XXVII

Пол прикрыл глаза. Уж не ослышался ли он? Как она только могла! Ведь он предупреждал ее, чтобы набралась терпения. Чтобы ни в коем случае не упоминала об алиби и Дэвиде Чжане. Он объяснял, что тем самым она подвергнет смертельной опасности и его друга, и жену обвиняемого Цзы. Элизабет смотрела отсутствующим взглядом, но обещание дала. И даже повторила его дважды, так что Пол ей поверил. А теперь вот распустилась, напрочь забыв о возможных последствиях.

И все взгляды разом обратились на него. У Пола подогнулись колени, словно кто-то ударил сзади по ногам. Он напряг мускулы бедер, стараясь держаться прямо, и понадеялся, что никто ничего не заметит.

Почему он молчал? Потому что иначе наорал бы на нее, влепил бы пощечину. Держите язык за зубами, черт вас возьми! Я не желаю больше слышать от вас ни единого слова, вам понятно? Во имя вашего сына! Если вы будете продолжать в этом роде, погибнет невинный человек!

Если вы немедленно не заткнетесь, мы так ничего и не узнаем.

Но вместо того чтобы ей ответить, Пол отвел глаза, как будто ничего не слышал. Он не смог бы помочь ей, даже если бы очень того захотел.

Потом он услышал голос Тана, приглушенный, как будто доносящийся из-под стеклянного колпака, хотя Тан стоял совсем рядом.

Пол кивнул и опустил голову. У него не осталось сил посмотреть ей в глаза. Он не помнил случая, когда бы ему было так стыдно. Но Элизабет не оставила ему выбора. Он должен выставить себя сообщником Тана, только в этом случае этот визит будет иметь хоть какой-то смысл.

Он видел, как Элизабет устремилась к машине. Ричард едва поспевал за ней. Виктор отдал распоряжения водителю и только тогда закрыл дверь.

Сразу сделалось тихо. На некоторое время Полу послышался звук включенного телевизора, но он тут же решил, что обманулся.

Ему полегчало. Он оглянулся на официантов, которые наблюдали скандал, не изменившись в лице, а теперь стояли по углам, как куклы. Пол заказал себе шампанского и устроился в кресле возле камина. Приглашение Тана отобедать вдвоем он принял не задумываясь.

Пол помнил о предостережениях Дэвида, но совершенно не ощущал страха. Виктор Тан, конечно, любит пустить пыль в глаза, но Пола шокировать трудно, а отсутствие Оуэнов только упрощает задачу.

Пол оглянулся. Рядом с ним стояли те же дорогие вазы династии Мин, а официанты в шелковых китайских костюмах замерли на местах с подносами, уставленными бутылками с дорогим вином. Через окно он видел припаркованный у ворот желтый «феррари». Поневоле на память пришли розовые дамские трусы, развешанные на балконах в доме Дэвида Чжана. Бесстыдство и там и здесь, именно оно и беспокоило сейчас Пола больше всего. Он и раньше встречал в Китае проституток, но те вели себя куда скромнее. Что Пола больше всего поразило в квартале Дэвида, так это открытость, с которой там попирались официальные порядки. Никто не утруждал себя попытками создать хотя бы видимость уважения к закону. Куда только смотрят партийные чиновники и полиция? Он спрашивал об этом Дэвида, но тот только улыбался и пожимал плечами.

В гостиной Тана Пол задался теми же вопросами. Пятисотый «мерседес», «феррари», золотые клюшки для гольфа, шампанское и вся эта помпезная вилла в псевдобарочном стиле были не более чем тщательно отобранными символами, знаками богатства и могущества Тана. Но символизм простирался гораздо дальше. Речь шла о краденом богатстве, это понимал каждый китаец, переступавший порог этого дома. Да и Пол слишком хорошо знал эту страну, чтобы всерьез поверить в то, что свое состояние Тан нажил исключительно законным путем. Что же это за общество, где преступники выставляют краденое на всеобщее обозрение, вместо того чтобы его прятать?

Во дворе хлопнула дверца автомобиля, а потом по гравийной дорожке зашуршали шины. Еще через несколько минут в комнате появился Тан.

