Глава 4
Викинги Регина заметили опасность слишком поздно. Прятавшиеся в заливе драккары внезапно сбросили с бортов серые покрывала, делавшие их не слишком заметными на фоне свинцовых волн. Три корабля с драконьими головами на форштевнях. Два больших – по двадцати пар весел, и один – по пятнадцати. Большой корабль, подняв мачту и полосатый парус, ринулся к выходу из бухты, преграждая «Коню пучины» путь. Оставшиеся суда подходили к жертве не торопясь, на веслах. Не особенно спешили, знали – жертве деваться некуда: выход из-за лица уже был заперт, а впадающая в бухту река нанесла столько песка, что пробраться по мелководью вверх не представлялось никакой возможности. Что оставалось делать? Сдаться. Или принять неравный бой.
Конечно же, Регин предпочел последнее, и все его поддержали. Проявить малодушие и трусость – для викинга подобно смерти.
– Попытаемся прорваться, – оценив обстановку, приказал Регин. – Гребите как можно быстрей и готовьтесь к бою!
Мог бы и не говорить. Все и заработали веслами как проклятые, ногами подвинув поближе оружие. Кормчий Харальд Гневный Взгляд налег на рулевое весло, корабль медленно повернул, по широкой дуге уходя в открытое море. Ушел бы… если б не вражеский корабль. Что ж, нынче приходилось прорываться с боем.
Кто это был? Даны? Или остатки флота Железнобокого Бьорна?
– Они, верно, знают про наши сокровища, – бросил сидевший позади Гендальфа Рольф. – Пронюхали где-то.
Иванов нервно хохотнул:
– Скорее всего, сами были у Бьорна.
– А, может, им просто нужен корабль? – шмыгнув носом, вслух предположил Херульф. – Увидели одинокое судно и…
Гендальф хмыкнул:
– Не увидели, а специально поджидали, прятались. Засаду устроили… впрочем, не обязательно, что именно на нас. Любой корабль – добыча.
– Надо было уходить в Уэссекс, как Торкель-ярл, – запоздало пожалел Рольф. – Или с Бьорном – в Норвегию. Правда, там мы были бы чужаками.
– Вот именно, – Гендальф сумрачно качнул головой.
Вот именно поэтому Регин и не пошел в Норвегию, не хотелось считаться чужим и принимать участие в схватках между тамошними кланами, каждый из которых неизбежно попытался бы переманить ладожанина на свою сторону. Дойти до родных мест не успели бы, зима на Варяжском море суровая, не то что здесь. Хотя и тут, у английских берегов, частенько налетали штормы. Вообще, зимой старались не выходить в море понапрасну, запросто можно было погубить и корабль, и людей. Регин собирался переждать до весны, нанявшись на службу к королю Уэссекса, одного из английских королевств, яро враждовавших со всеми прочими. В Уэссексе, как и в соседнем с ним Суссексе и Эссексе, тон задавали саксы, германское племя, некогда переселившееся на острова бриттов. Кроме саксов, еще имелись англы, фризы и юты, те тоже имели власть на этой земле. Нортумбрия, Мерсия, Восточная Англия, Кент… Впрочем, все эти королевства нельзя было назвать едиными, хотя формально король Уэссекса Этельбальд считался главным над всеми.
Однако же Регин опоздал, на службу в Уэссекс уже нанялся Торкель-ярл, и у короля не осталось денег на содержание лишних наемников. Тем более ладожанин не слишком-то рвался служить вместе со своим земляком. Кюльфинги, или колбеги, как они сами себя называли, все ж таки не были норманнами, и не раз нападали на Альдейгьюборгских купцов. Бывало, пробирались и в Ладогу, похищали женщин, принося их в жертвы своим кровавым богам. Традиционно скандинавы относились к кюльфингам с большим презрением, а вот весь – «вису» – уважали, быть может, потому что последние во многом жили так же, как норманны, а конунги и ярлы «вису» брали в жены дочерей скандинавских вождей.
Торкель Кю не был тем человеком, с которым можно было, ничем не рискуя «переловить хлеб». Жесткому и хитрому ярлу еще приписывали владение самым черным колдовством. Изгнанник и убийца, Торкель всегда был себе на уме, дальновидно не проявляя эти свои качества в составе флота Железнобокого Бьорна. «Змеиный» ярл просто был слабее. Да и Париж, как и любой другой крупный и богатый город, ему одному было не взять.
Отбросив мысль об Уэссексе, Регин Ладожанин отправился на север, подумывая о короле Мерсии Бургреде. Еще севернее, в Нортумбрию, он не очень-то хотел, ибо о тамошнем властелине, короле Элле, ходили самые гнусные слухи. К тому же туда не раз направлял свои драккары славный конунг Рагнар «Мохнатые штаны», отец Железнобокого Бьорна. Скрестить мечи со столь прославленным конунгом Регину как-то не очень хотелось, поэтому оставалась Мерсия. Туда и пошли. Да вот как-то не очень удачно, почти сразу же напоровшись на засаду у вожделенных берегов.
Их поджидали и напали подло – трое на одного. Что ж, умереть в схватке под звон мечей и пение стрел – не самая плохая участь, даже Иванов-Гендальф был с этим согласен. Только вот сейчас что-то помирать не очень-то хотелось, сначала нужно спасти Эдну! Несмотря на хмурую и сырую погоду, сердоликовое ожерелье всегда оставалось теплым, а в последние дни нагревалось так, что Геннадий полагал точно – дочь вепсского конунга где-то здесь, совсем-совсем рядом. Рабыня в одном из англо-саксонских королевств. Быть может – наложница.
– У них поднят парус, – обернувшись, крикнул Регину Гендальф. – Если мы, не сбавляя ходу, ударим в скулу, они вряд ли успеют убрать мачту.
– Я понял тебя, Странник, – наклонившись, ладожанин что-то шепнул кормчему. Барабан, задающий темп гребле, застучал куда как чаще. Быстро набрав скорость, «Конь пучины» просто летел, а не плыл, казалось, судно вот-вот выскочит из воды и взлетит, словно какой-нибудь «Боинг».
Враги замешкались. Их хевдинг не сразу сообразил, что именно задумали Регин и Странник, а когда, наконец, понял, было уже поздно. Воины чужого драккара бросились к мачте, разом вспенили воду весла… Нет! Уже было не уйти!
«Конь пучины» с разгона ударил чужой драккар в скулу! Содрогнувшись всем корпусом, корабль повернул… его парус мгновенно ухватил ветер, потащивший тяжелый корабль к берегу, прямо на скалы! Напрасно враги налегали на весла, напрасно пытались спустить рей – все это занимало какое-то время… а его-то уже не было! Да, рей упал, но скорость обреченного корабля изменилась мало. Кто-то орал, кто-то грозил кулаком ватаге Регина, большинство же прыгало с драккара в воду. Славное было зрелище! Особенно после того, как лучники Регина достали стрелами кормчего. Вмиг ставшее совсем неуправляемым судно, неудержимо гонимое волнами и ветром, еще и развернуло бортом… и бортом же с треском ударило о скалы! Драккар тут же разнесло в щепки, однако команда «Коня пучины», увы, столь занимательного зрелища, увы, не увидела. Ладожский хевдинг, призвав на помощь богов, вывел свой корабль в открытое море, прямо навстречу шторму!
Судно резко подкинуло на волне, слава богам, мачта была давно уже уложена вдоль бортов.
– Эй, эй! – привстав на скамье, забеспокоился Рольф Кривая Секира. – Мы что же, решили въехать в Валгаллу прямо на корабле?!
– Поворачиваем! – тут же скомандовал Регин, стараясь перекричать ветер. – Резко… В этом – наша удача. Левый борт… Табань! Правый…
«Конь пучины» повернул, можно сказать, удачно, лишь зачерпнул правым бортом воды, однако не затонул, а лишь заметно потерял скорость. Что, наверное, было и хорошо, ведь сунуться в открытое штормовое море враги не решились, а убежать от ветра еще не удавалось никому.
Кормчий направил судно к невысокому мысу, что вдавался в море километрах в двух. Налетевшая волна вновь чуть не опрокинула драккар и уже плескалась под ногами, недвусмысленно вызывая самые недобрые мысли. Правда, думать сейчас было некогда. Команда пыталась спасти корабль. Мыс! Вот она – надежда. Добраться до мыса, а там… там наверняка гавань.
– Гребите, гребите, парни! – встав у бушприта, кричал Регин. – Да поможет нам Один. Левый борт… табань!
Викинги давно развернулись на своих скамьях, и драккар шел кормой вперед… так же хорошо, как и носом.
Оглянувшись на гребцов, хевдинг взмахнул обнаженным мечом, словно дирижер палочкой. Повинуясь дирижеру, викинги левого борта разом погрузили весла в воду и застыли… Корабль резко развернуло. Неловкий Херульф ударился головой о борт, в кровь расшибая лоб. Впрочем, пострадал отнюдь не только один Отважный.
А дирижер-хевдинг снова взмахнул мечом, разыгрывая одному ему известную партитуру. На это раз – престо, престо, анданте.
– Правый борт… Табань!
Судно снова сменило галс, столь же резко, как и только что. Корабль так и шел зигзагами-галсами, стараясь не встать бортом к волне, что означало бы неминуемую гибель!
