь, я последнее время все думаю о драконах. Когда-то наш мир был населен этими существами. А теперь не осталось ни одного, – сказал он, не поднимая глаз.

– Да, давно это было, – кивнула я. – Но они были огромными ужасными тварями, способными одним махом сожрать лошадь. На землях моего отца как-то нашли череп одного из них. Светлый жрец устроил праздник и прилюдно сжег его до углей.

Лот поднял на меня странный, двусмысленный взгляд.

– А ты разве не знаешь, что на заре существования нашего княжества нашу столицу охранял дракон?

– Не может быть, – удивилась я.

– Да. У каждого большого города был свой защитник. Свой дракон. Это служило определенной гарантией, что соседнее княжество не вздумает начать войну. Этот век потому и называется веком Огня. Пламя драконов давало людям мир.

– Откуда ты знаешь? – не поверила я.

Уж больно это все походило на сказку. Все, что мне было известно о драконах, говорило об их жестокости и злости. Они ненавидели людей, иногда сжигая целые селения. Именно из-за них появилась такая профессия, как ловчий. И вот уже около трех сотен лет, как всех этих тварей переубивали, хвала Солнцеликой.

– Ты же помнишь, что мой отец – рыцарь Серебряных клинков на службе господаря? Он проходил обучение магии в княжеском замке. В его доступе была вся библиотека дворца.

Лот выглядел скучающе. Для него все это явно не было новостью, как для меня.

– И там было написано, что драконы жили с людьми в мире? – уже не так непримиримо спросила я.

– Да, в хрониках Огненного века, – подтвердил друг.

– Как же тогда вышло, что на них началась охота?

– Ну, среди драконов тоже вроде как не все было хорошо, – неуверенно сказал Лот. – Вроде как они были столь же разумны, как и люди, и две империи – драконов и людей – существовали рядом. Пока не погибла королева крылатых. Вслед за ней пропал и король. Началась анархия, во время которой некоторые представители племени отказались жить с людьми и пошли уничтожать целые деревни.

– И началась Охота, – закончила я.

– Да. И, как водится, охотиться стали не только за взбесившимися особями, а за всеми. Убить дракона было очень почетно. Только очень сильный рыцарь-маг был способен на это. И то, как правило, не один, а с целой группой помощников.

– Тогда это довольно тоскливо, – я задумчиво подвела итог, размышляя, – было бы здорово, если б существовала возможность пообщаться с добрым драконом. Может быть, он дал бы на себе полетать.

Я улыбнулась. Лот вернул мне точно такую же улыбку.

– Говорят, они этого не любили.

И тут его лицо потемнело.

– А кто это у нас тут лясы точит, харчи чужие прихлебывая? Это же цветочек со своей подружкой! – раздался из-за моей спины мужской голос.

Через секунду я увидела Сандро. А рядом с ним Шейну и Эмиру. Заводила тряхнул непослушными волосами. Они вновь упали на глаза, скрывая взгляд, полный желчи.

– Почему чужие харчи? – не поняла я.

– Это еда не для вас, а для «костей». Если на вас нацепили черное, это не значит, что вы перестали быть «мясом», – ядовито заметила Шейна, наклоняясь ближе ко мне. Эмира стояла чуть позади и напряженно молчала.

– Вашего мнения мы не спрашивали, – заметил Лот, откинувшись назад на стуле.

От соседнего столика послышался шепот:

– Кажется «кости» не жалуют новеньких…

– Заткнись. Они свои проблемы между собой решат, а потом на нас переключатся…

Я не поворачивала головы. Шейна не сводила с меня злого взгляда, в котором я теперь отчетливо видела еще и ревность. Комендант вчера наказал ее за нападение на меня. Синяк под глазом от моего кулака уже чудесным образом рассосался. И теперь я чувствовала с ее стороны прямо-таки осязаемую опасность.

– А это и не мое мнение, а факт, пятнистый цветочек, – Сандро хохотнул, а мой товарищ побелел от злости.

