Глава 14

Стоило мне присоединиться ко всем, как куратор Блер велела построиться. Когда, вытянувшись по струнке, адепты построились в ровные шеренги, она сообщила:

– Согласно указу директора школы, с сегодняшнего дня вводится единая школьная форма.

Адепты в полном молчании приняли неприятную для многих новость, и никто не посмел роптать. Да и зачем? Слушать несогласных все равно никто не стал бы, ведь в стенах школы Абдрагон на протяжении веков царила диктатура. И потому неудивительно, что в школе господствует авторитарный режим во всей его красе. Власть полностью принадлежит одному темному лорду – магистру Авурону. Его приказы не обсуждаются, а беспрекословно выполняются!

– На всех адептов без исключения будет наложено защитное заклинание, – продолжала просвещать учеников мисс Блер.

Вслед за этим куратор вызвала стража школы. Явившийся на ее зов Эган, подняв огромные ручищи, что-то забормотал. Из его рук повалил желтый дым и поплыл над головами учеников. После того как дым рассеялся, вместе с ним растворился в воздухе страж. Куратор Блер, объявив построение оконченным, разрешила всем расходиться.

Вернувшись в комнату, я ополоснулась и, натянув брюки с рубашкой, взялась за домашние задания. Обложившись книгами и тетрадками, полностью окунулась в составление схем по бытовой магии и в решение задач по любовному искусству. Если с задачами управилась быстро, то задание по оборонительной магии осилить мне никак не удавалось.

От меня требовалось выбрать заклинание, с помощью которого была убита предполагаемая жертва. Налицо имелись все признаки, чтобы предположить использование проклятия солнечного обезвоживания: желтоватый оттенок кожных покровов, такого же цвета распухший язык, расширенные зрачки. Но меня настораживало, что волосы стали седыми. При этом предполагаемая жертва была подростком.

Я второй час билась над вопросом, какое проклятие оставляет после себя такой след.

Увеличив несколько раз пальцами голограмму убитого, я смогла рассмотреть на его шее мелкие красные пятна – крапивницу. Седые волосы, распухший язык, крапивница могли быть следом проклятия преждевременной старости. Но желтоватый оттенок кожи, желтый язык, расширенные зрачки являлись следом проклятия солнечного обезвоживания.

Озарение пришло неожиданно. На жертву наложили сразу два проклятия. Раньше я никогда не слышала про магов, умеющих накладывать более одного заклинания за раз. Для этого, скорее всего, нужен какой-то дополнительный запас магической энергии, чтобы контролировать сразу два потока. Тем не менее голограмма, лежащая передо мной, подтверждала догадку. Кому известно об этом феномене больше остальных, так это магистру Смагу. И дабы удовлетворить свою неуемную тягу к знаниям, именно к нему в лабораторию я решила наведаться с утречка перед уроками.

Сделав соответствующую запись в тетрадке, я собрала со стола школьные принадлежности и положила их на полку.

Засидевшись за уроками, я не заметила, как наступила ночь. Ощутив слабость во всем теле, я решила сходить в лес и перехватить парочку молний. Я всегда предпочитаю наведываться туда в ночное время суток. Никто тебя не отвлекает своей беготней по лесу и не задает глупых вопросов, пока ты подпитываешься. Да и с нежитью, без опаски быть подслушанной, можно свободно пообщаться – умертвия бывают достаточно милыми, когда не горят желанием тебя сожрать.

Нацепив теплую кофту с длинными рукавами, я зашла к Аэлите. Сестра с радостью приняла предложение прогуляться в Темный лес. Накинув жакет на плечи, она вместе со мной спустилась вниз. Дежурный на посту отсутствовал, и мы улизнули из общежития незамеченными.

Короткая дорога в лес лежала через пещеру, где протекала подземная река. Обогнув здание школы с западной стороны, мы прошли через парк до каменного выступа. Раздвинув длинные стебли плюща, обвившего каменную глыбу, мы вошли в пещеру.

Влажный воздух пах сыростью. Повсюду росли гендезисы – кустовые цветы, раскрывающиеся с наступлением сумерек. Из распустившихся бутонов, озаряя все вокруг, лился мягкий свет. Звук наших шагов гулко отскакивал от каменных стен, разносясь эхом по пещере.