Неистово свистел ветер. Хорошо хоть в ушах, а не в снастях. Все снасти были заботливо уложены на дно. Корабль швыряло на волнах, словно щепку, но спасительный мыс быстро приближался, и вот наконец…
Не было там никакой спасительной бухты! Все то же кошмарное ревущее море. И волны высотой с дом.
– Од-и-и-и-н! – запрокинув голову, Регин гневно закричал, выругался и погрозил кулаком великому богу! За то, что тот… за всё. Ругался, чего уж. Ясно было – молодой ладожский хевдинг завел свой драккар и своих викингов на верную смерть.
– Сплотимся вокруг вождя, други! – что есть мочи заорал Рольф. – Мы стойко бились на трупах врагов. Никто не избегнет норн приговора… Никто не избегнет… норн…
В этот момент набежавшая волна, особенно яростная и злая, слизнула Регина в море, сбила с форштевня, увлекая за собою в пучину, туда же, где очень скоро должен был оказаться и осиротевший корабль.
– Хевди-и-и-инг! – в ужасе закричали викинги. Пара-тройка человек, бросив весла, сиганула следом за своим вождем. Да-а-а…. вот уж поистине, не гневите богов всуе!
Очередная волна ударила в корму, подбросило жалобно скрипнувшее судно. Еще один такой удар и…
Если не я – то кто же? – Иванов вдруг вспомнил старинную пионерскую песенку. – Кто же, если не я?!
– Слушайте, викинги, теперь я – ваш вождь! – воспользовавшись тем, что ветер несколько поутих, громко крикнул Гендальф. – А ну, разворот… Не драккар – вы!
Воины быстро повернулись. Теперь уже судно вновь двигалось носом вперед. Вернее, назад – к злосчастному мысу. Несмотря на потери, викинги гребли все так же слаженно и четко, как небольшой оркестр. Только теперь у этого оркестра был другой дирижер – Геннадий Викторович Иванов – Гендальф Странник.
– Возвращаемся, – наклонившись к кормчему, скомандовал хевдинг. – В прежнюю бухту.
Кормщик поднял лицо, почерневшее от напряжения и горя:
– В лапы врагов?
– Они нас не ждут, – парировал Гендальф. – А мы поторопимся и с разгона войдем в реку.
– На мель? – глаза кормчего округлились.
– Но ветер нагнал волну…
– Клянусь Вотаном – а ведь и правда!
Вновь завыл ветер, погнал по небу облака и черные тучи. Принялся хлестать дождь, не очень-то заметный здесь, на гребнях суровых волн. И соленых брызг хватало с избытком.
Драккар, как и прежде, шел галсами. Уставшие викинги работали веслами из последних сил. Но все ж таки гребли, не сдавались! Юный Херульф сурово стиснул губы, из ссадины на лбу струйками стекала по щекам кровь, тут же смываемая брызгами.
Греби, греби, мальчик! Сплюнув, хевдинг глянул вперед… Чертов утес уже был близко, осталось лишь его обогнуть. Еще гребок… еще… еще… Ну… вот она, бухта!
Гендальф перевел дух, хотя была сделана лишь половина дела. От шторма его викинги упаслись, теперь осталось не попасться врагам. Всего лишь.
Люди Торкеля Кю зевнули, едва не пропустив столь неожиданно вернувшийся драккар! Однако ж заметили. Оба судна «змеиного» ярла тяжело заворочали веслами. Пока повернули, пока подобрались к реке… осторожно, опасаясь мелей.
А вот Гендальф летел безо всякой осторожности! На гребне волны, напролом. Это был последний шанс его викингов.
Ветер и в самом деле нагнал в реку воды. «Конь пучины» лишь пару раз чиркнул килем по дну, благополучно проскочив отмели. Малый вражеский драккар продвигался на отмели медленно, тщательно промеряя дно… и все же прошел, прорвался, намереваясь продолжить преследование! Там могло быть около полусотни викингов, в два раза больше, чем у Странника. Сменяясь на веслах, они рано или поздно догнали бы столь нагло ускользнувшую добычу… если бы…
– Большой корабль сел-таки на мель! – злорадно сообщил усевшийся на корме Херульф Отважный. – Ага… забегали! Там кто-то в блестящей черной коже… Наверное, сам Торкель-ярл.
– Он и есть, – присмотревшись, Гендальф недобро скривился. – Инте-е-ресно, куда же Змея дел остальные свои корабли? Разбежались они, что ли?
– Может быть, часть его людей все же решила уйти к кюльфингам? – взъерошив затылок, предположил Херульф.
Хевдинг покачал головой:
– Да поздно уже туда, парень. Это ж тебе не Норвегия, быстро не дойдешь. Да и зима там куда холоднее и приходит раньше. Не-ет, к кюльфингам – только весной.
– Я тоже так думаю, – согласился кормчий, вечно угрюмый и немногословный викинг из Альдейгьюборга, чернобородый Горм Синий Плащ. – Хочу спросить тебя, вождь… По весне мы вернемся домой?
– Да, – Гендальф коротко кивнул и улыбнулся. – Конечно же! Перезимуем и поплывем домой.
Эти слова хевдинга сразу же вызвали бурную радость у некоторых гребцов, как видно – выходцев из Ладоги. Всем остальным же по большому счету было все равно. Дома, в Норвегии и Дании, их никто не ждал, у некоторых и дома-то не было. Драккар – вот истинное жилище викинга! Впрочем, провести всю зиму в корабле Странник вовсе не собирался.
– Готовьтесь к бою, – глядя на плывущий позади корабль, Гендальф взял в руки копье. Не легкую метательную фрамею-сулицу, а именно что копье – с крепким древком и широким листовидным наконечником, которым можно не только колоть, но и рубить. Длиной метра полтора, сие оружие позволяло крутить его в руках, подобно шесту из восточных единоборств, а Гена курсе на втором как раз у-шу увлекался. Сейчас вот вспоминал и удары, и стойку, нисколько не жалея о мече, подаренном Херульфу Отважному. Правильно сделал, что подарил – вон, как парень его лелеет да холит, чуть ли на клинок не молится.
Часть викингов продолжала грести, а часть, по команде хевдинга, вооружилась луками и дротиками, собираясь встретить врагов тучей стрел и копий. Преследующий «Конь волны» драккар шел весьма ходко, и столкновение казалось неизбежным.
Гендальф прищурил глаза: да, так и есть, человек пятьдесят… даже и больше. Тускло блестели кольчуги, враги – бывшие сотоварищи – уже обнажили мечи, приготовили секиры и луки. На самом форштевне, обняв позолоченную голову дракона, маячила обезьянья фигура огненно-рыжего здоровяка с несуразно длинными руками. Свейн Кровохлеб. Любимый берсерк Торкеля. Злобное, тупое и чрезвычайно опасное существо, сильно желающее отомстить конкретному человеку – Страннику.
Ага! Кровохлеб тоже заметил Гендальфа и, узнав, завыл, колотя себя кулаками в грудь! Иванов лишь цинично усмехнулся: этого рыжего полудурка вполне можно снять стрелой, вранье, что берсерка нельзя убить – тупые, ничем не подтвержденные предрассудки.
Вражеский драккар нагонял, вот уже полетели с него первые нетерпеливые стрелы. Пока стреляли в белый свет как в копеечку. Однако же пора было выбирать место для боя. Может быть, лучше пристать к берегу? Нет, нельзя, тогда люди Торкеля захватят «Коня пучины», а потерять драккар – позор. Корабль нельзя бросать ни при каких обстоятельствах.
Ветер гнал по широкой реке волны, пусть и не такие огромные, как на море, но все же весьма чувствительные. Можно ли будет сражаться на такой волне? Придется, что уж тут говорить.
– Где лучше дать бой, парни?
– Лучше вон там, на излучине, – махнул рукой Рольф. – Там рядом лес, если что – укроемся.
– А драккар?
– Это – бой, мой хевдинг. Если враг окажется сильнее – что ж. Никто не избегнет норн приговора. Викингу вовсе не зазорно отступить, чтобы потом вернуться и взять свое.
Разумные слова. Кривая Секира вообще был человеком весьма практичным и очень умным, опровергая все дурацкие домыслы насчет тупых здоровяков.
– Хорошо, – оглянувшись на вражеский драккар, Гендальф коротко кивнул и наклонился к кормчему. – Слышал, Горм?
– Излучину вижу, – Синий Плащ, как всегда, был немногословен. – Причалим и дадим бой.
На вражеском судне завыли, загоготали, выкрикивая разные гадости. Кто-то даже показал с борта голый зад. Херульф тотчас же пустил стрелу, однако промазал – далековато еще было, да и качало.
Азарт близкой битвы охватил всех, и нельзя сказать, чтоб это сладостно-щемящее чувство миновало Гендальфа. О, нет! Ничуть. В душе молодого вождя возникло вдруг некое нарастающее томление, желание поскорей ринуться в схватку и победить. Сей настрой был знаком Гене и раньше, как и любому спортсмену, когда все тело напряженно застыло, а в голове осталась только одна мысль – скорей бы, скорей!
Откуда-то со стороны моря вдруг послышался звук рога. Протрубили два раза подряд. Потом, немного погодя – еще. Наверное, давали сигнал с севшего на мель драккара. Не выбраться было.
Так и есть! Вражеский корабль резко замедлил ход, вспенив веслами воду. Гребцы быстро пересели спиной к корме, и драккар, не разворачиваясь, поплыл назад под разочарованный вой рыжего берсерка Свейна.
