Глава 17
В очередной раз беру в руки мобильник, и вновь откладываю. Надо решиться и позвонить, наконец. Откладывать бессмысленно, через несколько дней она уедет. Армен намекнул, что если не потороплюсь, то опоздаю. Есть, конечно, и Скайп и в «одноклассниках» перекинутся парой фраз, пустых, ни к чему не обязывающих, но почему-то именно этот звонок мне кажется очень важным. Может, я просто старомоден, неожиданно для своих лет?
К моему глубочайшему удивлению, когда все же решаюсь на разговор, то дозвониться не могу. Упорно набираю знакомый номер раз за разом — бесполезно. Странно, такое ощущение, что звонок вообще не проходит. Нет сети или номер сменился?
Приходит идея попробовать дозвониться через вторую симку мобильника. Есть, пошли гудки. Наконец, трубку поднимает. Она. Её голос.
— Да, слушаю.
— Привет, Ир.
Долгое невыносимое молчание.
— Не звони мне больше. Никогда.
Отбой.
Не понял, за что?
Набираю другой номер.
— Серега, здоров. Как сам? Нормально? Не занят? Нужна консультация. Хотел позвонить Ирине, попрощаться. Так она даже разговаривать не стала, бросила трубку. Судя по всему, ещё и заблокировала, с моего номера звонки не проходят. Ничего понять не могу. Из-за чего она обиделась? Может, из-за Машки и её поездки в Прагу?
То, что сообщает Серега убивает меня напрочь. Такое ощущение, что небо разверзлось, и Перун Громовержец молотком Тора огрел меня по темечку.
— Ты спятил? Как ты мог в это поверить? Ты? Ты меня тыщу лет знаешь?
Серега мнется в нерешительности, нервно дыша в трубку.
— Вит, ты не думай. Конечно, не верю. Армен, так сразу сказал, что быть такого не может, Виталик ни за что в жизни на такое не подпишется. Но, тут такое дело, может ты сам пока не в курсе?
— Серый! Ты хоть понимаешь, что ты несешь? Ара, тоже хорош — мог бы позвонить, спросить у меня лично.
— Да, как-то западло у друзей такое спрашивать.
— А молчать не западло? Как я понимаю, кто-то Иринке эту чушь рассказал?
— Почему кто-то? Лешик и рассказал. Подозреваю, что ей самой первой сообщил. Он же тебя все эти годы ненавидел, простить не мог, что ты ей нравился, а не он.
— Соколовский? — первая часть сообщения до меня дошла, а вторую никак осознать не получается. — Что ты сказал? Кто кому нравился?
— Ты Иринке нравился. Только ты, дурак, этого в упор не замечал. Она что сама должна была инициативу проявить, чтобы ты решился хоть на что-то7
Условный Перун Громовержец решил не ограничиваться чужим молотком и добавил по затылку посохом Одина.
* * *
За несколько дней до этого. Хороший, красивый, добротный дом в престижном поселке на окраине города. Раннее утро. За столом двое. Завтракают. Один в лета, седой уже, с намечающимся брюшком. Второй помоложе, похож на первого, с правильными чертами лица, с вечной легкой гримасой недовольства и пренебрежения. Нетрудно понять, что это отец и сын.
— Леша, так дела не делаются. Ты зарвался. Люди жалуются.
— Кого интересует их мнение? Умоются и промолчат.
— Неправильно себя ведешь. Без году неделя в прокуратуре, а уже себе позволяешь слишком многое. Ты зачем на «Антикормаш» полез? Мне твои проблемы теперь расхлебывать? Они под Тейвазом, мне уже звонили, намекнули, что ты берега совсем потерял.
— Брешут они. Никому не платят, порожняк гонят. «Антикор» цех в аренду им сдал, но Тейваз там не при делах.
— Брешут собаки. Ты не в кабаке, выбирай выражения. Меня не интересует, кто под кем сидит и кто кого крышует. Чего ты вообще полез на чужую территорию? Денег не хватает?
— Гы, в нашем мире есть люди, которым бабла хватает? Назови хоть одного! Хотя нет, знаю одного такого. Со мной учился. Виталик. Ты его помнишь, ботан такой. Он ещё с красным дипломом универ закончил.
— Припоминаю. Хороший мальчик, умный. Далеко пойдет. Вот с такими и надо дружбу водить.
Молодой захохотал, довольно откинувшись на спинку стула.
— Твой отличник и умница на стройке работает. Грузчиком!
— Да? Странно, — искренне удивился папа-прокурор. — Мне он понравился, показался способным. Что прямо таки, грузчиком работает?
— Ну, не совсем. Ушел недавно. Но недалеко, на железной дороге кладовщиком устроился. «Желдордоставка» — как тебе названице?
Рука прокурора дрогнула, кофе плеснулось на белоснежную скатерть.
— «Желдорлогистика»?
— Точно! Язык сломаешь, пока вы… А ты что знаешь эту шарагу?
