Анна Велес
Жрец забытого бога
© Велес А., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Глава первая
Женька был классным. Душа компании, рубаха-парень. С кучей друзей и неимоверным количеством приятелей. И почти никто из товарищей практически ничего о нем не знал. Женька умудрялся оставаться человеком-загадкой, что в глазах окружающих только придавало ему очарования. Легкий характер, прекрасное искрометное чувство юмора, легкое пожизненное раздолбайство. Но за этим скрывались высокий интеллект, два высших образования и тот самый паранормальный дар, который и привел его на работу в «Бюро магических услуг».
На самом деле Женька был очень ранимым и легко привязывался к людям, стремясь дарить им лишь заботу и доброту. Когда-то в детстве именно этого не хватало ему самому. Тогда у него были только вечные скандалы в доме, частые побои от пьяного родителя, насмешки в школе и почти нищенское существование. Женькина мать была милой и тихой женщиной, она не могла бороться с пьянством мужа. Работала бухгалтером в каком-то госучреждении средней руки. Но все, что ей удавалось заработать, тут же утекало сквозь пальцы ее беспутного супруга. Она без памяти любила сына, стараясь хоть как-то поддержать его в этой трудной ситуации. Они были сообщниками и заложниками Женькиного отца.
Женька заканчивал восьмой класс, когда, к счастью, – а по-другому он думать не мог, – отец умер от легкопрогнозируемого цирроза печени. Они с матерью облегченно вздохнули. В доме появились нормальная еда, приличные вещи, даже книги, которые и мать и сын очень любили. Однако счастье продолжалось недолго. Мать заболела. Страшный диагноз – рак. Женька пошел работать, чтобы содержать ее и себя. Школа, работа, дом. Просвета не предвиделось. Но Женька его и не ждал. Только бы мать продержалась, еще хоть немного. Но когда боли стали невыносимыми, мать просто велела себе умереть. Женьке тогда едва исполнилось семнадцать. Он был потрясен, но ни в чем не мог ее упрекнуть.
В университет он поступил уже другим человеком. Из забитого щуплого угрюмого подростка Женька быстро превратился в красивого, умного, обаятельного и немного оригинального мужчину. Жизнь неслась как ураган. Учеба, работа, пьянки-гулянки, библиотека, занятия в спортзале. И как-то так вышло, что его стали интересовать странные вещи, которые казались его товарищам просто пугающими.
Вскоре он стал демонологом. Теория, почерпнутая из книг и всяких научных и не очень трактатов, быстро дополнилась практикой. Потому что именно тогда Женька познакомился с Еленой, Алеком и Наташей. А потом, спустя немало лет, они, в конце концов, открыли «Бюро магических услуг». В общем, жизнь сложилась.
Но при всей оригинальности и блистательности Женьке катастрофически не везло с женщинами. Нет, девушки у него были, но они слишком часто сменяли друг друга. По мнению Елены и Натальи, его избранницы Женьке не подходили, были для него слишком тупы. Да, его тянуло к красивым дамам, знающим себе цену, неглупым. Но никто из этих дам не собирался серьезно относиться к его работе и странным увлечениям. По мнению большинства его девушек, Женька любил всю эту чушь больше, чем их. В чем-то они были правы. А Женька просто хотел, чтобы его понимали.
Это утро выдалось для него ну совсем не добрым. Похмелье было таким мощным, что сама мысль поднять голову от подушки ужасала. Но пить хотелось так, что терпеть жажду дольше было невозможно. Женька застонал. Зачем они с Володькой вчера так напились? А! Ну да. Отмечали неудачи на личном фронте. Володька в сто пятый раз поссорился с Людкой, ведьмой из отдела снятия порчи и сглаза в «Бюро», а Женька расстался с очередной подругой.
А какая была девушка! Высокая, стройная блондинка с весьма и весьма недурной фигурой. И с мозгами, несмотря на то, что блондинка, как на эту тему любят шутить в анекдотах. А главное, она приняла и Женькино увлечение демонологией, и его работу. Она просто тащилась от всего паранормального, мистического и магического. Женька мог часами ей что-то рассказывать, делиться идеями, планами, пересказывать истории их каждодневных выездов и расследований. Это-то и погубило их отношения. В принципе нонсенс.
Наде стало мало одних рассказов. Она потребовала, чтобы Женька ее чему-нибудь научил. Будто он фокусник какой. Может, он и попробовал бы, но у Нади не было ни малейших способностей. И сколько он этого ни объяснял, все было бесполезно. А потом, после многочисленных обид, ссор и скандалов, Надя от него ушла.
