Глава 7
Воздушный бой
Проснулся Павел рано, как это обычно случалось с ним после долгого переезда, тем более после пересечения климатических зон. Нежиться в постели не стал – это в Москве можно позволить себе поваляться лишний часок, но не в тайге же. В тайге надо по полной программе насыщаться природой, рыбалкой, охотой. Впрочем, на этот раз предстояло еще и нечто менее радостное – поиски компаньона, погибшего во время полета на базу.
Намеченные накануне планы немного изменились. У самопровозглашенного командира Константина Титова за ночь заметно распухла раненая рука, поднялась температура, и ему стало не до похода. Но откладывать поиски было нельзя, поэтому Титова заменил Анатолий. Помощником, как и намечалось, был Павел, а проводником группы после короткого совещания во время завтрака попросили быть Катюшу. Возражать она не стала.
Завтракали, не затягивая процесс, хотя – ради поданных к столу блинов с икрой и пожаренных с луком ленков, которых накануне наловил Павел, да под ароматный чай с брусничным и черничным вареньем – желательно было бы посидеть за столом и подольше.
Попивая горячий чаек, Павел то и дело бросал взгляд на майора. Титов сидел за столом, не столько употребляя деликатесы, сколько с болезненным выражением покачивал забинтованную руку. По сравнению со вчерашним днем Катюша для него словно перестала существовать. Виталий Валерьянович, вновь сославшись на боль в спине, в столовую не пришел, и повариха отнесла завтрак в занимаемый им в одиночестве домик.
Первым покинул столовую Василий, которому предстояла долгая дорога по лесной тропинке на метеостанцию, а потом и обратно. Сергей Серый вместе с дедом Иваном отправились чинить вертолет, а Анатолий и Павел – на речку. Катюша пообещала их догнать, прежде чем москвичи успеют заблудиться…
До реки предстояло идти по все той же тропинке с приметным валуном. Павлу не терпелось рассмотреть при свете дня следы, оставленные неизвестным животным, было очень интересно, как на это отреагирует Анатолий. Теперь вместо спиннинга Павел был вооружен охотничьим ножом, который висел в чехле на поясе. Приближаясь к валуну, он как бы без особой цели достал нож и слегка замедлил шаг, внимательно поглядывая по сторонам.
– Что-то не так? – поинтересовался шедший за ним Анатолий.
– Не знаю, – пожал плечами Павел и остановился в нескольких шагах перед валуном, вглядываясь в растущие поблизости деревья. Ни одно из них повреждено не было, никакой ободранной коры, обломанных сучьев и никаких щепок на земле.
– И все-таки, Павел? – насторожился подозрительный Анатолий.
– Да, понимаешь, вчера, когда с реки возвращался, уронил где-то здесь бутылку из-под пива и не нашел в темноте, – почти не слукавил Павел. – Хотелось бы ее подобрать, чтобы не мусорить.
– Да, мусорить ни к чему, – согласился Анатолий и вместе с рыбаком принялся искать потерю.
Но тщетно – бутылка, как и доказательства пребывания в этом месте зверюги, словно испарилась. Посетовав, что, видимо, ошибся с местом, Павел предложил идти дальше, посматривая по сторонам – может, обнаружится все-таки пустая бутылка из-под пива.
– Слушай, Анатолий, – обратился он чуть позже к своему спутнику. – До меня вот только что дошел парадокс. Ну, пусть с Большой землей связи нет, но почему здесь в нашем случае мы не используем обычные портативные рации, чтобы хотя бы с базой связь поддерживать?
– Рации есть, пробовали уже. Не фурычат здесь портативные! А почему не фурычат, так, наверное, только твой дружок Белявский знал.
– Белявский – мне такой же дружок, как и тебе!
– Ну, да, Паша, – хмыкнул Анатолий. – Ну, да, ну, да…
– Не надо ерничать, служба… – обернулся на него через плечо Павел. – Меня Белявский пригласил в эти места всего лишь порыбачить. Даже не пригласил, а скорее нанял. Какие уж там у вас с ним разборки – мне абсолютно по барабану. Даже если бы ты или Тит меня во всяческие ваши тайны начали посвящать, так я бы заткнул уши и убежал. Не надо мне этого.