– Прошу извинить, что заставил вас так долго ждать, мистер Лейбовиц. Я пытался успокоить Оуэнов, им обоим сейчас это нужно.

– Успешно? – Пол поднял глаза.

– Боюсь, что нет. Миссис Оуэн очень взволнована. Хотя это вполне понятно после того, что с ней произошло.

Тан устроился в кресле напротив и кивнул официанту, который немедленно подал ему шампанского и наполнил бокал Пола.

– Вы американец, если мне будет позволено спросить?

– Да. Я родился в Германии, но вырос в США.

– Где именно?

– В Нью-Йорке.

– Прекрасно! Замечательный город! Я бывал там часто, пока учился в Гарварде. Вы, случайно, не знаете «Чунцин-гриль» в Чайна-тауне?

– Нет.

– На углу Мотт-стрит и Байярд-стрит, насколько я помню.

– Не знаю, к сожалению.

– Там лучший хотпот, после Сычуаня конечно. Невероятно вкусный. А какой димсам в Восточном Бродвее! Как там назывался тот ресторан?..

Тан нервно постукивал пальцами по спинке дивана, как будто таким образом намеревался вызвать в памяти название ресторана.

Пол недоумевал: чего добивается от него этот китаец? Он ведь не из тех, кто болтает попусту. У него продумано каждое слово. Американец на его месте давно бы учинил Полу допрос: кто его друг из комиссии по расследованию убийств, где прячется жена обвиняемого и как получилось, что они решились на собственное расследование. Чего же хочет Тан? Запугать его, запутать? Сбить с толку? Или он решил следовать древней китайской стратегии и избегать конфронтации, пока такое возможно, чтобы в самом конце, как бы ненароком, высказать главное?

– Никак не могу вспомнить. Ваше здоровье! – Тан поднял бокал.

– Спасибо. Ваше здоровье!

Они выпили и замолчали.

– Оуэны рассказывали мне, как вы им помогли. Я очень вам за это признателен. Но я так мало знаю о вас. Чем вы занимаетесь в Гонконге?

Пол задумался. Он почти не рассказывал о себе Оуэнам, и вполне возможно, на этот раз Тан говорил правду.

– Я руковожу двумя инвестиционными фондами: «Hutch&Hutch» и «Go Global».

– Как интересно! И какие отрасли они инвестируют?

– Исключительно рисковые капиталы для китайских стартапов.

– Но в каких отраслях?

– В разных.

– Например?

– Производство детекторов лжи.

– Как-как? – не понял Тан.

– Мы финансируем разработку новейшей модели детектора лжи, которую ведет одна фирма в Шэньяне.

Тан напрягся. Знакомая ситуация: у многих китайцев были проблемы с чувством юмора. Очевидно, и у Тана тоже. Он не мог понять, насколько Пол серьезен, и смотрел на него с подозрением.

– Мы вложили много денег в совместное предприятие, – невозмутимо продолжал Пол. – «Truth and Trust World Wide cooperation», сокращенно «TTWW».

Ему стоило труда сохранять серьезное лицо. Он знал, что произойдет дальше. Тан постарается не выдать своего смущения. Он не спросит Пола напрямую, шутит ли тот, потому что это будет означать немедленную потерю лица. Он попытается докопаться до истины сам.

– Детекторы лжи? – переспросил Тан, словно пытаясь удостовериться, что не ослышался.

– Да, именно, – подтвердил Пол.

– Но уже существует множество моделей… Что же такого нового в вашей?

– Это действительно революционная модель. Мы измеряем не импульсы в мозгу, а частоту сердцебиения. Сердце гораздо чувствительнее ко лжи, чем мозг.

– Сердце? – удивился Тан.

– Да, сердце не обманешь. Невероятно, я бы и сам этому не поверил. Но факты – вещь упрямая. Результаты тестов показывают, этой методике можно доверять. Наш прибор не занимает много места. Он недорогой и прост в использовании. Это первый детектор лжи, адаптированный к эксплуатации в домашних условиях.

– То есть? – не поверил своим ушам Тан.

– Да-да, вы не ослышались, – продолжал Пол. – Не только в домашних, разумеется. Он беспроводной и управляется дистанционно, на расстоянии до двадцати метров. То есть вы можете принести его в офис или, к примеру, на пресс-конференцию. И никто об этом не узнает. Думаю, у этого ноу-хау большое будущее, особенно в наше время. Вы согласны?

