Нет больше отца. Ощущение такое, как будто судьба наотмашь ударила в грудь.

– У вашего отца остановилось сердце. Мы не смогли его запустить, – сказал врач.

– Сердце? – Никита изо всех сил сдерживал себя.

– Да, сердце. Вас это удивляет?

– Нет, не сердце. – Никита приложил костяшки кулака к переносице. – Это она убила отца! – Никита повернулся к Гурьянову и схватил его за грудки. – Ты нашел эту дрянь?

– Ищем. – Заместитель по безопасности взял его за руки, но не стал отрывать их от себя.

– Найди ее!

– Никуда она не денется.

– Вскрытие нужно провести. – Из глаз Никиты брызнули слезы.

Тело отца будет располосовано, как баранья туша. Мысль об этом была невыносимой.

– Я все понял. – Гурьянов посмотрел на него с сочувствием и пониманием.

– Чем-то она его отравила.

– Разберемся.

В кармане у Гурьянова зазвонил телефон. Сначала он вынул аппарат, затем вопросительно глянул на Никиту.

– Давай. Это важно.

Он как в воду глядел. Звонок был насчет Ларисы. Никита понял это, слушая разговор.

– Ларису в травмпункте видели, – возвращая телефон на место, сказал Гурьянов.

– Когда?

– Вчера ночью. Сразу после того, как она от вас сбежала.

– Что она там делала?

– Диагностировали повреждение хрящей гортани, оказали первую помощь. Кто-то пытался ее задушить.

– Кто-то… – Никита задумался.

Он не говорил Гурьянову, чем закончился их разговор с Ларисой, не счел это нужным. Убежала, мол, да и все.

– Если бы она твоего брата убила, чтобы ты с ней сделал? – спросил Никита.

– Вам надо было идти до конца, – заявил Гурьянов.

– Куда она после делась?

– Ушла.

– Может, уехала. Там камеры должны быть. Надо глянуть, в какую машину она села.

– Работа идет.

– «Работа идет»! – передразнил Никита. – Вопрос, куда?

– Я сам съезжу, гляну.

– Давай. А я здесь побуду. – Никита опустился на кушетку в больничном коридоре.

– Лучше домой. Отцу вы уже ничем не поможете, а место здесь публичное, открытое. Вам нужно ванну принять, плотно поужинать. Можно выпить.

– Домой?

Никита решил, что в отцовский дом он не поедет. Слишком тяжело ему там будет, воспоминания камнями навалятся на душу. Да и детям придется объяснять, что дедушка ушел навсегда, а это удар по психике. Не надо им сейчас ничего говорить. Пусть веселятся под присмотром.

В свой дом он тоже не хотел. Яма там на заднем дворе. Ларису хоронить собирался, а получилось, что вырыл яму для отца. Эта мысль занозой засела в голове. Надо будет сказать охраннику, чтобы закопал.

– В московскую квартиру поеду, – сказал Никита.

– Охрану я организую.

– От кого? – Никита насмешливо глянул на Гурьянова.

Ларису он не боялся. Напротив, был бы рад, если бы эта гадина вдруг сунулась к нему вместе со своей бандой. На этот раз она от него живой не уйдет.

– Все равно.

– Есть охрана. У Марьяны. – Никита потянулся за телефоном.

Марьяна пыталась, но так и не смогла устоять перед ним. Страсть к Никите оказалась сильней принципов. Это не могло его не радовать. Но ехать с ним в Москву Марьяна категорически отказалась, продемонстрировала характер. Никита пытался, но так и не смог ее уговорить.

Он усилил ее охрану своими людьми и уехал. Но этих двух парней можно было вернуть. Вместе с Марьяной. Если у нее есть сердце, она должна приехать в Москву и поддержать Никиту в горе.

Никита набрал заветный номер, но тут же сбросил вызов. Он решил не звонить Марьяне. Вдруг она не приедет, разочарует его своей черствостью?

Да и не надо ей ехать к нему. Отец был бы против. Он не хотел, чтобы Марьяна была с Никитой. Это, конечно, ничего не меняло. Никита и Марьяна обязательно будут вместе. После похорон он заберет Марьяну. В крайнем случае на девятый день.

