Глава седьмая
Вризрак в шкафу
Малфой появился только в четверг перед обедом, посреди пары по зельеделию, на которой гриффиндорцы занимались вместе со слизеринцами. Он враскачку вошел в подземелье, бережно неся на перевязи правую руку, всю в бинтах. Он держался героем, который чудом уцелел в нечеловечески жестоком сражении.
– Ну что, Драко? – жеманно посочувствовала Панси Паркинсон. – Сильно болит?
– Да, – стоически ответил Малфой.
Но Гарри заметил, как он подмигнул Краббе и Гойлу, едва Панси отвернулась.
– Садись, садись, – лениво сказал профессор Злей.
Гарри с Роном хмуро переглянулись. Если бы опоздал кто-то из них, Злей никогда бы не сказал «садись», а назначил бы наказание. Однако в классе профессора Злея Малфою все сходило с рук: Злей был куратором «Слизерина» и потакал учащимся своего колледжа.
Сегодня все стряпали новое зелье – раствор-уменьшитель. Малфой поставил котел рядом с котлом Гарри и Рона, так что они готовили ингредиенты на одном столе.
– Сэр, – позвал Малфой, – сэр, мне нужна помощь, я не смогу нарезать корневища маргаритки: моя рука…
– Уизли, нарежьте корневища для Малфоя, – не подняв глаз, приказал Злей.
Рон стал кирпичного цвета.
– Ничего страшного с твоей рукой, – прошипел он Малфою.
Малфой осклабился:
– Уизли, ты же слышал профессора Злея. Режь корни.
Рон схватил нож, подгреб к себе корни и грубо порубил – все кусочки получились разного размера.
– Профессор, – наябедничал Малфой, – Уизли искромсал мои корневища, сэр.
Злей подошел к столу, поверх крючковатого носа оглядел корневища, а затем одарил Рона неприятной улыбкой из-под завесы длинных и сальных черных прядей:
– Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уизли.
– Но, сэр!..
Рон аккуратно шинковал свои корневища добрых пятнадцать минут.
– Без разговоров, – процедил Злей весьма угрожающим тоном.
Рон пихнул свою красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож.
– Ах да, сэр, мне еще нужно очистить фигисмаслом, – прибавил Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех.
– Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, – велел Злей с глубочайшим отвращением, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри.
Гарри взял у Малфоя фигисмаслом, а Рон между тем пытался возместить ущерб, нанесенный корешкам, которые ему теперь предстояло использовать. Гарри побыстрее снял шкурку с фигисмаслома и, не глядя, запулил его по столу. Малфой скалился во весь рот.
– Давно видел своего дружка Огрида? – негромко спросил он.
– Тебя не касается, – огрызнулся Рон, не поднимая головы.
– Боюсь, он не долго продержится в учителях, – протянул Малфой, изображая глубокую печаль. – Папа вовсе не в восторге от моей раны…
– Поговори еще, Малфой, и узнаешь, что такое рана, – грозно пообещал Рон.
– Он подал жалобу в правление школы. И в министерство магии тоже. Папа, знаете ли, очень влиятельный. А у меня такая серьезная травма, – он испустил тяжкий, горестный вздох, – кто знает, заработает ли вообще рука?
– Так вот зачем тебе этот театр, – сказал Гарри, случайно обезглавив мертвую гусеницу – руки у него дрожали от ярости. – Чтобы Огрида уволили.
– Хм, – Малфой понизил голос практически до шепота, – отчасти, Поттер. Но есть и другие плюсы. Уизли, нарежь мне гусеницу, будь любезен.
Через несколько столов от них Невилл тяжко страдал. На уроках зельеделия у него вечно все шло кувырком; предмет и так ему не давался, а великий страх перед профессором Злеем только усугублял ситуацию. Вот и теперь зелье, которое должно было получиться ядовито-зеленым, отчего-то сделалось…
– Оранжевое, Лонгботтом, – объявил Злей, зачерпнул зелья и выплеснул обратно в котел, чтобы все посмотрели. – Оранжевое. Скажите мне, юноша, хоть что-нибудь проникает под этот ваш непробиваемый череп? Вы что, не слышали, как я четко и ясно сказал: нужна всего одна крысиная селезенка? Я же внятно предупредил, что достаточно самой малости пиявкового сока? Что мне сделать, чтобы до вас дошло, Лонгботтом?
Невилл весь порозовел и трясся с головы до ног. Казалось, он вот-вот расплачется.