– Я… я… – замялся Тан. – Но на какой рынок вы рассчитываете?

– На китайский, европейский, американский – любой. Где люди не лгут?

Тан замолчал, как будто задумался. Решительность на его лице сменилась вопросительно-неуверенным выражением. В этот момент Пол с удивлением почувствовал, что этот человек не так уже ему неприятен, как казалось до сих пор. Интересно, как он поведет себя дальше, неужели сдастся? Пол с нетерпением ждал ответа.

– Один-ноль, Лейбовиц, – наконец произнес Тан. – Но вы мне нравитесь. До сих пор не могу понять, разыграли вы меня или нет.

Пол усмехнулся, но в следующий момент снова посерьезнел.

– Мы не можем придумать подходящего названия своему изобретению, – сказал он. – Как вам iLie?

Тан рассмеялся:

– Черт возьми, у вас блестящие актерские способности! – Он встряхнулся и продолжил после недолгой паузы: – Вы голодны? Хотите что-нибудь съесть?

– С удовольствием.

Тан встал и проводил гостя в столовую, восхищенно покачивая головой. Они вошли в зал с высокими потолками, голыми белыми стенами и темным паркетным полом. С потолка свисала огромная люстра со свечами вместо лампочек. Стол темного розового дерева был уставлен множеством мисочек с холодными закусками. Два официанта замерли в ожидании, когда хозяин и гость займут места.

Обед при свечах совсем не в стиле китайцев, насколько было известно Полу. Здесь предпочитали использовать яркие неоновые лампы. Естественный мерцающий свет придавал их застолью особую праздничность, даже таинственность, с учетом непривычности атмосферы.

– Сегодня мой повар решил побаловать нас сычуаньской кухней. Не слишком остро для вас, я надеюсь?

– Люблю острое, – признался Пол.

– В таком случае вы непременно должны попробовать курицу под соусом чили с сычуаньским перцем. Это конек моего повара.

Пол подцепил кусочек куриного филе палочками из слоновой кости и обмакнул в соус. Тан не преувеличивал. Мясо оказалось нежным, а соус острым, но в меру. Пол почувствовал земляной аромат сычуаньского перца, на мгновение оглушивший вкусовые рецепторы. Потом попробовал огурцы в горчичном соусе, копченого голубя с ароматом чая и приправленную чесноком холодную свинину.

– Невероятно! Ваш повар большой талант.

– Спасибо. Я отыскал его в одном ресторане в Чэнду и в тот же вечер пригласил на работу. Попробуйте курицу бан-бан, это потрясающе!

Этот деликатес был из репертуара Дэвида и каждый раз поражал Пола необычной вкусовой гаммой. В первый момент во рту становилось сладко, потом перец обжигал язык, наконец проявлялся соленый вкус с легкой ореховой ноткой. У повара Тана курица бан-бан получилась не хуже, чем у Дэвида. Пол одобрительно кивнул.

– Я все думаю о вашей шутке насчет детектора лжи, – сказал Тан. – Все это не так смешно, как может показаться на первый взгляд. Представьте, что такой прибор действительно выпустят на рынок. Каковы будут его шансы, как вы считаете?

– Почему бы и нет, – пожал плечами Пол.

– Но ведь нас обманывают с нашего же молчаливого согласия.

– Вас, возможно. Но не меня, – ответил Пол с набитым ртом, и в следующий момент сам испугался своей дерзости.

Он хотел обратить это в шутку, но не мог, как ни вслушивался, уловить в своем голосе и намека на иронию. Фраза прозвучала слишком самонадеянно, даже с вызовом. Но Тан не хотел идти на конфликт, пока во всяком случае.

– И о чем бы вы меня сейчас спросили, окажись у вас в руках этот прибор? – В голосе Тана не слышалось и намека на обиду или раздражение.

– О причине вашей ссоры с Майклом Оуэном накануне его смерти.

– А кто вам сказал, что мы ссорились?

– Я нашел в компьютере Майкла адресованное вам письмо.

– Мы всего лишь обсуждали будущее нашей фирмы, – невозмутимо отвечал Тан.

