1
Тишина пробудилась от треска мотоциклетного мотора. Юркий темно-зеленый агрегат вывернулся из леса и подкатил к небольшому одноэтажному зданию почты. Заглушив двигатель и поставив машину на подножку, соскочил с него молодой лейтенант. Быстро взбежав по ступенькам, он распахнул дверь.
В небольшом помещении было немноголюдно.
Около барьера, перегораживавшего комнату, ожидала женщина средних лет. А с другой стороны пожилой седоватый мужчина как раз заканчивал обвязывать бечёвкой посылочный ящичек. Капнув на бечевку горячим сургучом, он ловко стукнул штемпельным молоточком.
– Вот и всё, милочка! С вас причитается, согласно квитанции.
Заприметив вошедшего, он повернул к нему голову.
– Добрый день, молодой человек! Чем могу служить? Посылочку отправить хотите?
– Нет, мне телефон нужен.
– Сделайте милость, вон в ту кабиночку проследуйте…
Строго говоря, кабинка тут и была всего одна, и при всём желании идти больше было некуда.
– Машенька! – позвал пожилой. – Обслужи гражданочку, тут у меня дело есть…
Молоденькая девочка, выбежав из двери, занялась отправительницей, а мужчина торопливо проследовал к коммутатору.
– Слушаю вас, товарищ командир! – раздалось в телефонной трубке.
– Мне, пожалуйста, город – и побыстрее! Городское управление МГБ!
– Ох, как… Сейчас-сейчас, не извольте беспокоиться… Всё сделаем в лучшем виде!
И действительно уже через несколько секунд в трубке прозвучал голос дежурного по управлению.
– Старший лейтенант Федотов. Слушаю вас!
– Товарищ старший лейтенант! Докладывает лейтенант Егоренков, объект 24–10.
– Почему по этому телефону?!
– Виноват, товарищ старший лейтенант! Ведь по инструкции я обязан докладывать каждые два часа, но у нас строительные леса обрушились, вот и вырвало провода… А уже больше часа прошло.
– Пострадавшие есть? По чьей вине произошло обрушение?
– С виновными разбираемся. Выясняем. Этим младший лейтенант Карпичев занимается. Пострадавших нет – леса порывом ветра обрушило, и людей на них не было.
– Так… – подобревшим голосом ответил дежурный. – Уже лучше… Что вам требуется?
– Связистов бы нам… У нас тут линию чинить некому, своего специалиста так и не прислали. И в охрану бы людей добавить, а то…
– Ладно, товарищ лейтенант, об этом ещё поговорим! А пока возвращайтесь на объект, я доложу руководству. Связистов высылаю.
– Есть!
Вытерев носовым платком пот со лба, офицер вышел на улицу. Присел на ступеньку и закурил. Осмотрелся.
Тихо… полдень, никого нет, все на службе.
– Всё в порядке, товарищ командир? – давешний пожилой дядька выглянул из приоткрытой двери. – Ещё, может быть, куда-нибудь позвонить вам надо? А то у нас обед уже скоро, вот я и интересуюсь…
– Нет-нет! Я уже никуда звонить не стану, можете спокойно есть.
Дядька улыбнулся.
– Да где ж тут поешь-то? Столовую – так ещё три года назад разбомбили, домой ходим… Девочки, бывает, с собою чего-нибудь приносят. Хотите молока? Машенька утром бутылку принесла!
– Не откажусь, спасибо.
– Секундочку обождите… – пожилой исчез внутри почты. Отсутствовал он, правда, куда как поболее, но кружку молока всё же принёс.
– Угощайтесь, товарищ командир! Вкусное, у Машеньки соседка корову держит. Вот мы все у неё и берём.
Допив кружку, лейтенант вернул её дядьке.
– И впрямь вкусно! Спасибо вам!
– Так не за что, товарищ командир! Вам по солнышку ещё ехать, так оно лишним-то не будет…
Улыбнувшись, офицер поднялся, отряхнул брюки и поправил гимнастерку. Подойдя к мотоциклу, нажал на стартер.
И вскоре треск удаляющегося мотора стих за деревьями.
