Глава 11. Первая англо-выборгская война
Пока возюкались с резервуарами, газами и прокатным станом, незаметно подползла осень, а вместе с ней и новые проблемы: Карл I все-таки заинтересовался Выборгом. Ему срочно был нужен внешний враг. Второй сын короля Якова и Анны Датской стал королем из-за смерти своего брата Генриха Стюарта, оба они были сыновьями «лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Но вши в то время прыгали в том числе и по особам королевской крови, надежда шотландской аристократии и жених самой Екатерины Медичи заболел тифом и умер в восемнадцать лет. Мыться чаще надо! И не страдать педикулезом. В итоге одного гомика на троне Англии сменил другой, даже не поменяв сексуального партнера. Его унаследовал от отца Карл I. Фаворита звали… герцог Бэкингем! Угу, тот самый, из «Трех мушкетеров», якобы любовник королевы Анны Австрийской. Вряд ли он ею интересовался как женщиной. Но оспаривать этот момент не станем. Все ж таки великий Дюма писал. Любовник короля требовал все больше и больше денег, сорвал намечавшуюся свадьбу с дочерью испанского короля, разорванная помолвка вызвала расторжение дипломатических отношений с Испанией, и в 1624 году еще король Яков начал войну в Голландии, которой тогда правила Испания, впрочем, с некоторым трудом. Женой королю определили Генриетту Марию Французскую, дочку того самого Генриха IV Наваррского и Марии Медичи. Свадьба состоялась в 1625 году, но по приезду в Лондон Генриетта обнаружила, что король не совсем мужчина и спит в другом дворце с другим мужиком. Какой облом! В результате кто-то подговорил некоего Фельтона, были это французы или этим делом занялась лично королева – неизвестно, но спустя три года в грудь всесильного герцога влетел кинжал, и король сменил ориентацию. Он воспылал страстью к супруге, видимо понимая, что она ни перед чем не остановится, плюс подняла голову дворянская оппозиция, противодействуя попыткам укрепить абсолютную власть короля. Их до этого Бэкингем достал своими проделками. Король тратил много денег и постоянно нуждался в деньгах, поэтому выдумывал все новые и новые законы, стараясь ободрать всех до нитки, как считали остальные участники процесса. Сам король родился в Шотландии, там верховодили пресвитерианцы, религиозное течение, одна из ветвей кальвинизма. Пресвитерианская доктрина базируется на вере в верховную власть Бога, в том числе и в вопросе спасения, божественном предопределении, непогрешимости Святого Писания, а также на догмате о том, что для ниспослания божественной благодати необходима исключительно вера. Пресвитерианство отрицает необходимость участия духовенства в вопросе спасения, и в связи с этим в пресвитерианских церквях отсутствует епископальное устройство, а церковная организация представляет собой совокупность приходов, управляемых пасторами и пресвитерами, избираемыми прихожанами. Основное отличие от англиканства состояло в том, что у них нет епископов. А с их помощью глава англиканской церкви Его Величество король Карл I собирал основные налоги. Они у него в налоговой системе работали. В общем, стремясь унифицировать государственную систему, за год до моего появления в том мире, Карл назначил епископа в Эдинбург и получил целую серию «епископальных войн». Фактически он находился в состоянии войны с половиной собственного государства. Требовалось отвлечь народ от этого, и для этого он выбрал Выборг, согласившись с Акселем Оксеншерна, что я покусился на самое святое: королевскую власть в протестантском государстве.
