Глава 14
На следующее утро я проснулся, сделал небольшую зарядку, принял душ и переоделся. Башка, кстати, не болела, закусывали мы хорошо.
— Красавчик! — посмотрел я на себя в зеркало. Теперь можно и позавтракать.
Только я вошёл в столовую, только присел за стол, налив себе кофе, как в столовой появился наш радист, покрутил головой и, завидев меня, направился ко мне быстрым шагом.
— Александр, Вас там Бондарев вызывает.
— Привет.
— Доброе утро, — спохватился радист.
— Бондарев, Бондарев, — попытался я вспомнить, кто это, услышав знакомую фамилию.
— Полицейский, — подсказал сидящий рядом Слива.
— Точно. А чё он хочет-то?
— Без понятия, — пожал плечами радист. — Вышел на связь, попросил срочно Вас найти. Вот, — он протянул мне рацию, — Ваша не отвечает.
— Блин, — взялся я за свою, — забыл вчера на зарядку поставить.
— Александр на связи, — сказал я в рацию.
— Доброе утро, Александр, — пробухтела мне в ответ рация. — На связи капитан Бондарев.
— Слушаю Вас, капитан, — вот убей меня, забыл, как его зовут.
— Александр, вам необходимо прямо сейчас приехать к нам в полицейский участок.
— Это ещё зачем? — напрягся я. Неужели Михайлов на меня заяву написал?
— Вам имена, минутку, — стало слышно, как он шелестит бумажками. — Вот. Вам имена: Большой, Маленький, Клёпа и Колючий о чём-нибудь говорят?
— Ну да. Это наши пацаны.
— Ну вот и приезжайте к нам. Тут Ваши хлопчики.
Смотрю, Слива с Кирпичём аж жевать перестали.
— Чё они натворили-то?
— Приезжайте к нам прямо сейчас. Я в участке Вас жду, — ответил капитан и отключился.
— Они вчера погулять поехали, — задумчиво произнёс Слива. — Видать, влипли во что-то.
— Да стопудово подрались с кем-то, — хохотнул Кирпич.
— Главное, чтобы не убили никого, — сказал я, вставая из-за стола. — Хрен отмажем. Давайте тачки, поехали. Я уж, грешным делом, подумал, что это меня по поводу Михайлова вызывают.
Через 5 минут мы на Лексусах уже выезжали с территории сервиса. Ещё через 15 минут подъезжали к полицейскому участку.
— Вон Бэха Васьков стоит, — показал мне рукой на БМВ пацанов Кирпич.
— Только у неё почему-то стёкла все разбиты, — медленно произнёс я, когда мы подъехали и припарковались рядом с их машиной. — Точно подрались, засранцы, с кем-то.
Вчетвером: я, Слива, Няма и Кирпич вошли в полицейский участок. На входе сдали в специальное окошко оружие, получив взамен жетончики с номерами.
— Командир, подскажи, где нам Бондарева найти, — спросил я у полицейского, когда он выдал нам номерки.
— Прямо по коридору, вторая дверь налево, 9 кабинет, он там сидит, — ответил нам мужик.
Мы прошли по небольшому коридорчику и вышли в холл участка. Тут же увидели дежурного за стеклом, которое почему-то было разбито, и два обезьянника. В том, который поменьше, сидели четверо наших орлов. Побитые. Во второй клетке — человек 20, кажется. Тоже побитые и, судя по одежде, все они из одной команды: цифра, штаны и обувь у всех одинаковые. На многих из них виднелись свежие бинты. Первым нас заметил Маленький.
— Саша, — подошёл он к клетке и взялся за прутья, — это не мы первыми начали, а эти доходяги.
— Сам доходяга! — крикнули ему из соседнего обезьянника.
— Рот закрой! — раздался из клетки с нашими пацанами крик Клёпы. — Ментам спасибо скажите, что мы на них отвлеклись.
