Глава тридцать шестая
Его одного он боится
– Он не умер!!! – исступленно закричал Гарри. Он не верил, не хотел верить и отчаянно рвался из рук Люпина. Люпин не понимает: там, за занавеской, прячутся люди; Гарри слышал, как они шепчутся, когда стоял у арки в первый раз! Сириус просто спрятался…
– СИРИУС! – завопил Гарри. – СИРИУС!
– Он не выйдет, Гарри, – сказал Люпин прерывающимся голосом – удерживать Гарри было нелегко. – Не выйдет, потому что он у…
– ОН – НЕ – УМЕР!!! – заорал Гарри. – СИРИУС!
Вокруг кто-то бегал, метался; полыхали заклятия. Все это было лишено смысла. Ничто не имело значения, кроме одного: пусть Люпин перестанет наконец говорить глупости, что Сириус – который прячется совсем рядом, вот за этой старой тряпкой, – больше никогда оттуда не выйдет! Какая ерунда! Сейчас он появится, откидывая со лба темные волосы, готовый снова вступить в бой…
Люпин оттащил Гарри от помоста. Гарри не отрывал глаз от арки и уже злился на Сириуса – почему он медлит, зачем заставляет себя ждать?
Но даже сейчас, бешено вырываясь из рук Люпина, в глубине души он уже понимал, что Сириус никогда еще не заставлял себя ждать… Сириус готов был рисковать жизнью, лишь бы увидеть Гарри, а тем более прийти ему на помощь… и раз Сириус не выходит из-за занавеси на такой отчаянный зов, это означает, что он не может выйти… что он действительно…
Тем временем Думбльдор собрал почти всех Упивающихся Смертью посреди комнаты – они стояли неподвижно, очевидно, связанные невидимыми веревками; Шизоглаз Хмури дополз до Бомс и пробовал привести ее в чувство; за помостом что-то вспыхивало, раздавались крики, пыхтение – Кингсли, заняв место Сириуса, продолжал поединок с Беллатрикс.
– Гарри?
Невилл неловко, ступень за ступенью, скатился к Гарри. Тот больше не вырывался, но Люпин на всякий случай крепко держал его за руку.
– Гарри… бде ужасно жадко… – сказал Невилл, бесконтрольно дергая ногами. – Эдод чедобек… Сириус Бдэк… он твой ддуг?
Гарри кивнул.
– Дай-ка, – почти неслышно произнес Люпин и направил палочку на ноги Невилла: – Фините. – Заклятие пало: ноги Невилла перестали дергаться. Люпин был очень бледен. – Надо… найти остальных. Где они, Невилл?
Люпин отвернулся от арки. Чувствовалось, что каждое слово причиняет ему боль.
– Оди все таб, – ответил Невилл. – Да Рода дапад бозг, до я дубаю, он спдавибся… а Гедбиона без создадия, до бульс есть…
За помостом грохнуло, и раздался крик: это упал Кингсли. Думбльдор бросился к нему; Беллатрикс Лестранж припустила прочь. Думбльдор послал ей вслед заклятие, но она сумела отразить его и была уже на полпути к выходу…
– Гарри – нет! – закричал Люпин, но Гарри вырвался из его ослабевшей хватки.
– ОНА УБИЛА СИРИУСА! – взревел Гарри. – ОНА ЕГО УБИЛА – Я УБЬЮ ЕЕ!
И он ринулся за Беллатрикс вверх по каменным ступеням; кто-то что-то кричал ему в спину, но он не слушал. Они почти на самом верху… Подол мантии Беллатрикс, взметнувшись, исчез за дверью… вот комната с мозгами…
Беллатрикс через плечо послала заклятие. Аквариум взлетел и перевернулся. Гарри обдало вонючей жидкостью, посыпались мозги, они скользили, на ходу выпуская разноцветные щупальца, но Гарри закричал: «Вингардиум Левиоза!» – и мозги взметнулись к потолку. Поскальзываясь, спотыкаясь, Гарри бросился к двери, перепрыгнул через Луну, тихо стонавшую на полу, промчался мимо Джинни, которая сказала: «Гарри… что?..», мимо тихо хихикавшего Рона и бесчувственной Гермионы. Он ворвался в круглую комнату и увидел, как Беллатрикс исчезает за дверью с противоположной стороны, – она выбежала в коридор, ведущий к лифтам.
Гарри бросился за ней, но она успела захлопнуть дверь; стена начала вращаться, закружилась голубая неоновая полоса.
– Где выход?! – безнадежно воскликнул он, когда стена с грохотом остановилась. – Где выход наружу?
