Ход 4. Разбор полетов

Берег молчал… Катер застопорил ход. Подошла лодка с комендантом. Рыбаки подняли на борт его и бойца в зеленой форме. Форма была полусырой, как будто парень где-то искупался прямо в ней и не успел высохнуть. Вид у него был сконфуженный, и вступать в конфликты с конвоирами он явно не собирался.

— Давайте его в каюту! Андрей, когда все устаканится, организуй двух часовых и тоже спускайся в офицерскую.

Командор прошел по узкому коридорчику и вошел в каюту. Комендант и военный уже были там.

— Так, что тут у нас? Вроде пограничник. И с какого перепугу вы напали на гражданское поселение? — Командор сел напротив бойца, тот угрюмо смотрел в палубу. — В молчанку играть будем, сержант?

— Старший…

— Старший. Тебя где взяли, на острове?

— Да. Мы с напарником, когда стрельба началась, решили переплыть по-тихому. Я только из воды вылез…

— Да женщины с детьми его окружили, — вмешался комендант, — кто с топором, кто просто с колом или дубиной, подростки с рогатками…

— И многих он положил? — Комендант внутренне напрягся.

— Да не стрелял я! — Боец аж затрясся. — Я, когда увидел, что тут бабы одни, да мне еще пару кольев под ребра сунули, сразу автомат бросил. Что я зверь, что ли!

— Это ты молодец. Что-то человеческое в тебе осталось. Ты с заставы или из отряда?

— С заставы. У нас там бардак какой-то начался, вот командир и решил в город пробиться, разузнать обстановку…

— Что ж, решение правильное. Командир с вами пошел? — Сержант кивнул. — Звание, фамилия?

— Майор Ковальчук…

— А сам ты на гражданке, если бы на твой город напали, стал бы его защищать?

— Да я за своих всех порву!

Вошел Андрей. Командор обратился к нему:

— Отведите бойца в соседнюю каюту, оставь с ним двух часовых. Потом по матюгальнику крикни на берег, что майора Ковальчука ждут на переговоры. Да и поищите парню хоть нижнее белье какое, пусть переоденется.

Андрей и пограничник вышли.

— Ну что, команданте, Фидель вы наш недоделанный, стоит мне на полдня отлучиться, как у вас тут война началась! Я уж подумал, что вы в сейфе автоматы нашли и решили их применить тут же…

— Да что вы, командор. И в мыслях не было, — комендант попытался встать.

— Сидите уж, рассказывайте, как дело было.

— Да утро как обычно началось, кто куда на работы разошелся, кто в лес, кто на просеку… Мы мину пороховую, как договорились с утра, еще на сейф приделали. Решили обе петли сразу сорвать, чтобы корпус сохранить. К обеду глина подсохла, ну мы и бахнули. Утюжок пригодился… Грохнуло хорошо, только стены и кровля рухнули, сейф завалило. Мы его только откапывать начали. Минут пятнадцать-двадцать прошло, слышим, в лесу очередь, а за ней следом еще одна. Я сразу же приказал всем, кто без оружия, бежать на остров, а остальных разослал по сторонам, народ предупредить и тоже обратно отправить. Я на просеку вышел, гляжу, скауты ваши, бегут двое и третьего с собой тащут, а у парнишки все лицо в крови. Перепугался я сильно, кричу, всем на остров. Народ побежал. На башне, видно, что-то увидели, ну и стрельнули. Я бы тоже перепугался, если бы увидел, как люди со всех сторон бегут, а в лесу стреляют. Только успели перебраться, тут с берега по башне стрелять начали. Так парни на канатах спустились до бойниц на четвертом ярусе, там еще выступы такие, и начали через них отстреливаться…

— Никто хоть не сорвался?..

Наверху загремела громкая связь.

— Да нет, они там как висели, так и не отцеплялись. Выстрелят, в сторону откачнутся, пока с берега по бойнице лупят, и назад. Напарнику этого, — комендант махнул в сторону двери, — сослуживец мой задницу прострелил из дробовика. Я мимо лазарета шел, видел, медики наши ему дробь вытаскивали. Девки-то молодые, смеются, а парень красный как рак, а куда деваться. Так когда стрелять-то начали, мы, кто с оружием, за камнями залегли, остальные кто в главном корпусе схоронились, кто на ту сторону острова перебежал. Особой войны-то и не было. Лежишь, смотришь, откуда стреляют, и туда в ответ бахнешь. Через пролив в атаку не пойдешь. На той стороне, видимо, тоже это поняли. Начали от берега понемногу отползать. А может, решили повыше подняться, чтобы сверху весь остров видеть… А тут и вы подоспели.

— Потери большие?