Выписка из сводки происшествий по …району Ленинградской области
«…в 14.48 проезжавшим водителем автомашины №ЛН 43–10 Моровиным П.А., 1929 г.р., служащим конторы «Заготскот», в восьмистах метрах от поселка Никитское был обнаружен мотоцикл командира взвода охраны объекта 24–10 лейтенанта Егоренкова. Водитель мотоцикла отсутствовал. При осмотре места происшествия силами дежурной группы городского управления МГБ было обнаружено, что на мотоцикле имеются следы столкновения с посторонним предметом. Помята и разбита фара, имеются и прочие повреждения. Таковым предметом, судя по характеру повреждений, могла быть проезжающая телега или кузов автомашины. На деревьях поблизости от места происшествия следов столкновения с мотоциклом не выявлено. Предпринятыми поисками следов лейтенанта Егоренкова не обнаружено…»
Москва. Здание МГБ
Кабинет одного из заместителей министра государственной безопасности
– Присаживайтесь, товарищ полковник! Времени у нас с вами немного, поэтому попрошу сразу же переходить к делу, – замминистра был немногословен.
– Слушаюсь, товарищ генерал! – заместитель начальника ОУМГБ по Ленинградской области полковник Гришин опустился на указанное ему место. Принесённую с собою папку он положил на стол, не развязывая тесёмок.
– Что вы можете доложить по существу? – замминистра перевернул страничку лежащего на столе блокнота.
– Здание для размещения специалистов в срочном порядке ремонтируется. Будет закончено к установленному сроку. Оборудование хранилищ завершено, сейчас производится доделка жилых и служебных помещений. Организована связь и электроснабжение объекта, до ближайшей воинской части проложена линия длиной около пяти километров. Выстроена система охраны. Производится ремонт дороги. К сожалению, он продвигается недостаточно быстро, ввиду нехватки мощностей и стройматериалов.
– Так! – сделал пометку в блокноте замминистра. – Оперативная обстановка?
– Здесь пока больших успехов не достигнуто. Область насыщена большим количеством оружия, кое-где в лесах ещё остались недобитые банды из пособников врага и уголовников. Не лучшим образом обстоит дело в городах, даже в областных центрах, к сожалению. Отмечены многочисленные случаи грабежей и вооруженных нападений. В том числе – и на государственные объекты. Милиция и ОББ работают в усиленном режиме, но переломить обстановку в свою пользу пока не удается.
Замминистра постучал карандашом по столу.
– Плохо, товарищ полковник! Задание государственной важности – а у вас банды по городам бегают!
– Недостаток кадров, товарищ генерал! Война забрала лучших…
– Война закончилась! Так что этот аргумент теперь несостоятелен. Изыскивайте средства, привлекайте помощь военных при необходимости…
– Так у нас на всю область – менее тридцати сотрудников Отдела по борьбе с бандитизмом, товарищ генерал! Не сильно тут и армия поможет – специфика совсем не та.
– Не знаю, товарищ Гришин! Вам поручено выполнение важного государственного задания – думайте! Свои соображение представить мне… – замминистра сделал пометку в настольном календаре, – через семь дней. В пятницу жду вашего доклада. Можете быть свободны!
– Слушаюсь! – встал со стула полковник.
Отдел по борьбе с бандитизмом Ленинградского областного управления МГБ
– Ну-с, дорогие вы мои, что сказать можете? – подполковник Галкин, начальник ОББ по Ленинградской области, с самого утра находился далеко не в благостном настроении. И причины тому имелись – недвусмысленные указания сверху были предельно лаконичны. Там кратко, ёмко и доступным языком подробно расписывались задачи, которые необходимо выполнить в самое ближайшее время.
А настроение являлось плохим по причине четкого понимания того, что оные задачи выполнить нереально даже в принципе. Только уже известных банд в области было больше, чем всех сотрудников ОББ вместе взятых. На каждого оперативника приходилось по банде, и не по одной.
Но зная, что именно поставлено на карту, Галкин ни секунды не сомневался, что никто и ничего не поменяет. Сроки не перенесут и спросят жестко.
В самом конце войны органам НКГБ и армейской контрразведки приходилось участвовать в обнаружении и изъятии большого количества ценностей неустановленного происхождения и принадлежности. Эти вещи были награблены немецкими войсками и отдельными «коллекционерами» не только на территории СССР – загребущие лапки простерлись много куда…
И если с некоторой частью отечественных музейных и прочих ценностей разбираться всё же удавалось ввиду существования описаний и каталогов, то значительная часть изъятого была тайной за семью печатями.
