Пройдя ещё метров 20, мы подошли к спуску. И от увиденного у меня перехватило дыхание. Перед нами внизу стояло и лежало множество самолётов, вернее, их частей. Фюзеляжи, кабины, крылья, хвосты, до первого ряда сложенных крыльев было метров 150, дальше ещё крылья, ещё детали, много, и сверху мы всё это великолепие очень хорошо видели. Они лежали как отдельно, так и кучками, рядом друг с другом, фюзеляжи большие и маленькие. Куча самолётов, очень много.

— Ни хрена себе — воскликнул кто-то.

— Сколько же тут самолётов то? — вопросительно спросил Няма.

— Десятки — сказал довольный Кузьма, — если не сотни.

— Точно как в том фильме — произнёс Слива.

— И десятки тонн алюминия — добавил я, — возить, не перевозить.

— Чё стоим? Пошли уже — нетерпеливо крикнул Саныч.

— Маленький, давай вперёд — скомандовал Туман.

Спустились вниз мгновенно. Пацаны тут же разбежались по сторонам, отовсюду раздавались восхищённые возгласы.

Я залез на кучу крыльев хрен пойми от какого самолёта и тут же увидел, как бошки ребят мелькают в фюзеляжах самолётов. Ходили мы так наверное час или два точно. Сначала просто тупо вдоль рядов деталей и самолётов. Модели самые разные, Ан, Ту, Сухой, только все самолёты гражданские, истребителей или вертолётов нет, даже попадались большие современные аэробусы иностранного производства, я на таких за границу на отдых летал, Боинги.

Все разобраны, у одного поломано крыло, у другого от хвоста только обломки остались. Есть и откровенно со рваной дырой в боку — такое впечатление, что был взрыв изнутри. В реалии, при таком взрыве самолёт должен развалиться прям в воздухе, а здесь — стоит целёхонек, только дырой зияет. Наверное, техника дублируется в этот мир, как только получает первые повреждения в мире том, не дожидаясь развития событий.

Затем я тоже залез внутрь какого-то самолёта. Вернее, внутрь его фюзеляжа. Его я увидел, когда от начала этой разборки, а именно так её все сразу стали называть, мы прошли довольно-таки много. Шагомера у нас тут нет, но думаю, около километра точно протопали.

Там дальше просто на земле эти фюзеляжи и валялись. Без крыльев, голый остов. Забравшись внутрь увидел, что он абсолютно пустой, голый кузов. Прошёл в кабину пилотов — пусто, вообще ничего нет, снято абсолютно всё, не одной кнопки, прибора, датчика, проводочка, вообще ничего нет.

— Походу не сможем мы в воздух подняться — разочарованно сказал Туман, рассматривая вместе со мной кабину, — тут ничего нет, голяк.

— Думаю, ты прав — вздохнул я, начиная потихоньку смиряться с мыслями о том, что небо нам не покорится, и мы будем всё так же передвигаться по земле, разве только что парапланеристы наши летать на крыльях своих — в любом случае сейчас нам Саныч с Витьком окончательный вердикт вынесут. — Пошли на улицу.

Выбрались наружу, подошли к валяющимся каким-то деталям и уселись на них. Прямо перед нами стоял ещё один остов самолёта, ярко-красного цвета, без хвоста и крыльев, но с кабиной. Кстати все остальные детали самолётов были различных цветов, синие, жёлтые, зелёные, либо просто разукрашенные, полоски, квадратики, круги и так далее. Но практически все запчасти, которые мы сейчас увидели, были поцарапанные, мятые, былого лоска на них уже давно нет. Тут краска облезла, тут сама поверхность запчасти порвана или царапина большая.

— Саша приём — зашипела моя рация.

— А вот и наши карлсоны — улыбнулся я. — Слушаю тебя, Саныч.

— Вы где?

— В самолёте.

— Ха-ха — передразнил он меня. — Тут везде самолёты или их части. Мы с Витьком всё посмотрели, выводы сделали, можно закругляться с осмотром. Называйте место встречи.

Я вопросительно посмотрел на Тумана.

— Давай тут тогда — пожал он плечами, — на этот красный самолёт их ориентируй.

Я кивнул и сказал в рацию.

— Красный самолёт видите большой?

— Вижу — через несколько секунд пришёл ответ. — Несколько минут и мы подойдём.

— Всем сбор около красного самолёта — сказал в рацию Туман. — Маленький, вокруг объехали?

— Где смогли, объехали — тут же ответил он, — километр на два где-то разборка эта — вокруг скалы, перелезть думаю можно, но сложно. Везде детали, много, кое-где еле проехали, приходилось даже растаскивать запчасти.

— Ясно всё, давайте назад. Сбор у красного самолёт. Кажется, Ту-шка наша.

— Принял, едем.

В течении небольшого времени к месту сбора, назначаемого Туманом, стали собираться наши пацаны.

— Ну как вам? — улыбаясь, спросил Потеряшка, когда в сопровождении Большого и Ватари с Полукедом пришёл на эту небольшую площадку. Рядом тут же затормозила багги и из неё выпрыгнул Кузьма, он тут ребятам нашим показывал, что знал. Его Туман с ними отправил.

— Ничего так — ответил я. — Алюминия тут полно и проводов этих с лампочками вашими.