– Пожалуйста, сэр, – взмолилась Гермиона, – пожалуйста, позвольте, я помогу Невиллу все исправить…
– Не помню, чтобы просил вас умничать, мисс Грейнджер, – ледяным тоном отрезал Злей, и Гермиона порозовела, как Невилл. – Лонгботтом, в конце урока мы дадим несколько капель этого зелья вашей жабе и посмотрим, что получится. Может быть, это вдохновит вас как следует потрудиться.
Злей отошел, а Невилл от страха чуть не задохнулся.
– Помоги мне! – простонал он, глядя на Гермиону.
– Эй, Гарри, – сказал Шеймас Финниган, оборачиваясь, чтобы одолжить у Гарри медные весы, – слыхал новости? В «Оракуле» было сегодня утром – говорят, Сириуса Блэка видели.
– Где? – хором спросили Гарри с Роном.
На другом конце стола Малфой поднял глаза и прислушался.
– Неподалеку отсюда, – с восторгом ответил Шеймас. – Какая-то муглянка. Она, конечно, не знала, в чем дело. Муглы думают, он обыкновенный преступник. Позвонила по горячей линии. Но пока представители министерства добрались до места, Блэк уже скрылся.
– Неподалеку отсюда… – повторил Рон, многозначительно посмотрев на Гарри. Он повернулся и поймал пристальный взгляд Малфоя. – Чего, Малфой? Шкурку снять?
Но Малфой, не отрывая злобно горящих глаз от Гарри, перегнулся через стол:
– Хочешь сам поймать Блэка, Поттер?
– Ага, мечтаю, – небрежно ответил Гарри.
Тонкогубый рот Малфоя изогнулся в зловещей улыбке.
– Между прочим, если бы дело касалось меня, – негромко произнес он, – я бы давно начал действовать. Я бы не отсиживался в школе, как паинька, я бы уже его искал.
– О чем ты, Малфой? – рявкнул Рон.
– А ты что, не знаешь, Поттер? – едва выдохнул Малфой, и его бледные глаза сузились.
– Чего не знаю?
Малфой тихо, презрительно усмехнулся.
– Ты, наверное, трусишь, – сказал он. – Хочешь предоставить дело дементорам? Если б речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам.
– Да о чем ты? – сердито выпалил Гарри, но тут Злей громко объявил:
– Вы уже должны были положить все ингредиенты. Перед тем как пить, это зелье следует потомить на медленном огне. Пока прибери-есь на столах, а потом мы проверим, что нам приготовил Лонгботтом…
Краббе с Гойлом открыто заржали, глядя, как вспотевший Невилл лихорадочно мешает зелье. Гермиона инструктировала его уголком рта, чтобы не заметил Злей. Гарри с Роном убрали непригодившиеся ингредиенты и пошли мыть руки и черпаки в каменной раковине в углу.
– Что такое нес Малфой? – задумчиво спросил Гарри у Рона, сунув ладони под ледяную струю, бьющую изо рта горгульи. – За что я должен мстить Блэку? Он мне ничего не сделал… пока.
– Малфой все выдумал, – свирепо сказал Рон. – Хочет, чтоб ты глупостей понаделал…
Приближался конец урока. Злей направился к Невиллу, и тот съежился за котлом.
– Все подойдите ближе, – сказал Злей, сверкая черными глазами, – и смотрите, что произойдет с жабой Лонгботтома. Если ему удалось создать уменьшитель, жаба превратится в головастика. А если, в чем я не сомневаюсь, он где-нибудь ошибся, жаба, скорее всего, будет отравлена.
Гриффиндорцы глядели испуганно. Слизеринцы пришли в восторг. Злей взял жабу по кличке Тревор в левую руку и ложечкой зачерпнул позеленевшее зелье, после чего залил несколько капель Тревору в горло.
В напряженной тишине было слышно только, как сглотнул Тревор; затем раздалось тихое «пхх!» – и вот уже на ладони у Злея извивался головастик Тревор.
Гриффиндорцы бурно зааплодировали. Злей с кислой гримасой извлек из кармана пузырек, вылил на Тревора несколько капель, и тот снова стал полноценной взрослой жабой.
– Минус пять баллов с «Гриффиндора», – объявил Злей, и улыбки исчезли с лиц. – Я же велел не подсказывать, мисс Грейнджер. Занятия окончены.