Вот как прикажете оценивать вещь по описанию, сделанному обыкновенным взводным?
«Брошка из желтого металла с большим камнем белого цвета. Тяжелая, полкило. Есть мелкие камешки разных цветов по бокам».
И что это за брошь?
Поделка обыкновенного кустаря, театральный реквизит – или изделие громадной ценности, вышедшее из-под руки великого мастера? Может быть, ей стоимость – пятак в базарный день, а может, это произведение искусства, в принципе неоценимое?
И таких случаев было много…
Настолько, что это уже стало проблемой. Грабили-то немцы не только у нас! Кое-что было добыто ими и в Европе. И очень даже возможно, у союзников.
С одной стороны – здорово!
«Вот вам, дорогие товарищи, спертая у вас фрицами ценность!»
Хорошо? Даже очень, смотрите, какие мы честные и бескорыстные.
А с другой…
Повертит в руках такой вот «облагодетельствованный» брошку, да и скажет: «Не моё… та тяжелее была и стоила больше. Это вы мне подделку какую-то суёте! А вот подлинная ценность у кого? Очень интересно было бы знать!»
И не сильно тут кивнёшь в сторону фрицев, мол, они во всём виноваты. Они-то – да, украли, никто и не спорит. Но вот вы – вы это мне принесли. Значит, знали, чьё и у кого сперто. Вот только вся беда в том, что принесли вы мне подделку. А ведь её кто-то сделал! Но зачем это немцам, они-то ведь изначально знали, что берут? И не было у них необходимости что-то там подделывать. А у кого она была?
И возникнут вопросы к пришедшему…
Или ещё к кому.
Да и то сказать, сильно войною наше хозяйство разорено, многое восстанавливать нужно. Вот тут бы эти самые брошки и камешки продать. Много чего полезного можно получить в обмен на эти безделушки и побрякушки.
Но как продать, если это вещь у кого-то украденная? Или вовсе отобранная силой, с угрозой оружия? А то и хуже – убили настоящего хозяина или в лагерь отправили… Могут – да и наверняка возникнут всякие вопросы неприятные. Краденым торгуете, товарищи?
И иди, отмывайся…
Не может себе государство такого конфуза позволить.
И вот именно поэтому свозят все изъятые да найденные ценности в конкретные места. Дабы уселись там за столы опытные специалисты, да в лупу внимательно посмотрели.
Что это тут такое лежит? «Самоварное» цыганское золото – или предмет ценности немыслимой?
Можно ли его где-то реализовать или лучше хозяину бывшему со всем уважением преподнести? Хорошее отношение серьёзного человека, пусть и заграничного, – оно, порою, больших денег стоит… Сегодняшним-то днём всё ведь не заканчивается, дальше жить надобно. И думать – желательно умной головой. Над тем, как эту самую мирную жизнь дальше выстраивать.
С кем крепко дружить – а с кем и не особо…
И могут здорово в этом помочь брошки и камешки, очень даже сильно. Не стоит недооценивать их притягательности для многих людей.
Потому и проверяют сейчас биографии всевозможных мастеров ювелирного дела. Привозят отобранных спецов в некие неприметные домики, где лежат в тяжёлых сейфах всевозможные побрякушки. А гляньте-ка опытным глазом, уважаемый товарищ, – что это такое тут поблескивает? Есть ли ценность какая-то вот в этом невзрачном камушке? Нет ли у него живого и здравствующего ныне хозяина? И где оный хозяин ныне проживает?
А уже совсем другие люди сделают выводы из краткой записки. Найдут уцелевших владельцев или их наследников, буде команда таковая последует. Обобщат и систематизируют записи, специалистами сделанные. Не только историю грабежей из них понять можно, есть и другие данные, порою – так куда как более важные!
Но надобно такие дома, с сейфами тяжелыми и столами с лампами яркими, ещё построить. Ибо нельзя привозить неведомо кому принадлежащие вещи в серьёзные государственные учреждения. Да, так проще – но ведь слаб человек! По умыслу или недомыслию может где-нибудь и брякнуть – мол, видел я знаменитое кольцо какого-то там Карла Первого! Привозили его ко мне на работу. Куда? Да вот – в этот самый дом и привозили!