Казалось, комната только и ждала этого вопроса. Дверь за спиной Гарри распахнулась. За ней виднелся освещенный факелами коридор. Там было пусто. Гарри побежал…
Он услышал громыхание лифта, помчался по коридору, стремительно завернул за угол и шмякнул кулаком по кнопке вызова. Медленно, с лязгом и громыханием, спустился другой лифт; решетчатые двери раздвинулись, Гарри прыгнул в кабину и заколотил по кнопке «Атриум». Решетки затворились, лифт стал подниматься…
Двери еще толком не открылись, а Гарри уже выскочил, огляделся и у дальней стены атриума увидел Беллатрикс. Ей оставалось совсем чуть-чуть до телефонной будки, но она обернулась и послала в него заклятие. Гарри нырнул за Фонтан дружбы колдовских народов: заклинание просвистело мимо и ударило по витым золотым воротам на противоположной стороне атриума. Ворота загудели колоколом. Шагов не было слышно – видимо, Беллатрикс передумала убегать. Гарри затих, прячась за статуями.
– Выходи, выходи, малыш Гарри! – омерзительно засюсюкала она, и ее слова эхом отразились от полированного паркета. – Не зря же ты за мной гнался! Я думала, ты хочешь отомстить за смерть моего дорогого кузена!
– Хочу! – закричал Гарри, и в атриуме грянул многоголосый призрачный хор: Хочу! Хочу! Хочу!
– А-а-а-а-а… так ты его любил, малыш Поттер?
Гарри охватила ненависть, какой он никогда прежде не знал; выпрыгнув из-за фонтана, он взревел:
– Круцио!
Беллатрикс вскрикнула: проклятие сбило ее с ног, но она не извивалась и не вопила от боли, как Невилл, – и вскоре вскочила, задыхаясь и перестав смеяться. Гарри отпрыгнул за фонтан, и ответный удар Беллатрикс пришелся по красивой голове колдуна. Голову снесло с плеч, и она, прочертив длинные борозды в паркете, упала футах в двадцати от фонтана.
– Впервые пользуешься непростительным проклятием, юноша?! – выкрикнула Беллатрикс. Она больше не сюсюкала. – В них следует вкладывать истинное чувство! Надо хотеть причинить боль… наслаждаться мыслью о ней… а твой праведный гнев ничуть меня не задел… Но так уж и быть, покажу, как это делается. Преподам урок…
Гарри ползком огибал фонтан, Беллатрикс закричала: «Круцио!» – и он опять пригнулся: рука кентавра, которой тот держал лук, отлетела и с грохотом приземлилась недалеко от головы колдуна.
– Поттер, тебе со мной не сладить! – крикнула Беллатрикс.
Он слышал, как она обходит фонтан справа, надеясь как следует прицелиться. Он попятился, прячась за статуями, за ногами кентавра, не высовываясь выше головы домового эльфа.
– Я была и остаюсь самой преданной из слуг Черного Лорда. Черной магии я училась у него. Я знаю такое, что тебе, жалкому паршивцу, и не снилось…
– Обомри! – заорал Гарри. Он успел подобраться к гоблину, с лучезарной улыбкой взиравшему на ныне безголового колдуна, и, прячась за ним, послал заклятие ей в спину. Она отреагировала мгновенно:
– Протего!
Гарри чудом успел пригнуться – в него отрикошетил его собственный сногсшибатель. Он быстро спрятался за фонтаном. Ухо гоблина полетело прочь.
– Поттер, даю тебе один шанс! – закричала Беллатрикс. – Отдай пророчество – подкати его ко мне, – и я сохраню тебе жизнь!
– Придется меня убить – пророчества больше нет! – крикнул Гарри, и его лоб пронзила адская боль. Шрам заполыхал огнем, и Гарри овладела чужая, не своя, ярость. – И он об этом знает! – прибавил Гарри с безумным хохотом, который сделал бы честь самой Беллатрикс. – Старина Вольдеморт в курсе, что пророчества больше нет! Он будет тобой очень недоволен!
– Что? Что ты говоришь?! – заорала Беллатрикс, и в ее голосе впервые прозвучал страх.
– Пророчество разбилось, когда я тащил Невилла по ступеням! Что, как ты думаешь, скажет на это Вольдеморт?
Шрам горел, голова раскалывалась, от боли из глаз лились слезы…
– ЛЖЕЦ! – взвизгнула Беллатрикс, но за злостью скрывалась паника. – ОНО У ТЕБЯ, ПОТТЕР, И ТЫ ОТДАШЬ ЕГО МНЕ! Акцио пророчество! АКЦИО ПРОРОЧЕСТВО!