И это случилось вчера. Позвонила по сотовому и радостно пропела подленьким сладеньким голосочком, что больше в нем не нуждается. Она, видите ли, встретила по-настоящему крутого парня, который готов показать ей всю истинную сущность этого мира. Женька честно ее предупредил, что эту сущность парень, скорее всего, будет ей показывать в постели. Что новый друг накалывает ее, как ребенка. Но все было бесполезно. Надя закатила в трубку очередной скандал и послала Женьку подальше, по нецензурному адресу.
Тогда-то они с Володькой и отправились в рейд по барам. Где-то в районе десяти вечера зависли в любимом кафе, где и оставались до трех ночи, пока знакомый бармен не вызвал такси и не погрузил их в машину, продиктовав водителю адреса.
А сегодня, естественно, все стало совсем плохо. Женька опять застонал. Вставать по-прежнему было надо. Он уже мысленно представлял себе огромный кувшин с холодной живительной влагой. А еще в холодильнике стояло не менее холодное и живительное пиво!
Женька убедил себя, что он сильный и решительный мужчина, а поэтому ему не составит труда оторвать голову от подушки. Сработало. Он сел на кровати. Прислушался к себе. А все не так уж и плохо! Кроме сушняка и тупой головной боли, его практически ничего не беспокоило. Значит, таблетка растворимого аспирина, большое количество воды, чашка кофе – и в мир вернутся краски.
Он встал. Перед глазами ничего не кружилось, тело не ломило. Не было и поганенького ощущения ватности, которое частенько сопровождает похмелье. Просто чудо! Он чувствует себя намного лучше, чем предполагалось. А почему? Женька по дороге в кухню копался в памяти. Вообще, вчерашний вечер выглядел слегка расплывчато. Уж очень это был долгий вечер. Но основные события Женька мог разобрать. Ага! Вот оно! Оказывается, он закусывал. Причем всю дорогу. А в последнем приюте – очень даже плотно. Что не скажешь о Володьке.
Женька наконец-то добрался до кувшина с водой. Аптечка стояла посреди стола. А рядом примостился стаканчик, уже наполненный жидкостью. Женька поразился собственной расчетливости. Ну, надо же! Как это ему вчера удалось? Он кинул таблетку в стакан и смотрел, как она тонет в куче пузыриков. Наконец выпил лекарство одним глотком. Вот! Если сегодня не слушать музыку и убрать звук с сотового, то жизнь будет вполне сносной. В ответ на это оптимистичное решение раздался громкий и протяжный звонок в дверь. Женька схватился за голову. Рано радовался. Трель звонка подействовала на его больной организм, как разряд тока. Гостю, оказывается, этого было мало. В дверь опять позвонили.
Женька, как мог быстро, ринулся в коридор.
– Убери руку, гад! – недобро посоветовал он незнакомцу за дверью.
– Полиция, откройте! – сурово раздалось в ответ.
Женька открыл дверь. На пороге топтался знакомый опер из Центрального РОВД.
– Вот за это вас, бывших ментов, и не любят, даже за это и полицаями зовут, – наставительно сообщил ему Женька. – Плохо человеку с утра, а ты в дверь трезвонишь.
– Надо меньше пить, – посоветовал опер, вваливаясь в квартиру.
– Сумничал? – хмуро поинтересовался Женька. – Кофе будешь?
– Нет, – категорично отказался опер.
– Тогда пива? – нехотя предложил Женька.
– Я по делу.
– Ох, ты все-таки слишком умный, – оповестил его Женька. – С утра, к больному человеку и по делу. Хотя вчера вечером ты был бы еще более некстати.
– Вчера вечером у нас с тобой было полное согласие, – усмехнулся полицейский. – Мне было не до тебя, тебе не до меня. Последнее меня очень радует.
– С чего бы это? – удивился хозяин дома.
– Да так… – Опер пожал плечами. – Ты где вчера так нажрался?
– Ты похож на склочную жену, когда такие вопросы задаешь, – заметил Женька.
– А ты на выпивоху-мужа.
– Да! – гордо подтвердил Женька. – Так вот, дорогая! Я прошелся по нескольким питейным объектам нашего славного города в компании своего друга Володьки. Типа сослуживца. А потом осел в «Театральном». Где меня душевно принимали. Можно подумать, тебе необходимо мое алиби.
– Угадал, – серьезно подтвердил опер. – Чтобы облегчить дальнейший процесс, скажи, ты во сколько примерно там осел?
– Около десяти вечера. А что? – Женька уставился на приятеля. – Стоп. Тебе серьезно нужно мое алиби? Что стряслось?
– Да, друг, все очень серьезно, – печально подтвердил полицейский. – Но алиби мне твое уже понятно. Пить тихо ты не умеешь. Так что там полкафе подтвердят твое присутствие. А случилось… Ты знаком с некоей Надеждой Александровной Дятловой?
– Это моя девушка, – рассеянно проговорил Женька. – Слушай, давай все же кофе выпьем? Я голодный, жуть. А она со вчерашнего дня моя бывшая девушка. О чем и пили. А что она натворила?