– Лиа, как ты относишься к тому, что на моем дне рождения будут присутствовать Орхис с Дастелом? – спросила Аэлита, и, сама того не замечая, тряхнула головой, выдавая обуревавшие ее сомнения.

– Я только рада буду видеть их на вечеринке, – искренне заверила я. – А почему я должна быть против?

Аэлита промолчала.

– Постой! У тебя что-то стряслось?

Я остановилась и пристально посмотрела на нее. Продолжая хранить молчание, Аэлита тоже остановилась.

– Мы никуда не пойдем, пока ты мне все не расскажешь, – пригрозила я сестре.

– Понимаешь, Лиа, я совсем не таким представляла свой день рождения, – тяжело вздохнув, жалобно произнесла она.

Я немного подождала, но продолжения не последовало.

– А что идет не по плану? – теряя терпение, взвизгнула я.

– О-о-о-о… Все! – ограничилась она односложным ответом.

– И… – подтолкнула я.

– Я думала, что сама выберу место для праздника, – глядя на сложенные перед собой руки, начала Аэлита. – Думала, сама выберу, кого пригласить на вечеринку. Но, что самое обидное, вечеринки не будет! Будет дан бал в честь младшей дочери темного лорда Лалабека. Я Дастела с Орхисом смогла пригласить лишь потому, что они из высшего общества и папа не воспротивился их кандидатурам, – подняла она на меня грустные глаза.

Я догадывалась, что отец для празднования дня рождения Аэлиты, скорее всего, выберет дорогой район Риаса – Холемм, и все из-за того, что там живут только влиятельные и богатые лорды. Не говоря уже о том, что в этом районе расположены владения Лалабеков. Чего я никак не ожидала, так это того, что папенька полностью возьмет на себя организацию праздника, вплоть до выбора гостей.

– Аэлита, ты зря паникуешь. Отец хочет сделать как лучше для тебя.

Я сама себе не верила, и неудивительно, что сестра отрицательно покачала головой. Я хотела сказать еще что-нибудь утешительное, но передумала. Мы обе понимали, что отец делает все исключительно с выгодой для себя. Его любовь к дочерям перевешивало алчное стремление к большей власти, чем уже сосредоточена в его руках. Грандиозный бал – это еще один отличный повод напомнить о себе и завести новые связи.

Я давно распрощалась с мыслью, что отец любит нас с Аэлитой настолько сильно, что умерит свои политические амбиции ради нашего с сестрой блага.

– Не стоит расстраиваться, Аэлита. Орхис с Дастелом – отличная компания, и ты это поймешь, когда узнаешь их поближе, – подбодрила я.

– Я уже заметила, – улыбнувшись, ответила она.

– Раз мы во всем разобрались, тогда пошли быстрее в лес. Не стоит тянуть, а то скоро светать начнет, и вернуться незамеченными не получится.

Удерживая равновесие, стараясь не поскользнуться на влажных камнях, ступая осторожно, я пошла к темнеющему выходу.

– Да кто нас под утро искать-то будет, для всех мы спим, – возразила Аэлита.

Тем не менее, следуя за мной по пятам, она не отставала ни на шаг.

– Все равно, давай поторопимся. Мне завтра еще к директору идти, надо хотя бы немного поспать.

– А зачем тебя директор вызывает?

– Не знаю.

Услышав недовольное фырканье сестры, я обернулась и торопливо добавила:

– Правда, не знаю!

Я оступилась и чуть не свалилась в реку. Аэлита, схватив меня за руку, помогла удержаться на месте. Решив все же не торопиться, мы не спеша пошли дальше.

Выйдя из пещеры, я прикрыла глаза и с удовольствием вдохнула лесной воздух. На первый взгляд Темный лес оправдывал свое название: куда ни глянь, росли многовековые деревья. Серые огромные валуны валялись тут и там. Колючие заросли кустарников больно царапали кожу и неприятно цеплялись за одежду. Сквозь высокие кроны деревьев едва пробивался лунный свет. Лесные шорохи делали это место еще более зловещим.