Гарри снова захохотал, просто так, чтобы ее взбесить. Череп грозил вот-вот разойтись по швам… Гарри высунул руку из-за одноухого гоблина, помахал и поспешно убрал обратно – мимо просвистел очередной зеленый заряд.
– Видишь, ничего нет! – выкрикнул он. – Призывать нечего! Оно разбилось, и никто его не слышал, так своему боссу и передай!
– Нет! – завопила она. – Неправда, ты врешь! ГОСПОДИН, Я СТАРАЛАСЬ, СТАРАЛАСЬ – НЕ НАКАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ…
– Не трать понапрасну силы! – заорал Гарри. Боль была такая, что глаза пришлось закрыть. – Он тебя не слышит!
– Ты так думаешь, Поттер? – молвил пронзительный холодный голос.
Гарри открыл глаза.
В центре вестибюля стоял кто-то высокий и худой. Под черным капюшоном на пустом, белом, змеином лице горели страшные багровые глаза с прорезями зрачков… Лорд Вольдеморт направил на Гарри волшебную палочку. Гарри как будто парализовало.
– Значит, ты разбил мое пророчество? – Вольдеморт пронзил Гарри безжалостным взглядом. – Нет, Белла, он не врет… В его бесполезном мозгу я вижу, что это правда… Месяцы подготовки, месяцы стараний… а мои верные соратники опять позволили Поттеру нарушить мои планы…
– Господин, простите, я не знала, я дралась с анимагом Блэком! – всхлипывала Беллатрикс. Вольдеморт медленно двинулся к ней, и она бросилась к его ногам. – Господин, вы должны знать..
– Молчи, Белла, – угрожающе сказал Вольдеморт, – с тобой я еще разберусь. Думаешь, я явился в министерство магии выслушивать твои жалкие оправдания?
– Но, господин… он здесь… внизу…
Вольдеморт не слушал.
– Мне не о чем говорить с тобой, Поттер, – процедил он. – Ты слишком долго мне досаждал. Слишком, слишком долго. АВАДА КЕДАВРА!
У Гарри не осталось сил сопротивляться; в голове было пусто; он бессильно опустил волшебную палочку.
Но тут статуя безголового колдуна, внезапно ожив, спрыгнула с пьедестала и шумно приземлилась между Гарри и Вольдемортом. Она растопырила руки, защищая Гарри; заклятие ударило ей в грудь и отскочило.
– Что?.. – закричал Вольдеморт и обернулся. А затем выдохнул: – Думбльдор!
Гарри тоже оглянулся, и его сердце быстро забилось: у золотых ворот стоял Думбльдор.
Вольдеморт вскинул палочку, и в Думбльдора полетела зеленая вспышка. Тот крутанулся на месте, исчез в вихре собственного плаща, тотчас появился за спиной у Вольдеморта и указал палочкой на полуразрушенный фонтан. Оставшиеся статуи ожили. Ведьма кинулась на Беллатрикс. Та вопила и одно за другим выпускала абсолютно бесполезные проклятия, но безжалостная статуя повалила ее и пригвоздила к полу. Гоблин и домовый эльф затопотали к каминам, а однорукий кентавр поскакал к Вольдеморту. Последний растворился в воздухе и появился за фонтаном. Безголовый колдун оттолкнул Гарри назад, подальше от битвы; Думбльдор между тем наступал на Вольдеморта. Кентавр скакал вокруг.
– Глупо было с твоей стороны, Том, появляться здесь, – спокойно проговорил Думбльдор. – Сейчас подойдут авроры…
– Пока они подойдут, меня не будет, а ты умрешь! – презрительно выплюнул Вольдеморт и послал в Думбльдора убийственное проклятие, но промахнулся. Проклятие ударило в стол охранника, и тот загорелся.
Думбльдор чуть заметно шевельнул палочкой. Сила заклинания была такова, что, когда оно пролетело мимо Гарри, у того, невзирая на прикрытие золотой статуи, волосы встали дыбом. Чтобы отразить это заклинание, Вольдеморту пришлось сотворить из воздуха блестящий серебряный щит. Щит не пострадал, но по вестибюлю разнесся гул, точно удар гонга, – леденящий душу звон.
– Не хочешь меня убивать, Думбльдор? – крикнул Вольдеморт, щуря багровые глаза поверх щита. – Ты выше этого, не так ли?
– Мы оба знаем, Том, что есть масса способов уничтожить человека, – невозмутимо ответил Думбльдор. Он шел на Вольдеморта неотвратимо как рок, словно ничего на свете не боялся и ничто не могло ему помешать. – Должен признаться, просто отнять у тебя жизнь мне будет недостаточно.