– Да… Жень, давай я тебе лучше все вопросы сразу задам, ладно? – Опер удобнее устроился за кухонным столом со своим блокнотом. – Когда ты ее последний раз видел?
– Около недели назад, – нахмурился Женька. Ему все это очень не нравилось. Появилось какое-то крайне неприятное тревожное чувство. – Она пропала?
– Нет, – опер не собирался его посвящать. – А она тебе не звонила?
– Вчера звонила. – Женька забыл о кофе. – Около половины четвертого. Да. Я был на вызове. Приехал, и мы с Володькой стартанули по барам. И вечером… Еще раз… Кажется… Погоди, сейчас гляну точное время.
Он достал сотовый.
– Это как раз очень важно, – зачем-то сообщил ему полицейский.
– Ага! Вот, – Женька обнаружил необходимую запись. – Двадцать два восемнадцать. А теперь или ты мне все выложишь, или я больше ничего не скажу.
– Жень, – опер стал совсем грустным. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но… ее убили.
Женька сидел и просто хлопал глазами. Новость никак до него не доходила. Точнее, он просто не мог поверить. Это как-то не вписывалось в обычные рамки. Он только вчера разговаривал с Надей по телефону. А тут… Было печально и больно. И, как всегда, появилось подспудное чувство вины, что он не смог… Рыцарь на белом коне. Он и не знал… А ведь мог узнать, мог настоять на встрече, как-то предотвратить, изменить…
– Жень, – опер тряс его за плечо. – Ты это… ну… Женька, не расстраивайся ты так…
– Ага, я постараюсь, – чем хороши пустые слова утешения, что они легко и быстро приводят в себя своей тупостью. – Когда, кто и как?
– Ну, я же не ясновидящий, – немного обиделся полицейский. – Я даже приблизительно половины этого не знаю. Ее убили вчера в двадцать два сорок две. А кто и как… Наверное, мне нужна твоя помощь.
– Она вчера звонила дважды. В первый раз поссорились. И второй, тот самый звонок поздно вечером, – проговорил Женька. – Это было странно. Будто Надька сама напилась. Или обкурилась. Там… Типа ее пригласили на какую-то оргию или еще что-то такое. На какое-то сборище вроде сектантского. Она была в предвкушении. Говорила, что ее новый парень наконец-то даст ей то, что не дал я.
– И что же это такое? – Оперу было искренне интересно.
– Надька была помешала на мистике, магии и прочем, – досадливо морщась, объяснил Женька. – И ей хотелось, чтобы я ее привел в «Бюро». На выезд взял. На обряд какой-нибудь. Ну, понимаешь? Типа открыл ей тайны вселенной.
– Понятно. – У представителя закона явно складывалось нелестное мнение о Женькиной бывшей девушке. – Это на самом деле многое проясняет. Жень, а что она еще о новом парне говорила?
– Он появился где-то с неделю назад, – послушно ответил Женька. – Как раз только поссорились в первый раз. Вчера-то, что называется, разругались окончательно. Днем ругались… Так вот неделю назад сказала, что типа появился парень. Я думал, это так. Мне назло. Выходит, нет. Она все твердила, что он крутой маг. Типа круче меня. И так далее. И об этих его обещаниях. Я ей говорил, что вся его магия ведет в постель, но…
– А имя не знаешь этого парня?
– Знал бы, мы бы тут с тобой не сидели, – логично заметил Женька.
– Тоже верно, – опер что-то записал в блокнот. – Спасибо. Но… Я вообще-то о другой помощи просил. О профессиональной.
– О господи! – Женька закрыл лицо руками. – Только не это! Только не говори, что там… Ритуальное убийство?
– Иначе справились бы без тебя. – Полицейский закрыл блокнот. – Собирайся, друг. Поехали.
Всю дорогу, сидя в служебном автомобиле приятеля, Женька мысленно молил: «Только не в морг!» То ли его молитвы были услышаны, то ли этот адрес просто не входил в планы полиции. Его привезли в отделение. В ОВД Женьке появляться было не впервой. Работа требовала некоторого сотрудничества с правоохранительными органами. А он, как всегда, предпочитал деловым отношениям – приятельские. Они с опером зашли в до боли знакомую комнатушку с проваленным диваном, двумя столами и с довольно новенькими компьютерами на столах, так не вписывающимися в общую гнетущую атмосферу. В углу комнаты сидел другой сотрудник и с кем-то сурово разговаривал по телефону. Судя по его несколько ошарашенному лицу, на том конце провода не понимали.
– Елена? – сочувственно кивнул на трубку Женька.
Полицейский одарил его недобрым взглядом. Они не были знакомы. Женьке было плевать.