– Ну да, рассказывай! Журналист, которому неинтересно расследовать всяческие тайны, это…
– Я работаю в рыболовном журнале. Для меня важно узнавать тайны подводного хищника. На какие приманки лучше клюет рыба, где и в каких местах ее лучше искать и поймать и тому подобное.
– Узкая специализация? – В голосе Анатолия слышалась насмешка. – Что-то не верится.
– И? – Павел резко остановился и развернулся к Анатолию. – И что дальше?
Если Титов с Павлом выглядели ровесниками, даже одногодками, то в отношении возраста Анатолия определиться было сложно. Вроде бы тоже почти ровесник, но старше или младше и, что важнее – насколько, было непонятно.
Павел до сих пор не убрал в чехол свой внушительный по размерам охотничий нож, но прекрасно понимал, что у Анатолия где-то там, под мышкой или за поясом, имеется ствол, а огнестрельное оружие против холодного все-таки предпочтительнее. Но он и не собирался выяснять с Анатолием отношения посредством оружия, да и какие там выяснения отношений – даже коса не нашла на камень – обычный спор, просто такая вот вышла примитивная показуха.
Впрочем, и Анатолий всем своим видом показывал, что нож в руке Павла ему вообще не интересен. Не полез он и под мышку или за пояс, якобы за стволом. Но спросил, кивнув за спину Павла:
– Что это там за избушка?
Секунду-другую Павел оставался настороже, не поворачивая голову на «отвлекающий маневр». Потом до слуха донесся недалекий шум бурлящей воды. Кур был совсем рядом. Павел улыбнулся про себя, увидев на возвышении то самое зимовье, в котором они с Катюшей впервые подарили друг другу любовь.
– Повариху ждать не будем, – словно прочитав его мысли, сказал Анатолий. – Если пойдем по берегу, в любом случае не заблудимся. Но желательно, чтобы один из нас шел по той стороне…
– Кто-то должен переплыть Кур? – поднял брови Павел.
– Н-нет, – чуть подумав, сказал Анатолий. – Я не то сказал. Разделяться нам нельзя, и если переплывать, то вместе. Но, возможно, этого и не понадобится. Белявский выпал из вертолета не дальше чем в пяти километрах от базы. Прочешем эти пять километров береговой зоны и если не обнаружим тело, тогда уже придется как-нибудь переправляться и возвращаться по левому берегу.
– Логично, – согласился Павел. – Но, допустим, найдем мы тело – дальше что? Тащить его домой на себе?
– Там видно будет, – неопределенно махнул рукой Анатолий. – Для начала найти надо.
Дальше он пошел первым, рассуждая вслух, как лучше вести поиски:
– Действовать будем примерно так. По моим прикидкам, тело может находиться не ближе чем в двух километрах отсюда и не дальше чем в пяти-шести. Поэтому пока просто идем, посматриваем по сторонам, свыкаемся с местностью. Через два кэмэ ты, как знатный рыболов, пойдешь конкретно вдоль уреза воды и будешь больше смотреть в воду, немного на тот берег и чуть на этот. Я же буду идти параллельно реке метрах в двадцати и тоже крутить головой на все возможные градусы. Постоянно перекликаемся. Причем откликаемся сразу, без какой-либо паузы. Понятно?
– Так точно, – без паузы ответил Павел. – Знать бы еще, зачем лично мне все это надо?
– Какой интересный вопрос, Паша! Хочешь вернуться на базу и пойти рыбу ловить?
– Очень бы хотелось, Толик, очень бы хотелось, – в тон ему ответил знатный рыболов.
– И каково твое решение?
– Хотелось бы еще и помучиться. А то давненько в тайге покойников не разыскивал.
– Паша, тут дело нешуточное!
– А я и не шучу.
– Ты лучше… – не договорив фразу, Анатолий задрал голову вверх.