– Еще раз ты назовешь меня так…

– И что ты сделаешь? – изумился парень, наигранно прикрыв рот рукой.

И тут Лот не выдержал. Я только и успела выкрикнуть его имя, как он уже сорвался с места, прыгнув на обидчика.

Я встала, чтобы оттащить его, лишние цепи на браслеты нам ни к чему, но меня перехватила Шейна.

– Куда ты, малявка? – легко толкнула она меня в плечо, но я вдруг отлетела на два метра назад.

В тычок оказалась вложена живая сила. Она подошла ко мне, смотря сверху вниз, и в руке у нее мелькнула молния.

«Что за ерунда?.. – вспыхнула мысль. – Это называется: нельзя использовать магию против других заключенных?..»

И тут из-за дверей раздался крик:

– Что здесь происходит?

Охрана наконец соизволила появиться. Я осмотрелась по сторонам и с удивлением поняла, что Сандро нигде нет, Шейна разговаривает с кем-то в паре метров от меня, а Эмира молча сидит за соседним столом.

Только Лот лежит рядом с поваленным стулом, а я сижу на попе посреди зала.

– Почему шумите? – грозно спросил охранник, впрочем осматривая нас с некоторым опасением.

– Мы… – не знала, что ответить.

И тут вступила Шейна:

– Заключенная Фати поскользнулась, а заключенный Афолиар упал со сломанного стула. Отсюда и шум.

– Я слышал брань и вижу сильный флер тиаре, – нахмурился надзиратель.

– Да, они очень ругались, господин, – с улыбкой ответила Шейна, – преступники, что с них взять? Никакого воспитания.

– А магия?

– Это я пыталась согреться, – поежилась она. – Здесь так холодно!

А я поняла, что раз нам можно использовать магию, то факт атаки очень сложно доказать. Только очень сильный маг мог понять, что применялось атакующее заклинание, а не любое другое. Такой маг, как комендант. К которому мы не пойдем жаловаться.

Да и он вряд ли поймет, в чем дело: ни одна печать не была активирована. А чистая сила действительно могла быть использована для чего угодно.

Через некоторое время все успокоилось, «Кости» оставили нас в покое, надзиратель ушел. А мы вернулись к недоеденному супу, который уже остыл.

Каждый из нас долго не хотел прерывать молчание. И вот я все же сказала:

– Не хотелось бы второй раз попасть в эргастул.

Лот поднял светлые глаза и кивнул.

– Да и в первый не хотелось бы.

– Хоть мы ничего и не сделали, боги его знают, как бы все повернулось, – продолжила я, заедая хлебом не такую уж мерзкую похлебку.

Лот опять кивнул.

– Кстати, когда меня вели в эргастул… ну тогда…

Парень внимательно посмотрел на меня, давая понять, что слушает.

– Я слышала совершенно душераздирающий вопль, – продолжила говорить. – Ты не в курсе, кого там держат? Я уверена, что это не человек.

Парень слегка нахмурился и закивал.

– Да, ходят такие слухи. Мне старый сосед по камере рассказывал. Якобы комендант держит там какого-то монстра, которому скармливает неугодных заключенных.

Я недоверчиво подняла брови.

– Зачем ему?

– Не знаю, может, жалко тварь. Подобрал где-нибудь в топях. Вот и подкармливает, – Лот улыбнулся, и я поняла, что он шутит. – Это тайна замка. И вряд ли мы ее узнаем. Да и в монстра этого верят только те, кто побывал в эргастуле. Сама понимаешь почему.

– Но я его точно слышала, – сказала задумчиво.

– Может, в соседней камере кто-то кричал.

– Нет, – уверенно покачала головой, чувствуя, как першит в горле. – Это было что-то ужасное. Такой визг и скрежет из челове… – я закашлялась. – Из че… – повторила снова, но тут кашель стал невыносимым. Горло обожгло сильной болью, язык пересох, дышать стало тяжело.