– Похоже, не будет битвы, – ухмыльнулся Странник.
– Сейчас – да, – Рольф хмуро кивнул. – Ты просто не знаешь Торкеля, вождь. Змеиный ярл очень мстителен, злопамятен и подл. Рано или поздно он нас найдет, я даже не сомневаюсь. Англия – не такой уж и большой островок.
«Конь пучины» повернул к берегу, едва только острый на глаза Херульф заметил на правом берегу реки небольшой городок или деревню. Привлекать внимание местных жителей викинги Гендальфа вовсе не собирались, по крайней мере – пока. Затащив драккар в густые кусты, узкую полоску песчаного пляжа тщательно подмели ветками, одновременно выставив посты в соседней липовой рощице, примыкавшей к большому лесу, казавшемуся непроходимым и глухим.
Костров не разводили, справедливо опасаясь преследования. Перекусили оставшимися запасами вяленой рыбы да легли спать в наскоро устроенных шалашах. Вообще-то норманны обычно ночью не нападали, но Торкель Кю мог запросто нарушить все обычаи, тем более он ведь был не скандинав, а кюльфинг, или, вернее – из древнего народа колбегов, изгнавших черного ярла за какую-то гнусность.
Быстро темнело. Дождь кончился, но ветер еще не успокоился, все дул, раскачивая ветви деревьев и гоня по реке волну. Проверив часовых, хевдинг улегся в своем шалаше, накрылся плащом и задумался, мысленно подводя итоги. Смерть Регина неожиданно поставила Гендальфа в такое положение, когда он должен был отвечать не только за себя, но и за всех своих людей, за драккар. На данный момент поредевший экипаж «Коня пучины» составлял всего восемнадцать человек. Немного, но все это были викинги – закаленные в схватках и морской пучине бойцы, каждый из которых – даже юный Херульф – стоил трех местных воинов. Имея такую силу и драккар, вполне можно было наняться на службу к какому-нибудь местному владетелю. Главное, чтоб у него нашлось, чем заплатить. Собственно, это все задумал еще Регин, и со смертью прежнего вождя планы не поменялись.
Утром погода наладилась. Сквозь разрывы дымчато-серых облаков уже проглянуло солнышко, а ветер не то что совсем утих, но потерял всю свою прежнюю силу. На ветках высоких лип весело щебетали птицы, слышно было, как где-то совсем рядом гулко долбил липу дятел, а недалеко, в зарослях, глуховато урчали рябчики.
– Дичь! – выбравшись из шалаша, потянулся Рольф. – Ты разрешишь охоту, хевдинг?
Гендальф задумчиво кивнул:
– Да. Заодно разведайте – что тут да как.
– А вот это дело, вождь! Возьму с собой Фридлейва и Херульфа.
– Кого хочешь бери, только возвращайтесь к полудню.
Отправив разведчиков, молодой вождь внимательно выслушал доклад часовых. Гена уже неплохо понимал речь скандинавов, так что в переводчике никакой надобности не имелось.
Судя по всему, драккары Торкеля так и не поднялись вверх по реке. То ли не рисковали идти ночью, то ли вообще ушли в море, пользуясь установившейся погодой. Подумав, хевдинг послал двоих викингов к морю – глянуть, там ли корабли? Прежде чем что-то делать, нужно было узнать обстановку, потому до возвращения разведки Странник никаких активных действий не предпринимал, и ни о чем таком не думал. Просто ждал… и дождался.
Мягкое осеннее солнце еще не успело выпутаться из золотистых ветвей лип, как кто-то из часовых, ринувшись через кусты к хевдингу, торопливо зашептал:
– Дракары! Два корабля Торкеля-ярла поднимаются вверх по реке, мой хевдинг.
Кивнув, Гендальф бросился к реке, осторожно выглядывая из камышей…
Вражеские суда плыли не торопясь, словно на параде. Первым – малый драккар, следом – большой, флагманский. Черная фигура змеиного ярла важно маячила на корме, украшенной разноцветными стягами. Стоявшие рядом викинги были без шлемов, видать, воевать с ходу не собирались… и от местных жителей не пряталась.
Норманнские корабли, несомненно, уже давно были замечены здешними людьми, но никто никаких мер не предпринял. Не ударил тревожно колокол в местной церкви, не поднялся к небу черный сигнальный дым… да и суда Торкеля Кю к селению не свернули. Вообще никуда не сворачивали и, похоже, «Коня пучины» не искали. Просто шли себе вверх по реке, уверенно и спокойно.
– Кажется, они нашли лоцмана, – незаметно подойдя сзади, тихо промолвил кормчий, Горм Синий Плащ. – Промеры глубин не делают, в воду не смотрят. Прут себе и прут.
– Захватили пленного? – Гендальф почесал за ухом и сам же ответил: – Может быть. А, может, и нет – просто наняли за хорошие деньги. Слишком уж все здесь спокойно. Даже подозрительно!
– Я так думаю… – неожиданно улыбнулся Горм. – Торкель-ярл просто договорился с местным владыкой. Нанялся на службу, опередил нас. Наверняка его наняли против данов. Говорят, те уже завоевали великое множество земель где-то на севере. Заставляют всех платить дань.
– Плохо, коли так, – молодой человек вздохнул, глядя на скрывающиеся за излучиной драккары, что ни говори – изящные и красивые суда. – Если местный владыка уже нанял Торкеля – зачем ему мы?
– Так, может быть, здесь не один владыка? – чернобородый Горм сверкнул серыми, чуть навыкате, глазами. Глазами умудренного жизненным опытом человека. – Надо просто поискать.
– Поищем, – Гендальф задумчиво кивнул и вернулся к замаскированному в кустах драккару.
Разведчики вернулись быстро – часа через два. Усталые, но довольные. Рольф Кривая Секира во всех подробностях доложил о том, что узнал и увидел, а если что упустил, так то дополнил востроглазый Херульф.
Как уяснил хевдинг, рядом, на том берегу реки располагался небольшой – сотни в три жителей – городок с каменной церковью и круглой приземистой башней, сложенной из крупных серых камней, вероятно, в качестве убежища при нападении данов. На этом берегу реки, у брода, располагалась деревня в десяток дворов, мимо которой проходила мощеная римская дорога, ведущая куда-то на север, куда именно – пока не установили, ибо хевдинг строго-настрого запретил брать «языков» и вообще хоть кому-нибудь показываться на глаза.
По всей округе тянулись уже засаженные озимыми поля и сжатые стерни, имелись и пастбища с густой сочной травой, и даже небольшой виноградник – в девятом веке в Англии было куда теплее, чем лет на триста-четыреста позже, виноград вызревал вполне. Еще имелись разгораживающие поля низкие каменные заборы и громоздившиеся на невысоком холме огромные камни, как видно, святилище каких-то древних богов, ныне давно позабытых.
– Опять друиды? – Гендальф презрительно хмыкнул и усмехнулся. – Впрочем, пес с ними. Вот что, Херульф, друже. А позови-ка всех на тинг! Там и решим, что дальше делать.
Собрание провели по-тихому – без кровавых жертв и без криков. Просто деловое совещание, мозговой штурм, где каждый мог высказать любую свою мысль. Вариантов возможного решения имелось всего два: оставаться здесь и поискать местного князя, либо уйти обратно в море и уплыть к берегам Нортумбрии – примкнуть к данам. Впрочем, в Нортумбрию можно было добраться и по местным рекам… Только вряд ли это был бы спокойный и безопасный путь.
За данов высказались многие, почти половина, примерно столько же оказались за то, чтоб остаться здесь и поискать счастья на этой земле – таким образом, последнее слово осталось за хевдингом, и Гендальф давно знал, каким оно будет. Сердоликовые бусины ожерелья излучали жар! Значит, юная красавица Эдна где-то здесь, рядом. В плену. Эта синеглазая девчонка единственная, кто знает о том, что Гендальф вовсе не Гендальф, а пришелец из далеких миров. Знает и, возможно, сможет помочь вернуться домой. Домой…
На следующий день Геннадий лично отправился осмотреть здешние места, прихватив с собой Херульфа и Рольфа. На этот раз хевдинг решил разговорить кого-нибудь из местных. Спокойно, без всяких угроз и насилия, узнать, кто правит этой землей и куда ушли два норманнских корабля? Обычные вопросы, на них, верно, ответил бы и любой. Только этого «любого» по окончанию беседы обязательно нужно было убить – если хевдинг хотел сохранить появление викингов в тайне. С другой стороны – сколько можно скрываться? Неделя-другая – и всё. Рано или поздно охотники или рыбаки наткнутся на драккар… и на чужих людей. Местный король, вероятно, пошлет против незваных пришельцев дружину… или того же Торкеля Кю?
Обойдя деревню лесом, воины зашагали по старой римской дороге, готовые в любую секунду скрыться в густых придорожных кустах. Дорога то взбиралась на пологие холмы, то ныряла в долину, где рос величественный смешанный лес – дубы, буки, липы и ели. Сильно пахло можжевельником, у края дороги россыпью росли грибы – белые, подосиновики, лисички.
– Хорошо б заготовить брусники, хевдинг, – внезапно озаботился Рольф. – Тут прорва ее, на болотах.
Опасаясь цинги, викинги обязательно брали с собой в плаванье бочонки с мочеными яблоками, брусникой и клюквой, так что высказанная Кривой Секирой мысль показалась Страннику дельной.
