Вид, который мне открылся, когда мы вышли на большую площадку, с которой открывался великолепный обзор на весь лагерь или даже небольшой городок этих фанатиков, мне совсем не понравился. Теперь я понял, почему эти двое такими хмурыми вернулись. Просто так с наскока этих рокеров-индейцев не взять. Находились мы на хорошей возвышенности больше ста метров точно, на скале, скорее всего. А увидели мы следующее.

Перед нами внизу метрах в трёхстах виднелся кусок огромного здания. Вероятно, это и есть кусок бывшей тюрьмы, который сюда переместился вместе с зэками. Всё это здание было опутано лианами, зеленью. За годы, которые здание тут находилось, природа взяла своё. Сбоку к зданию была пристроена огромная башня из дерева. Я даже затрудняюсь сказать, какого она была размера, но очень большая. Скорее всего, там и были апартаменты их главаря, этого Железного Сердца. Здание было в тени, всё освещение было направленно вниз, так что рассмотреть его особо не получилось. В нескольких окошках, конечно, виднелся свет, но его было мало.

Перед зданием было сделано что-то типа эстакады метров сто — сто пятьдесят длиной. По всей её длине виднелись различные механизмы: огромные ножи, круги, сверху свисали различные груши, утыканные пиками, несколько больших дырок в полу. А по бокам этой эстакады вдоль всей её длины виднелись установленные половинки машин на расстоянии метров двадцати друг от друга. От передних колёс автомобилей к нутру эстакады шли верёвки и цепи. В половинках машин виднелись где рычаги, где руль и два сиденья. Сто процентов это и есть та самая дорога смерти. Перед самой эстакадой была огороженная площадка размером с две-три волейбольные с высоким забором из бамбука. К ней примыкало несколько строений типа «сарай обычный». От сарая к эстакаде и площадке шли небольшие коридоры, которые также были огорожены высоким и, скорее всего, крепким забором. На многих шестах также виднелись прикрепленные наверху черепа людей. На других: верёвки, цепи, такие же кости, различные колёса, как от мотоциклов, так и от машин. Вон, даже движок небольшой болтается. Чуть дальше виднелась большая стоянка с мотоциклами. Несколько машин даже стояло, но наших машин я не видел.

Всё это пространство было освещено установленными с четырёх сторон мачтами освещения, как на стадионах больших. Мачты были собраны из автомобильных фар. Где-то их было 10, где-то — больше, но света они давали более чем достаточно. По бокам от площадки собраны ступеньками зрительские места, которые в данный момент потихоньку заполнялись индейцами. Вообще, народу было очень много. Эти разукрашенные психи были везде: на деревьях, на заборах, ходили туда-сюда.

Но самым поразительным было то, что на самих деревьях, которые в изобилии окружали всё это хозяйство, были построены небольшие домики, и между ними шли мостки. То есть можно было передвигаться ещё и поверху, не спускаясь на землю. Вон, по одному из таких мостов быстрым шагом идёт группа мужчин с длинными копьями в руках. Я насчитал их 5 человек, а с ними — такая же разукрашенная женщина. А вот мостик, по которому они шли, даже не шевелился под ними. Значит он очень крепкий. Они дошли до одного из домиков, который был сбит из досок в ветвях сразу трёх деревьев, и зашли в открытую дверь. Двери, окна, причём сами окна сделаны из автомобильных стёкол, торчащие провода и также установленные автомобильные фары. Даже, вон, задние фонари есть, только в них горели белые огоньки заднего хода. Все мостики и небольшие площадки перед такими домиками освещались, и, насколько хватало отсюда взгляда, везде были эти домики на деревьях. С виду я видел штук двадцать таких.

А вот остальные постройки, скорее всего, находились с той стороны тюрьмы. То, что они есть, я даже не сомневался. Во-первых, я не вижу наши машины, во-вторых, нет других автомобилей. То, что у них есть машины на ходу, я почему-то тоже не сомневался. Ну, и в-третьих, и четвёртых, и так далее. Мастерские, различные подсобные помещения, кузница, скорее всего, что-то типа столовой. Да, здание тюрьмы достаточно большое, но всё в нём поместиться не могло в любом случае. Значит, с той стороны всё находится.

Видимо что-то намечается, так как зрители собирались на этих мостиках, высовывались из окон своих жилищ, на площадки вытаскивали стулья и лавочки, и согласно купленным билетам индейцы рассаживались и направляли свои взгляды вниз. Весь этот верхний жилой этаж был построен вокруг эстакады и площадки, и окружен кучей мостиков и переходов. А, вон ещё и лианы есть. Несколько человек, уцепившись за свисающие лианы руками, мгновенно перенеслись с одного мостика на другой. И переходы-то не нужны. Честно говоря, я прям залюбовался на всю эту конструкцию. Кстати, дети там тоже бегали. Видимо, уже тут нарожали. Да и на руках у нескольких женщин я заметил младенцев, плодятся они тут, видать. Дети, как обезьяны, перепрыгивали с лиану на лиану и с мостика на мостик.

