Книга: Конор Макгрегор. Жизнь без правил
Назад: 4 Наше шоу обернулось провалом
Дальше: 6 Первый ирландский боец

5
Мой новый ученик – Конор Макгрегор

Никогда не станет успешным тот, кто не готов идти до конца или начинать сначала, кто боится получить травму или что-то потерять.
Конор Макгрегор
Как-то раз днем в конце 2006 года в наш зал в Раткуле вошел тощий 18-летний паренек с бритой головой. Он учился в школе с Томом Иганом. Том нас познакомил:
– Это мой друг Конор Макгрегор. Он несколько лет занимался боксом и хотел бы сейчас тренироваться с нами, так как решил попробовать себя в MMA.
Я не помню точно, что Конор сказал мне во время нашего первого разговора, но знаю, что он называл себя будущим чемпионом UFC. Сразу было видно, что, даже если у него ничего не получится, с уверенностью в себе у этого парня в любом случае полный порядок.
Конор очень старался произвести впечатление во время своего первого спарринга в «СБД». В результате он отправил Оуэна Родди на пол сильным ударом в корпус. На спаррингах в «СБД» подобное обычно не допускается, но я решил пока ничего не говорить. Я понимал энтузиазм Конора, поскольку это была его первая тренировка, а Оуэн к тому времени успел уже поучаствовать в нескольких профессиональных боях. Конор хотел показать себя с лучшей стороны в поединке с одним из наших ведущих бойцов. Я также знал, что Оуэн скоро поквитается с ним.
Однако потом произошло совершенно недопустимое. Я сидел у себя в кабинете и вдруг услышал, как кто-то сказал: «Этот парень сбил с ног Айс». Я сразу понял, что речь о Коноре, потому что именно Айс спарринговала с Конором после Оуэна. Я вышел из кабинета и увидел, что Айс лежит на ринге. Она была в слезах. Конор причинил ей боль сильным ударом в корпус.
«Хорошо, – подумал я, – тебе это пока сойдет с рук, но если ты решил, что здесь можно безнаказанно обижать других учеников, ты ошибаешься».
– Так, Конор, я следующий, – сказал я. Надев перчатки и выйдя на ринг, я сбил Конора с ног и немного поколотил его, пока он не понял следующее: Эти ребята – твои товарищи, а не противники.
Когда мы закончили, Конор посмотрел на меня и сказал: «Да, я это заслужил».
Когда Конор только появился в нашем зале, он был забиякой. Именно забиякой, и никем иным. Боксерский клуб в Крамлине, где Конор тренировался раньше, был спортзалом, где прежде всего учили драться. Входя туда, вы видели драки, драки и еще раз драки. «СБД» же в первую очередь была ориентирована на обучение.
После того как я преподал Конору урок, мы с ним подружились. Он пришел на следующий день и быстро включился в тренировочный процесс. Иногда Конору снова не удавалось держать себя в руках, но на него было трудно сердиться, потому что с ним было очень интересно. Как-то раз мы занимались упражнением «Победитель продолжает бороться, пока не проиграет», в котором проигравший выбывает и его место занимает новый участник. Но когда Конора повалили, он продолжил бороться.
– Конор, – сказал я, – ты заметил, что ты коснулся спиной мата? Это был конец раунда.
На каждом занятии он тренировался с полной отдачей и старался превзойти всех остальных, а после тренировок всегда задавал много вопросов. Например, я вечером дома смотрел телевизор, и вдруг приходило текстовое сообщение: «А вот то освобождение от захвата, которое вы показывали сегодня, можно будет завтра повторить?» У него была настоящая страсть к обучению. Наверное, он думал обо всех этих приемах круглые сутки.
На следующей неделе мы снова занимались борьбой на выбывание, и Конору удалось повалить меня. Прежде чем я успел подняться на ноги, он встал надо мной и сказал: «Вы заметили, что коснулись спиной мата? Это был конец раунда». Конор смешил меня уже не в первый раз и уж точно не в последний. То же самое было и с его товарищами. Он все время нас веселил, и в нем было что-то очаровательное. Товарищи знали, что он излишне самоуверен, но Конор никогда не самоутверждался за их счет. Другие бойцы в зале уважали его, и он платил им тем же. Конору нравилось быть частью команды.
Глядя на Конора, я с самого начала думал: «Это чемпион мира». В нем (в его личности и спортивной подготовке) были необходимые задатки. Бойцы при грамотном подходе к тренировкам могут отточить свои навыки до высокого уровня, но можно ли обойтись без тех особых задатков, которые отличают чемпиона от всех остальных? Бойцов, которым бы это удалось, я еще не видел. Нечто особое должно быть в вас с самого начала. У Конора оно было.