– Пусть приедет, – как можно любезнее попросил он незнакомого опера. – Скажи, что я прошу.
– Не лезьте не в свое дело, задержанный, – рявкнул незнакомец.
Женьке было по-прежнему на все плевать. Он застыл в этом непробиваемом состоянии. Так легче, безопаснее, так почти не больно.
– Ты… это, повежливее, – посоветовал Женькин приятель своему коллеге.
Напарник зыркнул на него так же недовольно. Женька, не задумываясь, занес руку, собираясь просто съездить незнакомцу по морде. Но приятель чудом успел удержать Женькин кулак. Незнакомый полицейский тоже обладал отменной реакцией, успел отклониться назад, избегая возможного удара. Женька воспользовался ситуацией, ловко выхватил у опера из рук выпадающую трубку и сказал:
– Лена, приезжай…
Этого было достаточно, он знал. Потом он одарил незнакомого полицейского насмешливым взглядом, отошел и спокойно устроился на любимом диване. Теперь, наверное, будут крики, разбирательства, вопросы… Не важно. Сейчас приедут Елена и Алек. Они помогут.
– Женька! Женя! Евгений… блин, как по батьке! Да очнись же! – Его дергал за рукав приятель. – Ты совсем скис. Давай, вгружайся, друг. Надо! Слышишь, надо!
Женька вышел из своего трансового состояния. Незнакомый «злой» полицейский его демонстративно не замечал после того, как напарник что-то негромко объяснил ему про мага. Теперь «добрый» знакомый опер пытался всучить специалисту «Бюро» чашку кофе. Представителям закона нужна помощь. Просто потому, что расследование убийств – их работа. А Женька не хотел… Он не хотел им помогать, не хотел отвечать на вопросы, смотреть на снимки… На те фотографии, которые ждали его на столе.
– Женька, посмотри. – Приятель показывал одно из фото. Надька, живая и улыбающаяся в объектив. – Она?
– Да, – с трудом кивнул демонолог. Оторваться от фотографии было трудно. – Подожди моих.
– А смысл? – вздохнул опер. – Елена сказала, что просто заберет тебя отсюда.
Женька кисло улыбнулся. Да, ведь он просто не имел права сваливать все это на Ленку. Или на Алека. Он должен сам… И смиренно сказал:
– Показывай.
И ему показали. Плохое качество, фото явно не профессиональные, а с чьего-то смартфона, немного размазанные, нечеткие. Или это так ему казалось? Снимали в темноте…
Подвал или что-то вроде того. Камень? Нет, стол. Накрыт чем-то грязным и черным. Противно. На черном слишком ярко выделялось Надеждино тело. Голое, ничем не прикрытое тело, прикрученное веревками к столу. Нет, это не веревки. Наручники? О боже… Перерезанное горло. Рваная, неровная черта, пересекшая ее шею. Стеклянные глаза повернуты к нему. Пустые глаза. Ни боли, ни… Просто плохая фотография.
На втором снимке Надежды почти не было видно. Только какие-то смутные очертания внизу, на столе. А посредине снимка на стене – надпись. Неровная, тусклая, на всю стену. Надпись, сделанная кровью… «Mithrae invicte».
Это был шок. Да, именно шок. По-другому Женька не мог бы назвать свое состояние. «Митре Непобежденному»! Это Женькина мечта, это страсть, это неисполнимое желание… И Надина смерть. Несовместимые, не согласующиеся друг с другом вещи. То, что никогда не должно было оказаться рядом. На одной фотографии, в одном месте. В его жизни.
«Митре Непобежденному». Позже, лежа в своей квартире и отвернувшись к стене, Женька продолжал твердить эту фразу. Как заклятье. Митре Непобежденному…
Все началось очень давно. Еще не было «Бюро», не было стаи единомышленников. Просто однажды Елена зашла к нему выпить кофейку и потрепаться. И как бы невзначай спросила: «Что ты знаешь о Митре?» Тогда Женька не знал о нем практически ничего. Но стоило ей упомянуть, что не существует ни одного письменного источника, ни одного документа, повествующего о мистериях этого солнечного бога, покорившего не только всю Азию, но и практически всю Европу, как он тут же принял вызов.
Это была их с Еленой общая тайная страсть. Женька предавался ей всей душой. Как и Елена. Они могли часами говорить о Митре, каждый новый факт был сенсационным открытием, каждое упоминание или даже намек на него. На данный момент найти людей, знавших о Митре больше, чем они, практически невозможно. По крайней мере, в их городе, а может, и во всей стране. Но это все равно оставалось лишь мечтой. Сладкой сказкой. Митра был так же далек от них, как и прославленный король Артур.
Алек часто смеялся над друзьями, уверяя, что столь порочное увлечение – это пагубное растлевающее влияние Запада. И в чем-то он был прав. Никогда в России не было Митры. И не могло быть. Но перед глазами опять встала картинка: мертвые глаза Надежды и надпись на стене, сделанная кровью.