Мы с Аэлитой вышли на поляну, и все вокруг ожило, пришло в движение. Кусты зашевелились – оттуда повыскакивали зомби. Скелеты и прочая нежить посыпались с деревьев, словно переспелые фрукты, окружив нас. Один из восставших, отделившись от остальных, остановился перед нами.

– Давненько вас не было, девоньки, – по-отечески ощерился в улыбке зомби.

– Завалили нас учебой, никак не получалось вырваться, – одарила я старого друга теплой улыбкой.

– Конечно, куда вам, живым да молодым, помнить о нас, мертвых и разваливающихся стариках, – проворчал он.

– Обещаю заходить к тебе чаще, Витто, – пожалела я его. – Но все, к сожалению, не просто. Стоит кому-то заметить мои постоянные отлучки в лес, и магистр Авурон узнает о вас. А ученики постоянно упрашивают его дать им на опыты какую-нибудь разумную нежить. Магистру приходится добывать подопытных из других королевств. Не хочу даже думать, что будет, если адепты пронюхают, что вы, готовенькие, все это время торчали у них под носом.

– Все ты правильно говоришь, дочка. Но когда не вижу тебя долго, беспокоиться начинаю о тебе.

Мы со старым зомби знакомы еще со школы Хильд Гард. Он вместе со мной переселился в Абдрагон. В свое время я спасла его от адептов-ведьмаков, намеревающихся принести старика-зомби в жертву ради какого-то ритуала плодородия. Картошка с огурцами у них, видите ли, не уродились. Пригрозив адептам, если они нанесут вред зомби, обо всем рассказать директору Торду, я увела Витто с собой. Убивать нежить разрешалось и в школе ведьмовского мастерства, а вот проведение запрещенных ритуалов грозило отчислением. Злющие ведьмаки еще неделю потом подстраивали мне всякие каверзы.

В Темном лесу Витто обзавелся новым кругом преданных друзей, став их негласным вождем. Как выяснилось позже, здесь разумной нежити в разы больше, чем в лесах школы Хильд Гард, поэтому Витто и не думал возвращаться обратно. От плотоядных восставших они сами избавлялись, дабы не привлекать к Темному лесу внимание жаждущих опытов адептов.

– Ты зря переживаешь за меня, Витто, лорд-директор Авурон хоть и суров, но печется о своих учениках. По его приказу сегодня на всех адептов наложили защитные чары.

Не сговариваясь, мы вместе с Аэлитой в подтверждение моих слов кивнули.

– Повезло же им, – с завистью в голосе произнес небольшого роста скелет, – кто бы о нас побеспокоился.

Странно слышать подобное от мертвого, кровожадного существа. Я с трудом удержалась от улыбки, зато не столь щепетильная Аэлита расхохоталась, за что была награждена ответным злобным оскалом.

– Разреши мне их съесть, Витто? – прохрипел скелет.

Смех Аэлиты тут же оборвался.

– Нет, Генри, мы живых не едим, – строго посмотрел на него старый друг. – Не держите на Генри зла, мисс Аэлита. Он у нас недавно. Из последних. К нему как вернулась память о прошлой жизни, он мнит себя живым, а угрозы его пустые.

Аэлита резко вскинула голову и собралась ответить что-то грубое, но, получив от меня тычок локтем в бок, остановилась.

– Понимаю, – успокоила она встревоженного Витто.

– Одни боевыми сфиксами бросаются, другие обижают почем зря. Уйду я от вас, – бормотал обиженный Генри, исчезая в кустах.

– О чем это он? – спросила я у Витто.

– Вместо того чтобы спать по ночам, блуждают тут всякие по лесу, распугивая безобидную нежить. Совсем стыд потеряли. Пускают огненные шары в старого Витто, – пожаловался он.

– Все целы? – обеспокоенно спросила Аэлита.

– Все, не все! Но где ж это видано – в старика огненными шарами кидаться? – возмущался Витто.

– Кому-нибудь удалось разглядеть нападавшего? – спросила я.

Все отрицательно покачали головами.