Было ясно, что он обладает огромным потенциалом и его ударная техника просто потрясающая, но в некоторых аспектах подготовки, касающихся, в частности, борьбы в партере, имелись существенные пробелы. На их устранение требовалось время.
Другая проблема заключалась в том, что вне зала его многое отвлекало. Дублин не слишком большой город, и я скоро узнал, что Конор общается с людьми, которых любой, кто желает стать успешным профессиональным спортсменом, должен избегать. Конор в течение нескольких недель мог каждый день часами проводить в зале, а затем внезапно на время пропадал. Особенно удачно ему удавалось исчезать, когда приходило время платить за занятия.
Но, как только Конор возвращался в зал, он начинал выкладываться на тренировках по полной программе. Он также часто тренировался дома вместе с Томом. Том помогал Конору осваивать бразильское джиу-джитсу, а тот в ответ делился своими боксерскими премудростями. Когда Конор только появился в «СБД», он одно время параллельно занимался еще и боксом, и я ничего не имел против этого. Однако я не уверен, что его тренеры по боксу считали так же. В конечном счете Конор сделал выбор. Свое будущее он видел в MMA.

 

Пока мы были в Раткуле, я работал с некоторыми очень перспективными молодыми бойцами, которые находились на ранних стадиях своего развития, поэтому мне приятно вспоминать те дни. Но для меня это также был период значительного личного достижения.
В 2007 году я отправился в Турцию для участия в чемпионате мира по грэпплингу, проводящемся под эгидой Международной федерации объединенных стилей борьбы (фр. Fédération Internationale des Luttes Associées – FILA). Туда съехалось множество лучших бойцов со всего мира, и, глядя на некоторые имена, я даже начал беспокоиться, что оказался в такой престижной компании. Но, наверное, волноваться мне не стоило.
Я дошел до финала, где меня с помощью болевого блока ноги победил Рикки Ланделл, который с тех пор тренирует ведущих бойцов UFC, таких как Джон Джонс и Фрэнк Мир. Я был сильно разочарован тем, что, дойдя до самого конца, так и не смог победить, но в любом случае это стало для меня значительным достижением. Вспоминая о нем годы спустя, я ценю его еще больше. Когда я стоял на подиуме и получал серебряную медаль, позади меня поднимался ирландский трехцветный флаг и звучал государственный гимн. В этот момент я испытывал настоящую гордость. Подавляющее большинство флагов на турнире поднималось в честь США, поэтому было приятно видеть среди них и ирландский.
В Раткуле я также достиг высшей ступени бразильского джиу-джитсу. Получить черный пояс в БДД крайне трудно. Я люблю все боевые искусства, но если кто-то говорит, что обладает черным поясом по карате, это может означать две совершенно разные вещи. Речь может идти или о восьмилетней девочке, которая выполняет комплекс формальных упражнений, напоминающих танец (когда я только начинал, я сам это делал), или о Лиото Мачиде, который с помощью приемов карате уже не один год жестко отправляет противников в нокаут в боях ММА. Таким образом, если кто-то говорит о своем черном поясе по карате, то вы не сможете понять, умеет ли он драться по-настоящему, пока не увидите его в деле. Однако если у кого-то есть черный пояс по БДД, будет беспроигрышно предположить, что перед вами действительно крутой парень.
После многих лет тренировок я стал первым ирландцем, получившим черный пояс по бразильскому джиу-джитсу. Но, прежде чем меня удостоили этой чести, мне пришлось пройти через последнее испытание. Для его проведения из США в Раткул прибыл Мэтт Торнтон. Испытание это называется «железный человек» и заключается в том, что вам нужно по очереди бороться с каждым человеком в зале до победы. В тот вечер в зале присутствовали семьдесят человек.
Это была сложнейшая задача, и она полностью вымотала меня как физически, так и эмоционально. Когда испытание наконец закончилось и Мэтт обернул черный пояс вокруг моей талии, я был сильно растроган и с трудом сдерживал слезы. Впервые я увидел БДД дома на экране телевизора, когда наблюдал за Ройсом Грейси на UFC 1. Я тогда понятия не имел, что он делает или как он это делает, но знал, что хочу этому научиться. Спустя чуть более десяти лет меня признали одним из лучших мастеров БДД. Получение черного пояса долго являлось моей целью, но большую часть времени она скорее походила на несбыточную мечту. Никто в моей стране не достигал такого уровня, но подобные вещи, наверное, никогда меня не останавливали.