– Сегодня же отправлю двоих на болото, – Гендальф махнул рукой и вдруг застыл, к чему-то напряженно прислушиваясь.
Показалось, будто где-то слева, в лесу, кто-то кричал. Вождь постоял, прислушался… Вот опять!
– Вы слышите то же, что и я? – посмотрел на друзей хевдинг.
Викинги разом кивнули.
– Вроде как девчонка кричит…
– Или мальчишка… ребенок.
– А ну-ка, парни, глянем.
Налево, через лес, отходила повертка, шириной раза в полтора у́же дороги, но тоже мощенная на совесть, по-римски – на века! Сия нырнувшая в самую чащу дорожка, нырнув в орешник, вывела путников к каким-то древним развалинам, судя по всему – остаткам старой римской виллы. За наполовину разобранной оградой из обожженного кирпича виднелся такой же кирпичный дом, некогда весьма добротный, а ныне пришедший в упадок. Никаких ворот в ограде не имелось, и сквозь широкой проезд виднелся просторный двор, заросший рябиной с крупными красными гроздьями ягод. Такие же рябины виднелись и у самых стен, вместе с ивами и плющом, скрывая значительную часть древней стены от нескромных взглядов.
Именно с виллы и доносился крик! Прямо из дома!
– Слышали? – Гендальф положил руку на резную рукоять висевшего на поясе ножа. – И кто это может быть?
– Хевдинг! – услыхав лошадиное ржание, предупреждающе шепнул Херульф.
Викинги моментально укрылись за рябинами – и вовремя. Со двора выехала кавалькада всадников – дюжина воинов в длинных кольчугах, с треугольными щитами и в шлемах, и какой-то знатный темнобородый толстяк в богато расшитой тунике и узких штанах, заправленных в зеленые щегольские сапожки. Толстяк держался в седле с неописуемой важностью, показывая, что именно он здесь – главный.
– Эй, вы там, – неожиданно придержав лошадь, толстяк обернулся к вилле. – Надеюсь, к нашему возвращению вы выбьете их этих скотов все недоимки!
– Выбьем, славный господин Этель! Не сомневайтесь! Эти сиволапые отдадут нам всё.
– Надеюсь… Смотрите у меня, ага!
Погрозив кулаком подобострастно выглянувшему в воротный проем хмырю, «славный господин Этель» поскакал себе дальше, так что он и его воины вскоре скрылись из виду. Хмырю же вдруг приспичило помочиться, что он и сделал, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Коренастый блондин, с кривоватыми ногами, затянутыми в чрезвычайно узкие штаны, и лоскутной куртке, незнакомец сильно походил бы на клоуна, если бы не жестокое желтое лицо с тонкими губами и большим крючковатым носом, да не заткнутая за пояс плеть, уже явно побывавшая в работе.
– Ну, где ты, Лайс?
А вот и второй!
Переглянувшись, скрывавшиеся в рябиннике викинги с любопытством осмотрели возникшего в воротах цыганистого чернявого парня, смуглого и голого по пояс, с круглым порочным лицом смотрителя публичного дома и жуликоватым взглядом черных бегающих глаз.
– Не хочешь отлить, Харви? – засупонивая штаны, засмеялся Лайс.
– Потом отолью, – цыганистый парень неожиданно сделался суровым. – Давай возвращайся скорее. Без тебя вся работа стоит.
– Ничо, управимся, – входя во двор, успокоил «клоун». – Если вот сейчас эту сучку снова слегка постегать, да потом и… того…
– «Того» – нельзя, – Харви с видимым сожалением шмыгнул носом и шумно высморкался в кулак. – Господин запретил – и правильно. Одно дело недоимки выбивать – тут мы в своем праве, и совсем другое…
– Что ты, что ты, дружище, – с явным испугом крючконосый замахал руками. – Я и думать не смел. Сказал так просто… Ну, хоть пощупать-то ее можно?
– Щупать – щупай, – милостиво согласился «цыган». – И кнутом постегай, и жги огнем… Но – и всё.
– А ежели помрет девка?
– Тогда нас с тобой вздернут во-он на той осине, друг!
– Почему на осине? – покосившись на высокое дерево, росшее на самом углу виллы, Лайс удивленно моргнул.
Харви глумливо расхохотался:
– Не хочешь на осине, повесят на рябине. Да идем же, дело стоит!
Некогда захватившие Британию англы, саксы и юты все же были германские племена, как и скандинавы. Смешанный с латынью язык, на котором говорили парни, викинги и Гендальф понимали прекрасно. Пусть не каждое слово, но… чего не понимали, о том догадывались.
– Сборщики налогов, – скривившись, прошептал Херульф. – Вот вам и королевские люди. Недоимки выбивают, мытари. Будем с ними говорить, хевдинг?
– Обязательно! Только сначала выясним, кто тут есть еще?
Покинув свое убежище, викинги осторожно заглянули на широкой двор, заросший чертополохом и репейником, где, кроме виллы, располагался приземистый и длинный сарай, сколоченный из крепких, почти не струганных досок. Двери сарая были закрыты на толстый засов, вытесанный из целого ствола ясеня или осины. У сарая, привалившись спиною к стене, заливисто храпел воин. Кожаные доспехи с нашитыми бляшками, крепкие башмаки, съехавший набекрень подшлемник, короткий меч – скрамасакс на левом боку, короткое, небрежно прислоненное к двери копье. Точно – воин. Немолодой уже, лет тридцати, осанистый, плотный, с несколько унылым лицом и короткой, тщательно подстриженною бородкой.
– Где-то еще один, – прошептал Херульф, указывая на второе копье, валявшееся у ног спящего. – Верно, пошел отлить. Вон туда, за угол, где ракитник.
Действительно, густые заросли ракитника на углу виллы шатались, словно от ветра, хотя денек нынче выдался безветренный, спокойный.
– А ну-ка, подождите-ка, – хевдинг предостерегающе поднял руку.
Из ракитника, отряхиваясь от пыли, выбрался молодой парень. Стройный, с приятным лицом, обрамленным длинными и густыми локонами цвета спелой соломы, сей юноша мало походил на простого воина. Судя по богато расшитой тунике и плащу – сын здешнего барона… или как там звали феодалов в англо-саксонской Англии – тэн, тан? Тан, да. Значит, этот волосатик – сын местного тана, как видно, решившего оказать королевским мытарям посильную помощь.
А вот не тут-то было! Парнишка повел себя как-то не совсем адекватно: воровато озираясь вокруг, схватил висевшую на поясе веревку, склонился над храпящим воином… и спеленал его в один миг, сунув в рот кляп! Одна-ако, вот вам и помощник.
Не останавливаясь на этом, юноша проворно подбежал к сараю и, отодвинув засов, распахнул двери настежь:
– Выходите! Эй, Херд, Сандерхорс, Гелла! Давайте живей.
– Эдвин? – удивленно протянул вышедший из сарая крестьянин – судя по плащику, явно не из бедняков, скорее всего – кулак или, как их называли в Англии – йомен. Хотя для йоменов, наверное, еще было бы рано. В общем, как пишут в учебниках – свободный крестьянин-общинник.
– Напрасно вы выпустили нас, молодой господин, – посетовал один из только что освобожденных узников, крепыш с обветренным лицом и крепкими мозолистыми руками. – Как бы чего не вышло. Мытари ведь будут жаловаться.
– Пусть жалуются! – Эдвин гордо вскинул голову и попенял: – А вам давно нужно было договориться платить все подати графу Милфреду, а не королю Бургреду, что по кускам продает Мерсию Уэссексу!
Крестьяне испуганно ахнули:
– За такие слова грозит виселица, молодой господин!
– Я не боюсь! – мальчишка держался уверенно, даже нагло. – Меня защитит граф Милфред… пока еще граф… Уходите! Давайте живей.
– А ты?
– Мне надо еще найти Утту!
Тот, что в плаще, кивнул на виллу:
– Девчонка, кажется мне, там. Сборщики сильно взялись за ее отца, однако.
– Купец есть купец. Много чего взять можно.
– Мы поможем тебе, Эдвин, – дернулся крепыш.
Парнишка отрицательно тряхнул шевелюрой:
– Нет, славный Гелла! Тогда вас точно повесят. Вы же крестьяне – никто. Уходите, прошу. И как можно быстрее! Скоро сюда вернутся воины…
– Мы соберем подмогу! – уходя, Гелла оглянулся в воротах. – Мы не бросим тебя, молодой господин.
– Идите же! Живей.
Проводив взглядом ушедших, юноша бросился в двери виллы. Точнее сказать – в дверной проем, двери давно уже были сорваны и украдены. Небось, стояли теперь в каком-нибудь богатом доме, напоминая о славных временах давно ушедшей империи.
Изнутри виллы донеслась какая-то возня и крик. Через пару секунд на пороге возникла поджарая фигура Харви, все так же с голым торсом и засунутым за пояс кнутом.
Углядев связанного воина, мытарь присвистнул и, живенько развязав бедолагу, принялся хлопать его ладонями по щекам:
– Эй, эй, Годва! Вставай! Да просыпайся же, черт тебя побери! Где Фрайн?
– Т-там! – придя в себя, воин кивнул на ракитник.
Харви зло сплюнул:
– Так тащи его сюда, и ловите сбежавших. А нам некогда, дел много. Да, мы поймали молодого Эдвина. Думаю, это он всех выпустил. Ничего, господин Этель этого мозгляка проучит, ништо.