Тут к решётке подошли Колючий и Большой и так же взялись за прутья руками. На Большом была разорвана футболка и штаны, под глазом красовался фингал, голова перевязана. Да и у остальных наших тоже ссадины и кровоподтёки были. Про одежду молчу, так, лохмотья. Большой смотрел на меня глазами кота из Шрека. Грустными такими. Видать, точно набедокурили хорошо.
— Ну-ка тихо все! — рявкнул на них дежурный через разбитое окно.
— А, начальство приехало! — услышали мы громкий голос. Я повернулся налево и увидел вышедшего из кабинета Бондарева. — Ну заходите, — пригласил он нас, — потолкуем.
Я показал пацанам кулак и, вздохнув, пошёл к Бондареву.
— Добрый день, — поздоровался я, войдя в кабинет. Там сидели ещё трое полицейских, и у двоих из них на роже виднелись свежие синяки. Твою мать, они, чё, полицейских тоже били?
— Александр, присаживайтесь, — показал капитан мне на стул около его стола.
— Подрались, да? — спросил я у капитана, сделав несчастное лицо.
— Да не то слово, — тяжело вздохнул он.
— Мужики, обернулся я к троим сидящим полицейским, — не в обиду, может, выйдите?
— А они как раз пострадавшие в том числе, — улыбнулся капитан.
— Вот же, млять! Попали пацаны. Чё хоть случилось-то? — спросил я.
— Вчера вечером твои хлопцы участвовали в большой драке на пруду. Там кафе летнее открыли. Подрались с командой из соседнего города. В соседнем обезьяннике видел ребят?
— Так их же в несколько раз больше! — обалдел я.
— Так твоих это не остановило. Они и этих уложили, а потом и приехавших по вызову наших ребят.
— Вот же, млять, — потихоньку сказал я снова.
— Кафе, кстати, больше нет, — из угла раздался голос одного из полицейских. Я повернулся в его сторону и увидел у него на скуле огромный синяк. — Они его разнесли. Начисто.
— Вот, прочитаю тебе показания работников кафе, — сказал капитан и достал из папки листок. — Так, это пропустим, это не то, — стал он говорить вслух, бегая глазами по листочку. — Вот. Это показания бармена, — поднял он на меня глаза и снова углубился в чтение. — «…Ближе к полуночи, когда все посетители были уже достаточно сильно выпивши, я услышал звон посуды и женские крики. Повернувшись на эти звуки, увидел, как большой мужчина в футболке бьёт двух других мужчин в камуфляжной одежде. Сзади на него напали двое таких же в камуфляже, и один из них обрушил ему на голову стул…».
— Большой, походу, — вздохнул я.
— Наверное, — кивнул капитан. — «…Потом я услышал крик «наших бьют!», и в эту кучу-малу из людей влетели ещё трое из компании большого мужчины. Они за одним столом сидели. Двое из них заорали: «всем лежать, работает СОБР!..».
Я сидел и давил в себе улыбку. Да и, судя по пацанам моим, они тоже еле сдерживались.
— «…Затем, к этой группе дерущихся, вернее, к тем, кто был в камуфляжной форме, на помощь пришли ещё около 15 таких же мужчин. Ими было занято несколько столиков, и они прибежали на шум драки. Те столики стояли около пруда. Эти четверо быстренько успокоили всех напавших на них, круша всё на своём пути. В ход шли и мебель, и люди…».
— Как люди? — удивился я.
— Вот, — хлопнул по листку ладонью Бондарев, — у меня тут дальше со слов записано. — «…Большой мужчина начал кидаться людьми в камуфляже в других таких же людей, стараясь сбить с ног как можно больше нападающих…».
Тут я невольно улыбнулся, вспомнив как Большой обезьянами кидался.
— Смешно тебе, да? — передразнил меня капитан. — Они весь бар разнесли.
— Я прикидываю, какой махач был! — хохотнул Слива. — Четверо против 20.
— Дальше-то чё, капитан? — поторопил его Кирпич.
