Глава 20. Операция «Две цепи»

Мы же с Татьяной, Сашкой и с Русей, Ярославой, которой уже полтора года (ой как время летит!), переселяемся на крейсер «Татьяна Выборгская» и в сопровождении еще шести однотипных кораблей отправляемся в плавание. На время нашего отсутствия исполнительная власть принадлежит Совету Выборга и Госсовету России, а военную часть я поручил Томасу Усселинксу, самому проверенному из моих гвардейцев. А заодно и самому оснащенному. Дот приведен в полную боевую готовность и поставлен на автоматическое уничтожение целей.

Это первый наш выезд за границу, и обставлен он соответствующе. Первая остановка в Копенгагене. Датский король Кристиан IV полтора года назад был вынужден подписать очень невыгодный для него мирный договор со Швецией в Бремсебо. Король, раненный в морском сражении при Кольбергер-Гейде, потерял глаз, с ним ушло и здоровье. Наши взаимоотношения так и не урегулированы, несмотря на то что на дворе уже 1647 год, если считать от сентября. Во всем мире еще 1646-й. Он отправлял своего сына в Москву, рассчитывая на его брак с дочерью Михаила, чтобы получить беспошлинную торговлю с Россией. Особенно его интересовали поставки хлеба в Норвегию, которая тогда принадлежала ему. Несмотря на то что Выборг производил много хлеба, и мы им торговали, из-за того, что мои корабли проходили мимо Дании без остановки и не брали лоцманов, не останавливались ни в одном из портов Дании и не обслуживались в них, торговли между нашими странами не было. Занятый войнами Кристиан никаким боком не показывал своего интереса к этой торговле, надеясь, что его эпопея с женитьбой сына выгорит, и он нас обойдет на кривой кобыле. Лишь после смерти Михаила и окончательного расторжения помолвки сына он, наконец, прислал письмо и попросил установить дипломатические отношения. Послом в Данию едет пожилой, заслуженный разведчик от Усселинкса Матиас Дэвидсон, который три года работал в Швеции.

Эскадра шла под двигателями из-за довольно сильного встречного ветра экономическим ходом. Проект «Татьяна Выборгская» – это первые наши цельнометаллические корабли. В целях маскировки их корпус обшит сверху фальшбортом из дуба, но под ним 40-мм катаная и цементированная броня. Корпус обшит полностью, а подводная часть дополнительно имеет медное покрытие, чтобы избавиться от обрастания. Парусное вооружение – шхуна, такое же, как на всех наших кораблях. У некоторых кораблей нейлоновые паруса, у остальных – двойной, пропитанный льняным маслом перкаль с нейлоновым усилением. Из-за винтов, у всей серии по два винта, скорость чуть меньше, чем у чистых парусников, в бакштаге дают 18–19,5 узла. Двигатели в основном используются как вспомогательный движитель во время штиля и в бою. Вооружение очень мощное: шестнадцать 76-мм нарезных орудий на базе морской пушки Лендера, и два орудия, по одному на борт, на базе 6-дюймовой полевой мортиры образца 1885 года. Орудия размещались на батарейной палубе в башнях казематного типа. На ходу и стоянке башни разворачивались, и стволы укладывались в ниши корпуса по ходу корабля и против него. Ниши снабжены батопортами, так что орудия на ходу не видны. Поверх батопортов наложены ложные накладки, маскирующие корабль под обыкновенный. На такие ухищрения пришлось пойти, чтобы не показывать действительную мощь этих кораблей. Орудия выбирал простейшие из всех имеющихся, но к которым подходит стандартный 76-мм патрон от ЗИС-3. Много возни было с электроспуском. 152-мм предназначена для атаки фортов. С удовольствием бы вытащил их на верхнюю палубу, и место под тумбы подготовлено. Но не сейчас. Чуть попозже. Целей для этих орудий пока нет.