И пошло-поехало… Никто ничего плохого не сделал – а слухи поползли уже. Оправдывайся.
Нафиг.
Не может государство жуликом выглядеть.
Вот и строят в некоторых заштатных городишках и их пригородах неприметные домики. Чтобы не мог такой вот болтун пальцем предметно указать. Мол, видел! А где? Да… фиг его знает… в лесу где-то то место расположено, сразу-то и не скажу…
И всё, умер слух нехороший. Нет в нём конкретики, никак невозможно лесной домик к чему-то ценному привязать, зацепок нет никаких.
А домики – пусть себе стоят. Их потом много для чего использовать можно – но это потом…
Получив на свою голову эту неслабую задачку, руководство МГБ размышляло недолго. Ничего принципиально нового и неизвестного тут не было. Какая, в общем-то, разница, что именно охранять?
Секретный военный институт или мастерскую по изучению драгоценных камней?
Всё несоответствие только в том, что в одном случае периметр прорывают диверсанты-парашютисты, а в другом через забор лезут вполне доморощенные урки с финками. Хотя в нынешней обстановке они уже тоже давно обзавелись автоматами. А учитывая наличие среди них людей с боевым опытом, легкой жизни и здесь ожидать не приходилось.
Данная операция получила кодовое наименование «Восход». Были назначены лица, ответственные за самые разнообразные этапы проведения мероприятия.
Не прошел данный вопрос мимо глаз и ушей контрразведки. Их-то эта тема тоже затрагивала – и весьма основательно. Слишком много самого разнообразного народа крутилось вокруг этих «камешков и стекляшек». И далеко не все они были простыми уголовниками.
Все имеющиеся в наличии сводки и оперативные материалы были изучены также и её сотрудниками. Не то чтобы кто-либо сомневался в профессионализме ОББ – контрразведка искала своё…
И, судя по некоторым признакам, нашла…
Негромко зажужжали телефоны в тихих кабинетах, легли на столы зелёного сукна тонкие папки со спецдонесениями.
– Ну-с, дорогие вы мои товарищи, что сказать можете? Хорошего, я имею в виду! – подполковник Галкин вопросительно посмотрел на собеседников.
Старший из них, капитан Фролов, заглянул в принесённую с собой папку.
– Работаем, товарищ подполковник. Но я вынужден обратить ваше внимание на острейшую нехватку личного состава! Нет людей – совсем почти нет! На прошлой неделе погибло двое наших оперработников, люди грамотные…но против подавляющего численного превосходства это слабо помогает.
– Так… а у вас, товарищ старший лейтенант, как дела обстоят?
Третий из присутствующих, старший лейтенант Грибов, ни в какие документы не заглядывал – ответил сразу.
– К сожалению, товарищ подполковник, своими силами мы обстановку не изменим. Бандиты явно кем-то направляются. У них есть источники информации и, что самое плохое, – единое руководство. Не какие-то там полуграмотные уркаганы с тремя классами церковно-приходской школы за спиной – нет, там явно кто-то поумнее сидит!
Подполковник побарабанил пальцами по столу.
– М-м-да! Невесело! И каковы будут ваши предложения?
– Нам требуется помощь, товарищ подполковник, – твердо ответил капитан. – И прежде всего – оперсоставом. Своими силами мы тут ещё долго воевать будем…
– И где ж я вам столько грамотных сотрудников отыщу?
Некоторое время назад, где-то в области
Узкие улочки города в это время обычно уже пустели, и свет, горевший в окнах одно-двухэтажных домиков, лишь изредка освещал немногочисленных пешеходов, которые ещё спешили по своим делам. Закончилась война, и отменён был комендантский час. Давно перестали соблюдать и светомаскировку. Но привычка заканчивать все дела засветло – осталась.
Впрочем, тех людей, что собрались сейчас неподалёку от небольшого двухэтажного дома, ограничения комендантского часа не касались и ранее.
Старший группы, одетый в форму лейтенанта милиции, негромким голосом инструктировал подчинённых.
– Сидорчук – здесь твоя позиция! К стене прижмись да за окнами поглядывай. Мало ли, сиганёт ещё кто из этих гавриков в окно! Тут его и бери, да чтобы никуда не ушёл!
Немолодой уже милиционер степенно кивнул.
– Сделаем, товарищ командир!