— С нашей стороны, из тех, кто на острове, человек десять. Легкораненые, кого пулей оцарапало, кто ногу подвернул, пока бежал, скаут с сотрясением мозга, на кого-то кирпич упал, пулей из стены выбило, кого крошка каменная посекла. Одному ногу прострелили, но медики говорят, кость не задело. Да еще яхту вашу угнал кто-то, как раз когда заваруха поднялась. Мы думали, она к вам пошла. Не попадалась?

— Нет, — командор нахмурился, — скорее всего, кто-то просто воспользовался случаем и свалил. А там рация осталась. Ладно, найдем. Кого нет на острове?

— Да много кого нет. С утра люди к агроному пошли и место под кузню определять, и в лес народ ушел, не все еще вернулись. Сейчас поутихло, должны подтянуться.

— Вот что, Дмитрий Николаевич, найдите-ка мне командира скаутов, он, скорее всего, где-то около лазарета и болтается. Похоже, без них не обошлось. Найдите пограничнику его автомат, ремень и фуражку, пришлите сюда. Потом встретите майора, проведите его по острову и с пирса отправьте на катер. Пусть поглядит, на кого напал. А я пока посижу, подумаю.

Командор растянулся на узкой койке и попытался расслабиться. Денек выдался не из легких и, похоже, не собирался быстро заканчиваться. Минут через десять в дверь постучали. Командор сел.

— Заходи! Привет, Санька, садись, сейчас чай пить будем с пирогами.

В каюту зашел Санька, вид у него был неуверенный. Присел на край койки.

— А вы меня что, за этим позвали?

— Конечно! Но сначала я тебе выдам на орехи! Вы чего тут бучу затеяли!

— А чего мы! Чего сразу мы! Они первые начали! — Санька вскочил.

— Сядь! Переборку башкой пробьешь… Мозгов-то нет…

В каюту заглянул Андрей.

— С берега оружие и форму для пленного прислали и, э-э, командор тут к вам майор, э-э, Ковальчук.

— Оружие отдай бойцу, майора сюда и сам заходи.

И тут командору пришлось-таки встать. В каюту вошла майор. Невысокая, но с хорошей фигурой, которую приятно облегала форма, пистолет в кобуре, лихой берет наискосок. Следом за ней вошел Андрей.

— Гм, присаживайтесь… майор. Простите, я не ожидал, что вы окажитесь, гм, не мужчиной.

— Бабник! — процедила майор, но села на предложенное место. — А вы, значит командор! Как вы посмели напасть на моих людей! У меня четверо раненых!

— Пятеро! — поправил ее командор. — Один уже в нашем лазарете. И не надо кричать! Почему вы, не разобравшись в обстановке, открыли стрельбу! У меня десять гражданских пострадало! Успокойтесь, сейчас мы с вами все узнаем из первых рук. Санька, что там с твоими скаутами?

Командир скаутов встал, и вытянулся по стойке «смирно» как на экзамене.

— Мы не виноваты! Наша тройка шла в разведку как обычно. Мы выполняли ваш приказ. В лесу на поляне встретили пограничника с автоматом. Любой человек с оружием опасен. Парни сразу разошлись по сторонам. Мы попытались с ним заговорить, но ему, видно, что-то не понравилось, он сразу звезданул тому, кто с ножом, прикладом в лоб. Парни его лопатой огрели. Мы, правда, к ней кирпич привязали, чтоб потяжелее была. Тот носом в землю, пока падал, на курок нажал. Своего подхватили и бежать. А из кустов второй выскочил, подбежал к тому, что на земле валялся, и нам вслед очередью как даст. Мы бежать. На просеку выскочили, там уже комендант всех на остров гонит… Ну, и мы за ними. Тут стрельба началась…

— Понятно. — Командор повернулся к женщине. — Майор? Не хотите ничего добавить?

— Да вроде прояснилось немного, — майор уже успокоилась, — это, значит, про вашу банду нам на пасеке говорили…

— Санька, вы чего на пасеке натворили?

— Да ничего. Мы там и были-то один раз. Они сказали, что им и самим неплохо, мы и ушли…

— На пасеке сказали, что им разорили улей, — подсказала майор.

— На фига нам с их пчелами связываться! — завелся Санька, — может к ним медведь из леса вышел, и «превед»!

— А ты их предупредил, что в окрестностях два наркомана бродят?

— Да нет, это ж далеко отсюда, может, они в другую сторону пошли.

— Ясно. Санька, на ближайшие дни разведку отменить, занимайтесь раскопками. Сейчас зайди в соседнюю каюту и приведи сюда пограничника.

Санька вышел.

— Майор, я думаю, что вы не будете обвинять своего человека в том, что он сдался гражданскому населению, когда понял, с кем воюет. Потом вы сможете его наказать по своему усмотрению, но пока оцените его гражданское мужество. Я предлагаю отослать его и нашего скаута к вашему отряду и привезти его сюда, раненых поместим в лазарет. А мы пока обсудим положение. Ваши люди ведь стоят на вершине холма на мысу напротив замка?