Женька заставил себя встать и подойти к книжным полкам. Долго искать не пришлось. Он открыл старую потрепанную тетрадь. Журнал, который он завел в тот день, когда впервые услышал вопрос Елены. На обложке красовалась надпись, сделанная его же неровным почерком: «Митре Непобежденному». Женька начал просматривать записи.
Можно считать, что за последние три, а то и четыре тысячи лет существовало три культа Митры. Его официальным местом рождения принято считать Митанни, империю к северу от Месопотамии. Первоначально Митру почитали как обычного бога – покровителя скотоводов. Но позже его культ начал разрастаться и приобретать новые грани. И Митра взлетел на вершину местного пантеона. В принципе в этом нет ничего удивительного. Митанийцы были скотоводами. И бог – покровитель именно этого рода занятий просто обречен занять главенствующее место в пантеоне. Но вот что главное, именно тогда Митра приобрел свои самые необычные полномочия, сделавшие его уникальным божеством в истории мировых религий. Бог дружбы, бог – хранитель договора. Его именем заключались все сделки, скреплялись все обещания и клятвы. Именно это обеспечило божеству дальнейшую головокружительную карьеру – завоевание практически всей Ойкумены.
Позже Митра наравне со многими другими местечковыми божествами попал в маздеизм. Заратустра не особенно высоко оценил его возможности и способности. Митра стал лишь одним из аязатов. Так в маздеизме называли богов – покровителей ремесел. Но основные функции Митры не забыли. И с течением времени он не только возвратил свое былое могущество, но и умножил его десятикратно. К четвертому веку до нашей эры Митру уже почитали как второе лицо в сложной иерархии божественной бюрократии Ахура Мазды. Именно Митра стал кем-то вроде бога-сына, правой рукой демиурга, защитником верующих и по-прежнему остался хранителем договора. Но теперь скреплял уже конкретный договор между силами добра и зла. Митра считался единственным, кто способен сдерживать Ахримана в вечной божественной борьбе.
Именно в этом статусе Митра завоевал мир. Его почитали в Риме и во всех провинциях тогдашней огромной империи ромеев. Европа и Азия склонили перед ним головы. Все: от императоров и царей до солдат и рабов.
Начало новой эры стало переломным моментом истории Митры. На Западе зародился совсем иной культ этого бога. Его основные качества и главенствующее положение не только сохранили, но и наделили бога множеством нового. Дольше всего влияние Митры продержалось на Туманном Альбионе. Рожденный в жарких широтах, он был похоронен в туманах маленького и никому не нужного островка на западе Европы. Умер, но остался не побежден.
И вот в начале третьего тысячелетия весь мир вздрогнул, прочтя давно известное Женьке и Елене откровение, изложенное Дэном Брауном. Мир узнал, что до сих пор поклоняется Митре. Только в молитвах ему, в обрядах и таинствах нынче звучит совсем другое имя. И именно поклонники Митры принимали ритуальную трапезу, когда за столом был главный жрец и двенадцать его учеников. Они делили на всех хлеб, как тело, и напиток, как кровь БОГА. Именно в митраизме появилось понятие очищения в водах и исповеди.
Елена, страдающая некоторой чисто человеческой слабостью к Митре и Христу, всегда говорила, что трудно определить, кому из этих двух божеств стоило бы сочувствовать больше. Имя одного практически забыто, но весь мир курит ему фимиам в своих храмах, имя другого знают все, но его история полностью вычеркнута, заменена историей Митры.
Женька отложил тетрадь. Да, он знает о Митре практически все. Но чем сейчас способны помочь эти знания? На митраистских мистериях никто не перерезал глотки Женькиным девушкам. Никто не издевался над трупами. Никто вообще не имел к Женьке никакого отношения.
Он устало потер виски. Никто… Нигде не сохранилось даже намека на человеческие жертвоприношения в митраизме. А женщин даже не допускали до мистерий. Митраизм чисто мужской культ. Об этом Женька успел сообщить полиции. Сообщил он им и самую логичную версию убийства Нади. Она что-то видела. Скорее всего, подсмотрела за мистерией. Женька глянул на календарь. Ну, точно! «Берегитесь мартовских ид». Римляне отмечали иды как дни, посвященные Митре. Все сходится. Наверняка этот ее дружок показал Наде мистерию, а потом прирезал, посвящая ее смерть своему богу. Вот бы еще определить, кто счел необходимым поклоняться Митре.
