Глава двадцать третья
Поместье Малфоев

Гарри оглянулся на друзей: два силуэта, почти неразличимых в темноте. Он увидел, как Гермиона направляет свою волшебную палочку – но на него, а не на вход в палатку. В глаза ударил белый луч, и от боли Гарри согнулся пополам, временно ослепнув. Он ощупал лицо: оно стремительно опухало. Послышались чьи-то тяжелые шаги; его окружили.

– Вставай, паразит!

Кто-то грубо поднял Гарри с земли и, не успел он опомниться, как его обыскали и отняли терновую палочку. Гарри хватался за лицо; оно страшно болело и явно изменилось до неузнаваемости – раздулось, словно при сильной аллергии. Кожа натянулась, глаза превратились в щелочки, и он почти ничего не видел; очки, когда его вытаскивали из палатки, слетели, и он едва различал неясные очертания четырех-пяти человек, схвативших Рона и Гермиону.

– Руки прочь от нее! – заорал Рон.

Раздался очень неприятный звук – кулак саданул по телу. Рон хрипло охнул, а Гермиона закричала:

– Нет! Не трогайте его, не трогайте!

– Ничего, пусть привыкает: ему еще больше не поздоровится, если он у меня в списке, – сказал до ужаса знакомый сиплый голос. – Какая девочка… прелесть… кожица нежная… обожаю…

У Гарри подвело живот: он узнал Фенрира Уолка, оборотня, пожалованного мантией Упивающегося Смертью за невероятное зверство.

– Обыщите палатку! – приказал другой голос.

Гарри швырнули на землю лицом вниз. По глухому стуку он понял, что Рона бросили рядом. В палатке Упивающиеся Смертью задвигали стульями.

– А теперь посмотрим на улов, – кровожадно произнес Уолк.

Гарри перекатили на спину. Луч волшебной палочки осветил его лицо. Уолк засмеялся:

– Этого придется запивать усладэлем. Что с тобой, уродец?

Гарри молчал.

– Я задал вопрос, – повторил Уолк, и Гарри, получив удар в солнечное сплетение, крякнул и сложился вдвое. – Что с тобой?

– Ужалили, – пробормотал Гарри. – Меня ужалили.

– Да, похоже, – сказал второй голос.

– Фамилия? – рявкнул Уолк.

– Дудли, – ответил Гарри.

– А имя?

– Я… Вернон. Вернон Дудли.

– Проверь по списку, Паршьер, – приказал Уолк, и Гарри услышал, что он перешел к Рону. – Ну а ты, рыжий?

– Стэн Самосвальт, – сказал Рон.

– Не ври! – бросил Паршьер. – Мы знаем Стэна, он для нас кой-чего делал.

Еще глухой удар.

– Я Барди, – промычал Рон; судя по голосу, его рот был полон крови. – Барди Уигли.

– А, Уизли! – рыкнул Уолк. – Родня предате-ям крови, хоть и не мугродье! Ага… И наконец, подружка-симпатяшка…

Он произнес это с таким смаком, что Гарри содрогнулся.

– Притормози, Уолк, – предупредил Паршьер, а остальные загоготали.

– Да не собираюсь я ее трогать! Пока что. Просто выясню, помнит ли девчушка собственное имя. В отличие от Барни. Кто ты, лапушка?

– Пенелопа Диамант, – испуганно, но твердо ответила Гермиона.

– Какой крови?

– Полукровка, – сказала она.

– Это легко проверить, – проговорил Паршьер. – Но только эта компашка, похоже, из «Хогварца»…

– Бы бдосили, – поспешно вставил Рон.

– Бросили школу, рыжий? – переспросил Паршьер. – И отправились в поход? А заодно, смеха ради, решили осквернить имя Черного Лорда?

– Де осгведнить, – сказал Рон. – Сдучайдо.

– Случайно? – Раздался смешок. – А тебе известно, кто любит называть Черного Лорда по имени, Уизли? – прорычал Уолк. – Ребятишки из Ордена Феникса. Ни о чем не говорит?

– Дет.

– Они не выказывали Черному Лорду должного почтения, поэтому на имя наложили Табу. И в итоге кое-кого из Ордена мы выследили. Ладно, еще узнаем про вас. Свяжите их вместе с двумя другими!

Гарри схватили за волосы, протащили немного и грубо усадили на землю, а затем начали привязывать к кому-то спиной к спине. Гарри по-прежнему ничего толком не видел. Когда тот, кто их связывал, наконец ушел, Гарри зашептал другим пленным:

– У кого-нибудь осталась волшебная палочка?

– Нет, – раздались голоса Рона и Гермионы справа и слева.

– Это все я виноват. Произнес имя. Простите…

– Гарри?

Новый, но хорошо знакомый голос прозвучал из-за спины Гарри, слева от Гермионы.

– Дин?

– Ты? Если они узнают, кого поймали!.. Это Отловщики, ищут беглых за вознаграждение…

– Неплохая добыча за ночь. – Подбитые гвоздями башмаки Уолка застучали совсем рядом; в палатке еще что-то швыряли. – Мугродье, беглый гоблин и эти прогульщики. Проверил по списку, Паршьер? – прорычал он.

– Да. В списке нет никакого Вернона Дудли.

– Интересно, – отозвался Уолк. – Очень интересно.

Он присел возле Гарри. Тот сквозь крошечную щелку меж распухших век увидел страшную рожу с седой свалявшейся шевелюрой и бакенбардами, бурые зубы, заеды в уголках рта. Как и тогда, на башне, в ночь, когда погиб Думбльдор, от Уолка несло грязью, пóтом, кровью.