– Нет ничего хуже смерти, Думбльдор! – рявкнул Вольдеморт.
– Ты сильно ошибаешься, – продолжая надвигаться на Вольдеморта, непринужденно ответствовал Думбльдор, будто они вели светскую беседу за чашкой чая. Гарри смотрел на Думбльдора, как тот идет, ничем не защищенный, и ему было очень страшно; хотелось крикнуть, предостеречь, но безголовый страж теснил Гарри к стене, не давая выйти. – Впрочем, неспособность понять, что на свете есть вещи много хуже смерти, всегда была твоим слабым местом…
Из-за серебряного щита полыхнуло зеленым, но Думбльдора защитил подскочивший галопом кентавр. Приняв удар на себя, он рассыпался на куски. Они еще не упали на пол, как Думбльдор хлестнул палочкой, из острия вылетела тонкая струя пламени и окружила Вольдеморта вместе со щитом. Какое-то мгновение казалось, что Думбльдор одержал победу, но огненная струя обернулась змеей, оставила Вольдеморта и, шипя, ринулась к Думбльдору.
Вольдеморт исчез; змея поднималась над полом, примериваясь напасть…
Над головой Думбльдора что-то вспыхнуло – и на постаменте, где еще недавно стояли статуи, появился Вольдеморт.
– Берегитесь! – крикнул Гарри.
Но в Думбльдора уже полетел зеленый луч; змея бросилась на него…
Перед Думбльдором внезапно оказался Янгус. Феникс широко открыл рот и проглотил луч целиком, загорелся и упал на пол маленьким, сморщенным, неоперенным птенцом. В тот же миг Думбльдор широко, текуче повел палочкой, и змея, почти вонзившая в него зубы, взметнулась высоко в воздух и превратилась в темное дымное облако; вода из фонтана поднялась и накрыла Вольдеморта.
Несколько секунд под этим блестящим коконом из жидкого стекла на пьедестале неясно виднелся темный безликий силуэт, который метался, стараясь сбросить удушающий колпак…
Потом фигура исчезла, и вода шумно хлынула вниз, расплескавшись по паркету.
– МИЛОРД! – заорала Беллатрикс.
Видимо, битве конец: похоже, Вольдеморт решил скрыться. Гарри рванулся было из-за статуи, но Думбльдор взревел:
– Стой, где стоишь, Гарри!
Впервые в его голосе звучал страх. Это удивило Гарри: в вестибюле нет никого, кроме них двоих, Беллатрикс, чьи всхлипы доносятся из-под статуи ведьмы, и малютки Янгуса, который тихо клекочет на полу…
И вдруг голова Гарри словно раскололась надвое, и он понял, что умирает: немыслима, нестерпима такая боль…
Он был уже не у стены вестибюля, не за статуей – его сжимало в кольцах ужасное красноглазое существо, сжимало так крепко, что Гарри не знал, где его тело, а где тело существа: они слились воедино, связанные болью, и не спастись…
Существо заговорило ртом Гарри – в агонии он чувствовал, как шевелятся его губы…
– Убей меня, Думбльдор…
Все тело молило о прекращении мучений. Ослепший, умирающий, Гарри ощутил, что существо опять задвигало его губами:
– Если смерть – ничто, Думбльдор, убей мальчишку…
Пусть боль пройдет, просил Гарри… пусть он убьет нас… покончи с нами, Думбльдор… в сравнении с этим смерть – ничто…
И я снова встречусь с Сириусом…
В сердце что-то шевельнулось, и кольца разжались, боль ушла – Гарри лежал лицом вниз, без очков, и дрожал так, будто под ним был лед, а не деревянный пол…
Над ним раздавались голоса, много голосов… Странно… Гарри открыл глаза и увидел свои очки у ног безголовой статуи, что недавно охраняла его, а теперь валялась на спине, растрескавшаяся, неподвижная. Гарри надел очки, приподнял голову и чуть не наткнулся носом на крючковатый нос Думбльдора.
– Жив?
– Да, – сказал Гарри. Его так трясло, что голова ходила ходуном. – Да, я… где Вольдеморт… где… кто все эти… что…
В атриуме было полно людей. В паркете отражалось зеленое пламя каминов вдоль одной стены; оттуда потоками текли колдуны и ведьмы. Думбльдор помог Гарри подняться, и тот увидел статуи домового эльфа и гоблина – они вели ошарашенного Корнелиуса Фуджа.