В бразильском джиу-джитсу интересно то, что достижение высшего уровня отнюдь не означает окончания пути. БДД настолько сложно, что достичь совершенства в каждом его аспекте просто невозможно. Вы никогда не доберетесь до финишной черты. Поэтому я хоть и рад был получению черного пояса, но скоро вернулся к своему обычному настрою: хорошо, здесь еще можно многому научиться, так что возвращайся на маты и продолжай тренироваться.
Это стало знаменательным моментом не только для меня, но и для БДД и ММА в Ирландии в целом. В стране появился первый мастер, обладающий черным поясом, а также были и другие – такие, как Энди Райан, – которые добивались больших успехов в освоении данного вида боевого искусства. Это еще раз подтверждало, что ММА в Ирландии движется в правильном направлении.

 

К 2007 году «СБД Айленд» стала известна как команда, с которой нужно считаться. Оуэн Родди, Айслинг Дэли и Том Иган регулярно одерживали победы. То же самое можно было сказать и о Гуннаре Нельсоне. Гунни впервые приехал в Дублин тренироваться в 2006-м, спустя год после того, как мы познакомились с ним в Исландии. За это короткое время он добился поразительных результатов. Семья Гунни оказывала ему большую поддержку, особенно его отец Халли. Они всегда были готовы поддержать стремление Гунни добиться успехов в ММА, даже если бы ему для обучения потребовалось направиться в Ирландию, США или куда-нибудь еще. Пока Гунни был в Дублине, он жил в моей квартире. Он был одержим стремлением к совершенству. Иногда в час ночи кто-то стучал в дверь моей спальни. Это был Гунни с вопросом о каком-нибудь приеме.
– Гунни, иди спать. Мы можем поговорить об этом завтра, – сонно отвечал я.
В 2007 году он пять раз участвовал в боях и одержал первые четыре победы в первом раунде после ничьей в первом поединке. Было ясно, что 19-летнего парня ждет большое будущее. Одним из главных его достоинств являлся спокойный настрой. Смотрел ли Гунни телевизор или собирался выходить на бой, он всегда казался безмятежным. Ему каждый раз удавалось оставаться абсолютно спокойным, а ведь подобное поведение – большая редкость. После победы он не устраивал никаких диких торжеств. Его интересовало лишь, куда можно пойти поесть. Затем он сразу же переключал свое внимание на следующий бой.
Гунни добивался больших успехов невероятно быстро, и не только в ММА, но и в бразильском джиу-джитсу. Всего три года спустя после знакомства с Гунни я уже награждал его коричневым поясом. В этот момент я испытывал большую гордость – мы сильно сблизились во время его поездок в Дублин, стали почти как братья. И через четыре года после начала изучения БДД он уже получил черный пояс. В то время подобным уровнем мог похвастать разве что Би Джей Пенн, легендарный бывший чемпион UFC.
В том же 2007 году к нашей команде бойцов присоединился Конор Макгрегор в качестве любителя, а его профессиональный дебют состоялся в марте следующего года. Он легко разделался со своими первыми соперниками, поскольку был одним из лучших мастеров ударной техники в Ирландии. После первой победы Конора мне на следующее утро в понедельник пришлось вызвать его к себе в кабинет. Конор так радовался победе, что запустил в толпу свою капу. Она попала какому-то парню в лицо, и тот был недоволен. Я мог понять восторг Конора, учитывая, что это был его первый бой, но я также хотел, чтобы он осознал необходимость держать себя в руках. «Никогда больше не празднуй так победу, – сказал я. – Мы не этому учим в нашем зале».
Для третьего профессионального боя Конора я решил поднять планку. На шоу «Клетка истины 3» он 28 июня 2008 года встретится с Артемием Ситенковым из Литвы. Этот противник был старше и опытнее. Если бой будет стоя, противник не сможет доставить Конору неприятностей, но Ситенков хорошо владел русским самбо, корни которого восходят к разным видам борьбы, и оно включает болевые приемы на руки и ноги. Другими словами, я знал, что, если борьба перейдет в партер, поединок для Конора будет окончен. Но в глубине души я, возможно, считал, что этого самоуверенного боксера необходимо вынудить сдаться, чтобы он осознал важность борцовской подготовки бойца. И, вероятно, я также полагал, что Конора надо проучить, поскольку казалось, что он больше думает о вечеринках, чем о тренировках. Когда в моем зале появляются новые бойцы, они получают от меня все необходимое. Но я не стану тащить их на тренировки насильно. Каждый боец должен этот понимать.