— Это ваша догадка или вы это точно знаете? — майор казалась слегка удивлена, но старалась не выдавать своих чувств.

— Это лишь мое предположение, я бы отправил их туда на вашем месте.

— Могу подтвердить, что вы правы.

В каюту вошел Санька и пограничник. Ремень и фуражка уже были у него на месте, автомат в руках. Увидев майора, он попытался вытянуться во весь рост и ударился головой.

— Товарищ майор!

— Вольно, сержант! Сейчас пойдешь с этим подростком на мыс, наверху найдешь отряд, приведешь на берег, раненых переправишь на остров, сами останетесь на берегу. Ждите меня.

— Так точно! Разрешите выполнять! — Майор кивнула.

Санька посмотрел на Командора. Тот тоже кивнул. Сержант и скаут вышли.

— Простите, командор, — сказал молчавший до того Андрей. — Майор, а с какой целью вы шли в город?

— Прежде чем я отвечу и мы приступим к обсуждению условий перемирия, я хотела бы задать несколько вопросов…

— Да, пожалуйста, что вас интересует.

— Во-первых, местная субординация…

— Ну, тут все достаточно просто, — сказал Командор, — человек, встретивший вас на острове, Дмитрий Николаевич, комендант острова, занимается обеспечением жизнедеятельности, Андрей, сидящий рядом с вами, наш командующий флотом, пока небольшим, так что есть куда расти. Санька, которого вы обозвали бандитом, командир скаутов. Ну и я, местный гражданский руководитель.

— Я не помню вас в Администрации…

— Можете считать это самозахватом…

— То есть если я сейчас вас здесь перестреляю…

— То на вас ляжет ответственность за почти три сотни человек, — Командор улыбнулся, — если вас это привлекает, то можете попробовать, но не обещаю, что вы положите обоих.

— Я подумаю. Командор — какое-то странное звание?

— Да как-то само прилипло. Люди мне верят пока, и это главное.

— А вы служили раньше, воинское звание у вас есть?

— Служил, — Командор запнулся. «Что ж тебе сказать, правду или…» Он посмотрел на погоны майора.

— Если звание кавторанга вам что-нибудь говорит… — Олег заметил уважительный взгляд Андрея. Майор побледнела и попыталась встать.

— Сидите, майор! Я же сказал, что сейчас я всего лишь гражданский руководитель. Еще вопросы?

— У меня люди пропали. Когда мы услышали взрыв, один патруль я отправила по южному берегу, он оказался у вас, второй выслала вперед в авангард, он наткнулся на ваших скаутов, а третий послала на север, за порт…

Командор и Андрей переглянулись и дружно рассмеялись.

— Жена агронома! Больше некому! Найдутся ваши люди, не переживайте.

— Теперь куда мы шли, — майор сосредоточилась, — не знаю, как у вас, а у нас на заставе положение очень тяжелое. У меня сорок бойцов. Неподалеку два хутора, там кроме местных полно приезжих. Лето, отпуска, каникулы. Мамы с маленькими детьми, дети постарше, подростки, молодежь, семьи отдыхающих, к местным приезжают родственники целыми вагонами, тащут за собой всех своих знакомых. Не погранзона, а курорт какой-то. А в последние дни пропала связь, перестала ходить автолавка, контрольно-следовую полосу разнесло всю, даже следов не осталось. Из леса стали выходить люди, говорят — потерялись. Там уже под сотню гражданских, ставят палатки. Я уже не знала, что и делать. Еда кончается. Организовала охоту, сбор грибов, ягод, но этого мало. Огороды на хуторах всех не прокормят. Решила пробиться в город, в отряд, связаться с начальством, организовать эвакуацию. Взяла двадцать бойцов и пошли сюда. От дорог остались одни просеки, по ним и шли. Мы отсюда километрах в сорока, если по прямой. Вчера вышли на пасеку, они и сказали, что здесь банда орудует. Там милиционер командует. Похоже, он вас боится. Там переночевали, утром вышли. Когда услышали взрыв, я разослала патрули. Потом началась стрельба. Мы нашли наших бойцов, один в отключке, второй крикнул, что на них напали. Мы бегом, только на холм выбежали, по нам из замка начали стрелять. Мы рассыпались, открыли огонь. Поползли на берег, но потом стало ясно, что впереди вода. Пока я всех собрала, пока отползали. Тут еще катер ваш… Такие дела.

— Ясно. — Командор помедлил. — Андрей, пришвартуйте катер к пирсу, хватит нам по лодкам прыгать.