– Он был здесь! – кричал человек с конским хвостом и в малиновой мантии, показывая на гору золотых обломков там, где еще недавно лежала схваченная ведьмой Беллатрикс. – Я его видел, мистер Фудж, клянусь, это был Сами-Знаете-Кто, он забрал женщину и дезаппарировал!
– Знаю, Уильямсон, знаю, я и сам видел! – лопотал Фудж, в полосатом плаще поверх пижамы. Министр задыхался, будто пробежал много миль. – Мерлинова борода!.. Здесь… в министерстве магии… святое небо… просто невероятно… честное слово… как это может?..
– Спуститесь в департамент тайн, Корнелиус, – сказал Думбльдор, распрямляясь, – очевидно, состояние Гарри больше не вызывало у него опасений. Он шагнул к новоприбывшим – те, кажется, только сейчас его заметили. Кое-кто вскинул палочки, другие вытаращили глаза, эльф и гоблин зааплодировали, а Фудж подскочил, да так, что чуть не потерял шлепанцы. – Там в Зале Смерти вы найдете кое-кого из беглых Упивающихся Смертью. Они связаны антидезаппарационным заклятием и ждут решения своей участи.
– Думбльдор! – вне себя от изумления выдохнул Фудж. – Вы… здесь… я… я…
Он ошалело оглянулся на пришедших с ним авроров. Было видно, что он отчасти готов закричать: «Взять его!»
– Корнелиус, я, конечно, могу сразиться с вашими людьми – и снова победить! – загрохотал Думбльдор. – Однако несколько минут назад вы своими глазами видели доказательство того, что весь год я говорил истинную правду. Лорд Вольдеморт вернулся. Двенадцать месяцев вы гонялись не за тем человеком. Пришла пора внять голосу разума!
– Я… не… в общем… – мямлил Фудж, беспомощно озираясь, словно ожидая подсказки, что делать. Не дождавшись, он пробормотал: – Хорошо… Давлиш! Уильямсон! Отправляйтесь в департамент тайн, проверьте… Думбльдор, вы… вы должны объяснить, что именно… Фонтан дружбы колдовских народов… Что тут было? – слегка привзвизг-нув, закончил он, в ужасе глядя на останки статуй колдуна, ведьмы и кентавра.
– Мы обсудим это после, когда я отправлю Гарри в «Хогварц», – сказал Думбльдор.
– Гарри?.. Гарри Поттера?
Фудж круто обернулся и воззрился на Гарри, который так и стоял у стены над обломками статуи, что охраняла его во время поединка Вольдеморта и Думбльдора.
– Он… здесь? – вытаращил глаза Фудж. – Почему… Что это значит?
– Я все объясню, – повторил Думбльдор, – как только Гарри вернется в школу.
Он подошел к лежавшей на полу золотой голове колдуна. Указал на нее палочкой, пробормотал: «Портус». Голова засияла голубым светом, несколько секунд подребезжала, подпрыгивая, потом затихла. Думбльдор поднял ее с пола и направился к Гарри.
– Знаете, Думбльдор, это не дело! – завопил Фудж. – У вас нет разрешения на портшлюс! Вы не можете творить такие вещи на глазах у министра магии, вы… вы…
Думбльдор властно поглядел на него поверх очков, и Фудж испуганно смолк.
– Вы сейчас же отдадите приказ убрать из моей школы Долорес Кхембридж, – сказал Думбльдор. – Вы прикажете аврорам прекратить поиски нашего преподавателя ухода за магическими существами, чтобы он мог вернуться к работе. Я готов уделить вам… – Думбльдор достал из кармана часы с двенадцатью стрелками и внимательно на них посмотрел, – полчаса своего времени; надеюсь, этого хватит, чтобы вкратце обсудить, что здесь произошло. После этого я должен вернуться во вверенную мне школу. Разумеется, если вам понадобится моя помощь, вы всегда найдете меня в «Хогварце». Письма с пометкой «директору» попадут куда нужно.
Глаза у Фуджа чуть не вылезли из орбит; рот открылся, седые волосы встали дыбом, круглое лицо побагровело.
– Я… вы…
Думбльдор повернулся к нему спиной.
– Возьми портшлюс, Гарри.
Гарри взялся за голову золотой статуи. Ему было безразлично, куда отправиться и что делать.
– Встретимся через полчаса, – негромко проговорил Думбльдор. – Раз… два… три…
Что-то изнутри привычно дернуло Гарри за пупок. Пол ушел из-под ног; атриум, Фудж, Думбльдор исчезли, и Гарри полетел прочь в разноцветном шумном вихре.