Да, отец не принимал ее. Может, потому и умер в тот самый момент, когда Никита занимался с ней любовью. Ему позвонили, чтобы сообщить страшную новость, но он не мог ответить сразу. Марьяна здесь, конечно, ни при чем, но лучше им пока не встречаться.

В свою московскую квартиру Никита вошел с трудом. Ноги его не держали, пол почему-то качался. Пока ехал, принял успокоительного, а дома целый бар. Он хотел забыться, и очень скоро ему это удалось.

Проснулся он, когда часы показывали половину десятого утра, но в голове еще не рассвело. Никита с трудом поднялся, вышел в студию. На столе перед диваном должна была стоять бутылка виски, но ее там не оказалось. Наверное, Алик убрал. Сейчас он жарил яичницу. Слышно было, как она шкворчит на сковородке. Аппетитный запах защекотал ноздри.

Никита вошел на кухню и увидел, что у плиты стояла женщина. Волосы распущены, домашний халат.

– Лариса?..

Наглость этой особы безгранична. Никита это знал, но все равно удивился.

Но еще до того как она обернулась, он осознал свою ошибку. Цвет волос немного другой, отличия в фигуре. А главное, градус первичного обаяния.

– Неужели мы так похожи? – удивленно спросила Марьяна.

Она улыбнулась, давая понять, что ничуть не обиделась, но где-то в глубине ее глаз угадывалась досада.

– Нет, конечно. Просто я не ожидал.

– А Ларису?

– Она на все способна. Ты как здесь оказалась?

– А ты разве мне не звонил?

Марьяна разделила яичницу, одну половину положила на тарелку.

– Не дозвонился.

– Я дозвонилась. До Алика. Ты уже спал. Он сказал, что у тебя умер отец. – Марьяна занесла сковороду над второй тарелкой и замерла, как будто пораженная страшной новостью.

Яичница сама по себе сползла в тарелку, жидкий желток забрызгал голубую кайму.

Никита протяжно вздохнул.

– Я думала, что нужна тебе.

– Ты мне очень нужна. – Никита подошел к ней, крепко обнял, щекой прижался к ее затылку.

Она не шевелилась. Он застыл, наслаждаясь запахом ее тела.

– Давай завтракать.

– Аппетита нет. – Никита не хотел выпускать ее из своих объятий. – Как хорошо, что ты приехала.

Никита чувствовал себя идиотом. О чем он вчера думал, отказываясь звонить Марьяне? Отец уже знал, кто такая Лариса, и был бы только рад, если бы ее место заняла достойная женщина. А Марьяна ничем себя не запятнала. С того света все видно.

– У меня есть принципы.

– Я знаю.

– Так вот, мне на них наплевать! – Вместе с этими словами она выпустила из легких весь воздух и задышала лишь после того, как Никита поцеловал ее в шею.

– Почему я такая дура? – спросила Марьяна.

– Ты не дура.

– Помнишь, как ты хотел наказать меня за то, что я украла папку из твоего кабинета?

– Дураком был.

– Я тогда поняла, что мне может быть по-настоящему хорошо только с тобой.

– Я был плохим парнем.

– Я тебя боялась.

– Хорошие девочки любят плохих парней. Значит, ты была плохой девочкой. Я должен тебя наказать. – Его рука пролезла под полу ее халата.

Наверное, Марьяна приехала с вещами, потому и смогла одеться по-домашнему. Но чувствовала она себя как в гостях. Под халатом у нее был бюстгальтер. Но такой тонкий, что сосок не просто прощупывался. Он сам просился под пальцы.

– Если ты меня зажжешь, то я не смогу погаснуть, – прошептала она, закрывая глаза.

– Гори, гори, моя звезда, – так же тихо проговорил он.

– Тебе, наверное, нельзя.

Никита промолчал. У него траур, он должен был воздерживаться от плотских утех, в то же время мог напиться до беспамятства, и его никто не осудил бы за это. Но Марьяна пьянила его похлеще всякого вина. Значит, он имел полное право забыться в ее объятиях. Тем более что у него тупо отказали тормоза.

Забор высокий, ворота закрыты, во дворе может быть собака. Такую преграду штурмом не возьмешь. У Игната не было такой возможности, да и злость уже остыла. А еще утром он рвал и метал, узнав, что Марьяна уехала в Горанск.