В Копенгагене все прошло довольно буднично, хотя почести оказывались королевские. Подписано торговое соглашение между странами, мирный договор и разрешение на заходы судов в порты обеих стран. Военные корабли могут заходить по предварительному соглашению. Проход Бельтом и Зундом беспрепятственный. Подписан контракт на 10 лет на поставку муки в Норвегию и Данию. Заключили контракты на поставку сахара из Южной Америки. Наши корабли сейчас практически держат монополию на этой линии. Правда, я знаю, что в следующем году короля не станет, но и следующий король будет воевать со Швецией, и фактически мы обречены на сотрудничество. Кристиан прощупывал меня на союзные действия в этом направлении, но у меня со Швецией мир, и пока там сидит Кристина, мир будет поддерживаться. А там – посмотрим. 70-летний старик-король был окружен целой сворой «детей» и их ближайших родственников. Кронпринц Кристиан еще жив, женат и бездетен. Несмотря на ссору с могущественным Госсоветом, рядом набирает силу и популярность будущий реальный король Фредерик, архиепископ Бремена, но его нет в Копенгагене, его старший брат сюда не пускает. Кристиан IV провел бурную молодость, имел 15 детей от двух королев и признавал за собой еще семерых от еще трех женщин. Долгое время носил презрительную кличку «король-олень» из-за рогов, наставленных ему второй супругой. Затем, еще раз проявив свое незаурядное мужество в бою, раненым продолжал командовать флотом и победил, он стал королем-легендой. Семейство ссорилось и интриговало вокруг угасающего короля, тут еще и Вольдемар из России живым вернулся и рассказывал страшные вещи о диком, совсем диком крае, который усохнет без Ольденбургов. Почему так подробно? Так дом Ольденбургов правил в России, в последнем царе с трудом нашли 1/128 каплю русской крови.

И тем не менее государственный визит успешно завершен. Для посольства выкуплен отличный особняк, в нем теперь сидит чрезвычайный и полномочный посол Выборга, он же консул российский. А наш путь лежал в сторону Гибралтара, мимо Голландии и Англии. Под звуки залпов салютной пушки, и разукрасив небо над Копенгагеном китайской пиротехникой, надо ж было чем-то удивить гостеприимных хозяев, тем более что корабли мы им так и не показали, только снаружи, эскадра отходит на северо-запад. Отходили, как и приходили, мы вечером, чтобы не видно было работу винтов. Проскользнув Зундом в Каттегат, поймали неплохой юго-западный ветерок и побежали на выход. Татьяна только что вернулась из детских кают, очень беспокоится за детей, несмотря на то что все прививки у них есть, тем не менее контролирует их состояние самостоятельно, не доверяя никому в этом вопросе.

– Как они все меня утомили! Особенно тем, как мы умудряемся выживать в этом диком крае? Да по сравнению с их дворцом наша каюта более удобна и комфортабельна. И кухня не понравилась. Наверняка у Руськи расстройство будет из-за этих дурацких пирожных из Парижа.

В общем, все как обычно: в гостях хорошо, но дома лучше. Тем более что наши апартаменты на этом корабле разрабатывала лично Татьяна. А серия, как и предыдущая, была названа ее именем. Две первых «Татьяны» остались дома, их решили разоружить частично, снять «лишнее» и отдать в судоходную компанию. Они устарели очень быстро. Там орудия на дымном порохе и почти неподвижные. Здесь подобие СУАО, центральный пост наведения, гидропневматический успокоитель качки, достаточно мощные вспомогательные двигатели, электроосвещение, рефрижераторы, опреснители, сильно сокращенная команда, по мере необходимости усиливаемая гвардейской морской пехотой.

Усиливающаяся непогода не позволила пройти Каналом, и эскадра обогнула туманный, в прямом смысле этого слова, Альбион, и, оставив справа Фейр, вошла в царство гигантских акул между Фарерами и Шотландией. Сашке очень нравилось морское путешествие, он практически не укачивался, чего не скажешь о Ярославе, которая в основном спала и постоянно ходила чуть зеленоватая от «удовольствия», но дети быстро адаптируются, через неделю и она начала носиться везде, тем более что сменили курс, включили успокоитель, крены стали меньше и плавнее. А вертикальная качка ей нравилась.

Океан был величественен и пуст. Дети радовались любому появившемуся объекту: будь то кит или одинокий парус, который сразу стремился уйти подальше от эскадры. Играли с собаками или рассматривали причудливые горы облаков. Погода была относительно тихая. Сильных штормов еще не было. Наконец по левому борту появились скалы Португалии. Затем корабли вошли в Гибралтар, изменился цвет воды, и мы вошли в Средиземное море. «Скала» еще испанская, да и не играла она пока никакой роли: дальность артиллерии еще маленькая. У Картахены разошлись с небольшой испанской эскадрой, отсалютовав друг другу выстрелами из пушек, и, наконец, белые скалы Валенсии.