Командор дождался, пока Андрей вышел, а затем повернулся к майору. Если бы не форма, то ее можно было бы выставить на подиум, как фотомодель. Хотя рост у нее немного недотягивал… Но может быть, на соревнования по бодибилдингу? Командор попытался представить себе майора в купальнике и сам чуть не рассмеялся.

— Простите, как ваше имя?

— Анна.

— Анна… — Стены каюты слегка качнулись, но Командор понял, что это пришел в движение катер. — Могу предложить вам только одно решение — полная эвакуация и соединение с нашим сообществом. С одним условием, полное подчинение мне как руководителю. Могу предложить вам заняться организацией вооруженных сил, задач будет много: охрана поселений, патрулирование территорий, охрана караванов и конвоев, захват пустующих поселений, если мы их найдем. Передам вам скаутов, с их отрядом организуете разведку. Способов связаться с вашим прежним начальством на настоящий момент нет, как нет и Петербурга, или у вас он назывался Ленинградом?

— Петроградом. Я должна подумать.

— Думайте, время у вас пока есть. Кроме раненых оставите с нами пятерых бойцов как компенсацию нашим потерям. К счастью, никто не погиб. Я отпущу их, как только мои люди смогут выйти на работу. Согласны?

— А вы достаточно жесткий руководитель. Да, я согласна.

— Позвольте, я вас провожу, — они вышли из каюты. — Перед отправлением пообщайтесь с нашим компьютерщиком, он расскажет вам, как обстоят дела. Я распоряжусь, чтобы его к вам прислали. А вы не играете в компьютерные игры?

— Нет, не любительница. А что — это обязательно?

— Нет, что вы, просто иногда почерпнутые оттуда знания помогают выжить в сложной обстановке…

Они вышли на борт, катер осторожно швартовался к пирсу. Дождавшись полной остановки, Олег помог майору спуститься на берег.

— Надеюсь, еще увидимся.

— Обещать не буду, — отозвалась Анна, — но похоже, что здесь веселее, чем на заставе.

— Возможно. Если надумаете идти к нам, оставьте на хуторах местных и хорошую охрану и пообещайте наладить постоянную связь. И остерегайтесь двух наркоманов, один из них ранен. Они до сих пор где-то тут бродят, вы же сами говорили про пасеку. Возьмите с собой тройку скаутов, если решите не возвращаться, они сообщат… Да, забыл спросить, а иностранцы к вам не выходили?

— Нет, пока не было.

Майор ушла. Командор поднялся в рубку. Андрей уже отослал всех на берег, оставив одного часового на посту у верхнего пулемета. Сам он читал какое-то наставление, найденное в шкафчике. Из машинного слышались какие-то стуки и лязг.

— Что там?

— Да мотористы развлекаются, никак не оторваться от любимой игрушки.

— Понятно, топлива сколько осталось?

— До парохода и обратно. А у пограничников по КСП вроде трактор должен ходить…

— Если он у них и есть, — ответил Командор, — то пока это их трактор. Если они решатся на эвакуацию, то им понадобится транспорт и волокуша. Так что свою соляру они, скорее всего, сожгут по дороге. Скажи парням, пусть лучше думают о паровых двигателях. И газогенераторах на автомобили…

— Это которые на дровах работают?

— Они самые. Пока резина не протерлась до дыр. О, надо бы колеса поснимать и на стены повесить. Без резины совсем завал. Чего у нас только нет. О чем ни подумаешь, того и нет…

— Да ладно, прорвемся, — Андрея интересовало явно что-то другое. — А майор — какая женщина! Думаешь, они вернутся?

— Что, понравилась? Куда она денется… Она человек военный, привыкла подчиняться. А брать на себя ответственность за гражданских — не ее формат. Даже если она просто отдаст нам отдыхающих, потом мы наладим с ними обмен продовольствием, металлом, в конце концов они вольются в наши поселения.

— А ты действительно капитан второго ранга?

— А ты тоже поверил! Ты считаешь, что было бы лучше, если бы я назвал себя контр-адмиралом или полковником? Сейчас все это не важно. Для всех я — командор, чтобы они под этим ни понимали. Все звания, должности, степени и заслуги прошлой жизни в ней и остались. Здесь мы все начинаем с нуля, и каждый добьется того, чего заслуживает.

— И ты в это веришь, — Андрей казался удивленным.

— Конечно, верю, иначе какой смысл всем этим заниматься! Дружный и трудолюбивый народ, верные друзья, достойные помощники — да любой руководитель из прошлого за мое место вцепился бы руками и ногами. Любая проблема решаема, кроме равнодушия сограждан… Ладно, я на берег.