Игнат приехал домой от Агаты, а Марьяны нет. В Горанске она. С Никитой. Казалось бы, он должен был воспринять эту новость как должное. Марьяна заявила о разводе, он ушел к Агате, все, семья разрушена. Но нет, заело, взорвало и швырнуло в Горанск.

Но сначала Игнат пересилил себя и позвонил Мише Огаркову, который когда-то по заданию мамы наводил справки о Марьяне. Уж он-то знал, как найти Никиту. Миша поломался для приличия, но адрес в конце концов дал.

Игнат стоял возле дома, в котором его Марьяна сейчас расслаблялась в объятиях подлеца. Вломиться бы, застигнуть их врасплох, но забор слишком высокий. Да и двор наверняка охраняется.

Игнат смирился с невозможностью ворваться в дом силой и нажал на кнопку звонка.

– Что нам здесь нужно? – спросил вдруг нежный, мелодичный голос.

Он обернулся и увидел молодую красивую женщину с черной лентой на шее. Игнат никогда не видел Ларису, но все же понял, что сейчас перед ним стояла именно она.

– Никита мне нужен! – проговорил он зло, но без вызова.

Лариса наверняка играет против Марьяны, и злость на ней вымещать точно не нужно. Игнат почувствовал себя кретином. Почему он здесь? Ясно же, что при живой жене Никита не станет тащить Марьяну к себе в дом.

– Зачем?

– Вы, наверное, знаете Марьяну?

– Марьяну знаю. А ты случайно не ее муж?

– Муж. Но не случайно.

– Интересно. – Женщина нахмурилась. – Насколько я знаю, Никита уже забыл дорогу к ней.

– Значит, вспомнил.

Калитка открылась, показался охранник в униформе, которая почему-то висела на нем мешком.

– Лариса Федоровна?! – Его лицо, и без того длинное, вытянулось от удивления.

– Открывай! – Она окинула его гневным взглядом.

– Да, конечно.

– И дом.

– Бегу!

Калитка распахнулась, и Лариса повела рукой в сторону дома. Игнат пожал плечами, но приглашение принял.

Охранник торопливо захлопнул калитку, быстрым шагом, обгоняя хозяйку, направился к дому.

– Значит, Никита снова кобелирует? – проговорила Лариса. – Ты, конечно, прости, но твоя Марьяна еще та сучка.

– Я не хочу это слышать.

– Я бы тоже не хотела называть Никиту кобелем, но что есть, то есть.

Охранник распахнул дверь, Лариса небрежно кивнула в знак благодарности, переступила порог, повела Игната в холл, на ходу расстегивая плащ. Там она показала гостю на одно кресло, сама села в другое. Женщина не разулась и плащ почему-то снимать не стала, просто распахнула его настежь, уселась и забросила ногу на ногу.

А платье у нее под плащом короткое. Ножки такие, что дух захватывает.

Лариса достала из сумочки пачку дамских сигарет, золоченую зажигалку, закурила, с блаженством выпустила дым, с усмешкой бросила взгляд на Игната и заявила:

– Давай жалуйся.

Он озадаченно посмотрел на нее. Если это ее дом, то почему она не разулась, не сняла плащ? Может, у них с Никитой так принято?

– Я не жалуюсь.

– Ты пришел набить ему морду. Однажды это у тебя получилось. Марьяна с ним?

– Возможно.

– Значит, ты ее ищешь. Она с ним. Можешь набить ему морду, я не против. Как же я не углядела! – с досадой сказала Лариса.

– А надо смотреть! – выплеснул Игнат.

Лариса глянула на него с издевательской иронией и спросила:

– А ты куда смотрел? Или она тебе не нужна?

– Кто, Марьяна? Нужна!

– Вернуть хочешь.

– Хочу.

– Какой же ты после этого мужик? Она тебе рога наставила, а ты!.. Ну да ладно. – Лариса махнула рукой. – Я сама за Никитой как дура бегаю. Извини, что твою жену терпеть не могу.

– Как мне Никиту найти?

– Не знаю. Может, они в московской квартире.

– Адрес дашь?

– Не знаю. Вдруг ты Никиту до смерти зашибешь. По морде – хорошо, а до летального исхода не надо. Марьяну можно, а Никиту нет. Пятеро детей у нас!.. – Лариса нахмурилась.

Глаза у нее вдруг стали закрываться. Она откинулась в кресле, сомкнула веки, прикусила губу.