Гремят якоря, эскадра стала на якоря на рейде. Спустили шлюпку и передали капитану порта, что мы прибыли с визитом.

Через сутки к городу вернулась та самая эскадра, с которой мы расходились трое суток назад. Ею командовал целый адмирал, более того, «князь моря» (Principe de la Mar)! Звали его дон Хуан Хосе Младший. Свеженазначенный, проведший всего одну «боевую» операцию по бомбардировке собственного восставшего Неаполя, который отказался платить пошлины в казну, и разгромил разбросанные по всему городу таможни, которые собирали эти налоги. Возглавил восстание рыбак, который почему-то торговал овощами. 12 дней город принадлежал ему, потом ему сказали, что он победил, все тарифные законы отменены. И он ушел обратно к себе в хижину, поверив вице-королю Испании. Через два дня толпа растерзала его и его голову повесили на пику. А еще через день весь город торжественно хоронил его с уже пришитой головой. Но отделить голову не сложно, а вот пришить пока удается с большим трудом, и в 100 % случаев это пришивание уже никак не влияет на судьбу владельца головы. А вот на судьбу остальных влияет, и еще как! Восставшие остались без руководства, подошел от берегов Испании флот, который открыл артиллерийский огонь по городу. Затем высадились пехота и конница, и город был разграблен этими войсками. Командовал ими незаконнорожденный сын короля (таких детишек у сластолюбивого короля было около 30) Хуан Хосе.

Его флагман на малом ходу прошел мимо «Татьяны Выборгской», и Хосе объяснили цель нашего визита. Несмотря на имевшиеся договоренности, короля в Валенсии не было. Его величество немного забыл об этом. Впрочем, скорее всего, он и не догадывался о том, что назначена встреча между нами. Любыми делами в королевстве занимался совсем другой человек: граф-герцог де Оливарес. Король до таких мелочей, как управление государством, не опускался. Его любимым занятием было детопроизводство, а не делопроизводство. Балы, пьянки, театр уж полон, «Господа, а не пойти ли нам к актеркам?». Кстати, «прынц» морей и океанов был сыном такой актерки. В данный момент король был вдов, у него скончался и наследник Бальтазар Карлос, весь двор был озадачен поиском ему невесты. В общем, в самое веселое время нас пригласил дон Гаспар де Гусман и Пиментель Рибера и Веласко де Товар, граф Оливарес и герцог Санлукар-ла-Майор, гранд Испании. Империя трещала по швам: три года назад пришлось признать независимость Португалии и всех ее колоний, 78 лет идет война с Голландией, дед короля допустил разгром своей Непобедимой Армады. Рудники в Потоси практически исчерпаны. А королю об этом знать не интересно! Он – король! И не его дело, где граф-герцог деньги достает.

Но, Оливареса нет не только в Валенсии, но и в самом Мадриде. Заговор придворных, и он попадает в опалу, вместо него – герцог Альба VI. Теперь он стал грандом Испании. Зовут его Фернандо Альварец де Толедо Альба, так же, как звали его знаменитого предка герцога Альбу Третьего.

Собственно, все эти перипетии мы с Татьяной знали, но почта в те времена работала из рук вон плохо, поэтому получить приглашение от нового гранда было очень затруднительным делом. А требовался именно он и его «питомец»: король Филипп IV. Дело в том, что вице-королевством Перу в те годы командовал его ближайший родственник Педро Альварец де Толедо Мансера.

У меня было два больших дела к испанцам: Голландская Бразилия подбиралась к моим плантациям гевеи, это раз, второе – меня очень интересовал небольшой участок пустыни Атакама. А враги моего врага – мои друзья. Поэтому первый визит я нанес не королю Португалии, а королю Испании. Требовалось заручиться поддержкой Испании, а уж после этого идти в Лиссабон и разговаривать с Жуаном Восстановителем. А сами понимаете, что короли не шибко между собой дружили, особенно после проигрыша испанцами битвы под Монтихо.

Поэтому Хуану Хосе Младшему были показаны письма и приглашения от Оливареса, подписанные королем. Тот недоуменно хмыкнул и сообщил «новость», что «старый индюк» ощипан и более не служит королю.