– Значит, ты не в розыске, Вернон? Или ты в списке под другой фамилией? Где ты учился в «Хогварце»?

– В «Слизерине», – машинально ответил Гарри.

– Забавно: нам все так говорят, – ухмыльнулся Паршьер из темноты. – Но почему-то никто не знает, где у них гостиная.

– В подземелье, – отчеканил Гарри. – Проход сквозь стену. Там много черепов и прочего подобного, и гостиная прямо под озером, поэтому свет зеленый.

Повисла короткая пауза.

– Что ж… Похоже, нам и впрямь попался слизеринец, – констатировал Паршьер. – Это тебе в плюс, Вернон, в «Слизерине» мугродья не много. Кто твой отец?

– Работает в министерстве, – сочинил Гарри. Он знал: его ложь моментально рухнет, копни они чуть поглубже, но, с другой стороны, игра так и так кончится, едва придет в норму его физиономия. – В департаменте волшебных происшествий и катастроф.

– Знаешь, Уолк, – сказал Паршьер, – кажется, там правда есть какой-то Дудли. Гарри затаил дыхание: возможна ли такая удача? Вдруг им повезет выбраться?

– Ну-ну… – произнес Уолк. Его жестокий голос чуть дрогнул. Гарри знал, что Уолк сейчас решает, действительно ли они повязали сынка министерского чиновника. Сердце Гарри било по веревкам, стянувшим грудь; он бы не удивился, если б Уолк это заметил. – Ежели так, уродец, тебе нечего бояться – сейчас прогуляемся в министерство, и твой папаша наградит нас за то, что мы вернули ему дорогое чадо.

– Но, – рот Гарри мгновенно пересох, – если бы вы нас просто…

– Эй! – крикнули из палатки. – Уолк, глянь!

Подбежала темная фигура. Что-то серебристо сверкнуло в лучах волшебных палочек. Отловщики нашли меч Гриффиндора.

– О-о-очень хорошо! – похвалил Уолк, забрав меч. – Просто шикарно. Кажется, гоблинская работа. – И, обращаясь к Гарри: – Где добыл?

– Это моего отца, – соврал Гарри, слабо надеясь, что в темноте Уолк не разглядит гравировку под гардой. – Мы взяли его рубить дрова…

– Подожди-ка, Уолк! Смотри, в «Оракуле»!

Как только Паршьер это сказал, шрам на распухшем лбу пронзила острая боль. И яснее всего, что было вокруг, Гарри увидел высокую, черную, зловещую крепость – внезапно мысли Вольдеморта вновь как бритва прорезали его сознание.

Он скользил к каменной громаде, и им владела ровная эйфория предвкушения собственного торжества.

Огромным усилием воли Гарри закрыл разум, вернулся в темноту, в свое тело, привязанное к Рону, Гермионе, Дину и Цапкрюку, и прислушался к разговору Уолка и Паршьера.

– «Гермиона Грейнджер, – говорил Паршьер, – мугродье. Находится в бегах с Гарри Поттером».

Шрам горел, но Гарри отчаянно держался за настоящее, не давал себе соскользнуть в сознание Вольдеморта. Он услышал скрип башмаков Уолка – тот присел на корточки перед Гермионой.

– Знаешь что, лапушка? Сдается мне, на этой фотографии – ты.

– Нет, не я! Это не я!

Испуганный писк Гермионы был равносилен признанию.

– В бегах с Гарри Поттером, – тихо повторил Уолк.

Все кругом замерло. Боль истязала Гарри с какой-то изощренной виртуозностью, но он из последних сил сопротивлялся зову мыслей Вольдеморта. Сейчас, как никогда, было важно оставаться в своем уме.

– Это все меняет, верно? – прошептал Уолк.

Все молчали. Гарри чувствовал на себе застывшие взгляды Отловщиков, ощущал дрожь в руке Гермионы. Уолк поднялся, подошел, присел над Гарри и вгляделся в его распухшее лицо.

– Что это у тебя на лбу, Вернон? – мягко поинтересовался он. В ноздри Гарри ударило зловонное дыхание оборотня, грязный палец надавил на растянутый шрам.

– Не трогайте! – завопил Гарри: не смог сдержаться, боялся потерять сознание от боли.

– Я думал, Поттер, ты очкарик, – еле слышно произнес Уолк.

– Я нашел очки! – закричал какой-то Отловщик сзади. – В палатке! Сейчас…

Через пару секунд очки водрузили на нос Гарри. Отловщики собрались вокруг, уставились на него.

– Есть! – завопил Уолк. – Мы поймали Поттера!

Его подельники попятились, ошеломленные собственным достижением. Гарри, еле удерживаясь в настоящем – так раскалывалась голова, – все еще надеялся что-то придумать. Фрагменты видений врывались в его сознание…

Нет, нет, он – Гарри, он связан, у него отобрали палочку, он в большой опасности…

Он – Гарри, а рядом Отловщики вполголоса решают его судьбу…

– …в министерство?

– Да пошло оно куда подальше! – рявкнул Уолк. – Вся слава им, а нас побоку… Нет, отведем прямиком к Сами-Знаете-Кому.

– Ты вызовешь его сюда? – В голосе Паршьера звучал ужас.

– Нет! – огрызнулся Уолк. – У меня нет… Говорят, его штаб-квартира у Малфоев. Доставим туда.

Гарри догадался, почему Уолк не вызвал Вольдеморта. Оборотню, когда он понадобился, разрешили надеть мантию Упивающегося Смертью, однако чести носить Смертный Знак не удостоили. Так Вольдеморт клеймил только наивернейших слуг.

Шрам Гарри опять запылал…

– …точно уверен, что это он? Если вдруг нет, Уолк, нам крышка.