– Никто не видел лица мага, он скрыт балахоном, – подтвердил старый друг. – Знаем, что шастает в пещеру, там стены рушатся и грохот знатный стоит. Знамо, что-то ищет, раз не боится заплутать. Все местные знают, что в пещере лабиринтов много.

– Сможешь провести? – спросила я.

– Нет, дочка. Мы в те места не ходим. Если тебе надобно, то когда злыдень снова явится в лес, мы проследим за ним.

Я призадумалась. Узнать, кто наведывается в лес и зачем, нелишне. Кто знает, что здесь затевается. А вот рисковать старым другом мне не хотелось.

– Хорошо, проследите за ним, – приняла я нелегкое решение, – но будьте осторожны, Витто. На глаза магу не попадайтесь. Зря не рискуйте. Как что-то узнаете, разыщите меня.

– Как что-то узнаем, дочка, сразу к тебе! – обрадовался старик, что может быть мне полезен.

Оставив Аэлиту с нежитью, я отошла на небольшой пятачок, где не росли деревья. Подняв руки, вызвала разряд в небе. Ударила молния, и я поглотила ее. Вслед за первой молнией в меня полетели еще, даря легкость и энергию. Поглотив десятка три молний, я почувствовала насыщение. Настала очередь подкрепиться Аэлите. Когда она закончила, распрощавшись с Витто и его товарищами, мы, пройдя тем же путем обратно, вернулись мимо спящего дежурного незамеченные в общежитие.

Когда я оказалась в своей комнате, у меня от витавших в воздухе аппетитных ароматов громко заурчало в животе. На столе стоял поднос с едой. Мне не терпелось посмотреть, что неизвестный благодетель принес на ужин. Скинув обувь, с голодными глазами я помчалась к подносу. Там стояли вазочка с фруктовым салатом, тарелка аппетитной каши и стакан апельсинового сока, лежали ломтики сыра и воздушные ломти хлеба. В животе снова заурчало, что неудивительно, ведь нормальную еду я ела в последний раз утром в доме магистра Авурона.

Мысленно поблагодарив парней за их внимательность – в том, что это были они, я не сомневалась, – я съела ужин и легла спать.

Чувствуя утром прилив сил, я раскрыла створки шкафа и замерла. Вместо привычной одежды на вешалках висела пара черных платьев свободного покроя с прилагающимися к ним черными ремешками, пара черных однотипных приталенных пиджаков, три пары черных брюк и такое же количество черных юбок до колен. Единственным светлым пятном во всем этом празднике мрачного безобразия были белые рубашки. Пораженная однообразием фасонов и расцветок школьной формы, я всерьез задумалась, а не сплю ли я еще. Чем дольше я раздумывала, в чем отправиться на занятия, тем быстрее мое веселое настроение перерастало в дурное расположение духа. Не принес радости и висящий у входной двери на вешалке балахон с капюшоном.

Перед тем как выйти из комнаты, я бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале и с удивлением отметила, что надетое платье, как ни странно, шло мне. Поясок подчеркивал талию, делая фигуру визуально хрупкой, а туфли на небольшом, но очень удобном каблучке идеально подходили к нему. Я надела балахон, и вся красота скрылась под его необъятными складками. Схватив сумку и побросав туда книги с тетрадками, я отправилась в столовую на завтрак.

Стоя у контейнеров с едой, я долго не могла определиться, что выбрать: яйца, фаршированные печенью перепелки, политые фирменным соусом шеф-повара, или творожный пудинг с кусочками спелой айвы. Я настолько увлеклась выбором блюд, что не слышала, как подошел мистер Тико.

– Попробуйте пудинг, мисс Лиа, – посоветовал он.

– Здравствуйте, – от неожиданности я вздрогнула и добавила к стоящему на подносе соку творожный пудинг.

– Доброе утро! – просиял мистер Тико. – Вам понравился ужин, мисс Лиа?

Я до последнего считала, что ужин – дело рук Дастела с Орхисом, и оттого в растерянности уставилась на повара, не зная что и думать.

– Да, спасибо, все вкусно было, – смутившись, поблагодарила я.