На бой у Конора был следующий план: наносить удары, а затем отходить. Но Ситенков не тратил времени зря и сразу стал переводить бой в партер, поэтому весь план пошел насмарку. Конор, вообще-то, удачно справлялся с первоначальной попыткой Ситенкова. Тот откинулся на спину и обхватил Конора ногами. Конор же старался наносить удары, но затем совершил ошибку, которая ему дорого обошлась. В попытке эффективно пробить защиту Ситенкова он позволил ему сменить позу, после чего тот схватил ногу Конора и стал пытаться провести рычаг колена.
Я сидел и думал: «Что же ты делаешь? Ты даже еще не знаешь, как проходить через защиту!» Среди зрителей было много друзей и членов семьи Конора. Их присутствие, вероятно, и побудило его закончить бой как можно красивее, что привело к ошибке. У Конора не было опыта в грэпплинге, и, пока Ситенков старался провести болевой прием на ноге, он отбивался с помощью ударов. В конце концов Ситенков добился желаемого и вынудил Конора сдаться.
В тот вечер я впервые встретился с родителями Конора. Они пришли посмотреть на его выступление, а оно продолжалось 69 секунд. Родители и другие близкие часто боятся, что бойцы могут получить серьезные увечья, но самих бойцов возможные травмы беспокоят гораздо меньше. Больше всего они не хотят попасть в неловкое положение на глазах людей, которых знают. Вот почему молодые люди так часто говорили мне в раздевалке: «Что бы ни случилось, не хочу выглядеть глупо».
В глубине души молодым бойцам, вероятно, даже нравится участвовать в боях, в которых можно сильно пострадать. А настоящий кошмар для этих ребят – мысль о том, что их могут быстро нокаутировать или вынудить сдаться, а именно это и произошло с Конором в поединке против Артемия Ситенкова.
Это оказалось не единственной проблемой. Как промоутер шоу «Клетка истины» я давал местным бойцам билеты, чтобы они продавали их друзьям и членам семьи. Вырученные деньги, за вычетом комиссии, они передавали мне. Конор взял двадцать пять билетов по 20 евро каждый, поэтому речь шла о сумме в 500 евро.
В конце вечера, когда другие бойцы передавали мне деньги от продажи билетов, Конор сказал, что у него нет с собой денег.
– Извини, Джон. Забыл их взять с собой, – сказал он. – Принесу в зал на следующей неделе.
Для Конора это было в порядке вещей. Он редко оплачивал тренировки в зале, но я всегда относился к нему снисходительно, зная, что затраченные на этого парня усилия могут в конечном счете окупиться. Но денег у него не было. Продав билеты перед боем, он потратил выручку, планируя рассчитаться со мной позже. Дело кончилось тем, что он истратил все до последнего цента.
Прошла неделя, а о Коноре ничего не было слышно. Неделя затем превратилась в месяц, и я решил уже больше ему не звонить.
Прошел примерно еще один месяц, и мне наконец позвонили из дома Макгрегоров. Но звонок был не от Конора, а от его мамы. Хотя мы успели познакомиться с ней на бое с Ситенковым, толком мы так и не разговаривали. Когда она позвонила и сказала, чья она мама, я подумал: «А, да, это тот маленький засранец, который взял у меня деньги и исчез. Зачем, интересно, мне звонит его мать?»
– Хотела спросить, не могли бы вы прийти к Конору, – сказала она. – В последнее время он совсем не тренируется, с ним что-то не так. Мы немного беспокоимся.
По правде говоря, я сначала ничего не хотел слушать. С чего это вдруг? Это Конор был должен мне, а не я ему. Мой зал в то время вовсе не процветал, поэтому я не мог просто махнуть рукой на потерянные 500 евро.
– Извините, – ответил я, – как, вы сказали, вас зовут?
– Маргарет.
– А-а. – Это в некотором смысле подействовало на меня, потому что мою маму тоже звали Маргарет. Мелочь, но это изменило мое отношение к делу. Я осознал, что говорю с мамой, которая переживает за своего сына и просит меня помочь. Если бы пятнадцать лет назад у меня возникли трудности и моя мама попросила бы кого-нибудь о помощи, хотел бы я, чтобы этот человек проигнорировал ее просьбу? По разговору с Маргарет было ясно, что произошло нечто серьезное. В ее голосе, когда она сказала мне, что у Конора трудный период, чувствовалась сильная тревога.
– Не думаю, что кто-то, кроме вас, может помочь ему, – сказала она.