– Кто здесь главный? – грозно взревел Уолк, скрывая свои сомнения. – Говорю вам, это Поттер, а Поттер плюс его палочка – это двести тысяч галлеонов враз! Если у вас духу не хватает, я возьму все себе, а если подфартит, то и девчонку в придачу!

– Ладно! – решился Паршьер. – Мы в деле! Но как с остальными?

– Возьмем всех. Мугродья две штуки – еще десять галлеонов. И дай-ка меч. Что тут, рубины? Тоже прибыток.

Пленных вздернули на ноги. Гарри слышал, как рядом задыхается от ужаса Гермиона.

– Держите их крепче. Я возьму Поттера! – Уолк схватил Гарри за волосы. Длинные желтые когти царапнули кожу на голове. – На счет три! Раз – два – три…

Они дезаппарировали, потащив пленников за собой. Гарри пытался вырваться, но без толку. Его стиснуло между Роном и Гермионой, никуда не денешься. Дыхание сбилось, шрам заболел еще мучительней…

Шатаясь и толкаясь, они приземлились на проселке. Через миг-другой опухшие глаза Гарри различили железные ворота, за которыми уходила вдаль длинная аллея. От сердца чуть-чуть отлегло: худшее пока не случилось, Вольдеморта здесь нет. Гарри знал это, потому что сопротивлялся видению; Вольдеморт в каком-то странном месте, в крепости, на вершине самой высокой башни. Как скоро он появится, узнав, что Гарри пойман, – другой вопрос…

Один Отловщик шагнул к воротам и подергал.

– Как мы войдем? Заперто, Уолк, я не могу… А, чтоб тебя!..

Он испуганно отдернул руки. Железо начало искажаться, выворачиваться и превратилось в кошмарную рожу, которая громко пролязгала:

– Цель визита?

– Мы привели Поттера! – торжествующе прорычал Уолк. – Схватили Гарри Поттера!

Ворота распахнулись.

– Вперед! – приказал Уолк своим.

Пленников протащили в ворота и повели по аллее вдоль плотной живой изгороди, приглушавшей стук шагов. Над головой Гарри заметил какое-то призрачное белое существо – оказалось, павлин-альбинос. Гарри споткнулся, но Уолк удержал его на ногах; Гарри нестойко брел спина к спине с другими пленниками. Он сомкнул опухшие веки и на мгновение разрешил боли в шраме завладеть собой – хотел узнать, что делает Вольдеморт, знает ли уже, что Гарри схвачен…

Гнев Вольдеморта разлился внутри, голова грозила взорваться. Гарри рывком вернул сознание в свое тело, в реальность – их волокли по гравию.

Всех залил яркий свет.

– В чем дело? – прозвучал холодный женский голос.

– Мы к Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут! – прохрипел Уолк.

– Кто вы?

– Вы знаете меня! – негодующе бросил оборотень. – Фенрир Уолк! Мы поймали Гарри Поттера!

Уолк схватил Гарри и выволок на свет, потянув за ним других пленников.

– Да, рожа опухшая, мэм, но это он! – подтвердил Паршьер. – Приглядитесь, вот шрам. И, видите, девчонка? Его подружка, мугродье, которая была с ним в бегах. Это точно он, мэм, и у нас его палочка! Вот…

Сквозь щелки глаз Гарри увидел, как Нарцисса Малфой пристально вглядывается в его распухшее лицо. Паршьер показал ей терновую палочку; Нарцисса приподняла брови.

– Введите, – сказала она.

Гарри и остальных протащили по каменным ступеням и втолкнули в холл, увешанный портретами.

– Следуйте за мной, – приказала Нарцисса, направляясь в комнаты. – Мой сын Драко дома на пасхальных каникулах. Если это Гарри Поттер, он узнает.

После темноты снаружи гостиная ослепляла; даже почти ничего не видя, Гарри понимал, как огромна комната. С потолка свисала хрустальная люстра, темно-лиловые стены увешаны портретами. Когда Отловщики ввели пленных, с кресел перед резным мраморным камином поднялись двое.

– Что такое?

Слишком хорошо знакомый, протяжный голос Люциуса Малфоя резанул слух. Гарри запаниковал; теперь они точно пропали. От страха блокировать мысли Вольдеморта стало проще, хотя шрам болел с прежней силой.

– Они утверждают, что поймали Поттера! – прозвучал ледяной голос Нарциссы. – Драко, подойди.

Гарри не посмел открыто посмотреть на Драко, но видел его краем глаза. Тот встал с кресла – несколько выше Гарри, лицо – бледное треугольное пятно в обрамлении белых волос.

Уолк вытолкнул Гарри вместе с остальными под люстру.

– Что скажете, юноша? – просипел оборотень.

Гарри стоял перед камином, против большого зеркала в золоченой раме, и сквозь щелочки глаз видел свое отражение – впервые с тех пор, как покинул площадь Мракэнтлен.

Огромное, блестящее, розовое лицо; все черты искажены проклятием Гермионы. Черные волосы до плеч, подбородок оттенен щетиной. Просто не верилось, что это он, – казалось, кто-то другой нацепил его очки. Гарри твердо решил молчать, чтобы его не узнали по голосу. Взгляда Драко он избегал. Тот приблизился.

– Итак, Драко? – алчно спросил Люциус Малфой. – Это он? Гарри Поттер?

– Не знаю… не уверен, – ответил Драко. Он держался подальше от Уолка и, по всей видимости, тоже боялся прямо глядеть на Гарри.

– Смотри внимательней! Подойди ближе!

Гарри никогда не видел, чтобы Люциус Малфой так волновался.