С остервенением выругавшись, цыганистый мытарь почесал волосатую грудь и скрылся на вилле. Развязанный воин зевнул, поднял с земли копье и со вздохом потащился к ракитнику.
– Нехудо бы нам попасть на виллу, – свистящим шепотом промолвил Гендальф. – Только не через парадный вход.
– Вон там, слева – окно, – Херульф показал рукою.
– Лезем!
В захламленном атриуме с давно разобранным по кирпичику бассейном, к вбитым прямо в стену крючьям были привязаны двое – лохматый мальчишка Эдвин и худенькая темноволосая девушка, голая по пояс. Поднятые вверх руки несчастной цеплялись за крюк, спину пересекали кровавые шрамы. Девчонку явно стегали кнутом, впрочем, не в полную силу – иначе давно перебили бы позвоночник.
– Ну что, попалась, птичка! – подойдя к «подвешенному» Эдвину, цыганистый Харви глумливо потрепал юношу по щеке.
– Подлые свиньи! – дернулся пленник. – Как вы смеете! Немедленно отпустите Утту! Иначе…
– Ой как страшно! – переглянувшись, мытари издевательски захохотали. – И кто ж тебе поможет, щенок? Граф Милфред уже давно в немилости у нашего славного короля.
– Думаю, наш король скоро его вздернет, – кривоногий Лайс щелкнул себя по шее. – Ну, или отрубит голову.
– Подлые псы…
– Ругайся, ругайся… Знаем мы, к чему подстрекает твой граф, – почесав волосатую грудь, презрительно сплюнул Харви. – Сейчас вернется господин Этель с воинами… и доставит тебя к королю. Для тщательного допроса. Что глаза выпучил? Да, да, ты ведь преступник, щенок! Подстрекал против королевской власти и даже осмелился отпустить недоимщиков. По головке за это не погладят, никакой граф не спасет.
– Графу Милфреду уже давно пора подумать о собственной шее, – Лайс тряхнул шевелюрой и, подойдя к висевшей на стене девушке, грубо схватил ее за грудь. – Ишь, какая… упругенькая. Харви, давай же ее… Потом скажем, что и она подстрекательница, ага!
Девчонка дернулась и обозвала мытарей какими-то заковыристыми словами… вызвавшими у сборщиком налогов некое веселое оживление.
– Ругайся, ругайся, девка… – одним движением сорвав с девушки юбку, Лайс обернулся к приятелю:
– Так как, Харви?
– Попробуйте только! – повысил голос Эдвин. – Вы себе смертный приговор подписываете. Обесчестить дочь свободного человека – это, знаете ли, чревато. Не думаю, что король станет вас покрывать.
– Не тебе говорить о короле, ублюдок, – Харви неожиданно рассвирепел и с размаху влепил парню оглушительную пощечину. – Уже очень скоро мы все увидим тебя болтающимся в петле! Тебя и твоего графа… – осклабившись, мытарь повернул голову. – Так и быть! Делай свое дело, дружище Лайс. А я еще и позову воинов. Путь тоже развлекутся… Эй, Годва! Фрайн! Не слышат, собаки… Опят, что ли, спят? Пойду-ка…
– Не надо никуда идти, – выйдя из-за колонны, с улыбкой заявил Гендальф. Палица в его руке выглядела на редкость внушительно. – Просто заткнитесь и молча сядьте на пол… Да, и бросьте ножи.
Из темного дверного проема, ведущего куда-то в глубину дома, словно тени, выступили Рольф и Херульф. Рольф небрежно махнул секирой, Херульф мгновенно наложил стрелу на тетиву лука.
– Даны! – гулко ахнул Лайс. – Наверно, с того корабля…
– Вы же, кажется, договорились с нашим славным королем Бургредом…
– Не знаю, кто там с ним договаривался… но точно – не мы!
Странник угрожающе взмахнул палицей.
Выбросив нож, Харви покорно уселся на пол. То же самое сделал и Лайс, даже, пожалуй, куда более поспешно, нежели его приятель.
– Вяжите их, – приказал хевдинг, и викинги тут же бросились исполнять приказ.
Тем временем Генадльф освободил от пут девушку… а затем и парня.
– Утта! – не обращая внимания ни на что, Эдвин бросился к несчастной. – Утта, милая моя… они… они хотели тебя… Я убью их!
– Стоять! – осадил паренька вождь. – Не надо лишней крови. Мы сейчас просто спокойно отсюда уйдем. Этот ваш граф… как его… Милфред. Он примет нас?
– Надо говорить с ним, – повернув голову, юноша вскинул глаза. – А вы вообще кто такие? Ваш вождь – Торкель-ярл?
– Торкель-ярл – наш враг! – хватаясь за меч, выкрикнул Херульф. – Наш славный хедвинг – Гендальф Странник. Вот он, перед тобой!
– Торкель-ярл – ваш враг? – парнишка задумчиво скривился. – Тогда и впрямь вы могли бы договориться с графом. Впрочем, себе дороже доверять данам!
– Не хочешь, не доверяй, – хмыкнул Рольф. – Оставайся тут да жди главного мытаря. Хевдинг, давай-ка вздернем его обратно, да развяжем этих славных людей.
– Нет, нет, – Эдвин замахал руками. – Вы не так меня поняли. Я просто хотел сказать…
– Не надо ничего говорить, – оборвал Гендальф. – И вообще, хватит болтать. Уже давно пора убираться отсюда.
Они выбрались через окно, выпрыгнули один за другим, пробрались меж зарослями рябины и, никем не замеченные, выбрались на старую римскую дорогу, ведущую куда-то на север.
– Не встретить бы воинов, – вслух обеспокоился Херульф.
– Не встретим, – Эдвин все время держал за руку заплаканную и дрожащую Утту. – Мытари поехали в Уэрчестер. Это большое селение там, на востоке. Нам же нужно на север, в Кенчестер. Или, как его назвали в старину – Каэр-Магнис.
– Хм… – невольно усмехнулся хевдинг. – Магнит какай-то.
Мальчишка выпятил грудь:
– Древняя столица Магонсета! Так называлось наше славное королевство… до тех пор, пока не подчинилось коварным мерсийским владыкам.
– А «коварные мерсийские владыки» легли под Уэссекс? – вспомнив недавние слова Эдвина, хмыкнул вождь.
– Да. Можно и так сказать… – парень отрывисто кивнул и добавил: – Король Бургред заключил союз с Этельвульфом Уэссекским для совместного набега на Уэльс и даже взял в жёны принцессу Этельсвит.
– Так я не понял, кто кому подчиняется? – обернувшись, уточнил Гендальф. – Мерсия – Уэссексу или Уэссекс – Мерсии?
– Уэссекс сильнее, – Эдвин ободряюще погладил Утту по спине. Разорванное платье девушки было испачкано кровью. – У короля Этельвульфа гораздо больше воинов. Но есть еще даны. Их все боятся.
– Ты забыл Нортумбрию, Эд, – Утта уже начинала потихоньку приходить в себя и даже включилась в беседу, неожиданно выказав неплохое знакомство с местной внешней политикой. – Тамошний король Элла – жесток и коварен. Даже хуже данов. И ведет себя, как язычник: совсем недавно он отобрал множество земель у святой матери-церкви. В Биллингеме, в Крессе… и где-то еще.
– Ты так подробно обо всем этом говоришь, милая Утта, – восхитился хевдинг. – Откуда знаешь?
– Мой отец – купец, – девушка несмело улыбнулась. – И ездит с товарами по всей Англии. Благо в наследство от римлян нам остались дороги.
– Поня-а-атно, – покивал Рольф. – Твой отец, значит, задолжал королю, и мытари через тебя выколачивали недоимки?
– Выколачивали… – Утта вздохнула и тут же вскинула голову. – Но мой отец никому ничего не должен! Это все выдумки короля… вернее, его подлого графа Этеля!
– Того самого, что нынче явился с мытарями?
– Его.
Висевший на шее хевдинга амулет из редкого оранжево-красного сердолика в последние дни сделался таким горячим, что, казалось, жег грудь! Красавица Эдна где-то здесь и нуждается в помощи! Мерсия… Именно туда продали вепсскую принцессу люди Железнобокого Бьорна – о том хевдинг знал. Правда, не факт, что продали именно королю.
– Послушайте-ка, ребята. А что, у короля Бургреда много молодых и красивых рабынь?
– Есть рабыни, да, – покивала Утта. – Рабыни, не наложницы. Все же Бургред – христианин и женат на дочери короля Этельвульфа. Король Бургред очень набожен и вряд ли станет…
– Что ты такое говоришь, милая? – Эдвин возмущенно сверкнул глазами. – Все знают, что король Бургред – ханжа! Не зря же его еще называют – Святоша. Святоша, а не святой! Чувствуешь разницу? Нынче он нанял себе данов… целых два корабля. Видно, собирается потрепать Нортумбрию… или Суссекс. Показать, что он – всех сильней.
– Скорее, он пошлет данов к нам в Магонсет, – тихо промолвила Утта. – Если тут что-то начнется. Что-то начнется, да. Мытари Этеля ведут себя, как псы!
Граф Милфред оказался еще довольно молодым человеком лет двадцати семи – тридцати. Высокий, худощавый, с длинными локонами и каштанового цвета бородкой, он напоминал Геннадию этакого галантного повесу-мушкетера, черт знает, каким ветром занесенного сюда, в девятый век.