На острове народ уже братался с пограничниками. Молодые парни были страшно смущены, попав в окружение красивых девушек, детворы, женщин постарше, тянущих их к кострам, где уже что-то ароматно кипело и скворчало, мужиков, трясущих им руки и делящихся впечатлениями о нападении, «а вы как дали, я чуть в штаны не наклал», «о, а я в тебя целился, целился, смотри-ка, так ни разу и не попал». Бурное веселье, сменившее отхлынувший дневной ужас, было похоже на чествование победителей в какой-нибудь серьезной войне. Пограничников только что цветами не забрасывали. Олег заметил стоявшую поодаль Анну, наблюдавшую за происходящим, и подошел поближе.

— Разве можно отказаться от такого народа? — спросил он.

— Ага, с утра бьют, а потом вместе пьют… По-другому у нас не умеют.

— Какой у вас пессимистичный взгляд… — Командор улыбнулся.

— А у вас другой?

— А мне некогда впадать в депрессии. Здесь все прошли через какие-то потери. Дом, семья, работа, непрочитанная книга, оставшаяся на окне, телевизор с любимым сериалом, в котором всего-то оставалось пятьдесят серий до конца, потерянная любовь, мечта съездить за границу — все это осталось где-то там, куда мы не можем вернуться. Кто не сможет приспособиться — погибнет. Поэтому люди готовы радоваться любому пустяку. А уж появлению новых союзников тем более. Нас очень мало, Анна, недостаточно для выживания как вида. Так что я приветствую любой приток свежей крови, кроме изнасилования, пожалуй.

— Вас послушать, так каждая женщина просто обязана рожать…

— А вы против? Или считаете, что еще не готовы? Многим нравятся не последствия, но сам процесс. Хотя как руководитель я должен бы убеждать всех, что роды необходимы. Хотя рано или поздно мы все равно к этому придем. Простейшее отсутствие презервативов… Я уже просил скаутов предохраняться… Мы на самом деле еще не готовы к приросту населения за счет младенцев. Вы когда выступаете? — Командор решил сменить тему.

— Завтра с утра. Два дня туда, ну и на «подумать». Я пришлю ответ. Тем более ваши слова… Тут есть о чем поразмышлять, — Анна была очень серьезна.

— Да, конечно… майор… — Олег отошел и направился искать своего хакера. Ноутбуковладелец сидел вместе с альпинистами неподалеку от башни. Отослав его к майору, командор присел рядом с ними. Похвалив за смекалку и оборону острова, он в шутку пожурил ребят за неметкую стрельбу. «Жаль, учить вас этому не придется, каждый патрон на счету».

Гонец, посланный в садоводства, вернулся с двумя до крайности сконфуженными пограничниками, которых сразу же втянули в общее веселье. У костров уже ходила байка про то, как жена агронома, заслышав стрельбу, тут же оприходовала обоих бойцов чем-то тяжелым, а потом и повязала. Так парни и провалялись весь день, пока их не вызволил гонец с острова. «Просто бой-баба, и как с ней агроном справляется. Может, из нее спецназ организовать?» К вечеру подтянулись катамаран и остальные посудины. Они встали в проливе на порядочном удалении от острова, не решаясь подойти ближе. Действительно со стороны казалось, что на острове страшный бедлам и пожары. Пришлось командору идти на катер и по мегафону, через мат-перемат, убеждать рыбаков, что на острове все в порядке. Последним аргументом стало «Вы что, хотите весь табак сами скурить? Да вас же потом на острове порвут, как Тузик тряпку!». Катамаран двинулся к острову, и остальные вслед за ним. Потом рыбаки оправдывались: «А мы что, мы же не знали, в море видим, яхта уходит, ну, думаем, все! Остров взяли, командор сбежал! А нам-то куда? Обратно на пароход?»

Вместе с яхтой пропал верховный маг… Оставшиеся ролевики утверждали, что ни словом он не обмолвился о своих планах и не звал никого с собой. На берегу нашлись какие-то вещи Командора, рубашка, пара книг, но рация осталась на яхте. Олег перебрался в одну из офицерских кают катера, вторую занял Андрей. Выяснилось, что они оба терпеть не могли жить на казарменном положении. Командор решил, что одна из целей — каждому по отдельному жилью актуальна и сейчас. «Пора ставить дома, особенно для новых семей, им свое жилье будет нужно в первую очередь…»

Уже поздно вечером к Олегу пришел ноутбуконосец. Он выложил на стол свое сокровище, и на экране заиграла яркая заставка. Командор вздохнул, вспомнив свой комп и возможности Интернета. На экране тем временем развернулось несколько схемок.

— И чем нас порадует придворный хакер?

— А почему хакер?

— А ты у нас единственный компьютеризированный боец, сам починяю, сам ломаю… Да не обижайся, меня к вечеру пробило что-то на сарказм. С чем пришел-то?

— Разная информация, если бы не сегодняшняя война, я бы раньше собрал. Во-первых, если вы уже обратили внимание, звездное небо здесь не совпадает с земным…

— Даже если предположить временной сдвиг? — Командор заинтересовался.