– Драко, если именно мы передадим Поттера Черному Лорду, нам все прости…

– Э, э, мистер Малфой! Надеюсь, мы не забудем, кто на самом деле поймал Поттера? – с угрозой произнес Уолк.

– Нет, разумеется, нет! – нетерпеливо отмахнулся Люциус и подошел так близко, что Гарри даже опухшими глазами увидел каждую черточку на этом обычно апатичном, бледном лице. Самого Гарри раздуло настолько, что он смотрел будто сквозь прутья решетки. – Что вы с ним сделали? – спросил Люциус Уолка. – Почему он в таком виде?

– Это не мы.

– Похоже на жгучую порчу, – обронил Люциус.

Его серые глаза изучали лоб Гарри.

– Что-то есть, – прошептал он. – Может, и шрам, только растянутый… Драко, иди взгляни. Внимательней! Что думаешь?

Гарри увидел вблизи лицо Драко, совсем рядом с лицом отца. Они были необычайно похожи, только отец смотрел с жадным интересом, а Драко – с неохотой и даже страхом.

– Не знаю, – сказал он наконец и отошел к камину, где стояла и наблюдала за происходящим его мать.

– Мы должны быть уверены, Люциус, – невозмутимо произнесла Нарцисса. – Абсолютно уверены, что это Поттер, прежде чем призовем Черного Лорда… Они утверждают, что это его, – она всмотрелась в терновую палочку, – однако с описанием Олливандера не сходится… Если мы ошибемся и вызовем Черного Лорда понапрасну… Ты же помнишь, что он сделал с Раулом и Долоховым.

– Ну а мугродье? – рыкнул Уолк. Гарри чуть не свалился, когда Отловщики силой развернули пленников так, чтобы свет люстры упал на Гермиону.

– Минуточку! – резко воскликнула Нарцисса. – Да-да, это она была с Поттером у мадам Малкин! Я видела ее фотографию в «Оракуле»! Посмотри, Драко, – это Грейнджер?

– Я… наверное… да…

– Но тогда этот – Уизли! – выкрикнул Люциус, обходя пленников и приближаясь к Рону. – Они дружки Поттера! Драко, посмотри, это же сын Артура Уизли? Как там его?..

– Да, – отозвался Драко, стоя к пленникам спиной. – Может быть.

Позади Гарри отворилась дверь гостиной. Заговорила женщина, и, услышав этот голос, Гарри похолодел от ужаса.

– В чем дело? Что случилось, Цисса?

Беллатрикс Лестранж медленно обошла пленников и, остановившись справа от Гарри, воззрилась на Гермиону.

– Ну конечно, – тихо сказала она, – мугродье. Грейнджер?

– Да-да, это Грейнджер! – вскричал Люциус. – А рядом с ней, мы так думаем, Поттер! Поттер и его друзья наконец-то схвачены!

– Поттер? – взвизгнула Беллатрикс. И попятилась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. – Уверен? Нужно срочно сообщить Черному Лорду! – Она оттянула левый рукав, и Гарри увидел Смертный Знак. Сейчас она коснется клейма, призовет своего обожаемого господина…

– Я призову! – вскричал Люциус, перехватывая ее запястье и не давая дотронуться до знака. – Я призову, Белла! Поттера привели в мой дом, а следовательно, в моих полномочиях…

– Полномочиях? – расхохоталась она, пытаясь вырвать руку. – Твои полномочия, Люциус, утрачены вместе с волшебной палочкой! Да как ты смеешь! Убери лапы!

– Тебя это не касается, не ты поймала мальчишку…

– Пардон, мистер Малфой, – вмешался Уолк, – но Поттера поймали мы, и мы будем требовать золота…

– Золота! – расхохоталась Беллатрикс, все еще вырываясь из хватки Люциуса и одновременно нашаривая в кармане волшебную палочку. – Кому нужно твое золото, падальщик, зачем оно мне? Мне важна лишь честь… служить…

Она прекратила сопротивляться, и ее взгляд устремился куда-то мимо – Гарри не понял куда. Люциус с облегчением выпустил ее руку и задрал свой рукав.

– СТОЙ! – закричала Беллатрикс. – Не трогай! Если мы сейчас вызовем Черного Лорда, то все погибнем!

Указательный палец Люциуса замер над Смертным Знаком. Беллатрикс отошла в сторону, вне поля зрения Гарри.

– Что это? – спросила она.

– Меч, – пробурчал невидимый Отловщик.

– Дай его мне.

– Он не ваш, миссис, он мой, я нашел!

Оглушительный хлопок, вспышка красного – очевидно, Отловщика сразили сногсшибателем. Его товарищи недовольно загалдели, Паршьер выхватил волшебную палочку.

– Что это вы затеяли, дамочка?

– Обомри! – завопила она. – Обомри!

Даже вчетвером они не представляли для нее угрозы: Беллатрикс была безжалостна и виртуозно владела колдовством. Отловщики попа́дали где стояли; все, кроме Уолка – тот застыл на коленях, вытянув руки вперед. Краем глаза Гарри видел, как Беллатрикс с восковым лицом, крепко сжимая меч, бросилась к оборотню.

– Где ты это взял? – шепотом спросила она, забирая волшебную палочку из обмякших пальцев Уолка.

– Как вы смеете? – прорычал он, обнажая острые зубы. Двигать он мог только ртом. – Пустите, дамочка!

– Где взял? – повторила она, потрясая мечом перед лицом Уолка. – Злей спрятал его в моем сейфе в «Гринготтсе»!

– Его нашли у них в палатке! – просипел Уолк. – Освободите же!