– Что случилось? – испуганно спросил Лот, вскакивая со стула и хлопая меня по спине. Но это не помогало. Я вышла из-за стола, держась за горло, и вдруг упала на колени. В глазах потемнело. Это могло быть только одно:

– Яд, – прошептала я из последних сил, и мир окончательно померк.

«Золотой свет. Помни про семь шагов…» – звучал голос откуда-то издалека.

Больно. В груди было просто невыносимо больно.

Я открыла глаза, и свет резанул зрачки, заставив зажмуриться и отвернуться. Мягкое одеяло укрыло замерзшее плечо, нежно лаская кожу бархатистым ворсом.

«Стоп. Каким ворсом? Тюремные одеяла совсем иные», – поняла я и вновь открыла глаза.

Солнце едва пробивалось сквозь задернутые шторы большого окна, идущего от самого пола до потолка. Я лежала на большой деревянной кровати с огромной резной спинкой в виде скалистых горных вершин. Рядом стояли письменный стол, диван, на полу небрежно расстелилась шкура неведомого зверя.

Я не могла понять, где нахожусь. Слабость одолевала, легкое головокружение настигло меня при попытке подняться. Но я все же пересилила его, встав с постели. Во рту было очень сухо. И даже немного больно. На столике рядом стоял графин с какой-то жидкостью, пахнувшей не слишком приятно. И больше ничего. Я побоялась пить непроверенный напиток. Память подсказывала, что я чем-то отравилась в столовой. И теперь пить все подряд желания не было.

«Интересно, как там Лот? – подумала я. – Не отравился ли он?»

Ноги слабо держали, и, хватаясь за мебель, я прошлась вдоль помещения, осматриваясь. Это определенно был не лазарет. Выглянув в окно, поняла – отдельная башня крепости. И я здесь ни разу не была. Да и не могла быть.

Почти самый последний этаж, высота сумасшедшая. Люди внизу казались маленькими, как муравьи.

Голова закружилась, я сделала шаг назад и оступилась, падая на чьи-то сильные руки.

– Заключенная Фати, вы просто ходячая проблема, – сказал комендант, неожиданно оказавшись в паре сантиметров от моего лица.

Я начала стремительно краснеть и отвернулась. Хватит с меня его безразличия. Я тоже могу быть сильной.

– Обиделась на меня, – констатировал Вайлар неожиданно мягко и, легко подняв меня на руки, понес к кровати.

Осторожно опустил и сел рядом.

– Я рад, что тебе лучше, – сказал он, протягивая мне бокал с напитком из кувшина. – Не самое вкусное зелье, но очень действенное.

Я сморщилась, но взяла. Мне необходимо было прийти в себя. Как можно быстрее. Ненавидела быть слабой.

Хотя с каких пор? Я всю жизнь была слабой, а вот теперь меня это просто бесило!

Залпом опустошила стакан. Приятное тепло согрело желудок, будто обволакивая горло лечебной пленкой. Боль тут же ушла.

– Действительно работает, – холодно заметила я, не глядя на коменданта. Мне нужно было показать ему, что мои чувства – не игрушка. И пусть я для него – никто, со мной нужно считаться! – Где мы?

– В моей спальне, – ответил он, не сводя с меня глаз. Он ждал реакции, которая непременно должна была последовать.

В спальне коменданта Чертога Ночи?

Сердце забилось быстрее, но я не подала виду, все еще не глядя на мужчину. Если бы он знал, как я боялась потеряться в его глазах!

– Благодарю за заботу. Я хочу в свою камеру, – сказала сухо, пытаясь встать с постели, но была остановлена сильной рукой, прижавшей мою грудь к простыне. И слава Солнцеликой, что эта рука лежала поверх одеяла! Но мне казалось, что и сквозь него я чувствую жар мужской ладони.

– Амелия, – тихо позвал он, поглаживающим движением скользнув по одеялу вверх и коснувшись моего подбородка. Мягким движением он повернул мое лицо и заставил посмотреть на себя. И я немедленно залилась краской.

«Вот же, проклятье!» – подумала я про себя так, как приличным дочерям особничих думать не пристало.