В небе происходило нечто сюрреалистическое. Павел любил посещать кинотеатры, чтобы посмотреть на большом экране новый фантастический фильм. Именно фантастический, потому что для всех остальных жанров, с его точки зрения, большие масштабы были совсем необязательны. Сейчас таким огромнейшим экраном стало небо. Настоящее небо!
На глазах Павла и Анатолия разворачивался воздушный бой. Среди редких облаков вилось с полтора десятка продолговатых объектов, которые у Павла сразу вызвали ассоциации с истребителями. Объекты летали очень быстро, но не беспорядочно, а выписывая в небе некие симметричные узоры. Противником истребителей было нечто громоздкое, бесформенное и колышущееся. Больше всего оно напоминало наполовину сдувшийся воздушный сиренево-синий шарик, но увеличенный до размеров авианосца. Перемещался этот дирижабль-переросток молниеносными толчками. Перемещался – не совсем точное слово. Он вдруг исчезал из действительности, но появлялся уже в другом месте, словно в фильме, где каждый кадр показывают чуть дольше, чем требуется для получения единой картины движения.
Впечатление от масштабности происходящего было столь сильным, что Павел буквально остолбенел. Анатолий был поражен не меньше. Пожалуй, в последний раз и тот, и другой так сопереживали увиденному, еще будучи первоклассниками, сидя в первом ряду кинотеатра и смотря фильм про кровожадных пришельцев из космоса. Сейчас зрелище было еще и на порядок эффектнее.
Вот истребители образовали круг и вдруг оказались не отдельными летательными аппаратами, а единым целым. Каждый был связан с несколькими партнерами неизвестно откуда взявшейся жесткой лентой длиной, судя по всему, в сотни метров. Эта единая, похожая на огромную снежинку система стала маневрировать, явно нацеливаясь на дирижабль и выбрасывая в его сторону дополнительные ленты-лучи. Дирижабль уворачивался как мог.
Но после нескольких маневров одно щупальце все-таки встретилось с целью. Казавшаяся до того бестелесной лента оказалась в чем-то сродни ножу: на месте удара этого ножа шар стал медленно разваливаться на две примерно равные части. Лезвие прошло насквозь. Но события на этом не закончились. Две части, казалось, уже поверженного противника неожиданным рывком сдвинулись и слиплись, восстановив исходную форму всего аппарата. Некоторое время дирижабль дрожал, и эта дрожь передавалась окружению. Павел почувствовал, как она отдается во всем его теле. Промелькнула мысль, что он не зритель, а участник событий…
Маневры истребителей повторились. Но на этот раз менее успешно для нападающей стороны. В дирижабль врезался один из истребителей. Машина прошла сквозь мягкую тушу без каких-либо видимых повреждений для себя или противника. В то же время еще три истребителя, находящихся совсем на других концах структуры, вдруг исчезли. Через мгновение шедшие от них ленты превратились во множество летящих к земле осколков. Один из них достиг поверхности земли между Павлом и Анатолием, без каких-либо сложностей разрезав лежащий камень. Искателям сразу стало очень неуютно, в воображении мелькнула картина, на которой разрезанным оказался отнюдь не неодушевленный предмет.
Оставшиеся в небе истребители заметались, но сумели перестроиться и вновь собрать боевую структуру. На этот раз через воздушный шар прошел именно центр системы, то место, где ножи-ленты соединялись. Прошел, не разрезав, но что-то осталось на лезвиях – как будто немного некой синеватой массы. Движения дирижабля стали неуверенными и менее частыми. Подумалось, что вот сейчас дирижабль совсем сдуется и пустая оболочка рухнет, накрыв собой тайгу, казалось, на километры вокруг.
Однако воздушное сражение не собиралось заканчиваться таким банальным способом. Дирижабль вдруг перестал двигаться, но начал бледнеть, как бы размываться на фоне неба. Побежденный покидал поле боя нетрадиционным для землян способом, и покидал не один. Пространство вокруг него тоже побледнело, начало терять четкость, образовывая воронку выцветания. То же самое стало происходить и с истребителями. Они выцветали и исчезали в блекнущем небе. Тянул ли их за собой дирижабль или они так гнались за ним? Вряд ли наблюдателям дано было это понять…
– Это был… мираж? – неуверенно поинтересовался Павел у задравшего голову к небу Анатолия.