Она взмахнула волшебной палочкой, и оборотень вскочил на ноги, но приблизиться к Беллатрикс не рискнул. Он ретировался за кресло и вцепился в спинку грязными кривыми когтями.

– Драко, выкинь эту мразь из дому! – приказала Беллатрикс, ткнув пальцем в бесчувственных Отловщиков. – И если у тебя кишка тонка их пришить, оставь на заднем дворе – я сама.

– Не смей так разговаривать с Драко! – вспыхнула Нарцисса, но Беллатрикс крикнула:

– Тихо! Дело очень серьезно, Цисса! Гораздо серьезней, чем ты можешь представить!

Часто, прерывисто дыша, она внимательно изучала эфес меча. Затем повернулась к безмолвным пленникам.

– Если это действительно Поттер, его нельзя трогать, – пробормотала она в основном себе самой. – Черный Лорд хотел прикончить его лично… Но если он узнает… Я должна… должна выяснить… – И велела сестре: – Пленников – в подвал, пока я не решу, как поступить!

– Это мой дом, Белла, ты не имеешь права распоряжаться…

– Делай что говорю! Ты понятия не имеешь, что нам грозит! – заорала Беллатрикс. Ее глаза горели устрашающим безумием; из палочки вырвалась тонкая огненная струйка и прожгла дыру в ковре.

Нарцисса на мгновение задумалась, затем сказала оборотню:

– Отведите пленных в подвал, Уолк.

– Подожди, – резко перебила Беллатрикс. – Всех, кроме… мугродья.

Уолк буквально застонал от удовольствия.

– Нет! – закричал Рон. – Возьмите меня, меня!

Беллатрикс ударила его по лицу: хлопок разнесся по комнате.

– Если она умрет на допросе, тогда возьму тебя, – пообещала она. – В моем списке предатели крови следуют сразу за мугродьем. Отведи их вниз, Уолк, и запри крепко, но не трогай… пока.

Беллатрикс бросила Уолку его волшебную палочку и достала из-под плаща короткий серебряный нож. Она обрезала веревки, отделила Гермиону от других пленников, схватила ее за волосы и выволокла на середину комнаты. Уолк между тем потащил остальных к другой двери, в темный коридор, выставив перед собой палочку, излучавшую невидимую и несокрушимую силу.

– Небось она даст мне позабавиться с девчонкой, когда сама с ней закончит, – напевал Уолк, толкая их по коридору. – Даст куснуть разочек-другой, а, как думаешь, рыжий?

Гарри почувствовал, что Рона бьет дрожь. Они спускались по крутой лестнице спина к спине, рискуя в любой момент свалиться и сломать шею. Внизу путь им преградила массивная дверь. Уолк открыл ее волшебной палочкой, втолкнул их в сырую, затхлую комнату и оставил в кромешной тьме. Не успел стихнуть грохот закрывшейся двери, сверху донесся душераздирающий вопль.

– ГЕРМИОНА! – взвыл Рон и задергался. Он так отчаянно пытался освободиться от пут, что Гарри едва не упал. – ГЕРМИОНА!

– Тихо! – прикрикнул Гарри. – Замолчи, Рон, надо придумать, как…

– ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!

– Прекрати орать, надо снять веревки…

– Гарри? – раздался шепот из темноты. – Рон? Это вы?

Рон перестал кричать. Что-то прошуршало рядом, и Гарри увидел возле себя чью-то тень.

– Гарри? Рон?

– Луна?

– Да, я! Я так надеялась, что вас не поймают!

– Луна, можешь нас развязать? – спросил Гарри.

– Да, наверное… У нас тут есть старый гвоздь, мы им все режем и разбиваем… Подождите…

Наверху опять закричала Гермиона, и Беллатрикс тоже, правда, слова нельзя было разобрать, и Рон снова завопил:

– ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!

– Мистер Олливандер, – услышал Гарри шепот Луны, – мистер Олливандер, гвоздь у вас? Если вы чуточку подвинетесь… кажется, он у кувшина с водой.

Она вернулась через секунду.

– Только не шевелитесь, – предупредила она.

Гарри почувствовал, как она тычет гвоздем в веревки, ослабляя узлы. Сверху донесся голос Беллатрикс:

– Еще раз спрашиваю! Где вы взяли меч? Где?

– Мы его нашли… нашли… НЕ НАДО! – кричала Гермиона.

Рон дернулся, и ржавый гвоздь, соскользнув, впился в запястье Гарри.

– Рон, пожалуйста, стой спокойно, – прошептала Луна. – Я же не вижу, что делаю…

– В кармане! – воскликнул Рон. – У меня в кармане мракёр, а в нем полно света!

Через несколько секунд раздался щелчок, и люминесцентные шары, которые мракёр вобрал в себя из ламп в палатке, выплыли в подвал: они не могли вернуться куда следует и просто висели в воздухе, точно маленькие солнца. Гарри увидел Луну, ее огромные глаза на бледном лице, а в углу – Олливандера, изготовителя волшебных палочек, неподвижно свернувшегося клубком на полу. Выгнув шею, Гарри поглядел на Дина и Цапкрюка. Гоблин в полуобмороке держался на ногах только благодаря веревкам, которыми был привязан к людям.

– Да, так гораздо проще, Рон, спасибо, – сказала Луна и опять занялась узлами. – Привет, Дин!

Наверху снова зазвучал голос Беллатрикс:

– Ты лжешь, грязное мугродье, я точно знаю! Вы были в моем сейфе в «Гринготтсе»! Говори правду, правду!

Новый ужасающий крик…

– ГЕРМИОНА!

– Что еще вы украли? Что еще? Говори правду, или, клянусь, я проткну тебя этим клинком!