— Вот тут мы так всё и добываем — услыхав мой ответ, сказал подошедший Кузьма.

Я невольно представил себе, как они приплывали сюда на лодках, потом пешком ходили по этой разборке и заглядывали в каждую щель. Уж не знаю по какому принципу тут появляется то, что связанно с электричеством, но оно появлялось. Мы пока ходили тут, то Слива, то я, то Туман, то ещё кто-то из ребят периодически находили лампочки, розетки, выключатели, провода и кабели, распределительные щитки, ещё какие-то блоки. С самолётами эти детали вот совсем никак связаны не были, но они тут были и валялись в хаотичном порядке. Такое ощущение, что кто-то просто ходил и раскладывал их. Тут под крыло положил длинную лампу дневного света, там под хвост самолёта кабель метров 20 длиной, в начале фюзеляжа распределительный щиток, а в кабине пилотов выключатели или розетки, которые мы все привыкли видеть в каких-либо помещениях. У нас-то в облаке это всё на одном, ну максимум двух складах появлялось, а тут как грибы после дождя эти детали. Хочешь найти, ходи нагибайся. Точно как грибы это всё надо искать. Видимо я улыбнулся неожиданно, так как Митяй спросил.

— Вспомнил чё? Довольный сидишь как кот, объевшийся сметаны.

— Да не — ответил я. — Просто у меня все эти детали для электричества, которые тут валяются — я показал рукой перед собой на аэродром, — вызывают стойкие ассоциации с грибами. Хочешь найти, заглядывай во все щели.

— Точно — засмеялся Слива, — я тоже под крылом пару лампочек нашёл.

— И я нашёл.

— И я, и я — тут же послышались голоса ребят.

— Фух — услышали мы выдох, и с лежащего рядом с нами полуразобранного крыла на землю спрыгнули оба наших парапланериста, а следом за ними Иван Мэр и Няма.

— Ну когда в воздух-то поднимемся? — тут же спросил у них Слива.

— С этим хламом не поднимемся — садясь на какую-то деталь и снимая со своего пояса флягу с водой, ответил Саныч, — не на чем. Всё разобрано подчистую, даже изнутри крыльев все тросы, рычаги и то сняты, про аппаратуру я вообще молчу.

— Чё, прям совсем никак? — жалобно спросил Кирпич.

— Совсем — подтвердил Витёк, — представь машину, вернее её кузов. Голый кузов, вообще без всего. Ехать сможет?

— Нет — ответил Кирпич.

— Вот и тут так же — кивнул Саныч, — одно железо, вернее алюминий и железо. Хрен мы из этого самолёт соберём. Можем только сам остов самолёта собрать, без всего, и поставить его где-нибудь. Тут ничего сложного, фюзеляжей полно, кабины есть, крылья прилепим, хвост прикрутим, готово — Саныч засмеялся. — Тот, кто их разбирал, знает в этом толк. В общем всё это мужики — он хлопнул ладонью по крылу рядом — уже никогда в воздух не поднимется. И самое поразительное то, что тут детали только от больших самолётов, наши, иностранные, маленьких нет совсем. Мы сейчас с Витьком ни одного маленького так и не увидели, ну типа Сессны или нашего кукурузника. Только большие. Транспортники, пассажирские. А им только двигатели какие нужны, про аппаратуру и органы управления я вообще молчу. Нет у нас тут таких технологий, чтобы это всё воспроизвести. Может, если спец какой найдётся, сможет все эти детали сделать на коленке, мы такие знаниями не обладаем — Саныч усмехнулся, — слишком хитро и сложно всё. Это вам не колёса к машине приделал и покатил её, тут самолёт — навернёшься, костей не соберёшь. Вот эта Ту — шка, например — он показал рукой на этот красный самолёт, — шасси нет, движков нет, а там реактивные двигатели, куча трубок, проводов, датчиков и выключателей. Где их брать? Кто всё настроит? Тысячи деталей, которые должны как часики работать. А тут на многих деталях те или иные запчасти отсутствую. Вот крыло например лежит — он встал со своего места и подошёл к лежащему крылу, — видите закрылок нет — показал он пальцем, — тут крепления специальные для них, они же ходят туда-сюда, тоже сняты. Вот по мелочам ещё несколько тысяч таких деталей набежит. С этого всего сняли всё, что можно было снять — по слогам повторил он нам, — в том мире этим всем десятки людей занимаются, ремонтом и постройкой самолётов я имею ввиду. Да и камикадзе ещё надо найти, который эту хреновину согласиться в воздух поднять, если каким-то чудом самолёт восстановить. Нет уж мужики, я лучше на крыле своём летать буду, дольше проживу. Да и не восстановим мы ни один самолёт, совсем никак. Так что забудьте.

Ребята сидели и молчали. Не то чтобы мы сильно расстроились, но полетать охота было.

— Да и хрен с ними с этими самолётами — сказал Туман. — Будем по старинке на машинах, и вы у нас глаза сверху. Зато вон алюминия сколько, в переплавку будем возить отсюда.

— Это да — тут же кивнул Саныч, — алюминия тут тонны, у нас в Таусе ему применение быстро найдут. У него огромное поле применения. Он же очень хорошо обработке поддаётся, лепи из него что хочешь.

Тут да, тут Саныч был прав. Да я думаю, что все это понимали и так. Просто он выразил вслух общие мысли.