Я не удивился, узнав, что Конор (все эти недели, пока он не ходил в зал) вел себя как-то не так. За то недолгое время, которое я знал его, я успел понять, что он склонен к подобному поведению.
Я согласился приехать в Лукан и поговорить с Конором. Вся семья была дома: родители Конора и две его сестры. Было видно, что все они очень переживают.
Мне сообщили некоторые подробности: Конор, по-видимому, пребывал в депрессии и отказывался выходить из спальни. Он не хотел тренироваться, и вообще не хотел ничего делать, и просто посылал всех куда подальше, требуя оставить его в покое.
Конор не знал, что я внизу с его семьей. Он вообще не ждал меня. Я поднялся и постучал к нему в спальню.
– Что еще? – раздался ворчливый голос.
Когда я вошел, Конор выглядел так, будто увидел привидение. И, конечно, он совсем не походил на здорового молодого спортсмена, которого я знал раньше.
Я сел на кровать, и мы начали говорить. Я сообщил Конору, что мне известно о некоторых вещах: что он общается с людьми, с которыми не следует общаться, и занимается тем, чем заниматься не нужно. Я сказал, что это явно не идет ему на пользу, и попросил, чтобы он сказал мне, если я зря трачу время. Уйти ли мне и больше не возвращаться? Или он хочет начать все с чистого листа?
Разговор этот состоялся в пятницу вечером. Я сказал Конору, что, если он придет в зал в понедельник, мы можем забыть о билетах и начать все заново. Но сначала я должен был услышать, что он берет на себя ответственность: «Да, я облажался, но готов сделать все, что требуется, чтобы исправить ситуацию». Если бы я этого не услышал, то просто ушел бы. Но я не хотел этого делать. Несмотря на инцидент с билетами, Конор мне нравился, и я знал, что он способен добиться больших успехов в ММА. Его семья готова была на все, чтобы убедить меня приехать и поговорить с ним. И мне хотелось дать Конору шанс, но начиная с понедельника больше нельзя было допускать, чтобы дело доходило до такого.
– Я помогу, если тебе потребуется помощь, – сказал я. – Но ты не вздумай хоть на шаг отклониться от выбранного пути. Отдача от тебя должна быть стопроцентная.
Конор выслушал меня и, глядя мне в глаза, сказал: «Вы правы. Я согласен, так и сделаем».
Он признал, что стремился к дурному образу жизни, общался не с теми людьми и ступил на опасный путь. Конор, в сущности, губил свою жизнь. Мы договорились о взаимных обязательствах, и нам обоим не удалось сдержать слез. В следующий понедельник Конор вернулся в спортзал.
Конор ступил на скользкий путь, и поэтому трудно предположить, что с ним могло случиться, если бы он не возобновил тренировки. Боевые искусства были его страстью. Если бы он их забросил, чем бы он тогда занялся? Я рад, что мама Конора позвонила мне в тот вечер. Я также рад, что родители решили назвать ее Маргарет! Ее имя сыграло свою роль в принятии решения помочь Конору, хотя я в любом случае питал к нему симпатию. Даже тогда он был для меня словно младший брат.
Мне регулярно звонят обеспокоенные родители. Помню, как мать одного паренька позвонила, чтобы сказать, что ее сын отказывается делать домашнюю работу. Она передала мальчику трубку, и я сказал, что ему не разрешат заниматься в зале, если он не сделает домашнюю работу. Разговаривая с ним, я вдруг понял, что я не узнаю его голос. Имя его мне также было незнакомо. Когда его мама снова взяла трубку, я спросил, занимается ли он у меня в зале.
– Нет, – ответила она. – Но я знала, что он вас послушает и начнет кое-что понимать.
Логично.
Не так давно, чтобы наказать детей, им на время запрещали гулять с друзьями или же забирали у них любимую игровую приставку. Теперь, по-видимому, им говорят, что если они будут плохо себя вести, то не смогут пойти в «Стрейт Бласт Джим»!
После того случая за Конором еще нужно было присматривать. Если к часу ночи он не возвращался домой, я знал об этом и принимал меры. Таким образом, Конор понимал, что не нужно испытывать свою удачу. Но самое главное было то, что он продолжал приходить в зал. Он не бросил тренироваться. Я еще не был убежден, что он иначе отреагирует на новое поражение, но только время показало бы, прав я или нет. Я решил дать Конору возможность начать все заново, и это обошлось мне в несколько сотен евро. Однако скоро выяснилось, что я поступил так не зря.
Назад: 4 Наше шоу обернулось провалом
Дальше: 6 Первый ирландский боец