— Основной рисунок созвездий был бы искажен, но остался бы прежним, а здесь ни одного даже близко похожего созвездия. Даже в южном полушарии ничего такого не было. Потом, сутки здесь где-то минут на восемнадцать длиннее…

— Значит, спать дольше!

— И бодрствовать тоже. Мы замеряли промежуток между полднем одного дня и следующего. Каждый раз цифры получались разные, но в среднем восемнадцать минут.

— Ну, это легко поправить, — Командор даже не задумался, сразу найдя решение, — на пароходе есть хронометр, механический, привезем, и тогда точно промеряете. Только я не помню, зависят механические часы от силы тяжести?

— Пружинные вроде нет, — теперь задумался хакер, — это влияет на маятниковые… А сила тяжести здесь если и отличается, то незначительно, по крайней мере никто не чувствует лишней тяжести…

— А вы расчистите башню, повесьте маятник Фуко, проверьте, эта планета вообще вращается? А то выяснится, что живем на каком-нибудь цилиндре…

— Не, не цилиндр точно, солнце же опускается…

— А если цилиндр будет наклонен, солнце не будет опускаться?

— Точно, будет. Придется мерить кривизну поверхности древнегреческими способами, только это долго.

— На пароходе и на катере есть какое-то навигационное оборудование. Ребята из Корабелки наверняка чему-то такому обучались. Надо собрать и вспомнить, как этим пользоваться. Или постройте астролябию какую-нибудь. — Командор понимал, что задача с определением на местности пока практически невыполнима. — Но мы хотя бы можем определить день зимнего солнцестояния и начать отсчет… Может, это и поможет. Потом выясниться, что и год здесь длиннее или короче.

— Да, пока ясно, что это не Земля. Есть у меня предположение, что эта планета больше нашей, пока не могу сказать насколько, но радиус ее больше.

— С чего ты взял?

— Я наложил все уже открытые точки на старую карту, — хакер раскрыл на экране новую схему. — Замок и город я взял за центр. Вот мы, вот пасека, а вот ее прошлое место, вот садоводство, здесь отклонение незначительно, вот застава, ее отнесло где-то на пять километров… Вот еще несколько точек, которые были известны раньше. Чем они от нас дальше, тем больше отклонение по расстоянию.

— А если взять за центр, допустим, заставу…

— Будет то же самое, только замок сместится к югу.

— То есть получается, как будто то, что осталось от поверхности Земли, натянули на шар большего диаметра, — Командор попытался поймать ускользавшую мысль. — А вот исходя из этих расхождений мы можем прикинуть размер планеты?

— Ну, я подумаю, надо больше ориентиров.

— Ладно, пока будем играть на гигантской карте…

— Это вы о чем?

— Да цива твоя вспомнилась… Ладно, проехали. С тем, что ты сказал, все понятно. Будем надеяться, что люди привыкнут к увеличению суток. Есть еще одна проблема. — Командор помедлил, пытаясь более четко и выпукло сформулировать задачу. — Дело в следующем, мы все обладаем огромным количеством знаний. Нужных, ненужных, тех, которые можно использовать, и совершенно бесполезных. Бумагу мы варить не умеем, записывать все это некуда, через поколение-два все эти знания пропадут вместе с их носителями. У нас есть студентки педагогического, организуй их, пусть начинают занятия с детьми, откроют школу, только пусть продумают, чему учить. Со скаутами раскопайте остатки библиотеки, вдруг что найдется. Твоя задача на ближайшие годы — построить и открыть академию, в которой владеющие знаниями будут делиться ими со всеми желающими. Если мы будем находить какие-то книги, диски, другие носители — все собирать там. Образование я вижу трехэтапное — общее, направленное на выживание и расширение кругозора, специальное — для приобретения профессии, и чисто теоретическое — это те знания, которые мы не можем сейчас использовать, но которые пригодятся нам в будущем. Тут легко скатиться к простому заучиванию и зазубриванию без осознания смысла. Этого надо избегать всячески, а то получим касту технических жрецов, бормочущих непонятные формулы: «Во имя Е равного МС квадрат, заклинаю именем великого Эйнштейна…» и тому подобное. Наша цель сохранить все, что мы знаем. Если найдешь рецепт изготовления бумаги, организуем школу писцов или типографский станочек построим…