– Панкратов, Мамин – вы со мной. Поможете там… Валин – на вас задний двор. Обойдёшь дом и проконтролируешь окна во двор. Могут ведь и там выскочить…
Старший группы обвёл всех внимательным взглядом.
– Вопросы есть? Нет? Всем проверить оружие и быть наготове!
Милиционеры молча кивнули. Сидорчук и Валин, стараясь производить как можно меньше шума, разошлись по местам.
Выждав пару минут, двинулась к подъезду и основная группа.
Прижавшись к стене, Сидорчук пристально осмотрел окна, выходящие на улицу. Почти во всех темно, лишь в паре мест пробивается через занавески робкий свет.
Обогнув дом, Валин осторожно присел за поленницей дров. Расстегнул кобуру пистолета и осмотрелся по сторонам.
На некоторое время он отвёл взгляд от дома и, может быть, именно поэтому не увидел, как чуть дрогнули занавески в приоткрытом окне второго этажа.
Поднявшись по лестнице, лейтенант жестом указал обоим милиционерам позиции по бокам от двери одной из двух квартир.
– Тихо…
Сам он, подойдя к двери, тоже прижался к стене и постучал по притолоке кулаком.
Тишина…
Снова стук в дверь.
Где-то в глубине квартиры проснулся звук шагов – кто-то шёл ко входу.
– Кто там?
– Откройте, милиция! – громко произнёс офицер.
– Ой, что такое? Что случилось?
– Открывайте!
Чуть дрогнула дверь противоположной квартиры, выглянул из-за неё на площадку автоматный ствол.
Очередь!
Стоявший слева от двери милиционер схватился за грудь.
Услышав стрельбу в доме, Валин чуть приподнялся, держа наготове «ТТ». Но из-за занавески в окне второго этажа выглянул куцый ствол обреза.
Гах!
Как из пушки шарахнуло!
Милиционера отбросило к стене, он скорчился, схватившись руками за живот.
Гах!
Всё…
А на площадке ещё шёл бой. По милиционерам вели огонь сразу два ствола, отрезав им возможность отхода. Выпустив всю обойму, лейтенант прижался к стене, перезаряжая оружие.
Очередь!
Стукнулся о доски пола пистолет, а владелец, выматерившись и зажав рану в плече, сполз на пол.
Распахнулась дверь, куда он стучался вначале, возник на её пороге коренастый бандит с револьвером. Вскинув оружие, трижды выстрелил в спину Панкратову, и тот, не издав ни звука, упал.
Подбежав к лестнице, стрелявший гаркнул во всё горло:
– Скорее сюда, лейтенант ранен!
Громко стуча сапогами, взлетел по лестнице Сидорчук.
Держа наготове оружие, он заглянул на площадку. И увидел, как, наклонившись над его командиром, какой-то человек разрывает на бинты рукав собственной рубашки. Услышав топот ног, он крикнул:
– Бинт скорее! Он же кровью истечёт!
Сидорчук успел сделать всего два шага – из темноты квартиры коротко протрещал автомат.
Выйдя на лестницу, автоматчик осмотрел тело убитого, и повернулся к своему товарищу.
– Этот-то как?
Бандит, перестав разыгрывать комедию, толкнул лейтенанта ногой. Присел на корточки и подобрал его оружие.
– Жив пока? Надо же – живучий, чертяка!
Автоматчик сплюнул на пол.
– Добить?
– Сам скоро коньки отбросит… Но напоследок – пущай помучается! Ждали мы вас! Понял, ментяра?! Со всеми вами так будет!
Бандит поднялся, закурил и бросил горящую спичку на грудь офицеру.
– Пошли, что ли…
А в это время на другом конце города происходили не менее напряжённые события.
По полутёмной улице, еле освещавшейся редкими огнями, неторопливо шёл человек в милицейской форме. В левой руке он держал портфель. Проходя мимо темных подворотен, офицер каждый раз слегка замедлял шаг и прислушивался.
Подойдя к одному из домов, он поднялся на крыльцо и правой рукой достал из кармана ключ от двери.
Выстрел!
Из кустов выглянул невысокий мужчина в кепке.
Милиционер уронил портфель и, схватившись за грудь, сделал несколько неуверенных шагов в сторону. Вытащив из кобуры «ТТ», он выпустил несколько пуль в сторону кустов.