— А дальше, пока они там дрались, работники вызвали полицейских — их, — ткнул капитан пальцем в сидящих за столами своих коллег. — Приехали две машины по два человека. По приезду ребята доложились, что на месте, потом с ними связь прервалась. Затем через несколько минут на связь с дежурным вышел какой-то Клёпа. Сказал, что у них четверо трёхсотых, и он просит вертушку для эвакуации.
Тут уже мы не выдержали и заржали.
— Вам смешно, — снова подал голос один из полицейских, — а мы даже глазом моргнуть не успели, как на нас двое налетели и мгновенно вырубили. Мы только в кафе войти успели и всё, дальше — темнота.
Мы стали ржать ещё громче, у меня аж живот заболел. Да и сами полицейские тоже сидели хохотали. Видимо, всё-таки ситуация нестандартная была.
— В итоге дежурный объявил общую тревогу, и туда поехали все наши экипажи, — продолжил капитан. — Ваших кое-как скрутили. Они всё никак успокоиться не могли. Только с помощью газовых баллончиков получилось. Потом в наручники заковали, а то, боюсь, трёхсотых еще больше было бы.
Слива с Кирпичом стояли и ржали просто, как кони, держа друг друга.
— Так ваши и тут умудрились накосячить. Стекло в дежурке видел разбитое?
— Видел, — вытирая слёзы от смеха, сказал я.
— Это твой Колючий свалить пытался. Он собой стекло разбил, прыгнул на него в наручниках. Полночи их сюда всех таскали. Пока помощь всем оказали, перевязали. Круто твои вырубили всех камуфляжников, они долго в себя приходили, а твои до последнего сопротивлялись. Большой ваш лавочкой перед собой махал. К нему подойти никто не мог, а остальные трое сзади него глаза свои протирали.
Мы уже больше не могли смеяться, я просто со стула сполз от смеха. Хохот стоял на весь кабинет.
— Ладно, хватит ржать, — остановил всех капитан, — стараясь собраться.
— И что теперь? — спросил я.
— Да мы вот думаем, что с вашими делать? — хитро посмотрел на меня капитан, — может их на работы принудительные отправить? Месяцок потрудятся на благо общества вместе с камуфляжниками, поспокойней станут.
— Да ладно, капитан, — отмахнулся я, прекратив смеяться, — наших же меньше было. А камуфляжники-то кто такие? И кто у Бэхи стёкла разбил? Около входа стоит, — кивнул я головой. — Это наших пацанов машина.
— Камуфляжники — это люди из соседнего города, караван приехал, вот они и пошли в это кафе посидеть отдохнуть. А из-за тачки вашей походу весь сыр бой и начался. Кто-то там стекло в ней разбил, вот ваш Большой и пошёл их колотить всех без разбору.
— Ну, вот видишь, наши вообще не виноваты.
— Ага, не виноваты! — воскликнул Бондарев. — Ладно бы между собой помахались, так они полицейских бить начали.
— Ну, мужики, так получилось. Ребятки горячие наши. Ты же сам прочитал, что все люди «…были уже достаточно сильно выпивши…». Вот и подумали, наверное, что к этим ещё подмога пришла, а когда разобрались, даже помощь вызвали.
Слива и Кирпич снова заржали.
— Да уж, — почесал макушку капитан.
— Давайте мы вам компенсируем все, так сказать, телесные травмы.
— Ну чё, мужики, — спросил капитан у сидевших коллег, — пойдем на встречу?
— Да ладно уж, — махнул рукой один из них, — все молодыми были.
— Значит так, Александр, — принял решение Бондарев. — Кафе восстановить, у нас тут у дежурного всё починить. С камуфляжниками больше не драться.
Я хотел было возмутиться на предмет того, почему мы должны кафе восстанавливать, а потом понял, что кафе, скорее всего, Большой разнёс, если он лавочкой размахивал и людьми кидался. Ладно, не обеднеем.
— Только это, капитан, — обратился я к нему, — этих тоже выпускай. Нам надо отношения с соседями налаживать.
— Да понятно, — кивнул он. — Куда мне их столько? Валер, — обратился он к одному из своих, — идите выпускайте всех, вещи отдайте им. А ты, Саш, останься, обсудим с тобой компенсацию. И вы все идите отсюда.