Вообще, это нонсенс. Откуда Митра в России? В принципе такое могло быть. Киевская Русь вела торговлю и с варягами, среди которых, как стало известно благодаря новейшим данным, были и гаэлы, скотты и франки. Они могли занести культ Митры на Русь. Могли и греки. В смысле вечный патрон Руси, передавший впоследствии пальму первенства уже Московской Руси, – Византия. Кстати, именно византийский император Константин собрал знаменитый Никейский собор, где так безоглядно подменили историю Христа традициями Митры. Потому что император и был главой митраистской общины. В общем и целом – все возможно. Но почему сейчас? Почему в их маленьком провинциальном городишке? И главное, откуда здесь узнали о мистериях? Этого Женька представить не мог. Не было даже отдаленных догадок. И как он найдет поклонников этого солнечного божества?
В том, что искать придется именно ему, Женька не сомневался. Для родной полиции существовало одно, но всеобъемлющее понятие «сатанисты». Так уж с «лихих девяностых» повелось. К этой категории причислялись все люди, не справляющие своих обрядов в церкви и не читающие «Отче наш». Любое странное с точки зрения полиции ритуальное действие подпадало под разряд сатанинских. Так что не будь у Женьки знакомого опера в РОВД, никогда бы он и не узнал о митраистах, тайно живущих в его славном граде. Хорошо еще дело касалось Женькиной девушки…
Женька закрыл лицо ладонями. Ну и сволочь же он. Надя мертва, а он… Да если бы Женька не встречался с ней, не рассказывал бы про «Бюро», про свои демонологические заморочки, то, может, Надя в конечном итоге и не связалась бы с этим гадом, перерезавшим ей горло. Да, Женька ее не любил. Но она ему нравилась, он с ней спал. И этого вполне достаточно, чтобы нести за нее ответственность. «Мы в ответе за тех, кого приручили». А он что делает? Он сидит и радуется, что выпал случай напасть на след какой-то дохлой секты. Женька в сердцах ударил кулаком по столу. И тут же прозвучал звонок в дверь. Матернувшись, он отправился открывать.
На пороге стояла Елена. Решительное выражение лица, надменный вид. Но Женька видел, что это только бравада, а смотрит на него Елена довольно робко..
– Я так понимаю, ты тут решил громить мебель? – осведомилась она, проходя в квартиру. – В собственном доме так поступать неумно. Странно, что ты еще трезв.
Слова звучали жестко и даже жестоко, но Женька понимал, что за этим скрывается обычное беспокойство. Не привыкла Елена выставлять напоказ свои искренние чувства. Она была слишком сильной девочкой.
– Проходи в кухню, – спокойно пригласил он, помогая подруге снять плащ.
Она кивнула, сразу растеряв весь свой холодный сарказм. Женька грустно улыбнулся, наблюдая, как она усаживается на табурет. Елена была одета в черный строгий брючный костюм, из-под пиджака виднелась блестящая водолазка из какой-то очень тонкой просвечивающей ткани того же любимого ею черного цвета. Рыжие с красным отливом волосы были забраны сзади в аккуратный хвост с помощью широкой заколки. Очень чопорный вид. Женька знал, что она устала. Но все же нашла время зайти к нему.
– Пепельницу дашь? – ровно поинтересовалась она, доставая сигареты.
Женька кивнул и достал пепельницу, но, не донеся ее до стола, замер. Пепельница была девственно-чистой. Только тут до него дошло, что он не выкурил за день ни одной сигареты. Вот ведь как!
– Круто, – оценила подруга. – Может, вообще курить бросишь?
– Обязательно. – Он тут же вынул сигарету из ее пачки.
– Ага, если только свои, – иронично прокомментировала она. – Ты ел?
Женька тут же вспомнил, что не проглотил сегодня ни куска.
– Ясно, – Елена встала и прошла к холодильнику. – Что тут у нас? Ты негодяй и невежда. Здесь почти пусто!
– И безнадежно лезет в холодильник, а там зима, пустынная зима, – процитировал Женька любимые строки Визбора.
– Очень мило. – Она достала яйца и молоко. – Мука в доме водится?
– Ты чего? – изумился Женька. – Ты кормить меня собралась, что ли?
– Нет, знаешь, сейчас приготовлю огромный омлет и весь одна съем, – саркастично отозвалась подруга. – А ты смотри и глотай слюнки. Индюку понятно, что я собираюсь тебя кормить.
Женька осел на табуретку. Чувствовал он себя немного бестолково. Честно говоря, его пугал тот факт, что Елена пришла задавать всякие вопросы типа: «Ты ее сильно любил, да?», неумело его утешать. Но она, как всегда, поступила иначе.
– А вообще, – сообщила Елена неласково, взбивая омлет, – я о тебе завышенного мнения.
– Чего? – не понял он.
– Я о тебе слишком хорошего мнения, – повторила она. – Была.
Помимо воли он почувствовал, что заинтригован.
– Почему у меня стойкое убеждение, что сейчас ты говоришь не о пустом холодильнике?