– Зачем ты мне про это сказал? – Лариса всхлипнула.

– Про что?

– Про то, что Никита с Марьяной закрутил. Теперь я понимаю, почему он меня задушить хотел. – Лариса оттянула черную ленточку, показала ему синяки на шее.

– Задушить?

– Набросился на меня. Еле живая ушла. – Из глаз у нее брызнули слезы, но именно они и привели Ларису в чувство.

Она встрепенулась, выпрямилась, кулаками вытерла слезы и снова полезла в сумочку за сигаретами.

– Что делать будем? – спросила Лариса, стараясь не смотреть Игнату в лицо. – Надо как-то объединять наши усилия. Мне без Никиты никак. Он хоть и сволочь, но я его люблю. Да и ты Марьяну. Давай вместе в Москву поедем. Чует мое сердце, что там они. Кофе будешь? – Не дожидаясь ответа, Лариса поднялась, прошла на кухню.

Вернулась она минут через десять, с чашечкой кофе, которую поставила на журнальный столик возле себя.

Сначала женщина закурила, потом спохватилась.

– Ой, а про тебя забыла! Я сейчас. – Лариса снова ушла.

Она вскоре вернулась и принесла, кроме кофе, несколько бутербродов с красной икрой.

– Хлеб черствый, ничего?

– Нормально.

– Там яма у забора, – сказала она. – Два метра в длину, столько же вниз. Знаешь, что это значит?

– Что?

– А это значит, что Марьяну нужно спасать. Она хоть и сука, но человек.

– А при чем здесь яма?

– Никита задушил меня и пошел рыть ее. Он думал, что со мной все, а я очнулась. Но дело не во мне, а в том, что Никита с ума сошел. Теперь я понимаю, зачем он меня убить хотел. Чтобы Марьяну в дом привести. А потом она ему надоест. Он и ее захочет прикончить.

– Нет, это слишком.

– Пошли, посмотришь яму. Это могила. Для меня. Она и Марьяне подойдет.

– Марьяну пытались убить, – вспомнил вдруг Игнат. – Это было уже после того, как Никита с ней переспал.

– Никита с ней переспал, – с болью в голосе повторила Лариса.

– А потом появился Костя. Он хотел убить Марьяну и подставить меня. Но это заказное убийство. Зачем оно Никите?

– Заказное?.. Нет, Никита может только сгоряча.

– А если он изнасиловал Марьяну, уже убил ее?! – Игнат в чувствах сорвался с места и рванул к выходу.

Тут в дом вошли какие-то люди с огнедышащими взглядами. Один в форме, двое в штатском.

– Гражданка Высокова! – Майор увидел Ларису и ускорил шаг.

Один из его спутников извлек из кармана наручники.

Лариса испуганно встрепенулась.

В руке у нее появился какой-то брелок с красной кнопкой, на которую она тут же нажала и заявила:

– Я вызвала охрану!

– Охрана уже здесь. Майор Карелов, уголовный розыск!

Полицейские обступили Ларису с трех сторон, но руки ей пока не сковали. На Игната они едва обращали внимание. Этим Лариса и воспользовалась.

– Игнат, беги! – крикнула она. – Это бандиты! Скажи там всем!..

– Какие же мы бандиты, Лариса Федоровна! – Майор раскрыл свое удостоверение. – Да и постановление на ваш арест самое настоящее.

Игнат не знал, что делать. Похоже было на то, что полицейские настоящие. К тому же в дверях стоял охранник, который даже не пытался их остановить. Видно, они убедили его в своих полномочиях. На Игната он смотрел косо. Скорее всего, парень получил задание задержать гостя. Вернее, помочь сделать это еще одному полицейскому, который встал рядом с ним. Оба они не сводили глаз с Игната.

– На мой арест? Что вы такое говорите?

– Вы арестованы, гражданка Высокова!

Один мужчина в штатском взял ее под локоть, а другой попытался надеть на нее наручники. Они старались действовать мягко, не пытались заламывать ей руки, потому Лариса и смогла вырваться.

– Что вы делаете?! Я вас всех посажу! – выкрикнула она, но не попыталась убежать.

Может, потому сотрудники уголовного розыска и топтались перед ней в нерешительности.

– Что я такого сделала? – спросила Лариса.

– А вы не знаете?

– Если я в чем-то виновата, то сама сдамся!