Кенчестер (древний Каер-Магнис) представлял собой типичный римский городок, возникший на месте военного лагеря. Четкая планировка улиц, правда, была сильно подпорчена позднейшими постройками и разрушениями. От крепостной стены давно уже почти ничего не осталось – ушлые жители разобрали ее на кирпичи, о чем их потомки, верно, сильно жалели, опасаясь нападения данов и уэссекцев. На пологом холме близ города выросла мощная башня, вокруг которой возводили стену. Башни и стену строили по указанию Милфреда, со всей искренностью желавшего восстановления былого величия своей небольшой страны.
О том, что Магонсет еще не так давно был сильным и независимым королевством, помнили все жители Кенчестера и окрестных деревень. Короля Мерсии здесь не уважали, хотя граф Милфред приходился ему двоюродным племянником, управляя областью от имени Бургреда-короля. Подозрительный мерсийский монарх (Святоша), однако же, старался держать все на контроле, справедливо опасаясь мятежа. Опасался, но тем не менее драл с жителей по семь шкур налогов, как косвенных, так и прямых. Все это, а также постоянные насмешки столичных чиновников со всей неизбежностью лили воду на мельницу местного сепаратизма. Нужен был только вождь, и таковой нашелся в лице молодого Милфреда.
Граф принял данов (так в Англии чохом обзывали всех викингов, без разницы, даны они, норвеги, готландцы или свеи) в своем городском доме, частью сохранившемся еще со старых римских времен. По крайней мере, фундамент и общий план точно были римскими – с просторной прихожей-атриумом, библиотекой, столовой и даже небольшим кабинетом, куда и провели высоких гостей.
О цене сговорились быстро. Милфред нуждался в воинах, а викингам Гендальфа нужно было скоротать зиму. Ну, и заработать – почему бы и нет?
– Рано или поздно король Бургред все равно прознает о вас, – вслух рассуждал граф. – Потому я ему отпишу, что нанял небольшой отряд данов против уэссекцев… или против других данов, все равно. Кстати, сам король нанял целую сотню данов во главе с их вождем Торкелем, о котором почему-то говорят много гадостей. Врут?
– Да не врут, – Гендальф улыбнулся и уточнил: – А что за гадости-то?
– Говорят, этот Торкель, не поделив со своими людьми добычу, многих убил, пленил тоже многих. Большинство же от него просто ушло, и сейчас он рыщет на своих кораблях невдалеке от берегов Магонсета, Дъеда и Повиса. Грабят всех подряд и очень жаждут мести. Правда, в Мерсию им не пройти.
– Ага-а-а, – задумчиво протянул хевдинг. – Значит, Торкель просто скрылся.
Граф качнул локонами:
– Можно и так сказать. Что ж, славный эрл, занимайте со своим людьми башню и будьте готовы ко всему. И вот еще что… – вельможа неожиданно улыбнулся. – Спасибо вам за Эдвина, эрл!
– Это – ваш племянник?
– Нет. Младшенький братец жены. Он хочет, чтобы вы обучили его сражаться. Так же умело и храбро, как всегда бьются даны.
Башня располагалась рядом с рекой, что оказалось весьма удобно: было куда поставить драккар, чтоб всегда иметь его под рукой. Отменные воины, викинги Гендальфа очень быстро организовали караульную службу и не запускали тренировок, в коих с удовольствием принимал участие и юный графский шурин. Да и сам хевдинг, не щадя себя, практиковался и с палицей, и с копьем, и с секирой. Даже рубился мечом, хотя так и не привык к этому виду оружия, предпочитая палицу и копье. Что касается владения копьем, то в этом виде боевого искусства Гендальф быстро стал лучшим.
– Держи древко двумя руками, вот так… – вспомнив приемы у-шу, показывал Эдвину вождь. – Параллельно земле… видишь? Ты можешь быстро нанести удар как острием, так и тупым концом…
– Но зачем – тупым? Так ведь никто не сражается. Да и толку?
– Спрашиваешь, какой в это толк? Смотри…
Неуловимым движением Гендальф сымитировал удар острием копья в шею Эдвина, и, когда тот уклонился, зацепил его за ноги концом древка. Дернул – и парень полетел в траву, нелепо размахивая руками. Правда, тут же вскочил, улыбнулся:
– Вот это да! Вы великий воин, эрл.
Ближе всего мальчишка сошелся с Херульфом, они и по возрасту были близки, и по вере.
– Однако же! – искренне удивлялся Эдвин. – Дан – и вдруг христианин. Невероятно!
– Никакой я не дан, а каталонец, гот.
– Гот, дан… какая разница?
– Ну, так и с вами, англами – никакой.
После тренировок все прыгали в реку, купаться. Английская осень сырая, но теплая, как и вода в местной речке. Несмотря на близость зимы, природа здесь не очень-то увядала, хотя росшие по всему берегу ивы, верба и клены уже пожелтели, однако же везде, где только возможно, росла сочная и густая трава. Зеленая, свежая. Даже зимой снег шел редко, а если когда и выпадал, так сразу таял.
– Иди купаться, Эд! – вынырнув, помахал рукой Гендальф.
– Так ведь осень!
– А вода-то – парное молоко!
Херульф и Рольф Кривая Секира незаметно подобрались к парню сзади и, схватив, затащили в реку, окунув с головой прямо в одежде. Пришлось Эдвину раздеваться, сушиться… ну и купаться – куда ж денешься?
– Ничего себе! – несказанно удивился подъехавший верхом граф, завидев бултыхающегося в осенней реке шурина. – Ты решил заболеть, Эд?
– Да вода-то теплая! – весело засмеялся мальчишка. – Вон и все…
– Это для данов она теплая, они с севера. Но ты-то… ты! – качнув локонами, Милфред помахал рукой Страннику. – Приветствую вас, любезнейший эрл. Поговорить бы… без лишних глаз и ушей.
– Идемте в лодку, – Гендальф быстро оделся и набросил на плечи плащ. – На середине реки нас никто не подслушает. Разве что водяной.
– В таком случае водяному придется пробить жабры! – пошутил граф.
Шутить-то он шутил, но по глазам видно, уже было не до шуток. Король Бургред вовсе не спустил просто так жалобу мытарей графа Этеля. Послал гонца с гневным посланием, в котором просил разобраться и сурово наказать обидчиков.
– Я уже отписал, что всех наказал, – Милфред натянуто улыбнулся и продолжал, резко понизив голос: – Однако дело вовсе не в письме, эрл. Бургред не двинул сюда войска только потому, что на северных границах Мерсии на него напал король Элла. Пришлось двинуть войско туда… в том числе и недавно нанятых данов. Очень скоро они разберутся, помирятся. И тогда Бургред пришлет данов сюда, как уже бывало не раз. Горе Магонсету, горе!
Хевдинг погладил щетину:
– Подождите горевать, Милфред. Если все так, как вы говорите, тогда лучший выход – нанести удар первым!
– Вы предлагаете напасть самим? – изумился граф. – Но это же безумие!
– Вовсе нет, – Гендальф спрятал улыбку, вот-вот готовую сорваться с уст. – И не напасть я предлагаю, а провести разведку боем. Чтоб показать, что мы пойдем на всё.
– Да, Бургред трусоват… это все знают. Ну, хорошо. Разведка так разведка. Дерзайте, эрл!
* * *
Старая столица Мерсии, Тэмворт, некогда выстроенная знаменитым воителем королем Оффой, встретила викингов манящими звуками ярмарки. Наступивший воскресный денек выдался совсем не по-осеннему теплым и солнечным. На главной площади городка, рядом с церковью, переливались красным и золотым великолепные красавцы клены. Буйные заросли бузины, репейника и пастушьей сумки выглядели такими густыми, что, казалось, вновь вернулось лето. По светло-синему небу величаво плыли белые облака, направляясь к Ноттингему, новой столице, ныне добротно укрепляемой по приказу короля. Король Бургред жил на два города – Тэмворт и Ноттингем, – и где было искать его двор и всех домочадцев, предстояло выяснить Гендальфу. Эрл взял с собой девять из восемнадцати своих викингов, оставив половину отряда нести службу на кенчестерской башне. Там, в Магонсете, за старшего остался Фридлейв Острый Топор, опытнейший воин с темной гривой волос и необычно светлыми усами. Подобное сочетание считалось признаком древности рода, впрочем, у викингов большей честью считалось добиться чего-то самим, нежели кичиться славою предков. Предки предками, но что ты сделал сам?
Расспросив встреченных по пути пастушков, викинги знали уже и о ярмарке, и о том, что король Бургред еще третьего дня отъехал в Ноттингем вместе с частью дружины и отрядом наемников данов во главе с эрлом Торкелем. Викинги черного ярла оставались и здесь, в Тэмворте, так что посетители ярмарки, покупатели и продавцы ничуть не удивились появлению норманнов Гендальфа. «Даны» появились на королевской службе не так уж и давно, и было их достаточно много для того, чтоб обыватели помнили в лицо каждого воина.
На высокой башне королевского замка горло реял стяг Мерсии – вышитый золотом косой крест святого Альбана на лазоревом поле. На щитах стоявшей у ворот замка стражи извивался белый когтепалый дракон – древний герб королевства. Мерсийские короли использовали этот языческий символ, желая напомнить о могуществе древних владык, в первую очередь – знаменитого Оффы, в оборонительных целях насыпавшего мощный земляной вал между Мерсией и Уэльсом.