— Охренеть, они тут настроили, — удивлённо сказал Стёпа. — Как же их валить-то всех?

— Пацаны наши вон в том здании, вероятно, — предположил лежащий рядом Слива.

— Ну чё у вас тут? — услышали мы сзади негромкий голос Андрея.

Он и Митяй подползли к нам и легли рядом.

— Сейчас, думаю, представление начнётся. — сказал я. — Психи эти рассаживаются вокруг площадки и вон той эстакады железной.

Только я это сказал, как раздался длинный гудок, и башня на тюрьме оказалась тут же освещена двумя мощными фарами сверху. Не иначе ксеноновые фары от какой-то тачки туда присандалили. Мы все разом увидели сделанный на башне большой балкон. Толпа внизу неистово взорвалась. Все начали орать и улюлюкать. Крики, визг, всё смешалось в этой людской массе. Затем открылась дверь на балкон, и из неё вышел мужик. Он был одет в кожаные штаны, кожаную жилетку, на ней виднелись различные блестящие украшения. Из чего они были сделаны, мы не видели, далековато, а вот мужика было видно хорошо. На голове шлем с какими-то висюльками на нём тоже. Толпа взорвалась ещё больше, забили барабаны. Поднялся такой шум, что я даже тут наверху офигел. Я даже и не предполагал, что люди могут так орать. Следом за этим мужиком на балкон вышли несколько женщин с подносами в руках. Фрукты, кажется, и бутылки какие-то на них. Их сопровождала пара крепких парней, скорее всего охрана. Мужик подошёл к самому краю балкона и поднял руки вверх.

Толпа вошла в экстаз. Она приветствовала и рукоплескала ему.

— Железное сердце, Железное сердце! — скандировали по слогам люди внизу, хотя людьми их язык не поворачивался назвать.

Затем мужик два раза хлопнул в ладоши у себя над головой и резко опустил руки. Шум внизу и звуки барабанов мгновенно стихли.

— Приветствую вас, дети моторов! — раздался мужской голос, усиленный мегафоном.

Матюгальник-то где? А, вон, снизу на балконе я заметил парочку прикреплённых мегафонов, а микрофоны были прикреплены на уровне его рта.

— Как вы все уже знаете, — продолжал говорить мужик, — сегодня нашими охотниками была поймана и доставлена сюда группа людей. Но эти люди необычные. Это солдаты, которые пришли уничтожить нас, нарушить наш мир и забрать наших женщин.

— Вот, урод! — выругался Слива. — Мы же на разведку приехали.

— Тихо ты! — ткнул его локтем Митяй.

— У них было много оружия, боеприпасов и защиты на их телах, — он вытянул руку в сторону и ему тут же вложили в неё один из наших бронежилетов. — Это, — потряс он жилетом с балкона, — их защита. Она очень крепкая и надёжная. Её не берёт ни одно из наших оружий, ни пули. Такая защита будет выдана мною лучшим воинам.

Толпа снизу снова заорала и закричала. Он постоял с минуту, посмотрел на всё это, кивая головой, потом так же поднял руки и резко их опустил. Все снова стихли.

— Я принял решение наказать этих воинов. Мы их будем убивать медленно и по одному. Для начала двоих из них мы выпустим в бой с нашими друзьями Лимутами.

Снова взрыв толпы и снова он их успокоил взмахом рук.

— Потом их командиров мы пустим на дорогу смерти.

Снова крики. Да что же такое-то? Они так и будут орать постоянно?

— Я буду молиться нашему Повелителю и дальше. Мы будем приносить ему жертвы, чтобы он давал нам силы и мотоциклы для поиска и уничтожения наших врагов, всех тех, кто придёт сюда из другого мира, чтобы забрать у нас наше спокойствие и благополучие. Да начнётся бой! — заорал он в микрофон.

Тут я подумал, что оглохну. Как они там сами-то внизу себя чувствуют от криков и воплей своих?

— Приведите двоих солдат, — отдал тот распоряжение.

Мгновенно внизу зажглось ещё несколько фар. Все мы разом увидели длинный и освещённый коридор из бамбука, который шёл от здания тюрьмы к одному из сараев около площадки. Минуту ничего не происходило, затем мы увидели, как спиной по этому коридору пятятся трое индейцев с длинными копьями в руках. Следом в освещённый коридор ступил какой-то мужик. Он точно не наш. За ним шагнул наш Большой.

— Твою мать! — разом выдохнули мы.

И этот мужик, и наш Большой Вася были сильно избиты. Мужик около сорока лет, среднего телосложения, джинсы, кроссовки, футболка. Большой также в обуви, в камуфляжных штанах и порванной во многих местах майке, на голове повязка.

Мы, затаив дыхание, следили за развитием событий. Сделать в данный момент мы точно ничего не могли. Совсем. Сзади этого мужика и Большого сопровождали ещё трое индейцев с копьями. Периодически подгоняя их своим оружием по коридору, они завели двоих пленных в один из сараев и захлопнули за ними дверь.

— Первый пошёл! — заорал этот хрен с балкона.