Так что вместе с черными тучами с запада в Финскую лужу надуло 15 вымпелов английского королевского флота, которые в конце октября подошли к берегам Ключевского полуострова (Киперорт). Из Манолы примчались три всадника, которые доложили, что видели многочисленные паруса, направляющиеся к острову Вихревому. Англичане были опытными мореходами, поэтому смогли найти приглубый проход к полуострову, напротив Заметной бухты, который находится между Северным Березовым островом и Ключевским полуостровом. Там начали высадку десанта. Оттуда примерно 48–50 километров до Выборга. И порядка десяти-пятнадцати моих деревенек. Если пойдут пехом, то беды не миновать. Так близко еще никто не высаживался. Отправил туда пограничный катер. Англичане разговаривать не стали, а при попытке сблизиться начали маневры и раскрыли батопорты. Катер не показывал, что может быстро двигаться. Шел под обычным рейково-разрезным парусом. Заметив приготовления англичан к стрельбе, дал одиночный холостой выстрел из старинной шведской пушки. Англичане выбрали якоря, Оксеншерна, скорее всего, сказал, что катера опасны. Осторожно лавируя довольно четким строем, пошли на сближение с катером. Высадку они прекратили. И это хлеб! Катер помогал себе двигателем, поэтому все маневры англичан оказались напрасными, хотя стреляли они часто и много. Командира катера я проинструктировал, что делать. Он мог уйти от англичан проливом между Ключевским и Вихревым, но он поднялся севернее и крутился напротив Большого Маячного острова. Маяка еще нет, лишь несколько щитов из окрашенной доски выдают присутствие человека. Там есть каменистая отмель севернее мыса Маячный, англичане обогнули ее, четко выполнили разворот. Из дота на Игристом острове за ними наблюдали мои артиллеристы. Пограничник выстрелил уже ядром, и достаточно точно: под самым носом у флагмана взлетел фонтан от ядра. Англичане, не поднимавшие вымпелов до этого, наконец, все подняли брейд-вымпелы. Бой официально начался. И англичане залезли в залив. Между островами – миля, самый глубокий проход ближе к Игристому, но адмирал Тонвей держался середины пролива, им дали пройти и повернуть почти всем кораблям, когда последние три кораблика легли на курс в залив, из двух дотов по ним ударили ЗиС-3. Что делает осколочно-фугасный снаряд с деревянным бортом – это надо видеть! А стрельба прямой наводкой с расстояния 800 метров из нарезного, стационарно установленного орудия – это чистой воды удовольствие для наводчика и командира орудия. А из-за острова, скинув маскировочные сети, вылетает броненосец «Пайлаа», стоявший до этого у небольшого причала. Воет сирена, и, как она только замолкла, раздался мой голос из динамика:
– Паруса рубить, флаги спустить! На колени, сволочи!
Нестройный залп прозвучал только с одного из кораблей, по которому я ударил из носовой пушки. Взорвался порох на одной из палуб, и корабль вспыхнул, как свечка. После этого до англичан дошло, что плавание окончено. С такой организацией береговой обороны они еще не сталкивались.
103-й погранотряд в полном составе находился на островах, и когда упали паруса и спустились флаги, то раздался их мощный крик: «Ура!» Одиннадцать кораблей сдались. У адмирала не было с собой ничего, кроме каперского свидетельства. Его повесили. Остальных заковали в цепи и отправили добывать руду для медного завода. Не рассчитали «нагличане», что местность у нас очень удобная для обороны! Сплошные узкости, камни, мели, порывистый ветер. В общем, подвело их отсутствие видимых парусов. Впередсмотрящие не видели броненосца и других кораблей, считали, что противника за островами нет, вот и сунулись в узкость, выхода из которого уже не было: сзади пушки, и тут какой-то странный кораблик с очень мощным оружием. Тем более, гиростабилизаторы для моего красавца я достал. Штатные места были, а найденные приборы были полным новьем, правда, валялись на складах еще с советских времен.
Еще до ледостава вернулся «Выборг» из рейса, привез хлопок-сырец, 1250 тонн в кипах. Больше не влезло. Надо предусмотреть более вместительные трюма. Зато мгновенно получил 10 заказов на серийные кораблики. Лед тронулся, господа присяжные заседатели!
Рассказов было море! Ради рассказа Мура собрался даже городской Совет. Всех богатеньких «буратин»-выборжцев интересовал вопрос: сколько удалось заработать и как ведет себя кораблик на океанской волне. Бородатый мастер неторопливо набил трубку, мода на табак уже давно в этих краях, выбил кресалом искры и раздул фитиль, (кстати, надо бы газовых баллонов и пьезозажигалок наделать!), раскурил трубку, чем вызвал некоторое неудовольствие княгини Татьяны, она курево недолюбливала, кроме дыма моих сигарет, все остальное она тихо ненавидела. С моим «Кэмелом» мирилась, но не по утрам и не в комнатах. Мастер Мур считал себя уже приближенным к князю человеком, поэтому рассказ свой начал как отчет о проделанной работе, обращаясь непосредственно ко мне. Остальные должны были просто слушать его рассказ.