– Смотрите-ка, в Англии ничуть не меньше товаров, чем у нас! – восхитился Херульф, с искренним любопытством оглядывая торговые ряды, тянувшиеся почти до самого замка. Правда, замок – это было бы слишком громко сказано. Просто круглая каменная башня, обнесенная деревянной стеной с крепкими дубовыми воротами.
Городок был основан саксами, и никаких римских развалин здесь не имелось. Типичные германские постройки – длинные дома, полуземлянки, и лишь несколько каменных зданий, вероятно, в них проживала знать.
На колокольне приземистой, с округлыми окнами, церкви, ударили в колокола, возвещая начало обедни. С разрешения хевдинга христианин Херульф тут же подался на службу, обещав помолить Господа за всех. Рольф усмехнулся: пусть молится, не помешает… Еще на подходе к городу викинги принесли Одину в жертву белого петуха.
Гендальф рассеянно смотрел, как потянулись в церковь собравшиеся на площади люди в разноцветных праздничных плащах. Кто-то из торговцев уже убирал свой товар, многие же продолжали торговать как ни в чем не бывало, напрочь игнорируя церковную службу. Деревянная посуда, бочонки, подковы, ножи – все здесь производилось в ближайшей округе, если не в самом Тэмворте. Мастерские ремесленников жались ближе к лесу, кузницы – к реке, где покачивались у деревянных причалов два драккара Торкеля Кю. Как видно, сам ярл отправился в поход верхом, а его викинги – пешим ходом.
Оставленные на драккарах воины тем не менее несли службу на совесть, как и положено викингам, пребывающим на чужой земле. Суровые северные воины не подпускали к судам никого, отгоняя даже вездесущих мальчишек.
Немного подкрепившись выпечкой, продаваемой здесь же, на рынке, викинги запили все тягучим свежесваренным пивом, после чего принялись думать – как проникнуть в замок. Отсутствие короля еще не значило, что стражники несли службу спустя рукава. Англы, конечно, не викинги, но все же воины дело свое знали.
Кто-то из людей Гендальфа, ничтоже сумняшеся, предложил просто, не говоря худого слова, ворваться на королевский двор – а дальше, как пойдет.
– Все там перешерстим, вызнаем. И о себе говорить заставим.
Хевдинг задумался: можно, конечно, и так, напролом, в открытую. Только их всего девять, считая самого вождя, а воинов в замке, судя по всему, оставалось немало.
– Нет, не годится, – хевдинг помотал головой. – Лучше подумайте, как проникнуть во двор тайно.
– Может – подкоп?
– Нет, братцы. Куда лучше просто через стену перебраться.
– Незаметно – выйдет ли?
– Так дождемся ночи!
– Нападать ночью – позор для викинга, – скривился Рольф.
– Так мы и не нападем, – резонно парировал Хальвдан Кусок Кольчуги, молодой воин из бывшей дружины Регина. – Просто посмотрим тихонечко, да уйдем.
– Надо искать пленных, – напомнил Странник. – Наших братьев норманнов. Граф Милфред говорил, будто Торкель-ярл собрался жестоко их наказать.
На колокольне вновь ударил колокол, на этот раз не празднично, а как-то тревожно и гулко. Вышедший из церкви народ тем не менее ничуть не выглядел озабоченным. Все смеялись, перешучивались и словно чего-то ждали, время от времени поглядывая на ворота замка.
– Прямо какое-то нездоровое любопытство, – Гендальф пригладил волосы. – Интересно, чего это они ждут?
Между тем из распахнувшихся ворот выехала в город процессия во главе со знакомым толстяком с унылым надменным лицом и темной, тщательно расчесанной, бородой – королевским графом Этелем. Сей влиятельный и важный сановник ехал верхом на белой кобыле с красной попоной, щедро расшитой жемчугом, и позолоченной лукой седла. Следом за графом гарцевали на горячих конях всадники с треугольными щитами и в шлемах. Кроме копьеносцев и мечников, еще имелось два барабанщика и сопливый, лет тринадцати, флагоносец, гордо сжимавший в руках синий мерсийский стяг с желтым крестом святого Альбана. Следом шли пешие воины с копьями на плечах, за ними же, тяжело переваливаясь на ухабах, катила повозка, запряженная парой мулов. Точнее говоря, не повозка, а деревянная клетка, в которой везли связанного, голого по пояс мужчину.
– Хэй! – увидев процессию, обыватели радостно заголосили и принялись кидать шапки. – Да здравствует королевский граф! Слава нашему доброму королю Бургреду! Смерть проклятым язычникам!
Последний возглас относился к заключенному в клетке мужчине, в котором викинги тотчас же признали своего. Поскрипывая осями, клетка докатила до главной площади и остановилась. Норманн (или дан, как предпочитали говорить в Англии) покинул свое узилище с гордо поднятой головою… под жуткие вопли жителей.
– Смерть ему, смерть! Смерть мятежникам данам!
Вот как, однако. Враги Торкеля Кю официально признаны мятежниками.
– Смерть! Смерть! Смерть!
– По указанию нашего славного господина Бургреда, милостью Божией короля Мерсии, Магонсета и Хвекка, – развернув свиток, торжественно зачитал граф. – Каждое воскресенье мы казним здесь по одному дану. Нынче наш славный король в отъезде, однако, уезжая, он завещал не нарушать обычай и казнить очередного язычника без него!
– Смерть! Смерть! Смерть! – яростно заорала толпа. – Эй, палач! Смахни-ка ему башку!
Среди обывателей началась давка, каждый старался протиснуться поближе к клетке, чтоб было лучше видать.
– Не, не для этого, – авторитетно пояснил Херульф. – Наш друг Эд говорил, будто волосы казненного – хорошее средство от колик.
– Так что же у них у всех – колики? – Рольф грозно насупился и поиграл желваками.
– Ну… может, эти волосы и от каких-нибудь других хворей помогают, ага.
– Мы так и будем стоять и не попытаемся его отбить? – тихо промолвил Хальвдан. Курносое, усыпанное веснушками лицо его – лицо обычного деревенского парня – покраснело, глаза налились гневом.
Хевдинг покусал губу:
– Его – нет. Но других – да. А ну-ка, пареньки, живо к воротам! Я смотрю, затворить-то их забыли.
И впрямь ворота крепости так и остались распахнутыми настежь. Мало того, почти весь гарнизон ее был поглощен ожидаемым зрелищем предстоящей казни. Остались лишь одни часовые – двое у ворот и столько же – на башне.
– В траву! – быстро оценив ситуацию, приказал Странник.
Викинги тотчас же бросились в густую траву, росшую по обеим сторонам дороги. Укрылись, поползли словно змеи…
– Давай, палач, давай! – слышались позади кровожадные вопли. – Покажи этому чертову дану!
– Смерть язычнику! Смерть!
Под эти крики викинги достигли ворот. С башни здесь ничего не просматривалось – мешали стена да и сами массивные створки, обитые толстыми железными полосами.
По знаку хевдинга Рольф закричал перепелкой… Слева выскочили Хальвдан и Харальд, справа – Рольф и Херульф. Воины англы были убиты мгновенно. Возникнув, словно из-под земли, здоровяк Кривая Секира просто-напросто свернул противнику шею. Бедняга даже изумиться не успел, настолько все произошло быстро. То же самое произошло и справа. Правда, Хальвдан головы никому не откручивал, а метнул нож, угодив в яремную вену.
– Одевайтесь, живо! – Гендальф посмотрел на Херульфа и Хальвдана. – Надевайте их плащи и шлемы, берите копья, щиты. Веди всех нас, будто бы под конвоем…
Парни так и сделали – под раздавшиеся дикие вопли! Незадачливому викингу, похоже, все ж таки оттяпали голову, судя по ликованьию толпы.
– Закрывайте ворота, – распорядился хевдинг. – Харальд – бери своих и вон к тому сараю. А мы посмотрим невдалеке. Похоже, там яма.
Не бросая щитов с изображением белого мерсийского дракона, молодые викинги проворно закрыли ворота, задвинув толстый и тяжелый засов.
– Эй, эй, дурни! – озабоченно закричали с башни. – Вы что делаете-то, а?
Парни ничего не ответили, как и наказывал Странник. Просто заперли ворота да встали на караул, как ни в чем не бывало.
– Да что ж вы за придурки такие? – неистовствовал наверху часовой. – Молодые, сразу видать. Господин граф ведь приказал… Эй, эй! Отворяй! Эй, вы там оглохли, что ли? Погодите, сейчас спущусь да задам вам хорошую трепку! И доложу господину графу. А уж он… он вас в змеиной яме сгноит. Попомните мои слова, попомните!
Лжечасовые не реагировали, как стояли, так и стояли себе, переминаясь с ноги на ногу да поглядывая на своих. Неистовый караульщик все ж таки выскочил из башни, оставив пост на своего более уравновешенного и спокойного сотоварища. Выскочил – и тут же получил стрелу промеж глаз! На сей случай приказ хевдинга тоже имелся.
За воротами послышался шум и крики. Верно, граф Этель и его приближенные возмущались, с чего бы это их не пускали домой?
В земляной яме никого не оказалось, кроме парочки мерзких шипящих змеюг. Да и маловата она была для того, чтобы содержать всех пленных викингов.
– В башню! – Гендальф махнул копьем. – Поглядим там.
