Легенда о царе Мидасе
Леса и горы древней Греции, помимо нимф, наполняли также многочисленные демоны плодородия – сатиры и силены. Эти низшие лесные божества были настолько близки по своему облику, что сами греки постоянно путали их друг с другом. В конечном итоге, жители Греции и вовсе перестали их различать. Некая связь этих существ с живой природой проявлялась в козлиных или лошадиных копытах и хвостах, торчащих ушах или козлиных рожках. Буйные, неукротимые, любители вина и веселья, они с заселением Олимпа богами стали спутниками бога вина и виноделия Диониса. В дальнейшем из общей массы силенов выделился один, обладавший яркой индивидуальностью. Этот Силен, отличался мудростью и музыкальностью, однако в то же время он не мог устоять перед лишней чашей вина. Дионис, в свите которого он находился, относился к нему с особым почтением. Однажды, продвигаясь через Фригию, Дионис заметил, что Силен пропал. Дионис немедленно послал на его поиски сатиров. Прошло несколько дней, прежде чем одному из них удалось отыскать осла, на котором привык ездить Силен. Осел спокойно пасся у ручья и, видимо, знал, куда делся хозяин, однако, будучи бессловесным животным, не мог сообщить об этом. Он лишь протяжно и возбужденно заревел, когда увидел перед собой существо, очень похожее на его господина. На правильный след к поискам пропавшего Селена вывел ручей. Когда сатир, мучимый жаждой, решил напиться из этого ручья, он обнаружил, что вода ручья имеет привкус вина.
Узнав об этом обстоятельстве, Дионис тотчас догадался, что кто-то, желая привлечь к себе Селена, влил в ручей большое количество вина. Этот кто-то желал напоить, а, возможно, и поймать Силена. На это не мог решиться простой пастух или земледелец. И даже если бы у них хватило такой дерзости, то они явно не в состоянии были взять такое количество вина. Таким образом, эти размышления подсказали Дионису, что единственным человеком, у кого мог быть Силен, – царь Мидас. Дионис, не откладывая, направился к городу Гордию, где располагался царский дворец. И Дионис оказался прав.
Царь Мидас напоил заблудившегося Силена и увёл его в свой дворец, желая узнать о том, что было неизвестно никому из смертных. Силен же, разгоряченный вином, рассказал ему, что кроме Европы, Азии и Ливии (Африки), которые омываются Океаном, имеется ещё один материк. Этот материк находится за пределами всем известного мира. По его рассказам, на этом загадочном четвертом материке живут крупные животные и люди-исполины. Эти исполины построили множество городов с золотыми домами и золотой мебелью.
У Мидаса, слушавшего эти потрясающие рассказы, от алчности загорелись глаза, и он лихорадочно стал думать, что ему необходимо предпринять, чтобы раздобыть такое количество золота, как у этих великанов. Царь Мидас уже представлял себя в золотом доме, спящем на золотой кровати и сидящем на золотых стульях.
Дионис ворвался со своей свитой во дворец, не зная, что происходит с Силеном. Но увидев, что тот находится в добром здравии, хорошем настроении и окружен подобающим почетом, Дионис сразу успокоился и даже пообещал царю Мидасу выполнить любое желание. Мидаса дважды просить было не нужно. Ни мгновения не раздумывая, Мидас воскликнул: «Вот если бы ты мог сделать так, чтобы всё, к чему бы я ни прикоснулся, становилось золотом!».
Дионис посмотрел на Мидаса с большим удивлением. Но, встретившись с его взглядом, в котором застыло непреодолимое желание и мольба, понял, что отговаривать царя от этой безумной идеи бесполезно, и с состраданием произнес: «Что ж! Пусть будет по-твоему!».
С большим трудом дождался царь Мидас ухода Диониса и Силена. И лишь только они удалились, схватил он амфору, только что опустошенную гостем. На его глазах она стала золотой. Облокотившись на стол, он с восторгом наблюдал, что стол тут же превратился в золото. Возбужденно заметался Мидас по дому, оставляя за собой золотые стены, золотые двери, золотую мебель и утварь. Теперь его дворец уже был похож на возведённые великанами.
Выбившись из сил от столь своеобразной работы, царь Мидас приказал принести фруктов и ключевой воды. Однако не успел он поднести наполненную до краев чашу к губам, как она тут же превратилась в потрясающей красоты золотой слиток, со свисающими золотыми каплями. Потянулся он, было, к виноградной кисти, а она немедленно в его руках стала золотой драгоценностью; хотел откусить от спелого яблока, не дотрагиваясь до него, но как только он коснулся губами кожуры, – тут же ощутил твердый металл.
И только тогда царь Мидас понял, на какой ужас он себя обрек: ему суждено погибнуть от своей жадности.
– Прости меня, Дионис! – крикнул Мидас что было сил. – Возьми свой дар и передай его, кому хочешь!
Услышал Дионис эту просьбу и, сжалившись над Мидасом, возвратился во дворец и сказал царю:
– Иди к верховьям быстрого Пактола и окунись в его водах.
Сразу же отправился Мидас к истокам горной реки и, раздевшись, погрузился в ледяную воду. Ее струи вспыхнули золотым блеском, а Мидас же стал, как и все люди. С тех пор река получила название Золотоносной, и в ней стали добывать золотой песок.