– Готово!

Гарри почувствовал, что веревки упали, и повернулся, растирая запястья. Рон метался по подвалу, глядя на потолок, разыскивая люк. Дин, с окровавленным лицом, явно преодолевая боль, поблагодарил Луну и остался стоять на месте, дрожа. Цапкрюк упал на пол почти без чувств. Его смуглое лицо тоже было изранено. Рон тщетно пытался аппарировать без волшебной палочки.

– Отсюда нельзя сбежать, Рон, – сказала Луна, наблюдая за ним. – Подвал полностью защищен. Я сначала тоже пыталась. Мистер Олливандер здесь дольше меня, и он вообще все перепробовал.

Гермиона вновь закричала, и ее крик отозвался в теле Гарри физической болью. Шрам запульсировал, и Гарри тоже забегал по подвалу, хоть и знал, что выхода нет.

– Что еще вы взяли? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО!

Вопли Гермионы заметались эхом. Рон зарыдал и заколотил кулаками по стенам. Гарри в отчаянии сорвал с шеи кисет, выхватил наугад Проныру и затряс, сам не зная зачем. Ничего не произошло. Он взмахнул половинками фениксовой палочки – без толку. Из кисета выпал фрагмент зеркала и заблестел на полу ярко-голубым…

Из зеркала на Гарри пристально глядел глаз Думбльдора.

– Помогите нам! – закричал Гарри в полном безумии. – Мы в подвале поместья Малфоев, помогите!

Глаз моргнул и пропал. Гарри не был даже уверен, что вообще его видел. Он повертел осколком, но не разглядел ничего, кроме стен и потолка их тюрьмы.

Наверху Гермиона закричала еще надрывней. Рон взревел:

– ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!

– Как вы вошли в мой сейф? – слышался голос Беллатрикс. – Этот мерзкий гоблинюшка помог?

– Мы встретили его только сегодня, – рыдала Гермиона, – мы никогда не были в вашем сейфе… Это не настоящий меч! Это копия, копия!

– Копия? – завизжала Беллатрикс. – Ну конечно!

– Но мы легко можем проверить, – донесся голос Люциуса. – Драко, приведи гоблина, пусть скажет, настоящий это меч или нет!

Гарри метнулся к Цапкрюку, без сил валявшемуся на полу.

– Цапкрюк, – зашептал он гоблину в ухо, – скажите, что меч фальшивка, они не должны знать, что он настоящий, пожалуйста, Цапкрюк…

Послышались чьи-то шаги; в следующий миг за дверью раздался дрожащий голос Драко:

– Отойдите подальше. Встаньте в шеренгу у дальней стены. И не вздумайте рыпаться, убью!

Все отошли к задней стене. Когда заскрежетал замок, Рон щелкнул мракёром, и световые шары прыгнули ему в карман. Подвал погрузился в темноту. Дверь отворилась. Выставив перед собой палочку, вошел бледный и сосредоточенный Малфой. Он схватил гоблина за руку и волоком потащил за собой. Дверь с лязгом закрылась, и одновременно раздался громкий хлопок.

Рон опять щелкнул мракёром. Три ярких шара опять взлетели к потолку и осветили Добби, домового эльфа, который только что аппарировал в подвал.

– ДОБ!..

Гарри врезал Рону в плечо, чтобы молчал, но Рон и сам испугался своего возгласа. Наверху послышались шаги: Драко тащил Цапкрюка к Беллатрикс.

Огромные, как теннисные мячи, глаза Добби расширились; он дрожал от кончиков ушей до пяток, в ужасе оттого, что вновь оказался в доме своих старых хозяев.

– Гарри Поттер, – почти неслышно пискнул он, – Добби пришел спасти вас!

– Но откуда ты?..

Жуткий крик заглушил слова Гарри: Гермиону опять пытали. Гарри перешел к делу.

– Ты можешь отсюда аппарировать? – спросил он Добби.

Тот закивал; уши закачались в такт.

– И можешь взять с собой людей?

Добби снова кивнул.

– Хорошо. Добби, возьми Луну, Дина и мистера Олливандера и перенеси их… перенеси…

– К Биллу и Флёр, – подсказал Рон. – В коттедж «Ракушка» под Тинвортом!

Эльф кивнул в третий раз.

– А затем вернись, – попросил Гарри. – Сделаешь, Добби?

– Конечно, Гарри Поттер! – прошептал маленький эльф. Он поспешил к еле живому мистеру Олливандеру, одной рукой взял за руку мастера волшебных палочек, а вторую протянул Луне и Дину, но те стояли не шевелясь.

– Гарри, мы хотим помочь! – шепнула Луна.

– Мы не можем тебя здесь бросить, – поддержал Дин.

– Давайте отсюда, оба! Встретимся у Билла и Флёр.

И тут шрам пронзила немыслимая боль. Гарри опустил глаза и вместо Олливандера увидел совсем другого человека, такого же старого и немощного, но презрительно смеющегося:

– Убей меня, Вольдеморт, я приветствую смерть! Впрочем, это не даст тебе того, что ты ищешь… Ты многого не понимаешь…

Гарри ощутил ярость Вольдеморта, но в этот миг отчаянно закричала Гермиона, и Гарри вернулся в кошмар собственного настоящего.

– Давайте! – взмолился он. – Идите! Мы скоро будем, давайте!

Луна и Дин схватились за руку эльфа. Раздался громкий хлопок; все трое вместе с Олливандером исчезли.

– Что это? – вскрикнул над их головами Люциус Малфой. – Вы слышали? Что за шум в подвале?

Гарри и Рон уставились друг на друга.