Узкая каменная лестница вела в темное подземелье. Кругом пахло сыростью и смрадом, крупные холодные капли, срываясь со сводов, попадали за шиворот. Геннадий поежился – мерзко! Не только капли. Вообще все мерзко здесь!
– Решетка, хевдинг! – доложил ушедший вперед Рольф.
Гендальф прибавил шагу:
– Там кто-то есть?
– Кто здесь? – неожиданно раздалось под сводами. – Нам почудилось, или, клянусь Одином, мы слышали родные голоса?
Викинги… Там, за решеткой. Ну, наконец-то!
– Я – Гендальф Странник, – подойдя к решетке, громко сказал вождь. – Согласны ли вы встать под мои стяги?
– Странник? Мы слышали это имя!
– Хевдинг! Я даже знаю тебя!
– Служить тебе? В том нет позора для викинга.
– Мы согласны, хевдинг!
– Тут что, замок? – Геннадий понизил голос.
Здоровяк обернулся:
– Да! Какой-то сложный.
– Так ломай его, Рольф! Хотя… Отодвинься-ка… Я двину палицей… И-и-и… р-раз!
Жалобно звякнув, запор упал на каменный пол.
Утерев пот, Гендальф потянул на себя решетку:
– Выходите, парни. Похоже, у нас тут весело. Из заточения – да прямо в бой!
Спасенных из заточения насчитывалось человек с полсотни. Как узнал Странник, викинги Торкеля и в самом деле готовили мятеж, да кто-то доложил, выдал. Торкель-ярл велел схватить заговорщиков тотчас же, как только прибыл к новому месту службы. Пытал, сразу казнил зачинщиков, теперь же расправлялся с бедолагами по одному, извращенно растягивая удовольствие.
– Эй, эй, не перебейте своих! – хевдинг едва успел предупредить викингов, принявших Херульфа и Хальвдана за воинов короля Бургреда. – Это наши. А вот там, за воротами, королевский граф с дружиной. Мы заберем у них оружие… уж кому что достанется.
К тому времени Рольф Кривая Секира по просьбе своего хевдинга уже выгнал во двор рабынь и служанок. Попадались среди них и молодые, и златовласые, и даже с синими глазищами… Только не было той.
Гендальф ничуточки не сомневался, что оставшееся в городе войско будет разметено в пыль! Норманны нашли немного орудия и в замке – копья, секиры, щиты. Большинство все же оставалось безоружными, но тем не менее яростно рвалось в бой!
– Отворяйте, – подкинув в руке палицу, скомандовал Странник.
Хальвдан с Херульфом и с бросившимися им на помощь викингами отодвинули засов. Скрипнув, распахнулись тяжелые створки…
Викинги выплеснулись в город живой всесокрушающей лавой! В их глазах сверкала буйная радость, а сердца охватила лютая жажда мщения! Столь долго накапливавшаяся ненависть властно требовала разрядки.
Граф Этель все же не был воителем, да и оставшиеся в городе воины оказались весьма посредственными. Лучших король забрал с собой в Ноттингем, где на полном серьезе ожидал коварного нападения властелина Нортумбрии Эллы.
Такого множества норманнов не ожидал увидеть никто. Нет, конечно же, горожане знали, что в замке томится какое-то количество варваров, которых как раз и казнили по воскресеньям, на потеху всем. Какое-то количество… Но не столько же!
Едва только створки ворот разошлись, как в воинов Этеля полетели дубины и копья. Славя своих жестоких богов, люди севера бросились на врагов кто с чем! Кто с трофейной секирой, кто с дубьем, а кто – и с голыми руками.
– Оди-и-и-ин!
Они крушили всех. Вообще всех, кто попадался под руку. Замешкавшихся всадников стаскивали с лошадей и тут же убивали, забирая оружие, стаскивая кольчуги и шлемы. Обывателей тоже не щадили: расправившись с немногочисленным гарнизоном, викинги начали врываться в дома. Уже что-то пылало, уже слышался кругом женский визг.
Много людей пострадало, их оказалось бы куда больше, кабы не приказ хевдинга – захватить корабли. Там тоже несли службу даны, всего несколько человек. И ни один не оказался верен своему ярлу! Своей неимоверной жестокостью и коварством Торкель Кю вызывал лишь презрение.
– Мы на свободе, парни! – взобравшись на драккары, радостно кричали норманны. – У нас теперь есть корабли, есть и оружие. И есть новый вождь, которого все уважают. Слава Гендальфу-ярлу! Аой!
Не очень-то одобрявший убийства мирных жителей Странник поспешно приказал отчаливать. Уж что успели награбить – то и успели, а больше – некогда. Освобожденные пленники радостно взялись за весла. Захваченными драккарами Торкеля теперь командовал Гендальф, у новоявленного ярла теперь уже было целых три корабля и около восьми десятков воинов, преданных и готовых на всё.
Величаво отвалив от пристани, корабли ходко пошли вниз по реке, направляясь в Кенчестер. Позади, в Тэмворте, поднимались к небу черные дымы пожарищ… не столь уж и многочисленных, нежели могло было быть. Ярл не стал рисковать и убрался из города как можно быстрей. Все самое основное он уже отыскал – и корабли, и дружину. Не нашел лишь главного, личного – златовласую красавицу Эдну, о которой здесь, в Тэмворте, никто ничего не знал.
– Я расспросил мажордома, – докладывал Рольф, стоя на корме, рядом с ярлом. – Часть рабынь король забрал с собой в Ноттингем. Может, та, которую ты ищешь – там?
– Может, – тихо промолвил ярл. – Поживем – увидим.
Сердоликовые бусины по-прежнему излучали тепло.
* * *
Захваченные драккары тут же нарекли новыми именами. Большой и быстрый корабль Торкеля-ярла стал называться «Пожирателем волн», змеиную голову на его форштевне заменили на обычную, драконью. Второе судно, поменьше, переименовали в «Стрелу борта».
Граф Милфред, завидев столько норманнов и новые корабли, поначалу казался несколько растерянным, однако потом повеселел: он давно уже не ждал ничего хорошего от своего сюзерена. Как лично для себя, так и для всего Магонсета в целом. Три драккара викингов – неплохая защита! Правда, всегда есть опасение, что варвары полностью возьмут власть в свои руки, сами станут править и всем владеть. Эта мысль неизбежно тревожила всякого, кто нанимал норманнов. Однако приходилось рисковать.
На фоне других норманнских вождей ярл Гендальф Странник выглядел честным и порядочным человеком, к тому же весьма неглупым, в чем Милфред уже убеждался не раз.
– Мне не нужна ваша земля, граф, – подняв деревянную кружку со свежесваренным пивом, усмехнулся ярл. – Не нужны и ваши распри. Предупреждаю еще раз, мы здесь всего лишь до весны. Так что, если вы, любезнейший граф, замыслили какое-то важное дело, то лучше сделать его как можно раньше, хоть прямо сейчас.
– Намекаете на рейд к Ноттингему? – Милфред вскинул глаза. – У Бургреда слишком много воинов. Не забывайте, с ним еще и Торкель-ярл. Нет, лучше подождем, пока король Элла не выщипает Бургреду перья! А уж потом настанет и наш черед. Что же касается Ноттингема, то хорошо бы послать туда опытных и незаметных с виду людей. Пусть послушают, поглядят, а потом – доложат.
– Я сам отправлюсь в разведку, – поставив опустевшую кружку, негромко заявил ярл. – И возьму с собой лучших, как вы и сказали, граф.
– Сам? – молодой вельможа удивленно округлил глаза. – Что ж, для викингов – честь лезть в самые опасные дыры. Впрочем, для нас это тоже верно. Конечно, не для простолюдинов. Кстати, мой шурин Эдвин жаждет отправиться с вами, ярл! Вы покорили его сердце. Возьмите его, а? Мальчишка хорошо знает леса вокруг Ноттингема, ведь он там рос.
– В Ноттингеме?
– Да-да, там. Его покойная мать как раз оттуда.
– Хорошо, – подумав, Гендальф махнул рукой. – Возьму, раз уж просится и знает тамошние места. Завтра поутру и отправимся – чего тянуть?
– Вот и славно, – улыбнулся Милфред. – Эй, слуги! Давайте еще пива… из того бочонка, ага.
– Кроме Ноттингема, есть еще другие места, которые тоже неплохо бы осмотреть, – Странник сделал долгий глоток и зажмурился. Разные нехорошие мысли терзали его всю ночь. А вдруг Эдны не окажется в Ноттингеме? Тогда где ее искать? Англия кажется маленькой лишь на карте. А король Бургред, даже если и купил юную синеглазку, вполне мог ее кому-нибудь перепродать, подарить, проиграть в кости. В конце концов, Эдна и сама вполне могла убежать. Скитается нынче по дремучим лесам, бедняжка, плачет… Хотя нет, не плачет. Скорей, промышляет охотою да разбоем.
Гендальф покинул гостеприимный дом графа уже ближе к ночи, когда за окнами начинало темнеть. Накрапывал мелкий нудный дождик, и ярл накинул на голову капюшон… а потому и не сразу услышал оклик. А вот свист – да, расслышал, обернулся:
– Ярл! – подбежав, взволнованно моргнул Херульф Отважный. – Мне… нам только что предложили… Я, кажется, знаю, где сейчас та, что ты ищешь! Ей грозит опасность, мой ярл.