Гарри, Рон и Гермиона вскарабкались по ступенькам в вестибюль. Гарри размышлял о словах Малфоя, а Рон исходил гневом по поводу Злея.
– Снять пять баллов с «Гриффиндора» только за то, что зелье получилось как надо! Почему ты не соврала, Гермиона? Сказала бы, что Невилл все поправил сам!
Гермиона не ответила. Рон осмотрелся.
– А где она?
Гарри тоже осмотрелся. Они стояли на вершине лестницы и глядели, как одноклассники направляются в Большой зал на обед.
– Она же была прямо здесь, за нами, – нахмурился Рон.
Мимо прошествовал Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.
– Вон она, – сказал Гарри.
Гермиона немножко запыхалась, взбегая по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то за пазуху.
– Как тебе это удается? – осведомился Рон.
– Что? – подбежав, спросила Гермиона.
– Только что ты шла за нами по пятам и вдруг – раз! – уже опять поднимаешься по лестнице с самого низу.
– Что? – немного смешалась Гермиона. – А! Забыла кое-что. Ой нет!..
Рюкзак у нее разошелся по шву. Гарри это совсем не удивило; из рюкзака вывалилась по меньшей мере дюжина толстенных книг.
– Зачем ты их с собой таскаешь? – поинтересовался Рон.
– Ты же знаешь, сколько у меня занятий, – задыхаясь, ответила Гермиона. – Не подержишь?
– Но… – Рон вертел книжки и читал заглавия. – У тебя же нет этих занятий сегодня. После обеда только защита от сил зла.
– А, ну да, – неопределенно ответила Гермиона, но убрала в рюкзак все учебники. – Хорошо бы на обед что-нибудь вкусненькое, умираю с голоду, – добавила она и бодро направилась в Большой зал.
– Гермиона от нас что-то скрывает, тебе не кажется? – спросил Рон у Гарри.
Когда ребята пришли на первый урок по защите от сил зла, профессора Люпина еще не было. Все расселись, достали учебники, перья и пергаменты и мирно болтали, дожидаясь учителя. Войдя, он неуверенно улыбнулся и положил на стол старый потрепанный портфель. Все в той же бедной одежде смотрелся Люпин, однако, уже поздоровее, чем в поезде, – видно, школьная еда шла на пользу.
– Добрый день, – сказал он. – Уберите, пожалуйста, ваши вещи в рюкзаки. Сегодня у нас практическое занятие. Вам потребуются только волшебные палочки.
Убирая вещи, ребята с любопытством переглядывались. Это будет их первое практическое занятие по защите от сил зла, если, конечно, не считать незабываемого прошлогоднего урока, когда учитель принес в класс клетку с эльфейками и выпустил их на свободу.
– Прекрасно, – сказал профессор Люпин, когда все приготовились. – За мной, будьте добры.
Озадаченные и заинтригованные, ребята встали из-за парт и направились следом за профессором Люпином. В безлюдном коридоре они свернули за угол и тут же наткнулись на полтергейста Дрюзга. Тот висел вверх ногами в воздухе и залеплял жвачкой замочную скважину.
Дрюзг никого не замечал, пока профессор Люпин не подошел почти вплотную; тогда полтергейст засучил ножками, поджав пальцы, и разразился песней.
– Глюпый хлюпик Люпин, – распевал он. – Глюпый хлюпик Люпин, глюпый хлюпик Люпин…
Неуправляемый грубиян Дрюзг обычно все-таки выказывал некоторое уважение преподавателям. Все с интересом поглядели на профессора Люпина. Тот, как ни странно, по-прежнему улыбался.
– На твоем месте я бы вытащил жвачку из замка, Дрюзг, – любезно заметил он, – иначе мистер Филч не сможет добраться до метел.
Филч, смотритель «Хогварца», колдун-неудачник весьма дурного нрава, вел нескончаемую войну с учениками, а также и с Дрюзгом. Полтергейст между тем не обратил на слова профессора Люпина ни малейшего внимания и только неприлично фыркнул в ответ.
Профессор Люпин тихонько вздохнул и достал волшебную палочку.
– Небольшое, но полезное заклинание, – через плечо сказал он ребятам. – Следите внимательно.
Он поднял палочку, произнес: «Ваддиваси!» – и указал на Дрюзга.
Комочек жевательной резинки пулей вылетел из замочной скважины прямиком в левую ноздрю полтергейсту; тот перевернулся и с проклятиями унесся прочь.