– У тебя иногда просыпается дар ясновидения, – отозвалась подруга и вылила густую массу из миски на шипящую маслом сковороду.
– Ты тоже со мной поешь, – решил Женька, расставляя тарелки. – Один есть не буду.
– А я и не отказывалась. – Она резала салат. – Майонез есть?
– Кажется, нет. – Он вообще сомневался, что у него в доме бывают такие продукты.
– Уксус?
– Это пожалуйста. А зачем? – Он полез за уксусом.
– За просто так.
– И почему я в твоем обществе начинаю чувствовать себя идиотом? – все же решил прояснить Женька.
– Потому что это именно тот результат, которого я добивалась, – Елена выложила омлет на тарелку, ловко разрезала надвое. – Однажды Алек мне сказал зело умную вещь…
– Шутишь? – иронично переспросил демонолог. – Алек? Умную?
– Наша контора, как ты знаешь, специализируется на чудесах, – в тон ему ответила Елена. – Так что у нас такое бывает. Так вот… Ты ешь давай! А умная вещь звучит так: уверенность в своем всемогуществе приводит к душевным страданиям и к пустой трате времени.
– Я так понимаю, это заумный ответ психолога на любимый с детства девиз: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? – осведомился он. – Могла бы просто мне напомнить, что гордыня является одним из смертных грехов.
– Правильно, милый, – Елена грустно улыбнулась. – Мы не боги.
– Но очень стремимся ими стать, – усмехнулся Женька.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я сидела тут и занудствовала о том, что ты не имеешь права считать себя виноватым в ее смерти? – серьезно, чуть нахмурясь, спросила Елена.
– Я умный мальчик, – успокоил ее Женька. – Но, извини, я все равно должен что-то сделать. Нам, джедаям, не пристало оставлять такие дела без ответа.
– Не забудь покормить своего белого коня, – уже легко усмехнулась она. – Чем помочь?
– Изредка кормить меня, – отшутился он. У Женьки были свои причины не посвящать подругу в планы расследования. Более того, он готов был сделать все возможное, чтобы она как можно дольше оставалась в стороне от деталей этого убийства. Ради ее же блага.
– Я подумаю, – Елена явно уже не чувствовала себя скованно и робко. – Но обещай, что, если тебе все же понадобится помощь, ты придешь именно ко мне, а не к кому-то другому в «Бюро».
– Лена, дорогая, – он отложил вилку. – Ты, между прочим, моя начальница. Естественно, я просто обязан обращаться только к тебе. Не хмурься. Я обещаю.
– Так-то лучше. – Она встала из-за стола. – Посуду помоешь. Я пошла.
– А как насчет меня спать уложить, одеяло подоткнуть? А поцелуй на ночь? – Ему с трудом давались обычные шутки. Но он старался, чтобы Елена этого не заметила.
– Что еще? – наигранно грозно поинтересовалась она.
– Ну, сама знаешь, – он многозначительно подмигнул. – А с меня утром кофе в постель.
– Предпочитаю пить кофе из чашек, – Елена застегнула плащ.
Женька открыл перед ней дверь, но когда она уже собиралась выйти, слегка приобнял ее за талию, на миг прижал к себе и чмокнул в уголок рта.
– Спасибо.
Елена, к его немалому удивлению, быстро поцеловала его в губы и спешно начала спускаться по лестнице.
Женька немного постоял в коридоре, борясь с желанием потереть губы. Да, видимо, он их сегодня здорово напугал. Чтобы Ленка пришла одна, без Алека, да еще и так прощалась с ним? Как ни странно, это приятное удивление подействовало на него как хороший удар по морде. В общем, не стоит строить из себя рыцаря на белом коне. Нужно просто раскрыть это дело. Спокойно. Без подвигов. Без подражания суперкрутым мальчикам из гангстерских боевиков.
В конце концов, у него есть друзья и они ему всегда готовы помочь. А Надя… Глупо думать, что Надя умерла по его вине. Не он же перерезал ей горло. Зато именно он найдет того, кто это сделал. Женька привык всегда отдавать долги.
В дверь опять позвонили. Он поспешил открывать, недоумевая, неужели Елена и правда решила вернуться и…
– Хай! – Алек решительно ввалился в квартиру.
– Я должен был догадаться, – обреченно заметил Женька. – Она уже ушла.
– Я в курсе, – оповестил его друг. – Долго же вы здесь заседали.
– Она меня накормила, – поделился Женька со смешной детской гордостью.
– Коньяк будешь? – Алек показал ему бутылку.
– Ты маньяк, – авторитетно определил Женька. – Пошли. Так чего ты с Еленой не пришел?
– Я думаю, ты и сам знаешь, – уже серьезно сказал Алек. – Не очень разумно сейчас ее вовлекать в это дело.