– Драко, стой! Позови Червехвоста! Пусть пойдет проверит!

Шаги пересекли комнату наверху, и наступила тишина. Гарри знал: в гостиной прислушиваются к происходящему в подвале.

– Хватаем его, – шепнул Гарри Рону. Выбора не было: как только кто-то войдет и увидит, что трое заключенных пропали, им конец. – Оставь свет, – добавил Гарри. Они услышали, что кто-то спускается, и встали по обе стороны от двери.

– Отойдите подальше! – прозвучал голос Червехвоста. – К задней стене. Я вхожу.

Дверь открылась. Полсекунды Червехвост тупо разглядывал пустой подвал, освещенный тремя яркими шарами под потолком. Затем Гарри и Рон бросились на него; Рон схватил Червехвоста за руку с волшебной палочкой и вывернул ее вверх, а Гарри закрыл ему рот ладонью, заглушая крик. Они молча боролись. Палочка Червехвоста искрилась; серебряная рука вцепилась Гарри в горло.

– Что там, Червехвост? – громко крикнул Люциус Малфой сверху.

– Ничего! – крикнул в ответ Рон, пристойно подражая хриплому голосу Червехвоста. – Все хорошо!

Гарри еле дышал.

– Хочешь меня убить? – просипел он, пытаясь разжать металлические пальцы. – А ведь я спас тебе жизнь! Ты мой должник, Червехвост!

Серебряные пальцы разжались. Гарри этого не ожидал: в изумлении он вырвался, по-прежнему зажимая Червехвосту рот. Водянистые глазки крысоподобного человечка распахнулись от удивления и страха. Казалось, он не меньше Гарри потрясен тем, что сама по себе сделала его рука, этим внезапным, мимолетным актом милосердия, и начал сопротивляться еще энергичнее, словно для того, чтобы перечеркнуть позорный момент слабости.

– Это мы заберем, – шепотом сказал Рон, вытягивая палочку из руки Червехвоста.

Зрачки Петтигрю, беспомощного, обезоруженного, расширились от ужаса; взгляд скользнул с лица Гарри на что-то другое. Его серебряные пальцы неуклонно ползли к его же горлу.

– Нет…

Недолго думая Гарри вцепился в серебряную руку и потянул ее назад, но отвести не смог. Устройство, которое подарил своему самому трусливому слуге Вольдеморт, восстало против безоружного и бесполезного владельца. Петтигрю пал жертвой собственной нерешительности, собственного секундного милосердия и теперь душил сам себя.

– Нет!

Рон тоже отпустил Червехвоста и вместе с Гарри принялся отгибать металлические пальцы, но тщетно. Петтигрю уже посинел.

– Релашио! – выпалил Рон, указывая палочкой на серебряную руку, но ничего не произошло.

Петтигрю упал на колени, и одновременно наверху пронзительно завизжала Гермиона. Глаза Червехвоста на лиловом лице закатились, он в последний раз дернулся и затих.

Гарри и Рон переглянулись, бросили Червехвоста на полу и помчались вверх по лестнице, а затем по темному коридору к гостиной. Они подкрались к приоткрытой двери. Отсюда им хорошо была видна Беллатрикс; она смотрела вниз на Цапкрюка, держащего в длинных пальцах меч Гриффиндора. Гермиона лежала у ее ног и, кажется, не шевелилась.

– Ну? – спросила Беллатрикс. – Подлинный?

Гарри ждал, затаив дыхание, стараясь не замечать боли в шраме.

– Нет, – ответил Цапкрюк. – Подделка.

– Уверен? – задохнулась Беллатрикс. – Точно?

– Да, – ответил гоблин.

Беллатрикс прямо-таки обмякла от облегчения.

– Чудненько, – сказала она и легким взмахом палочки взрезала гоблину лицо. Тот с воплем упал к ее ногам. Беллатрикс отпихнула его прочь. – А теперь, – добавила она победно, – призовем Черного Лорда!

Она отвернула рукав и указательным пальцем коснулась Смертного Знака.

И сразу же голова Гарри точно раскололась. Все вокруг исчезло: он был Вольдемортом, и худосочный колдун беззубо смеялся, глядя ему в глаза. Он был разгневан: какая наглость! Он ведь предупреждал, чтобы его не вызывали, – только когда поймают Поттера! И если тревога ложная…

– Убей меня! – требовал старик. – Тебе не победить, ты не сможешь! Эта волшебная палочка никогда не будет твоей…

Ярость Вольдеморта выплеснулась наружу: тюремная камера озарилась зеленой вспышкой, тело старика взлетело над кроватью и, безжизненное, упало обратно. Вольдеморт, вернувшись к окну, едва мог совладать с гневом… Но они не позвали бы его без причины, иначе им несдобровать…

– А от мугродья, – сказал голос Беллатрикс, – пожалуй, можно избавиться. Уолк! Она твоя, если хочешь.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Рон ворвался в гостиную; Беллатрикс потрясенно оглянулась и перевела палочку на него.

– Экспеллиармус! – взревел Рон, указывая на нее палочкой Червехвоста. Волшебная палочка Беллатрикс взлетела в воздух, и Гарри, вбежав в комнату вслед за Роном, ее поймал. Люциус, Нарцисса, Драко и Уолк развернулись.

Гарри закричал:

– Обомри!

Люциус Малфой отлетел к камину, а в Гарри полетели заклятия Драко, Нарциссы и Уолка. Спасаясь, он бросился на пол и откатился за диван.

– ХВАТИТ – ИЛИ ОНА УМРЕТ!

Гарри, еле переводя дыхание, выглянул из-за дивана. Беллатрикс держала Гермиону – та, кажется, потеряла сознание, – приставив короткий серебряный нож к ее горлу.