Заканчивался еще один тяжелый день, и никто не знал, что принесет следующий…

Случайный клик по мини-карте. На краю…

Большой дрифтер-краболов вторую неделю бороздил просторы океана. Камчатский краб, завезенный в конце прошлого века в Баренцево море, шел валом. Трюмы дрифтера были забиты под завязку. После запрещения ловли в камчатских водах «северный» краб стал единственным источником ценного деликатеса. Редкий россиянин мог позволить себе крабовую консерву на праздник. Их заменяли «палочки» из минтая, сдобренные ароматизаторами и красителями. А на севере расцветала контрабанда. Норвегия, охраняя свои рыбные промыслы, протраливала всё в своем секторе, уничтожая любую мелочь с десятью ногами. Российские рыбаки использовали дрифтерные сети с большими ячейками, выбирая только крупные, больше полуметра, экземпляры, отпуская самок с икрой на ногах, выкидывая в море случайно зацепившийся молодняк. Конечно, и среди них встречались уроды, живущие одним днем и выгребающие из моря все подряд. Но каждый заход в порт и сданная продукция фиксировались. Нарушителей лишали лицензии на лов. Прибыль от улова в российских портах была в разы меньше от выгоды, получаемой в Норвегии. Обычный рыболов мог беспрепятственно уйти в норвежский порт, ссылаясь на поломку двигателя, но краболовы с их «стратегическим», валютным ресурсом, с тяжелым и трудоемким процессом почти штучной обработки каждого пойманного краба были все на счету и на виду. «Случайный» заход в чужой порт судна, не имевшего контракта с иностранцами, вызывал неизбежный шквал доносов от конкурентов и проверку деятельности компании. Мелкие суда вынуждены были придерживаться правил игры и сдавать все в свои родные порты.

Капитан Сергеенко, контрабандист со стажем, прекрасно разбирался в этой банке с пауками. Закулисная и подковерная кухня крабового бизнеса не была для него просто сплетнями и слухами. Несколько лет назад капитан, по совсем небескорыстному совету начальства, перешел с большого сейнера на дрифтер и постепенно перевел на него всю свою уже сработавшуюся команду. Как результат, за последние два года с судна не ушел ни один человек, а экипаж ходил в передовиках добывающего флота. За всем этим скрывалась простая схема, разработанная одним очень умным человеком, которому, как и всем, не хватало пары сотен «гринов». Или пары сотен тысяч… Его долей Сергеенко никогда не интересовался. Его задачей было молчание команды и поиск той единственной точки в море, куда вело множество дорог. Схема ловли валюты была проста и поэтому работала без сбоев. Судно выходило на лов, забивало трюмы в российском секторе и уходило на север. Пограничники или не обращали на него внимания, или уже давно были прикормлены. Этого Сергеенко не знал. На границе норвежского и российского сектора дрифтер ждала плавучая перерабатывающая база. Выгрузка улова и дозаправка проходили быстро и без задержек в небольшой мелководной бухте необитаемого островка, каких много на Севере. Если верить карте, островок был норвежским, но пограничников на нем сроду не бывало. После дозаправки дрифтер снова шел на лов и возвращался в порт с полными трюмами. Свой процент капитан и команда получали на карточки норвежских банков, которые можно было без проблем использовать в Евросоюзе или по Интернету перевести в любую другую форму. Отличное судно с новейшим оборудованием, сработавшаяся бесконфликтная команда, повязанная круговой порукой, круглый счет в иностранном банке, любящая семья на берегу — о чем еще может мечтать капитан? Бизнес процветал… до последнего времени.

Неприятности начались неделю назад, когда за краболовом увязался пограничный корабль. Двигатели не подвели, и судно сбежало в надвигающийся шторм, который оказался необычно сильным, но коротким. После этого и начали происходить непонятные вещи. Все часы и хронометр вдруг стали спешить, штурман нес какую-то околесицу, пытаясь определить место. Радист не мог поймать ни одного сигнала, как будто все ушли в радиомолчание. Температура воды и воздуха поднялась градусов на десять по сравнению с нормой на это время года. Моряки ходили по палубе полуголые, потея от непривычной жары. К тому же потекли холодильники. Надо было срочно сбрасывать краба. Угрюмый капитан сидел в своей каюте вместе со вторым помощником.

— Ну что, нашли эту чертову базу?

— Нет, Петр Андреич, нету… Как корова языком слизнула…

— Что еще она слизнула?

— Ну, похоже, сигналы маяков, все радиопереговоры, морзянку метеорологов, ну и Шпицберген. — Второй пытался пошутить, но шутка не удалась, капитан нахмурился еще больше. — По приборам мы сейчас как раз в центре Шпицбергена.

— Врут твои приборы! Похоже, это наш последний рейс… Помнишь пограничников? Сдал нас кто-то. Уж больно все гладко шло в последнее время. Скажи радисту, пусть хоть что-нибудь поймает. Если с местом определиться не можете, пойдем на юг. Мимо земли не проплывем. Главное, ночью не влететь в скалу или островок какой. Топлива в обрез, идем в порт, в любой, какой попадется!