Лариса сделала движение, будто собиралась подставить запястья под стальные браслеты, но тут же развела руки.

– Вы обвиняетесь в организации убийства.

– Кого я убила?

– Проедем в управление, там поговорим. – Майор протянул руку, чтобы взять Ларису под локоток.

– Вы меня боитесь?! – насмешливо спросила она.

– Нет, но здесь не место для подобных бесед.

– Почему? Если я кого-то убила именно здесь, то как раз самое место.

– Здесь вы никого не убивали.

– Здесь убивали меня!

– Кто вас убивал?

– Как бы вам это сказать… – Она явно не хотела сдавать своего мужа.

Но Игнат совсем не прочь был вывести Никиту на чистую воду.

– Муж ее душил! – выпалил он и привлек к себе настороженные взгляды всех трех полицейских. – Никита даже яму выкопал, чтобы жену похоронить.

Лариса посмотрела на него с укором, но без осуждения. Она призывала Игната молчать, вместе с тем в ее взгляде угадывалась и благодарность. Жена не хотела топить мужа, но у нее не было и желания самой уйти под воду и захлебнуться.

– Я так понимаю, молодой человек, вам нужен Никита Высоков? – жестким тоном спросил Карелов.

– Нужен.

– Ваши документы?

– При чем здесь документы? Никита пытался убить свою жену. Он даже яму вырыл, чтобы ее похоронить!

– Это правда? – спросил Карелов у Ларисы.

Она молча сняла черную ленту с шеи и закрыла глаза. Мол, не хочу говорить, но приходится.

– Он вас душил?

– Я не думаю, что он хотел меня убить, – тихо сказала Лариса.

– А яма?

– Кто у вас тут старший? – спросил вдруг суровой голос со стороны входа.

– Майор Карелов, – ответил человек, который стоял рядом с домашним охранником, и посторонился, пропуская мужчину в форме.

– Прапорщик Еремеев! – на ходу представился тот, настороженно глядя на майора.

– Вневедомственная охрана?

– Она самая. У нас тут сигнал прошел.

– Это я вас вызвала! – Лариса подняла руку, как школьница перед учителем. – Думала, это бандиты. Меня тут недавно задушить пылись и закопать.

– Вот как? – Прапорщик задумался.

Карелов явно не хотел отчитываться перед ним, но игнорировать его тоже не мог, поэтому предъявил удостоверение и постановление на арест.

– Извините, товарищ майор! – Еремеев козырнул, повернулся, но вдруг передумал уходить и сказал: – Товарищ майор, на прошлой смене тоже вызов был. Хозяин дома находился во дворе, сказал, что ничего не случилось. Лопата у него в руке была. На одежде грязь. Я тогда подумал, что он яму копал.

– Так для меня и копал, – подтвердила Лариса.

Страх за себя окончательно пересилил беспокойство за мужа, и она сдавала его, уже не стесняясь.

– Когда это было? – спросил Карелов.

Лариса назвала дату, время, но глянула не на него, а на Еремеева.

– Да, в этот вечер и было, – сказал он.

– А это следы от удушения? – Карелов провел пальцами по своей шее.

– Да, я в травмпункт обращалась.

– Товарищ майор, обращение в травмпункт было, – подтвердил оперативник в штатском. – Травма хрящей гортани.

– Да, ваш муж погорячился. – Карелов озадаченно поскреб затылок.

– Может, и погорячился. – Лариса глянула на Игната. – Но скорее из-за Марьяны все это. Он давно на ней жениться хочет, а я мешаю. Наверное, он избавиться от меня хотел. Даже боюсь об этом думать.

– Ваш муж утверждает, что вы отравили его брата.

– Я? Его брата?! – Лариса ошалела от возмущения. – Вы это серьезно?

– Он обвинил вас в этом, хотел сдать в руки правосудия, но вы сбежали.

– Он меня ни в чем не обвинял, а пытался задушить. Я потеряла сознание, а Никита пошел рыть яму. Черт! Я же могла умереть! Почему он не вызвал «Скорую»?! – Лариса осатанело посмотрела на Карелова.

Тот не знал, что ей сказать. Ситуация для него встала с ног на голову. Лариса вдруг стала потерпевшей, а Никита – обвиняемым.

Но Игнат нисколько не сомневался в подлой сущности своего соперника.