– Амелия, я долго размышлял, – мужчина очертил большим пальцем линию моего подбородка. Серебристые глаза вспыхнули странным, опасным светом. – Я действительно испытываю к тебе то, что комендант тюрьмы не должен испытывать к своей заключенной.

Я вздрогнула, не веря своим ушам. Большой палец его руки продолжил свое движение по моему лицу, коснувшись нижней губы и слегка оттянув ее вниз. Мой рот едва приоткрылся, и я судорожно вздохнула.

– Некоторое время я пытался сдерживаться, но, боюсь, больше я так не смогу.

Темные глаза, в которых плескалась ночь, продолжили движения пальцев, жадно глядя на мои разомкнутые влажные губы. Меня бросило в жар.

– Что вы имеете в виду? – выдавила я, не сводя с мужчины широко распахнутых глаз.

– Ты сводишь меня с ума, Амелия, – ответил он с тихим рыком. Резким движением руки откинул прочь одеяло – единственную преграду между нами. Я лежала перед ним в одной тонкой сорочке, которую не представляла, кто на меня надел.

– Настурция одевала тебя, – встретив мой взгляд, ответил Вайлар, – хотя я предпочел бы сам.

Он положил руку мне на живот, сквозь тонкую ткань обведя пальцами пупок. Я покраснела, чувствуя, как от его прикосновений наливается жаром тело. Мурашки пробежали по животу и груди, заставив соски напряженно затвердеть. И проклятая рубашка это вовсе не скрывала! Вайлар улыбнулся, медленно опуская руку на мое бедро, чуть ниже, туда, где заканчивался ажурный край сорочки. Легким движением он проскользнул рукой под ткань, и я резко остановила его руку.

– Что вы делаете? – спросила я немного дрожащим голосом. Его прикосновения словно будили во мне спящий вулкан. Становилось сложно совладать с собой, со страстью, которая норовила выплеснуться наружу и поглотить и меня, и его. Как же хотелось отдаться этому урагану и унестись далеко-далеко в небо!..

– Я же сказал, что больше не могу, Амелия, – ответил он с нажимом, мягко беря меня за руку, которой я пыталась его остановить. Он поднес ее к губам и стал целовать запястье, не сводя с меня обжигающего взгляда. Я видела, что он стал дышать чаще и тяжелее, его мышцы под рубашкой напряглись, но при этом каждое движение было медленным и осторожным. Отчего мое желание, казалось, только увеличивается. – Ты сводишь меня с ума, – продолжал он, поднимаясь поцелуями к сгибу локтя. Закрыла глаза, утопая в его бархатном голосе. – Я хочу губами почувствовать каждую клеточку твоего тела…

Вайлар резко дернул запястье, и я, открыв глаза, неожиданно оказалась у него на руках.

– Хочу вдыхать твой запах, – продолжал он, одной рукой обнимая, а другой сминая грудь через тонкую ткань. – Хочу… – прошептал он в самые мои губы, накрывая их поцелуем, полным звериного голода.

О небо, о солнце! Он целовался, как бог, Проклятый бог, о котором я узнала совсем недавно! Меня уносило в водоворот страсти, которая разгоралась все сильнее, грозя взорваться, как фейерверк. От еле сдерживаемого стона стало почти больно в груди. Мне было мало его. Мало!

Я зарылась пальцами в черные волосы, почувствовав, как он довольно рычит, не отрывая от меня жадных губ. Его ладонь, ласкающая мои бедра, проникла под сорочку. Легким, дразнящим движением пальцев он нащупал резинку трусиков у живота и слегка оттянул ее, прикоснувшись к коже.

Я вздрогнула, тяжело вздохнув. Там узкая полоска ткани давно уже стала влажной. Внизу живота разливался огонь. Он обжигал и мучил меня, заставляя плавиться в сильных руках. Подчиняться…

Он опустил руку ниже, проведя пальцами по трусикам и коснувшись через ткань самого чувствительного места. Я не смогла сдержать стон, сдвинув ноги сильнее.