– Клево, сэр! – восхитился Дин Томас.
– Спасибо, Дин. – Профессор Люпин спрятал палочку. – Пойдем дальше?
И они отправились дальше. Теперь класс взирал на оборванного профессора Люпина с уважением. Тот провел их еще одним коридором и остановился напротив учительской.
– Заходите, пожалуйста, – пригласил он, открыв дверь и посторонившись.
В учительской – длинной, обшитой панелями комнате, полной старых, разрозненных стульев, – был лишь один человек. Профессор Злей, сидевший в низком кресле, обернулся. Глаза его сверкнули, а на губах заиграла недобрая ухмылка. Когда профессор Люпин вошел последним и собрался было закрыть дверь, Злей заговорил:
– Не закрывайте, Люпин. Я не хочу смотреть на ваши забавы.
Он встал и направился к двери. Полы его черной мантии колыхались. На пороге Злей развернулся и сказал:
– Возможно, вас не предупредили, Люпин, но в этом классе имеется некто Невилл Лонгботтом. Настоятельно рекомендую не поручать ему ничего сложного. Во всяком случае, если рядом не будет мисс Грейнджер.
Невилл побагровел. Гарри гневно уставился на Злея: мало того что он третирует Невилла у себя на занятиях, так еще издевается при других учителях.
Профессор Люпин поднял брови.
– А я как раз надеялся, что Невилл поможет мне на первом этапе задания, – ответил он, – и я не сомневаюсь, что он превосходно справится.
Лицо Невилла покраснело сильнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Губы Злея изогнулись в усмешке, но он удалился, с силой захлопнув за собой дверь.
– Что ж, начнем. – И профессор Люпин поманил ребят в угол.
Там не было ничего, кроме старого шкафа, где учителя хранили сменные мантии. Когда профессор Люпин приблизился, шкаф вдруг заходил ходуном и застучал об стену.
– Ничего страшного, – успокоил профессор тех, кто испуганно отшатнулся. – Внутри вризрак.
Большинство, судя по всему, считало, что это как раз очень даже страшно. Невилл уставился на профессора Люпина с неприкрытым ужасом, а Шеймас Финниган подозрительно разглядывал содрогающуюся дверную ручку.
– Вризраки любят темные замкнутые пространства, – заговорил профессор Люпин. – Гардеробы, щели под кроватями, шкафчики под раковинами. Однажды я встретил вризрака, который жил в напольных часах. Этот поселился здесь вчера днем, и я попросил у директора разрешения оставить его до поры до времени, чтобы третьеклассники попрактиковались. Первый вопрос, который мы должны себе задать, таков: что есть вризрак?
Гермиона подняла руку.
– Это сменобраз, – сказала она. – Он принимает образ, который, по его мнению, больше всего напугает того, кто его видит.
– Пожалуй, я и сам не ответил бы лучше, – похвалил профессор Люпин, и Гермиона просияла. – Следовательно, сидя в темноте, вризрак не может заранее решить, какую форму принять. Он еще не понял, чего больше всего боится тот, кто стоит за дверью. Никто не знает, как выглядит вризрак наедине сам с собой, но стоит только его выпустить, как он сразу же притворится тем, чего больше всего боится каждый из нас. А это означает, – продолжал профессор Люпин, делая вид, будто не заметил вопль ужаса, вырвавшийся у Невилла, – что, пока вризрак не выпущен на свободу, у нас перед ним огромное преимущество. Понятно какое, Гарри?
Отвечать на вопрос рядом с Гермионой, которая размахивала рукой и от нетерпения пританцовывала на цыпочках, было не так-то легко, но Гарри постарался:
– Э-э-э… раз нас так много, он не поймет, чем притвориться?
– Совершенно верно, – сказал профессор Люпин, и Гермиона в некотором разочаровании опустила руку. – Иметь дело с вризраком лучше всего в компании. Тогда вризрак теряется. Кем ему быть – трупом без головы или плотоядным слизнем? Мне довелось видеть, как вризрак совершил именно такую ошибку – хотел напугать двоих людей одновременно и превратился в полслизняка. Ни капельки не страшно… Заклинание, отпугивающее вризрака, очень простое, однако требует некоторого напряжения мысли. Понимаете, вризрака приканчивает смех. Поэтому надо сделать его потешным. Давайте сначала потренируемся без палочек. Повторяйте за мной, пожалуйста… риддикулюс!
– Риддикулюс! – хором прокричал класс.