Ответный огонь оказался точнее – раненый упал на землю и более уже не шевелился.
Выбежав из кустов, мужчина в кепке ещё несколько раз выстрелил из револьвера в лежащего. Сунул оружие за пояс, под пиджак, и подхватил пистолет убитого. Взбежав на крыльцо, подобрал также и портфель.
И скрылся в темноте.
Москва
Центральный аппарат МГБ
В кабинете было прохладно, тяжелые шторы не пропускали внутрь яркие лучи весеннего солнца. Впрочем, обоим присутствующим здесь собеседникам, это не особенно мешало – они давно привыкли и к более спартанским условиям.
– Я изучил представленные материалы, – кивнул в сторону лежащей на столе папки один из них, носивший погоны полковника. – Положение, действительно, сложное. И я склонен верить местным товарищам – сами они его быстро не выправят. Во всяком случае, традиционным путём – так совершенно точно не смогут это сделать в указанный срок.
– Понятно! – кивнул сидевший за столом генерал-майор. – Ваши предложения?
– Как вы уже знаете, в ходе войны мы не раз использовали такой приём, как создание ложных, якобы противостоящих нам отрядов и всевозможных банд. Которые действовали как на оккупированной территории, так и в тылу. В большинстве случаев это приводило к нужным нам результатам.
– Угу… – сделал пометку в блокноте генерал. – Да, идея интересная! А дальше?
– Мы разработали план создания ложной банды. Во главе – наши кадровые сотрудники, имеющие большой опыт работы подобного рода. Они уже давно работают вместе и научились понимать друг друга с полуслова. Им в помощь мы предлагаем набрать несколько человек – трех-четырёх. Из числа военнослужащих, осуждённых к лишению свободы за не слишком тяжкие преступления. Лишение свободы им было заменено направлением в штрафные подразделения, но, как вы знаете, с окончанием войны они были расформированы. Большинство находившихся там бойцов было освобождено. Осталось лишь небольшое количество людей, которые были осуждены в самом конце войны. Судами сейчас рассматриваются их дела. И некоторые из них могут быть направлены для отбытия срока в места лишения свободы. Мы подобрали несколько кандидатур…
– Создать мнимую банду из бывших штрафников и уголовников? – кивнул хозяин кабинета. – А что… может и пройти! Во всяком случае, я не вижу никаких существенных препятствий. Настоящие бандиты могут в это поверить.
– Именно на это мы и рассчитывали. А уж разложить или вообще при необходимости уничтожить бандитов изнутри – намного легче, нежели традиционными методами. Координируя наши действия с местными товарищами, можно обеспечить выполнение задачи в указанный срок.
– Вы же понимаете, что любой прокол – и операции конец?! Ваши сотрудники должны стать своими для бандитов, а это не так легко! – наклонил голову набок хозяин кабинета.
– Старший группы, подполковник Гальченко, таковой опыт имеет. Кадровый сотрудник разведки, оперативный псевдоним – «Проводник». По оперативной необходимости он и ранее контактировал с преступным миром. Большинству воров и бандитов он известен под кличкой «Франт». Он хорошо знаком с нравами и повадками уголовников, пользуется среди них авторитетом и в течение нескольких лет успешно работал среди них. В том числе и за рубежом. Что в немалой степени может помочь успешно выстроить «легенду» и в данном случае.
– Ну… допустим! Кто ещё?
– Майор Сиротин. Отечественным бандитам он не известен, но мы разработали «легенду», по которой он, бывший царский офицер, будучи гражданином иностранного государства, сотрудничал с преступным миром там. Как специалист-подрывник, каковым он, на самом деле, и является, – продолжил полковник.
– Подрывник? Что ж вы им ещё и артиллериста не добавили? – усмехнулся генерал.
– Это вызвано особенностями «легенды». И заодно объясняет незнание Сиротиным особенностей поведения в отечественной преступной среде – он в ней никогда и не вращался. А как оно всё происходит во Франции – знать может только Гальченко, а он всегда подтвердит его правоту.
– А если и среди бандитов найдётся такой знаток?
– Крайне маловероятно! Ну, Польша… Литва… ещё туда-сюда. Но Франция?
– Что ж… – поразмыслив, согласился генерал, – принимается. Предлагаю присвоить операции кодовое название «Темнота».