– Я поговорил вчера с магистром Авуроном, и ваши дежурства, мисс Лиа, он полностью отменил.

Мне ничего не оставалось, кроме как хлопать ресницами. Я не могла понять, чем вызвана чрезмерная забота обо мне мистера Тико.

– Вы вчера за весь день не появились в столовой, мисс Лиа, и я позволил себе послать поваренка отнести к вам в комнату поднос с едой, – он по-отечески улыбнулся.

Мои щеки пылали от смущения.

– Я предпочла бы, чтобы вы, мистер Тико, никого больше ко мне не присылали, – произнесла я твердо.

– Вам что-то не понравилось? – забеспокоился он.

– Нет, что вы, еда восхитительна, – успокоила я его. – Но, мистер Тико, прошу понять меня правильно. Я тронута вашей заботой. И все же не нужно носить мне в комнату подносы с едой. Не хочу, чтобы вы пострадали за предвзятое отношение к ученице.

Мистер Тико нервно разгладил невидимую складку на своем поварском фартуке.

– Простите меня, мисс Лиа, за то, что поставил вас в неловкое положение. Это все благодарность за то, что вы сделали для меня и моей семьи, – он грустно посмотрел на меня. – Вы спасли от тюрьмы моего племянника Фойта и стали для нас роднее всех. Он единственный сын моей покойной сестры. Мы с женой воспитываем его с младенчества, Фойт для нас как сын. Гариет рассказала, что если бы не вы, мисс Лиа, Фойт, скорее всего, умер бы от проклятия. Благодаря вам его даже отпустили, мы с женой на это не смели и надеяться.

– Мистер Тико, за все нужно благодарить не меня, а сэра Норсэса. Это он вылечил вашего племянника и отдал распоряжение отпустить его, – честно призналась я, не желая присваивать чужие заслуги.

– Вы могли уйти, мисс Лиа, и оставить Фойта в руках стражей, а вы, благодетельница наша, остались и потребовали вызвать стража, – не согласился со мной повар. – Что бы вы ни говорили, мисс, я все равно буду приглядывать за вами. Знайте, вам всегда рады в нашем доме.

Увидев упрямо поднятый подбородок повара, я смирилась с неизбежным и оставила попытки его переубедить.

– Как мистер Фойт себя чувствует? – спросила я.

– Ему немного лучше, он до сих пор винит себя в убийстве.

– Такое не забывается за один день. Дайте ему время. Возможно, когда удастся поймать мага, стоящего за убийствами, ему станет легче.

– Надеюсь, вы правы, мисс Лиа, – тяжело вздохнул повар.

Оставив мистера Тико наедине с его мыслями, я стала искать, куда бы присесть. У окна сидели Аэлита с Орхисом, к ним я и направилась. Поздоровавшись с ними, я заняла свободное место за столом. Мои друзья, как и ученики за соседними столами, облачились в школьную форму.

– Где Дастел? – спросила я у Орхиса, запуская ложку в пудинг.

– Дастел на тренировке с директором Авуроном, – ответил он с набитым ртом.

– И как часто они тренируются вместе? – спросила Аэлита.

– Всегда, когда им нужно поговорить как дяде с племянником.

И очередная порция еды отправилась в его рот.

– Значит, у них там мужской разговор? – улыбнулась я.

– О чем бы они ни говорили, это только их дело, – насупился Орхис.

Завтрак мы заканчивали в полном молчании. Иногда поднимая голову, я ловила красноречивые взгляды, которыми обменивались Орхис с Аэлитой, ошибочно полагая, что я ничего не вижу. Между этими двумя что-то происходило. Неспроста сестра под ласковыми взглядами Орхиса вся расцветала.

Я невольно улыбнулась.

– Лиа, ты чего улыбаешься? – спросил Орхис, ставя пустой стакан на поднос.

– Что, поводов мало? – засунула я себе в рот последнюю ложку с пудингом.

Выпив сок, я составила всю грязную посуду на поднос. Извинившись перед Орхисом и Аэлитой, вышла из-за стола. Водрузив поднос на конвейер, я направилась в лабораторию магистра Смага, намереваясь перехватить его до начала занятий.