– Хорошо, – одобрил профессор Люпин. – Очень хорошо. Боюсь только, что это самая простая часть работы. Понимаете, одного слова недостаточно. И вот тут наступает твой черед, Невилл.
Шкаф снова задрожал – правда, не так сильно, как сам Невилл, который выступил вперед весь белый, будто отправлялся на виселицу.
– Что ж, Невилл, – сказал профессор Люпин, – начнем с главного: чего ты боишься больше всего на свете?
Невилл пошевелил губами, но звука не получилось.
– Прости, не расслышал, – весело признался профессор Люпин.
Невилл обвел класс диким взором, словно моля о помощи, а затем прошептал еле слышно:
– Профессора Злея.
Раздался дружный смех. Даже сам Невилл робко и покаянно улыбнулся. Профессор Люпин, напротив, задумался.
– Профессора Злея… хммм… Невилл, насколько я знаю, ты живешь с бабушкой?
– Э-э-э… да, – нервно ответил Невилл. – Но… чтобы вризрак превратился в нее, мне тоже не хотелось бы.
– Нет-нет, ты меня не так понял, – улыбнулся профессор Люпин. – Не мог бы ты рассказать, как твоя бабушка одевается?
Невилл явно удивился вопросу, но ответил:
– Ну… она всегда носит одну и ту же шляпу. Такую высокую, с чучелом ястреба. Длинное платье… обычно зеленое… иногда лисье боа.
– И дамская сумочка? – подсказал профессор Люпин.
– Да, большая и красная.
– Отлично. Можешь ясно представить себе эту одежду? Увидеть мысленным взором?
– Да, – неуверенно произнес Невилл, совершенно не понимая, к чему идет дело.
– Когда вризрак вырвется из шкафа и увидит тебя, он станет профессором Злеем, – объяснил Люпин. – Тогда ты поднимешь волшебную палочку – вот так, – крикнешь: «Риддикулюс!» – и изо всех сил сосредоточишься на бабушкиной одежде. Если все пройдет как надо, профессор Вризрак Злей предстанет перед нами в шляпе с чучелом, зеленом платье и с красной сумкой.
Раздался взрыв хохота. Шкаф затрясся сильнее.
– Если у Невилла все получится, вризрак, скорее всего, переключится на других, по очереди, – предупредил профессор Люпин. – Пока же представьте себе то, чего вы больше всего боитесь, и подумайте, как сделать образ комичным…
В учительской стало тихо. Гарри задумался… Чего же он боится больше всего?
Вольдеморта, первым делом решил он. Вольдеморта, обретшего былое могущество. Но, прежде чем он начал обдумывать план контратаки на вризрака Вольдеморта, в сознании всплыл другой кошмарный образ…
Отвратительная гниющая рука, которую словно засосало под черный плащ… долгий, спазматический, скрежещущий вдох незримого рта… и холод, такой всепроникающий, что в нем тонешь…
Гарри содрогнулся и заозирался, надеясь, что никто не заметил. Большинство ребят зажмурилось. Рон бормотал: «Ноги пообрывать». Гарри знал, о чем речь. Больше всего на свете Рон боялся пауков.
– Все готовы? – спросил профессор Люпин.
Гарри обдало волной страха. Он не был готов. Как сделать дементора не таким страшным? Но он не хотел просить дополнительного времени на размышления; все уже кивали и засучивали рукава.
– Невилл, мы отойдем подальше, – предупредил профессор Люпин. – Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Потом я вызову следующего… Давайте, ребята, отойдите, чтобы не мешать Невиллу…
Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилла одного перед шкафом. Бедняга был бледен и напуган, однако засучил рукава мантии и держал палочку наготове.
– На счет «три», Невилл, – сказал профессор Люпин, сам целясь палочкой в дверную ручку. – Раз-два-три – пошел!
Фонтан искр выстрелил из палочки и ударил по ручке двери. Шкаф распахнулся. Оттуда выступил профессор Злей, крючконосый и зловещий. Он вперил в Невилла горящий взор.
Невилл отшатнулся. Наставив на Злея палочку, он что-то беззвучно бормотал. Злей надвигался, шаря в складках мантии.
– Р… р… риддикулюс! – пискнул Невилл.
Что-то щелкнуло, будто ударил кнут. Злей споткнулся; теперь он оказался в длинном, отороченном кружевами платье и высокой шляпе с объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой.