– Палочки на пол, – шепотом приказала Беллатрикс. – На пол – или все увидят, насколько грязна ее кровь!

Рон застыл с палочкой Червехвоста в руках. Гарри встал, не выпуская волшебной палочки Беллатрикс.

– Я сказала, на пол! – взвизгнула та и слегка вдавила лезвие в горло Гермионы. Гарри увидел, как на коже выступили капельки крови.

– Хорошо! – крикнул он и уронил палочку под ноги. Рон последовал его примеру. Оба подняли руки.

– Замечательно! – осклабилась Беллатрикс. – Драко, подними! Ну-с, Гарри Поттер, Черный Лорд уже близко! Скоро ты сдохнешь!

Гарри и сам это знал: шрам разрывался. Где-то далеко Вольдеморт скользил по небу над мрачными, бурлящими морскими водами и скоро сможет к ним аппарировать. Спасения нет.

– А теперь, Цисса, – мягко обратилась к сестре Беллатрикс, когда Драко подбежал с палочками, – надо снова связать наших маленьких героев. О мисс Мугродине позаботится Уолк. Я уверена, что после всех его сегодняшних заслуг Черный Лорд возражать не станет.

Не успела она договорить, наверху что-то зазвенело. Все подняли головы и увидели, как хрустальная люстра, зловеще заскрипев, сорвалась с потолка и начала падать. Беллатрикс стояла прямо под ней; бросив Гермиону, она с воплем отскочила. Люстра, сверкая цепями и хрусталем, упала на Гермиону и гоблина, который по-прежнему сжимал в руке меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули блестящие осколки. Драко согнулся, закрывая руками окровавленное лицо.

Рон бросился вытаскивать Гермиону, а Гарри решил рискнуть: перепрыгнул через кресло, вырвал из руки Драко три волшебные палочки, нацелил их на Уолка и закричал:

– Обомри!

Оборотня подкинуло в воздух тройным заклятием, он взлетел к потолку и грохнулся на пол.

Пока Нарцисса оттаскивала Драко, чтобы тот не поранился сильнее, растрепанная Беллатрикс вскочила, размахивая серебряным ножом, но тут Нарцисса направила палочку на дверной проем.

– Добби! – вскричала она так, что даже Беллатрикс застыла на месте. – Ты! Ты обрушил люстру?..

Маленький эльф вбежал в комнату, тыча дрожащим пальцем в бывшую хозяйку.

– Нельзя причинять вред Гарри Поттеру, – пискнул он.

– Убей гаденыша, Цисса! – заорала Беллатрикс, но тут опять раздался треск, палочка Нарциссы тоже взлетела в воздух и приземлилась в дальнем углу.

– Ах ты, дрянная макака! – завопила Беллатрикс. – Как ты смеешь коснуться колдовской палочки? Как смеешь идти против хозяев?

– У Добби нет хозяев! Добби – свободный эльф! Добби пришел спасти Гарри Поттера и его друзей! – завизжал тот.

Боль в шраме ослепляла Гарри. Он смутно понимал, что до появления Вольдеморта остаются считаные секунды.

– Рон, лови – и УХОДИМ! – крикнул он, бросая волшебную палочку другу; затем нагнулся и вытащил из-под люстры стонущего Цапкрюка, упорно цепляющегося за меч. Перекинув гоблина через плечо, Гарри схватил за руку Добби и крутанулся на месте, чтобы дезаппарировать.

Проваливаясь в темноту, он мельком увидел бледных, застывших Нарциссу и Драко, и рыжие полосы – вероятней всего, волосы Рона, – и тусклое серебро ножа Беллатрикс, летящего к ним через гостиную…

Он пропал в неизвестности и лишь повторял название коттеджа в надежде, что это поможет туда добраться. Боль в шраме убивала; гоблин тянул его вниз; лезвие меча било по спине; пальцы Добби в его руке дернулись. Может, эльф хочет перенести их сам, лучше знает, куда нужно попасть? Гарри сжал его руку – мол, хорошо, я согласен…

Они приземлились на твердую землю и почуяли море. Гарри упал на колени, отпустил руку Добби и уложил Цапкрюка на землю.

– Как вы? – спросил он, но гоблин едва пошевелился и только застонал в ответ.

Гарри вгляделся в темноту под необъятным звездным небом. Кажется, до дома недалеко и снаружи кто-то ходит.

– Добби, это «Ракушка»? – шепотом спросил Гарри, крепко сжимая две волшебные палочки, захваченные у Малфоев, готовый отразить нападение. – Мы там, где надо? Добби?

Он оглянулся. Маленький эльф стоял совсем рядом.

– ДОББИ!

Тот дрожал, пошатываясь, и звезды отражались в его блестящих глазищах.

Они оба посмотрели на серебряную рукоять ножа, торчавшую из судорожно вздымавшейся груди эльфа.

– Добби… нет… ПОМОГИТЕ! – завопил Гарри, поворачиваясь к дому, к людям. – ПОМОГИТЕ!

Он не знал, да его и не волновало, кто они, колдуны или муглы, друзья или враги; его волновало одно – темное пятно, растекающееся по груди Добби, руки эльфа, протянутые к нему в мольбе о помощи. Гарри подхватил его и уложил на бок в прохладную траву.

– Добби, не умирай, не умирай…

Взгляд эльфа нашел его, и губы задрожали: Добби пытался что-то сказать.

– Гарри… Поттер…

Эльф содрогнулся и затих. Его большие глаза стеклянно мерцали, спрыснутые светом звезд, но видеть их уже не могли.