Дрифтер повернул на юг. Спокойное море лениво перекатывало валы воды, солнце прогревало палубу. Свободные от вахты загорали на корме. На второй день на горизонте показалась земля. Радист поймал обрывки морзянки. По азимуту подвернули к западу. Стучал явно неопытный радист на корявом английском, искал проходящие суда. Капитан, ожидая очередные неприятности, отвечать не разрешил. Ближе к вечеру между низких сопок показалась широкая бухта. Сергеенко и второй помощник с мостика разглядывали берег в оптику.

— Что скажешь?

— Причал, домики деревянные, пакгаузы, около берега посудина рыбацкая. Таких деревушек на севере полно. Может, наша… Отсюда не разберешь.

— Нет, не наша!

— С чего вы взяли, капитан?

— Наши норвежские флаги не вывешивают… Там еще ветрогенератор на холме, за складами. Вот что, спустите спасательный катер, часть команды в него, скиньте пару буев заякоренных. Пусть изображают бурную деятельность. А мы пойдем к берегу. Не нравится мне все это, так не хочется к норвегам, да делать нечего. Флаг поднять, на подходе дать гудок.

Катер остался на внешнем рейде. Судно подходило к берегу. На причал, услышав гудок, вышло несколько десятков молодых людей. Капитан вышел на палубу с мегафоном. С берега что-то крикнули по-норвежски.

— Кто-нибудь разбирает, что он сказал? Кто перетолмачит?

Подошел радист.

— Вроде спрашивает, откуда…

— Мы из Мурманска! Требуется помощь! Поломка двигателя!

На берегу возникла небольшая суматоха. Что-то бурно обсуждали. Капитан подошел ко второму помощнику:

— Тебе ничего не кажется странным?

— Да нет, а что не так?

— Смотри, во-первых, все в камуфляже, похоже на пограничников, — капитан сплюнул, вспомнив погоню в море, — во-вторых, у многих в руках топоры, на поясе ножи, но ни у кого нет огнестрельного оружия…

— У нас его тоже нет.

— Да, но на берегу ни одной женщины, ни одного ребенка, ни одного случайного зеваки, только эти парни в униформе.

Норвежцы, похоже, определились. Один из них вышел на край причала:

— Русски, тафай к берег! Помогать!

Дрифтер медленно подошел к пирсу. Спустили трап. Норвежский переводчик поднялся на борт и подошел к капитану. Его сопровождали два молодых парня, жующих жвачку и лениво оглядывающихся по сторонам.

— Наш вождь Олаф Ульгерссон гофорить вам, что тфой корабль — наш, ты и тфой люди — рабы!

— Что происходит? — Капитан оттолкнул переводчика. — Парни — это пираты!

Но норвежцы с топорами в руках уже запрыгивали на борт. На палубе завязалась драка, в рубке кто-то успел нажать на ревун, привлекая внимание оставшихся на катере. Капитан сцепился с одним из норвежцев, не давая ему пустить в ход большой топор на длинной ручке.

— Все за борт! Плывите на катер!

Сильный удар сзади обрушил капитана на палубу. Большой охотничий нож прижался к его шее.

— Тфой молчать, раб! Один слово — смерть!

Действуя слаженно и согласованно, пираты валили русских моряков одного за другим. Кто-то метнул топор, и один из моряков упал с прорубленной грудью. Кого-то оглушили и тут же связали. Мотористы не успели задраиться, их тоже вытащили на палубу. Нападение было стремительным и ошеломляющим. Большинство команды было схвачено, избито и брошено на палубу рядом с капитаном. Прыгнуть за борт удалось только троим. Один сразу нырнул и, вынырнув уже далеко в море, сразу отправился в сторону катера. Его медленно догонял второй моряк, успевший уже сбросить обувь и одежду. Третий замешкался около борта, и его догнал умело пущенный камень. От удара в затылок моряк ушел под воду и больше не выплыл, утонул, оглушенный или с проломленной головой.

На борт поднялся мужчина в камуфляже, чьим украшением был большой бронзовый шлем с декоративными рогами, явно украденный из какого-то музея, и боевой топор оттуда же. «Олаф, Олаф!» — пронеслось по палубе. Капитана подняли на колени, рядом с ним встал переводчик. «Вождь» проорал что-то на норвежском, и пираты заревели в ответ, вздымая вверх руки с зажатыми в них топорами. Капитан огляделся. Несколько окровавленных тел было свалено на корме. Остальная команда лежала у ног Олафа.

— Олаф, потомок викингов, делать тебе честь — остафлять жить! — сказал переводчик.

— Как вы смеете! Мы иностранные граждане! — Сильный удар разбил капитану губы, заставив замолчать.

— Когда Олаф гофорить, ты, раб, — молчать!

«Из какой психушки они повылазили? Уж лучше бы пограничники…» Капитан зажал губы рукавом и посмотрел в море. Катер, подобрав моряков, уходил на восток… «Молодцы, парни, только не возвращайтесь…»