Класс заревел от смеха; вризрак замер в замешательстве, а профессор Люпин закричал:
– Парвати! Вперед!
Парвати решительно выскочила вперед. Злей развернулся к ней. Снова щелкнул кнут, и на месте Злея возникла забинтованная окровавленная мумия; ее безглазое лицо обратилось к Парвати, и мумия медленно направилась к девочке, волоча ноги, занося загипсованную руку…
– Риддикулюс! – выкрикнула Парвати.
Бинты на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала ничком, и ее голова откатилась в сторону.
– Шеймас! – взревел профессор Люпин.
Шеймас выскочил перед Парвати.
Щелк! Мумию сменила женщина с черными волосами до полу и обглоданным, с прозеленью лицом-черепом – банши. Она широко разинула рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные стоны, от которых у Гарри волосы встали дыбом…
– Риддикулюс! – крикнул Шеймас.
Банши охнула и схватилась за горло: она потеряла голос.
Щелк! Банши стала крысой и принялась гоняться за собственным хвостом, потом – щелк! – гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая – щелк! – превратилась в окровавленное глазное яблоко.
– Он запутался! – закричал Люпин. – Мы у цели! Дин!
Дин поспешил вперед.
Щелк! Глазное яблоко сделалось отрубленной рукой, и та слепо захлопала по полу, а потом крабом побежала по комнате.
– Риддикулюс! – заорал Дин.
Что-то хрустнуло, и рука попалась в мышеловку.
– Отлично! Рон, ты!
Выскочил Рон.
Щелк! Многие завизжали. Гигантский паук, шести футов в высоту, покрытый шерстью, надвигался на Рона, угрожающе клацая челюстями. Гарри сначала показалось, что Рона от страха парализовало. Но тут…
– Риддикулюс! – прогремел голос Рона, и у паука отвалились ноги; паучье тело покатилось, Лаванда Браун с воплем отскочила, и безногий шар оказался перед Гарри. Тот поднял палочку и приготовился, но…
– Сюда! – вдруг крикнул профессор Люпин, торопливо выбежав вперед.
Щелк! Паук-инвалид исчез. Секунду все дико озирались, не находя вризрака. Затем увидели серебристый шар, зависший в воздухе перед Люпином. Тот довольно лениво произнес:
– Риддикулюс!
Щелк!
– Давай, Невилл, прикончи его! – воскликнул Люпин, когда вризрак в виде таракана упал на пол к его ногам.
Щелк! Вернулся Злей. На сей раз Невилл ринулся к нему очень решительно.
– Риддикулюс! – завопил он, и Злей в платье с кружевами предстал ребятам лишь на долю секунды, потому что Невилл сразу же издал издевательское «Ха!» – и вризрак взорвался, распался на тысячу крошечных клочков дыма и рассеялся.
– Замечательно! – закричал профессор Люпин, а класс зааплодировал. – Великолепно, Невилл! Все молодцы! Так, дайте-ка подумать… по пять баллов «Гриффиндору» за каждого, кто справился с вризраком. Невиллу – десять, поскольку он сделал это дважды… и по пять Гарри и Гермионе.
– Я же ничего не сделал, – сказал Гарри.
– Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, – беззаботно ответил Люпин. – Очень хорошо, я вами доволен, отличный урок. Домашнее задание – будьте добры, прочитайте главу о вризраках и составьте краткий конспект… это к понедельнику. Вот и все.
Оживленно галдя, класс покинул учительскую. Гарри, однако, общего веселья не разделял. Профессор Люпин нарочно не дал ему встретиться с вризраком. Почему? Потому что видел, как Гарри упал в обморок в поезде, и решил, что ему не выдержать? Побоялся, что Гарри снова потеряет сознание?
Но никто ничего не заметил.
– Видали, как я управился с банши? – кричал Шеймас.
– А я с рукой? – перебивал его Дин, размахивая собственной кистью.
– А Злей в этой шляпе!
– А моя мумия!
– Интересно, почему профессор Люпин боится хрустальных шаров? – задумчиво протянула Лаванда.
– Лучше урока по защите от сил зла еще не бывало, правда? – сказал Рон, когда они направились обратно в кабинет за вещами.
– Похоже, он очень хороший преподаватель, – одобрительно отозвалась Гермиона. – Жалко только, что мне не досталось вризрака…
– А у тебя он кем бы стал? – ухмыльнулся Рон. – Домашней работой, за которую поставили девять из десяти?