– Но нас никто не уведомил об этих изменениях, раньше мы прибыть не могли, так как разбирались с политикой вокруг и внутри России. Речь шла о совместных действиях против некоторых стран. А так мы в Константинополь направляемся, султан Ибрагим тоже желает поговорить по этому поводу.

Султанат Османский, старый враг Испании, а юноша только что вернулся из Неаполя, где ситуация, прямо скажем, нестабильная. Турция воюет с Габсбургами, и давно. Появление еще одного союзника у нее – дело нежелательное.

– Ваша светлость, я немедленно сообщу о вашем визите его величеству и его светлости герцогу Альбе. Это какое-то недоразумение, которое несомненно будет урегулировано. Я пришлю сегодня в дар наше восхитительное толедское, которое скрасит вам время ожидания.

– Хорошо, а мы немного покрейсируем по окрестностям, там на востоке видны какие-то острова. Здесь оставим часть эскадры, они будут ждать ответа Его Величества короля Испанского.

Для адмирала и командующего флотом нет ничего более гнусного, как маневры чужого флота во «внутреннем» море Испании. От его флагмана отваливает шлюпка, а у нас «Татьяна Выборгская» и «Т-104» выбирают якоря и отваливают в сторону Балеарских островов. Несколько каравелл тщетно пытаются удержаться за нами. Мы обошли острова, показали их детям и вернулись как раз к тому времени, когда в Валенсии появился герцог Альба. Кстати, когда отрывались от испанцев, успевали сами выкупаться. Вода еще вполне хорошая, начало октября, бархатный сезон. К сожалению, поваляться на пляжах не удалось. Могут понять неправильно, католические идиоты!

Альба привез весть, что его величество король Филипп IV собирался выехать следом за ним и будет на днях.

– О каком союзничестве шла речь, ваша светлость? Я, к сожалению, не нашел ничего по этому поводу у моего предшественника.

– Речь шла о том, что я хочу наказать Новую Батавию, а теперь и саму Батавию за нападение на одно из моих судов. Теперь к этому прибавилась еще и омерзительная статья в их «Газетт». Мне требуется голова этого негодяя, который посмел опубликовать полностью ложные сочинения. Порочащие и меня, и мое княжество, и московские порядки, ведь я избран царем всея Руси, и Госсовет России присягнул мне на верность. Он якобы пересказывает своими словами рассказ Вольдемара Ольденбургского, который связался с какой-то дурной компанией в Москве. За такую писанину у нас на кол сажают! – я изображал из себя чуточку чванливого, не слишком умного, самовлюбленного восточного деспота, в точном соответствии с теми представлениями, которые господствовали в тогдашней Европе. О том, что это не так, они узнают чуточку позже. Гостя мы принимали у себя в апартаментах, само собой корабль ему не показали. Попытки его осмотреть были мягко, но настойчиво пресечены. Гостей мы принимали только днем, когда вспомогательные двигатели на баке были заглушены.

Встреча с королем состоялась в самой Валенсии в королевском дворце. В честь короля вечером мы дали салют, украшенный фейерверком. Его величество был достаточно высок для своего времени и практически был одного роста с нами. На нем аляповатый, расшитый золотом и позументами костюм, в котором он выглядел, как клоун или конферансье в цирке. Ни одного умного слова он не сказал, много пил, ругал соседей и голландцев, восхищался какой-то Амалией из Мадрида. Альба присутствовал при этом разговоре, Татьяна оставалась на корабле, так как я не стал дразнить одинокого королька. Впечатление напыщенного гуся абсолютно точно ложилось на него. А Альба не так прост, как кажется. Он начал очень издалека и подвел короля к тому решению, которое уже сам принял.

– Ваше величество! Его светлость князь Выборгский предлагает немного обезопасить наши владения на юге Новой Испании и севере Перу. Он говорит, что на его судно напали корабли под флагом Республики Свободных Провинций. Спустя некоторое время в их грязной брошюрке «Газетт» опубликована статья против его светлости. У нас вышедший из Пунто Корда галеон с так необходимым нам серебром пропал бесследно в Карибском море недалеко от места нападения на судно князя. Голландцы наглеют все больше и больше. Пора их наказать за такие действия.