Женька согласно кивнул, выставляя стаканы.
– Лимон! – Друг достал фрукт из кармана с видом фокусника.
– Салфетки, – усмехнулся демонолог, указывая на пачку бумажек.
У Алека с некоторых пор появилась странная привычка складывать из салфеток различные вещи. Птиц, цветы и прочее. Он вообще увлекался восточной культурой. В том числе и оригами. Женька с умилением проследил, как маг тут же схватил салфетку и начинал ее складывать с чувством, с толком, как бы смакуя каждое движение.
– А пить мы будем? – не удержался он.
– Давай!
Маг отвлекся от оригами, они быстро выпили. Женька обгладывал лимонную дольку, Алек мастерил птичку.
– Чего пришел?
– Кое-чем поделиться, – сообщил маг, не отрываясь от своего дела. – Естественно, после того, как мы привезли тебя сюда, я повторно заглянул в РОВД…
Женька почувствовал себя полным придурком. Алек – бывший полицейский. И он, как и сам Женька, поддерживает отношения с бывшими коллегами в силу необходимости таких связей при их нынешней работе. К тому же к Алеку в полиции отношение намного лучше. Ведь все же свой! Догадаться, что друг нанесет в РОВД повторный визит, было просто.
– Она в курсе? – спросил Женька, думая о Елене.
– Если бы я поставил ее в известность об этом, то мне не пришлось бы мерзнуть в соседнем подъезде, пока вы тут ужинали, – резонно возразил Алек. – Надеюсь, ты ее не посвящал в детали?
– Если бы я посвятил ее в детали, то не задавал бы тебе этого вопроса, – в тон ответил Женька. – Еще пить будешь?
– Давай, – подумав, согласился маг. – Но немного.
Они наполнили стаканы и принялись смаковать напиток.
– Ты, естественно, прав, – начал Алек. – Митраисты не баловались человеческими жертвоприношениями. И до женщин, как я помню, им вообще не было дела.
– Откуда ты знаешь о митраизме? – удивился Женька.
– Во-первых, Елена моя лучшая подруга, – напомнил Алек. – Во-вторых, кто, по-твоему, доставал вам все материалы по этой теме?
Алек обладал уникальнейшим талантом добывать информацию практически из воздуха. Достаточно было его попросить, и у тебя на столе уже лежит папка с нужными данными. Причем, что особенно важно, у Алека был нюх на по-настоящему ценную информацию. Он интуитивно отделял, что называется, зерна от плевел.
– Ясно. И ты все вспомнил правильно, женщин они в жертву не приносили. Возможно, это стало одной из главных причин, почему культ Митры так быстро и складно заменили на похожий в деталях культ Христа. И почему о Митре так благополучно забыли. Вот друидам, например, до сих пор не могут простить привычки резать людей на алтарях с целью добывания внутренних органов.
– Эти твои сектанты больше предпочитали резать какую-то скотину, – дальше вспоминал Алек.
– Не какую-то, а непременно белых быков, – продолжал демонолог. – Белый бык, как известно, является одним из солярных символов…
– Не суть, – перебил Алек. – Предпочитали крупный рогатый скот. Все понятно. Наш маньяк если и имеет отношение к мистериям, то… Хорошо бы знать, кто вообще входит в эту секту.
– Слушай, будь другом, не называй их сектантами, – взмолился Женька. – Для меня это как нож в сердце.
– Ладно, – покладисто согласился маг. – Меня волнует, что если он начал убивать женщин, которые что-то знают о митраизме, то…
Женька его прекрасно понимал. Это было, конечно, маловероятно, но кто знает? Елена подвергалась серьезной опасности. Именно поэтому демонолог не спешил посвящать ее в подробности.
– Тогда надо работать крайне быстро, – предупредил он мага. – Она все равно узнает. Но лучше поздно, чем рано.
– Иначе будет не моветон, – согласился Алек. Женька усмехнулся. Еще одна странная привычка друга вставлять в речь такие вот словечки иноземного происхождения.
– Единственная просьба, – серьезно заметил он. – Будь с ней рядом, лады? Это мое дело. А ты присмотри за Еленой.
– Это твой выбор, – подумав, решил Алек. – Но я тебе кое-что принес.
Он выложил на стол два маленьких листочка.
– Это адреса. Первый – где убитую девушку нашли, второй – домашний адрес сторожа.
– А что там за место? – читая адреса, спросил Женька.
– Какая-то база, я точно не знаю. Давно пустует. Кому принадлежит, если хочешь, выясню.
– Спасибо.
Они допили коньяк. Алек засобирался.
– Свидание? – поинтересовался Женька, улыбаясь.
– С родным диваном, – усмехнулся маг. – Я спать хочу.
Демонолог за всеми этими своими переживаниями и забыл, что желание выспаться – несбыточная мечта Алека.