— Леша, в кого ты у меня такой идиот?
Алексей обиженно надулся.
— Из-за какого-то лошары и ботана меня, родного сына, оскорбляешь?
— В тещу. Она дура по жизни, и ты весь в неё. Ты представляешь о ком говоришь?
— Откуда? Я что железнодорожник? Накой она мне вообще сдалась.
— ФСКН — знаешь, что за аббревиатура?
— Дык, эта. Наркоконтроль, вроде? Только их вроде закрыли давно. Или недавно?
— Хоть что-то помнишь. Не все мозги пропил. Это их контора.
— Ну, и что? Была да сплыла. Нет давно той фээскаэны.
Старший Соколовский досадливо поморщился.
— Такие организации «в никуда» не исчезают. Зря что ли их фейсы стороной обходят.
— Страсти мексиканские. И чем эта «Желдордоставка» занимается, что её даже прокуроры побаиваются?
— Молод ты ещё и глуп. Не бояться надо, а опасаться. Почувствуй разницу. Непонятное всегда настораживает. А там много чего странного вокруг них крутится.
— Чем же они занимаются я так и не понял?
— Понятно чем — наркоту возят. Вагонами, судя по названию.
— Ай, да, Витя, ай, да, сукин сын. Сколько лет прикидывался невинной овечкой. Порядочного из себя строил. Ну, теперь держись, ботаник хренов. Отольются кошке мышкины слезы!
— Уймись, дурень.
— Да, ладно тебе, папан. И в мыслях не было.
* * *
— Михаил Семенович, уделите мне толику времени своего.
— Ты чего, Виталик, беленов с утра объелся? На старославянском заговорил?
— Михаил Семенович, до меня дошли слухи, что наша организация занимается не совсем законной деятельностью.
— Дошли и дошли. Что тебя смущает? Слухи, они на то и слухи, чтобы распространятся куда им вздумается.
— Очень нехорошие слухи.
— И это бывает. Редко когда сплетни бывают добрыми и хорошими. Тебя это удивляет?
Миша или откровенно издевается, или просто троллит меня, как дитя?
— Говорят, что наша контора занимается перевозкой наркотиков. Это правда или нет?
Начальник перестает улыбаться, становится серьезным.
— Виталик, в нашей работе нет простых ответов. То, что сегодня тебе кажется правдой, завтра окажется ложью и наоборот. Иногда истина посредине, а иногда она вообще находится в другой плоскости. Но чтобы это понять, надо сперва научиться видеть объемно, с разных ракурсов.
— Не морочьте мне голову. Занимаемся мы наркотиками или нет? Можете ответить честно?
— Честно, так честно. Наш отдел не занимается перевозкой запрещенных препаратов. Такой ответ тебя устроит?
— Вы говорите только про наш отдел? А другие?
— За другие я не могу отвечать. Могу не знать, могу догадываться, могу просто не отвечать. Но зная твой характер, поясню несколько моментов — ты все равно не отстанешь и не успокоишься, пока лоб не расшибешь.
— Значит, другие отделы этим занимаются?
— Не торопись делать выводы. Для начала задам тебе простой до неприличия вопрос: «Кто самый крупный в мире производитель опиума?»
— Наверное, Афганистан? Или Колумбия? Или «Золотой треугольник» на севере Таиланда.
— Крупнейший производитель — Турция. Именно там производится более половины мирового опия, причем вполне легально и законно, в промышленных масштабах.
— Вы хотите сказать…?
— Именно это и хочу сказать. Кроме опиатов есть ещё огромное количество вполне легальных наркотических препаратов, годовой объем продаж которых исчисляется десятками миллиардов долларов. «Крафт Фудс» входит в тройку ведущих мировых производителей. Но. если тебя это сильно волнует, то мы этим не занимаемся. Это не наш профиль. Да и регион наш не транзитный для подобных потоков.
— Подождите, но слухи вовсе не об этом. Нас на полном серьезе считают чуть ли не наркодиллерами.
— Пусть считают. Открою тебе небольшую тайну — первым эту идею предложил твой непосредственный начальник. Если бы ты знал, как утомляют эти разборки, стрелки, никчемные наезды. Если у тебя нет надежной крыши — то к тебе будут по пять раз на дню приезжать молодые глупые ребята с интеллигентными лицами, с интересными, причем только им, предложениями о сотрудничестве. А так нас сторонятся и даже в определенной мере, уважают. Не так уж и просто было добиться такого авторитета и славы.
— Но мне как быть? Теперь знакомые и друзья считают меня подлецом и каким-то мафиози.
— Издержки профессии, — пожимает плечами мой персональный Мефистофель регионального масштаба. — Только не говори, что тебя об этом не предупреждали.
— А если я расскажу правду?
— Пожалуйста. Тебе никто не поверит. Зато я сильно разочаруюсь. И вообще, психологи, говорят, что ты, таки, будешь молчать, как рыба на сковородке. А значит, и переживать не о чем.