Я тут же добавил, что мне голландцы должны неустойку за незаконченный канал из Вытегры в Белое озеро, который пришлось заканчивать самому, а представитель их компании исчез из Москвы, и найти я его не могу. Фактически он был убит во время смуты, но кто будет разбираться, как и что происходило в Москве, где была, в очередной раз разгромлена голландская Немецкая слобода во время Волхвовского бунта?

У короля появилась мысль и озарение в глазах, был составлен протокол о намерениях, обещана всемерная поддержка в обоих вице-королевствах. В Гавану направлен корабль с приказанием начать подготовку к карательной экспедиции против Голландской Бразилии. Я высказал пожелание взять в аренду или выкупить небольшой участок земли для строительства вспомогательного порта на территории Перу. Так, чтобы, никому не мешая, мои корабли могли поправить вооружение после перехода вокруг мыса Горн. Я вожу сахар не только в Европу, но и на Амур, где расположены наши новые поселения. В случае успеха операции король пообещал выполнить эту просьбу. Он загорелся идеей насолить голландцам. Распрощавшись с королем, в тот же день снимаемся с якоря и следуем в Лиссабон. Разговор с Жуаном был достаточно коротким и по существу. В течение пяти лет мои суда полностью обеспечивают его фрахтом из колоний. Голландцы отобрали у него здоровенный кусок удобнейшей территории. И хотя он практически ничем от них не отличается и делает такой же бизнес на крови, мне приходится помогать ему. Испанцы хотя бы рабами не торгуют на государственном уровне. Рабство в обоих вице-королевствах официально запрещено. Есть, конечно, отдельные товарищи, которые помогают англичанам, голландцам и португальцам возить рабов из Африки, но это – не государственная политика Испании. Рабство отменено указом короля еще в середине прошлого XVI века. Остальные, на вырученные от продажи сахара, патоки и рома деньги, закупали дельный металл, мишуру и другие товары в Европе, везли их в Мавританию и в африканские колонии Нидерландов и Португалии, там обменивали их на рабов, на которых был спрос в Бразилии, Голландской Бразилии и в Новой Франции. Рабов обменивали на сахар… Вот такой круговорот сахара в природе. Но корабли-рабоперевозчики были плохо подготовлены для перевозки достаточно ценного и, главное, хорошо адсорбирующего воду и запахи товара. Поэтому на них грузили древесину или мой металл, а сахар забирали мои капитаны. Рабовозы стали мотаться только между Новым Светом и Африкой. Товары из Европы доставлялись на выборгских судах. Конечно, по большому счету мы тоже принимали участие в этой преступной цепочке, но только косвенно. Заручившись поддержкой и Жуана, мы отбыли в Чанаккале, город, основанный практически на руинах древней Трои. Здесь, еще при Византии, древние инженеры перебросили через пролив знаменитую «цепь». Это было мощнейшим в мире механизмом долгие века. Таких цепей было две: одна перекрывала Дарданеллы, вторая – Босфор. Цепь не спасла две древние империи от разрушения, хотя они так уповали на нее. Вот мы и идем резать эти цепи. Не физически. Воевать с Турцией будет Москва, а не Выборг. Нам это пока не нужно. Мы идем «лепить» плохой мир.

Стали на якоря на рейде Горшечной крепости. Дистанция чуть больше 2850 метров. Их артиллерия достать нас не может. Ждем капитана порта. Гребная галера подходит, и мы предъявляем бумагу, что прибыли с официальным визитом. Имя валиде Кессем Султан и султанская печать, как и имя князя Святослава, заставили гребцов поднажать на вальки. Галера почти полетела назад. Через трое суток в районе крепости загрохотали пушки, и было видно, что в Чанаккале прибыл один караван судов, а на противоположный берег высадился другой.

Первой к нам подошла галера из Чанака. Визир-ханум Ханзаде Султан, с плотно упакованным лицом, появилась на мостике галеры. Сама она говорила только с глашатаем-мужчиной. Он кричал снизу-вверх, потому что рядом с «Татьяной» даже галеоны выглядели игрушечными. Ему отвечали. Затем у нас на мостике появилась Татьяна, естественно, с открытым лицом, и две женщины заговорили через переводчиков. Беседа длилась почти сорок минут, основной проблемой было то обстоятельство, что проходить «через» цепь в условиях отсутствия любых договоренностей с Турцией было нежелательно. Мы предлагали встретиться у нас на борту. Хозяева сомневались по тем же причинам. Пришлось вывалить парадный трап и показать, что подъем на борт не вызовет никаких сложностей.