– По твоему повелению, княже, вышли мы в кумпанию и взяли курс на Лангеландбельт. На выходе из залива полавировать пришлось, княже. Упорный ветерок был, однако шли ходко, всего за семь галсов управились, а там как легли на курс, так и полетели, аки птицы. Как и велел ты, княже, обходили все суда в море заранее, близко ни к кому не подходили. У Гедсера опять против ветра шли, но обошлось, много времени не потеряли. Пару раз палили датчане из пушек и остановиться требовали, но мы ходом, ходом, договора у нас, как ты сказал, нет, а ходов больше. Не стал я стоять и время терять. В бейдевинде, и даже в крутом, «малышка» идет ходко, лишний раз даже рулем пошевелить не требует. Устойчиво идет. Ну, а после Баллена, там широко, мы просто обходили всех, кто попадался. Малость поштормовали у Скагена, крутую волну западник нагнал, но «малышка» волну на себя не берет, да и коротко там, а потом довернули и пошли, ходко пошли, в бакштаге, и даже «помочи» выставили, звиняй, княже, стаксели подняли. Так до канала за сутки и долетели. Там малость сбросить ход пришлось, но в ночь проскочили, и в океан вышли. От Санта-Анны пришлось полностью все паруса ставить, ибо заштилело, лишь у Бреста удалось хороший ветер поймать. Волн с галфвинда «малышка» не боится, но резковато встает, княже, многовато балласта взяли, хотя терпимо. Я бы убавил, укачиваются мужички. Ну, а после Коруны опять заштилело, но шхуна ходкая, поэтому всех обгоняли. В Срединное море вошли, и ветер как рукой сняло. Но все стоят, а мы идем! Потом попутник поймали, все распушили так и пошли. Просто летели, не то что некоторые! Но пока ветра не было, пострелять малость пришлось. Арабы на галерах попиратствовать решились. Зело быстро стреляют твои пушки, княже! Отогнали бусурман, многих побили, еще и в полон взяли сорок человек. Продали их в Александрии. Что хорошо было, вода, как ты и говорил, не тухла. Однако, княже, гвардейцы твои зимник имеют, а мы чем хуже? С солонины дюже пить хочется, так что не гоже так, княже. Всем зимник нужен.
– Есть некоторые сложности, Тоомас Рудольфович, но мы подумаем над этим вопросом. Меня больше беспокоит, что хлопка маловато привезли.
– Есть такое дело, барин. В общем, когда мы лес продавали, то договаривались о поставках хлопка. Нам сказали, что нас им завалят, и цену давали, ну, очень приятную. И кругляк, и баланс ушли мгновенно. Пиломатериал рассматривали долго, никак не могли решиться, потом стали хватать, просто от жадности, поняли, что много удобнее для строительства фелюк. А хлопок грузили-грузили, грузили-грузили, и он у них кончился. Погнали куда-то караван, притащили еще, а он плохо упакован, кипы разваливаются, и часть из них гниловата, я их и развернул с этим… – мастер Тоомас закашлялся, чтобы не ругнуться, как на судне. – В общем, княже, не дело просто так туда ходить. Требник я там оставил, и надо своего человека там иметь. Письмеца ваши я главному визирю передал, но ответа из Стамбула так и не дождалси. Тянут бусурманы. Ой как тянут! А тут восточник задул, вот и пошли. Ждать больше сил не было. Глаголят, что в Бизерте есть хороший хлопок, надо бы и там побывать, но в грузу туда соваться боязно было, глубины там маленькие, а арапы все кипы в воду уронить норовят. Знают, шельмы, что горит этот груз сам. Так что, княже, надо концессию готовить и посольство слать. Люди они добрые, но скаредные. Там тебе Пройда много чего привез, сказывал, что заказывали. Еще и гроб приволок зачем-то!
– Какой гроб? Саркофаг, наверное?
– Верно говоришь, княже, так и сказывал. А внутри что-то завернутое лежит, говорят, фараон. Царь ихний.
– Так что, херре Тоомас, османы не против того, чтобы у них наша фактория была? – спросил его Струве, державший крупную канатную мастерскую и несколько меняльных контор.
– Зазывали, гутарили, что малость припозднились мы, и ушел крупный караван в Сеуту, а так его складировать надо, накрывать, чтобы ветром не разметало, дорого это, дескать, а те, кто до моря его довез, то продают сразу по ходкой цене.
