Штейнмец был горбун,

сын горбуна-литографа.

Он родился в Бреславле в 1865-м, семнадцати лет окончил с высшим отличием Бреславльскую гимназию, поступил в Бреславльский университет изучать математику;

математика заменяла Штейнмецу физическую силу и долгие прогулки по холмам и поцелуи возлюбленной и длинные вечера с друзьями за кружкой пива;

на своей горбатой спине он ощутил бремя общества так же как ощущают его на своей здоровой спине рабочие, так же как ощущают его бедные студенты, и стал членом социалистического клуба, редактором газеты «Голос народа».

Бисмарк тяжелым пресс-папье сидел в Берлине, удерживая новую Германию под гнетом феодализма, оберегая империю для своих хозяев Гогенцоллернов;

Штейнмецу под угрозой тюрьмы пришлось бежать в Цюрих; там его математические способности поразили всех профессоров политехникума;

но в Европе восьмидесятых годов не находилось места для бедного немецкого студента с горбом на спине и большой головой, полной математических символов и догадок об электричестве, этой математике претворенной в силу

да притом и социалиста.

Вместе с приятелем-датчанином он отплыл в Америки палубным пассажиром старого парохода французской линии «La Champagne»,

жил сначала в Бруклине, потом перебрался в Йонкерс, где получил работу на 12 долларов в неделю у Рудольфа Эйчмайера, германского эмигранта 48-го года, изобретателя и электрика и владельца фабрики, где он изготовлял шляпные машины и электрогенераторы.

В Йонкерсе он разработал Третий закон гармонических колебаний

и закон гистерезиса, который в одной формуле обобщает отношения между теплоемкостью металла, его плотностью и частотой колебаний при перемещении полюсов электромагнита под влиянием переменного тока.

Именно Штейнмецов закон гистерезиса породил трансформаторы, притаившиеся в небольших ящичках или островерхих будках по всем линиям высокого напряжения. Математические формулы закона Штейнмеца – это единая модель для всех трансформаторов мира.

В 1892-м, когда Эйчмайер продал свое дело корпорации, впоследствии известной как «Дженерал электрик», Штейнмец был включен в контракт заодно с прочей ценной аппаратурой. Всю жизнь Штейнмец был одной из частей электрической аппаратуры компании «Дженерал электрик».

Сначала его лаборатория помещалась в Линне, потом ее перевели вместе с маленьким горбуном в город электричества – Скенектади.

«Дженерал электрик» потакала ему, позволяла ему быть социалистом, строить оранжерею, где при свете ртутных ламп он выращивал кактусы, держать аллигаторов, говорящих ворон и его любимицу гигантскую ящерицу гилу и рекламный отдел компании распускал небылицы о чародее, колдуне, владеющем силой, перед которой открываются двери пещеры Али-Бабы;

Штейнмец набрасывал формулу на манжете и наутро вырастала тысяча новых силовых станций и динамо заводили песнь о долларах и молчание трансформаторов говорило о долларах,

а рекламный отдел компании каждое воскресенье дудел в уши американской публики новые небылицы и Штейнмец стал салонным магом и волшебником,

который устраивал в своей лаборатории игрушечные грозы и заставлял игрушечные поезда ходить точно по расписанию и замораживал мясо в холодильнике и изобретал лампы для салонов и для больших маяков, для прожекторов и для световых сигналов, которые указывают ночью путь самолетам к Чикаго, Нью-Йорку, Сан-Луису и Лос-Анджелесу,

и ему позволяли быть социалистом и верить что человеческое общество можно совершенствовать как усовершенствуется динамо и ему позволяли быть социалисте потому что все ученые такие чудаки и ему позволяли быть германофилом и письменно предлагать свои услуги Лени ну потому что математики такие непрактичные, они создают формулы на основе которых можно построить силовые станции, заводы, метрополитены, свет, воздух, тепло, солнечные лучи, но не человеческие отношения, которые отражаются на доходах акционеров и жалованье директоров.

Штейнмец был маг и волшебник и он разговаривал с Эдисоном, выстукивая азбуку Морзе на колене у Эдисона

потому что Эдисон был совершенно глух;

и он ездил на Запад

и произносил речи, которых никто не понимал

и в железнодорожном вагоне он беседовал с Брайаном о Боге

а когда они с Эйнштейном

встретились лицом к лицу

репортеры окружили их тесным кольцом

но не могли понять ни слова

из того, о чем они говорили.

И Штейнмец был самой ценной частью аппаратуры «Дженерал электрик»

пока он не износился и не умер.