– Хорошо, если бы мираж…
– Но говорят, что мираж отражает, вернее, проецирует, или как это там называется, то, что существует в реальности… А тут… Вернее, там, в небе, было что-то абсолютно нереальное…
– Вот в том и дело…
– В чем? В чем дело-то?
– В твоем Белявском, вот в чем.
– Да не мой этот Белявский!
– О чем спор, искатели? – спросила оказавшаяся вдруг рядом повариха.
– Катюша! – обрадовался Павел и тут же посерьезнел. – Ты сейчас или минуты три тому назад что-нибудь в небе видела?
– В небе? Облака и солнце, что еще? А, еще стайка чирков пролетела, штук семь или восемь…
– А что-нибудь такого… необычного случайно не заметила?
– Для меня здесь не бывает ничего необычного. Все привычно.
– Катюша, а каких-нибудь особенных животных ты здесь встречала? – задал Павел очередной вопрос.
На этот раз Катюша с ответом не спешила. Ни на Павла, ни на Анатолия она не смотрела, но устремила взгляд куда-то за их спины. И тот, и другой одновременно обернулись. Метрах в двадцати от них на ближайшей березе висел парашютист. Судя по всему, никак не живой. Переглянувшись и не сказав ни слова, мужчины стали медленно приближаться к дереву с таким неожиданным украшением.
Судя по экипировке, парашютистом был немец, фашист. Фашисты как таковые и живые не очень привлекательны, а этот мало того что был мертвяк мертвяком, так от него еще и воняло. Почему-то не возникло мыслей ни о погибшем киноартисте, ни о каких-нибудь ролевых играх. Типичный немец времен Второй мировой. Но не сорок же с лишним лет он здесь провисел! За такое время от него ничего не должно бы остаться. А тут и форма распознаваема, и шмайсер на ремне лишь слегка поржавел, да и сам парашютист в скелет не превратился, хотя внешний вид оставлял желать лучшего – испортился фашист.
Подумалось, что это один из пилотов сражавшихся только что истребителей. Но никаких парашютистов они не наблюдали. Значит, повис на дереве до прихода искателей. Вот только почему они не заметили его раньше?
– А ты, Паша, спрашивал, видела ли я что-то необычное… – нарушила молчание Катюша. – Не бывает у нас ничего необычного, все как всегда.
– Хочешь сказать, – повернулся к ней пораженный Павел, – что и раньше видела этого мертвого парашютиста?
– Этого – в первый раз, – пожала плечами Катюша. – И больше уже не увижу.
Павел резко развернулся. Никакого парашютиста на дереве не было. Да и само дерево было другим. Вместо старой высоченной березы – хиленькая елочка…
– Что здесь происходит? – подскочил к Катюше Анатолий, на лбу которого заблестели капельки пота.
– Спокойно, служба. – Павел попытался отстранить его от девушки, но Анатолий резким движением отбил руку. Да так сильно, что Павел даже вскрикнул от боли и вынужден был присесть.
Анатолий же схватил Катюшу руками за горло, сильно встряхнул, хотел что-то сказать, но вместо этого ойкнул, отпрянул от девушки и, держась за грудь, с выпученными глазами медленно опустился на колени и повалился на бок.
Как и накануне вечером, когда Титов позволил себе вольности, Катюша и сейчас одним неуловимым движением решила проблему – судя по всему, очень точно ударила Анатолия в солнечное сплетение.
– Я пришла помочь, а ты… – точно так же, как вчера Катюша нависала над Титом с приставленными к его шее ножницами, теперь девушка нависла над поверженным Анатолием. – Сам теперь ищи своего покойника, урод жизни.
После чего, даже не бросив взгляда на Павла, повариха устремилась бегом вдоль берега по направлению к базе.
– Катюша, постой! – запоздало крикнул ей вслед Павел, но сибирская красавица или его не услышала, или не посчитала нужным обращать внимание на этот призыв.