После этого галера удалилась, и от другого берега подошла еще одна. Там был уже знакомый нам визирь Икенчи-хан, вытаращивший глаза на невиданный корабль и больше смотревший по сторонам. Султан прибыл на европейский берег пролива и расположился в крепости Килитбахир. Про султана ходит много историй. Что из них правда, а что нет, предстояло выяснить. Но самому тащиться в крепость не хотелось. Так что настаивали, что и эта встреча пройдет на корабле, и показали, в каких помещениях. Визирь был более определен и свободен в выборе времени. Поэтому первым на борту появился именно Ибрагим I.

В отличие от рисунков и рассказов, он не производил впечатления безумного человека. Как и его старший брат султан Мурад IV, он был по-восточному жесток, хорошо обучен военным упражнениям, но, в отличие от брата, был вспыльчив, так как в детстве приходилось постоянно уступать все старшему. Они были похожи: большие поклонники женщин и чувственных развлечений, оба много пили, и оба находились под каблуком собственной матери. Их преследовали тени прошлого, великие султаны великой империи. Их укоряли их величием, как будто они были виноваты в том, что серебро упало в цене и инфляция поглотила экономику. Перед встречей я уже знал из радиограммы Усселинкса, что бронекатер «Шуя» прошел в Дон и в Азовское море и сейчас стоит в Инкерманской бухте, будущей Севастопольской.

Разговор с Ибрагимом был сложным и долгим, было выпито много толедского вина, которое он любил, а его нам подарили большое количество. Ибрагим тоже знал, что в Инкермане стоит железный самодвижущийся корабль. Пока один. Но он также понимал, что это не последний корабль, который пришел туда по Дону. Его монополия на Черное море кончилась, и он видел, что семь огромных кораблей стоят на якорях под его крепостями. А князь просит, настойчиво просит убрать обе цепи и свободно пропускать его корабли в Крым и обратно. Крупнейшие солевые промыслы полуострова принадлежат ему, и терпеть убытки князь не собирается. Ведь море теперь «общее». И мать, и визири говорят, что с князем все, кто связывался, терпели поражение. Его даже Швеция признала, потеряв там целую армию. Крымского хана и поляков под Полтавой он заставил капитулировать. И торговля с ним приносит миллионные доходы, ведь хлопок делают рабы султана. Не приняв никакого решения, султан перенес встречу на завтра. Мы вышли с ним на палубу, и там, в темноте, на соседнем корабле зажглись огни, и он, не поднимая парусов, снялся с якоря, описал циркуляцию вокруг флагмана и снова стал на якорь уже по другому борту, причем шел корабль против течения.

– Шайтан! Ты просто шайтан, князь Святослав. – вспылил султан. – Давай договор, и будет так!

На следующий день привезли договоры, и через день корабли отдали якоря в Севастопольской бухте. Татьяна и дети проведут зиму в Бахчисарае и в Ялте, а нам предстояло вернуться к Валенсии, и оттуда следовать в Гавану. Из Ялты в Выборг была послана РДО, что мирный договор со Стамбулом подписан, Азов, Маныч, Яр и Черкасск возвращаются домой. Эскадра кораблей Выборга прошла в Черное море. Из Александрии вышел парусник «Александр» за солью из Перекопа.

В Инкермане находился князь Долгорукий с сыном Василием, курсантом второго курса морского кадетского корпуса. Они пришли сюда на «Шуе». Неугомонный командующий армией вечно находился в путешествиях. Он любил это дело и не мог упустить первое прохождение флота с Балтики в Черное море. Просит за себя и за сына взять их в очередную экспедицию. Я проверил зачетку княжонка, задолженностей не было, несмотря на то что ходил на Крым. Вернулся и все досдал. Возражать не стал, к тому же слышал, как отец поучал мальца «быть полезным князю и во всем его слушаться». Для будущего командира такое путешествие будет весьма полезным. Так что прописали обоих в экипажи. Приняли топливо, воду и продовольствие. Татьяна не слишком довольна, что ухожу со всеми, но понимает, что без личного участия все может пойти прахом. Ни один из командиров кораблей в тех местах не бывал, и эскадрой никогда не командовал. Первый опыт, и совсем не хочется, чтобы он давался кровью.