Полицейские и моя личка вышли из кабинета, закрыли за собой дверь, и через минуту я снова услышал дружный хохот нескольких глоток. Видимо, они дошли до обезьянника и, увидав там всех сидящих, снова вспомнили рассказ капитана.
— Ну твои дали, конечно, — покачал головой капитан. — Вчетвером уложить 24 человека. Они кто у тебя? Супермены?
— Почти, — улыбнулся я. — Все спецы. А Клёпа и Колючий воевали вдобавок ещё, спецназ.
— Тогда понятно. Колючий этот лихо в наручниках прыгнул. Я даже глазом моргнуть не успел, как он собой стекло вынес. А Клёпа! — капитан снова заулыбался. — Четверо трёхсотых. Маленького Васю вашего втроём еле скрутили, он как юла там крутился между моими ребятами. Ладно, чего ты там по компенсации предлагал?
В итоге, быстро обсудив размер компенсации, мы вышли с капитаном на улицу. Там уже стояли наши и камуфляжники и о чём-то мирно беседовали. Судя по улыбкам и рукопожатиям, беседа протекала в мирном русле. Большой, вон, даже обнимает кого-то. Увидав меня, эта четвёрка тут же замерла и прекратила улыбаться, ожидая нагоняя. Но при посторонних никогда не нужно ругать подчинённых, да и за что их ругать-то? Ну подрались, ну разнесли там кое-что. Сам молодой был, не в такие переделки попадал. Так что нормально. Благо, полицейские нормальными пацанами оказались. А деньги полицейским и за ремонты я всё равно с них удержу. У меня тут не благотворительная организация.
— Здорово, мужики, — поздоровался я со стоящими камуфляжниками. — Надеюсь, у вас к нам претензий нет?
— Да нет, всё нормально, — вышел вперёд крепыш небольшого роста. — Мы уже всё обсудили. Мы должны чего? Нас же всех отпустили явно не за красивые глазки.
— Не, пацаны, — ответил я, посмотрев на своих бойцов, — мы угощаем. Я так понимаю, у вас между собой все вопросы сняты?
— Да, всё путём, — снова ответил крепыш и, подойдя ко мне, протянул пачку денег. — Тут 10 тысяч Лин. Капитан наверняка сказал вам восстанавливать кафе. Ну, мы тут подумали и скинулись все Махались-то все там вчера. Разнесли всё, включая стойку. Так что там деньги сейчас понадобятся.
— Спасибо, — забрал я деньги.
— Поехали мы, в общем, — продолжил этот крепыш и, развернувшись, пошёл к нескольким неподалеку стоящим грузовикам и фургонам. Я их и не заметил сразу.
— Вы — классные бойцы, — сказал кто-то стоящей нашей четвёрке.
— Спасибо, — улыбнулся Маленький. — Извините, мужики, ещё раз.
— Да ладно, — махнули несколько человек руками, — бывает, зато повеселились.
— Это точно, — вздохнул Большой, почёсывая свою перевязанную голову.
— Ну чё, бэтмены? — спросил я улыбаясь у этой четвёрки, когда мы остались одни. — Погуляли?
— Так получилось, — развёл руки в стороны Колючий.
— Ну да, ну да, — покивал я головой с пониманием. — Держи, Маленький, — кинул я ему эту пачку денег. — Сейчас едете в кафе, узнаёте, сколько должны, и докидываете свои бабосы. Капитану и полицейским я отдал 14 штук. Это тоже с вас.
— Да понятно, — вздохнул Клёпа.
— Понятно ему, — засмеялся я. — Не успел на работу устроиться, а уже шухеру навёл. Так ещё пару раз повеселишься, будешь только за еду работать.
Смотрю, ребята стоят улыбаются.
— Ладно, поехали мы. А вы давайте разбирайтесь. Колючий, стекло в дежурку Васи подскажут, где купить.
— Ясно всё, сделаем.