– И так разгорячились, что угрожали ему? – Пол взглянул в глаза собеседнику.

– Угрожал?

– Разве Майкл не требовал от вас извинений?

– Возможно. – Разговор становился час от часу серьезнее.

– Что вам известно о переговорах Майкла Оуэна с «Лотус метал» и его делах с Ван Мином?

Тан ответил встречным вопросом:

– На кого вы работаете?

– Ни на кого.

– Вас наняли Оуэны?

Теперь по голосу Тана чувствовалось: этот человек не привык, чтобы ему перечили.

– Нет, – ответил Пол как мог спокойно.

– Кто вам платит?

– Никто.

– Тогда зачем вам все это?

– Хочу знать правду.

Пол старался избегать патетики.

Виктор Тан покачал головой, захватил палочками кусочек курицы, осторожно обмакнул в соус чили и положил в рот. Потом вытер губы салфеткой и поднял бокал:

– За правду!

Похоже, к нему вернулась прежняя веселость. Полу еще не приходилось разговаривать с человеком, способным к столь резкой перемене тона.

– А вы действительно всегда хотите знать правду? – осторожно допытывался Тан.

Пол задумался. Не обманывай меня, папа…

Но не здесь, не перед Таном. Даже если он и усомнился в себе, этого нельзя было показывать ни в коем случае.

– Думаю, да.

– Вы так думаете? – переспросил Тан несколько разочарованно. – Но вопрос слишком серьезный, вы должны знать наверняка.

– Вы правы, вопрос серьезный, – согласился Пол. – Но я абсолютно уверен и готов повторить вам это еще раз.

– И все-таки вы меня не убедили, – покачал головой Тан. – Подумайте, ведь правда бывает опасной.

Он издал сатанинский смешок. Теперь пришел черед Пола ломать голову, насколько серьезен его собеседник.

– Я понимаю это не хуже вас, – уклончиво ответил он. – Один только поиск правды доставляет порой кучу неприятностей. – Пол не задавался вопросом, идет ли речь о правде вообще или конкретно об убийстве Майкла Оуэна. – Скажем так, я хочу знать правду в любом случае. Хватит ли у меня сил ее вынести – вопрос другой, – уточнил он.

Тан положил на стол палочки из слоновой кости и заглянул Полу в глаза. Официанты застыли как статуи каждый в своем углу. В нависшей тишине стало слышно, как потрескивают, сгорая, свечи.

– Мистер Лейбовиц, – почти шепотом заговорил Тан, так что Пол был вынужден наклониться к нему, чтобы лучше слышать, – а что вы будете делать, если правда окажется вам не по силам? Если поймете вдруг, что не в состоянии ее вынести? В этом случае вы отступитесь?

Пол решительно замотал головой, теперь уже отчетливо ощущая, как в душе поднимается волна сомнения. Или он недостаточно определенно выразился? С чего вдруг этот допрос?

– Но кому я должен?..

Тан не дал ему договорить:

– Кому в таком случае вы передадите эту правду? Кому нужна неудобная правда? Никому. Только представьте себе! Речь не о костюме, который вы решили поменять, потому что он не подошел вам. Ни у кого не достанет силы заставить замолчать однажды найденную правду. На время – может быть, но не навсегда. Вы немного знаете нас, китайцев, поэтому понимаете, что я имею в виду: мы мыслим большими временны́ми промежутками. Слово не воробей, вы со мной согласны?

Пол кивнул. Вопрос был из разряда философских, на этот счет спорить было бессмысленно.

– И это обязывает нас быть особенно осторожными, – продолжал Тан. – Мы должны тщательно взвесить все за и против, прежде чем приступим к поискам, так? Речь ведь не только о нас. Мы поставим под удар многих. Потому что правда – мощнейшее оружие. Она может исцелить, утешить, вдохновить, придать нам нечеловеческую силу. Но она может и уничтожить. Правда разрушает браки, навсегда делает друзей врагами. Правда развязывает войны, опрокидывает троны. Другими словами, она имеет свою цену. Вы согласны, мистер Лейбовиц? – (Пол замер в кресле.) – Иногда это цена жизни, – продолжил Тан. – Мистер Лейбовиц, готовы ли вы заплатить такую цену?