В общем, зацепились языками, в результате начала вырисовываться новая Ост-Индская компания, или товарищество «Рога и копыта». Будущие владельцы заводов, газет, пароходов не желали терять прибыль, а вступить в дело на подготовленных позициях. Сласти Востока маячили перед глазами, в которых уже крутились золотые испанские дублоны. Пусть поболтают, а мы с Татьяной изучали образцы, которые принес с собой мастер Мур. Хлопок был неочищенный, ручной, естественно, сборки и двух сортов, которые были промаркированы. Стоимость коротковолоконного была просто смешной. Но это – великолепный материал для порохов, чтобы, наконец, запустить переснаряжающий и патронный завод, и семя для хлопкового масла, достаточно жирного, чтобы из него получать глицерины и топливо. Цена за сырье получалась просто смешной. Фактически продажа доски и дельного металла многократно перекрыла расходы на их производство и, частично, на постройку корабля, еще один-два рейса и кораблик окупится, и металлургическому заводу выгодно. Так что торговать с югом требуется и надо расширять ассортимент. Очередная партия товара на продажу была готова, поэтому до ледостава пусть уходят и покрутятся в трампе. Гвардейцев с борта можно снимать: Мур за свою «малышку» сам кому хочешь голову отвернет. Но «вот что, ребята. А пулемета я вам не дам! Павлины, говоришь?» Самым ценным из всего, что было на корабле, был мотор-генератор. Точнее, не мотор, его скопировать невозможно, таких технологий просто нет, а сам генератор и приборы управления. Их скопировать и воссоздать в XVII веке возможность имелась. А это ключ ко всему. К сожалению, это ключ-генерал. Ко всему подходит. Так что, походите с солониной.
Пройда, с четырьмя телегами, уже стоял возле дома, их разгружали, а он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, дожидаясь нас с Татьяной. Настасья в университете, она теперь студентка первого курса физико-математического факультета, так что на шесть лет занята, но он этого еще не знает. Перед рейсом он получил от меня и Тани задание и внимательно рассматривал иллюстрированные музейные издания Берлинского музея Египта и других музеев. Очень многие раритеты пропали в то суровое время. Добывали их могильные воры, грабя захоронения времен фараонов, переплавляли все в звонкую монету, и исчезал на глазах целый пласт культуры человечества. Кроме золота, грабителей ничего не интересовало. Бум археологических открытий начнется в середине XIX века. А сейчас древние сокровища растираются в пыль. Но малую толику этого удалось спасти и вывезти сюда, где их заботливо сохранят. Остальным займется наше посольство, если будет открыто. Все, что привезли, разложили в трех комнатах первого этажа. Несколько грубых подделок, а остальное вполне достойно любого музея. Пусть пока полежат здесь, музей при Выборгском университете будет, мы с Татьяной уже пригласили для его строительства архитектора Фергюссона из Стокгольма. Сам университет строим напротив будущего ковша пассажирского порта. Он будет в одном комплексе с музеем и займет два квартала. Мумия настоящая, и, несмотря на то что ее саркофаг вскрыли, и сперли оттуда благовония и какой-то знак, лежавший на груди, след от которого заметен на бинтах, не повреждена.
– Бусурманы говорили, что знают, у кого находятся жезлы отсюда. Обещали принесть, барин. Но мы ушли раньше. Теперь пропадут. Мастер Мур торопился, чтобы вернуться до ледостава.
– Да-да, я знаю. Вот что, Федор, снимай все с борта, особенно генератор, и все, что связано с электричеством. Ты понял? Гвардия больше ходить в коммерческие рейсы вместе с Муром не будет. Будете присматривать за другими. Кроме перестрелки с пиратами, другие происшествия были?
– Никак нет, княже. Вот только гвардии рядовой Аникеев себе девку купил, нашу, с России, из полона выкупил.
– Это ничего, это бывает.
– Вот его рапорт, просит разрешить ему жениться на ней.
– Пусть дом сначала построит, не в казарме же им жить.
– Так они сняли квартиру в городе, в деревню он возвращаться не хочет, хочет служить дальше.
– Ладно, ступай.
– Ваша светлость, а где Настена?
– Учится, она в университет поступила. Только к вечеру будет. Ступай.
– Есть! – вытянулся Пройда. Наверное, немного обиделся, что не стал я расспрашивать о бое с пиратами, но мне это не сильно интересно. Благодарность за рейс и денежную премию получит перед строем, как и остальной состав их команды. И отчитается предварительно об издержках. Порядок есть порядок. А сейчас выпроваживаю, буквально выталкиваю, Мура в рейс. Иначе вмерзнет и раньше весны никуда не уйдет. Поэтому нагнал кучу людей в порт, и погрузка-выгрузка идет практически одновременно и круглосуточно.