Каждое его движение, каждая ласка отзывались волной страсти, сладкой истомы.

Как мне хотелось, чтобы он продолжал! Чтобы его нежные и одновременно властные руки никогда не останавливались. Чтобы мне стало хоть чуточку легче. Потому что сейчас казалось, что еще немного, и я упаду в обморок.

Не знаю, каким образом, но в этот момент отголосок разума вернулся ко мне. Я вспомнила Шейну Валори. Вспомнила ледяные взгляды коменданта, которые он бросал на меня все эти дни. И, посмотрев на этого мужчину, в чьих руках мое тело дрожало от удовольствия, от всепоглощающего желания, я поняла, что, как бы сильно мне ни хотелось быть рядом с ним, для него я – всего лишь заключенная Фати. Над которой он имеет неограниченную власть.

Неожиданно в груди начало разливаться приятное тепло.

– Остановитесь, – сказала тихо, отодвигаясь от коменданта. И сама не веря, что говорю это. Глаза застилало вожделение, низ живота жгло, я почти ничего не понимала. Но знала одно: он не получит мое тело в качестве очередной игрушки. Я не стану следующей Шейной.

У меня была гордость. И сейчас, казалось, внутри меня она вспыхнула ярким пламенем. Золотым пламенем…

– Зачем? – спросил Вайлар, глядя удивленно, но не останавливая дразнящих движений рук. Я тяжело выдохнула, убрала его руку от своих бедер и ответила:

– Прекратите. Между нами ничего не может быть.

Вайлар склонился к моему лицу, чуть запрокинув его другой рукой. Напротив загорелись темные хищные глаза. Меня обожгло тонкое чувство страха, которое давало невероятный коктейль, смешиваясь со страстью.

– Амелия, мне не говорят: «Нет», – тихо и опасно прошептал он.

– Значит, я буду первая, – твердо ответила, делая неуверенные попытки вырваться. Золотое тепло разлилось по рукам, достигая кончиков пальцев.

Это было странно, но я чувствовала, что все делаю правильно.

– Что за глупости, я же вижу, что ты хочешь… Твое тело говорит за тебя… – крепко сжав, горячими губами он коснулся моего уха, лизнув его языком.

Я напряженно сглотнула. Щеки горели, все же как было сладко в его объятиях!

– Это от отравления, – ответила я первое, что пришло в голову.

Вайлар недоверчиво приподнял бровь, впрочем, все же отстранившись от меня.

– И поэтому ты отвечала на мои поцелуи? – Улыбка застыла в уголках губ.

– У меня жар, – ответила, отвернувшись. – Я… не поняла, что происходит.

Комендант нахмурился и сжал челюсти.

– Что ж, возможно, тебе стоит еще отдохнуть, – сказал он, мгновенно взяв себя в руки. Как у него это получается? Меня все еще мелко трясет, бедра сводит от нереализованных фантазий, жар не отпускает. А он стоит рядом, прохладно глядя на меня, спокойный, как гранитная скала.

Это ужасно злило. Хорошо, что я остановилась. Это еще раз подтверждало, что я все сделала правильно.

– Отдыхай. Пока останешься здесь. Я не знаю, кто мог отравить тебя, но, пока не найдем его, нужно перестраховаться.

– Это все же не простое пищевое отравление, да? – констатировала я, приходя в себя и откидываясь на подушки. – Я так и знала.

– Кто мог это сделать, тебе известно? – спросил Вайлар серьезно, словно только что между нами ничего и не было.

– Нет, – покачала головой. – У меня нет врагов.

И тут я вспомнила перекошенное лицо Шейны. Но не может же быть, что это она. Так не должно быть!

И я промолчала.

– А как Лот? Его не отравили?

При упоминании моего друга глаза Вайлара помрачнели.

– Нет, – ледяным тоном отрезал он.

На этом разговор окончился. Комендант как будто потерял интерес ко мне, покинув спальню в своем вихре.

«Ну и отлично», – подумала я.

«Тем лучше…»

Но почему же тогда так тоскливо на душе?