охватывают многообразную религ. лит–ру первых веков христианства, к–рая создавалась в кругах гностиков. Гностиками (от греч. gnоsij — знание) принято называть представителей религ. течений, пытавшихся сочетать Евангелие с восточно–эллинистич. *теософией, оккультизмом и мифологией. Расцвет гностицизма приходится на 2–3 вв., но влияние его было более продолжительным. Одна гностич. секта существует и в наше время (мандеи, от арам. слова манда — гнозис, знание).

Поскольку из гностич. среды вышло неск. евангелий, деяний, посланий и откровений, к–рые претендовали на подлинность, гностицизм принадлежит не только к области церк. истории и истории философии, но и к сфере библ. науки. Это тем более очевидно, что отдельные Г. п., возможно, имели в качестве прототипа *досиноптическую традицию.

Учители и секты гностиков. Одним из первых гностиков считался самарянин Симон Гиттонский (Деян 8:9–24). За ним следуют: Досифей, Менандр, Иустин Гностик, Керинф, Саторнил, *Василид, *Валентин, Карпократ и их последователи, а также группы каинитов, нахасенов (офитов) и др. Особое место в гностицизме занимает Маркион Синопский, к–рый, собственно, не был гностиком, но был близок к ним в нек–рых вопросах.

Письменные памятники древнего гностицизма. До сер. 20 в. было известно считанное число памятников (Пистис София, Тайна великого Слова, Ев. Марии, Оды Соломоновы). Сведения о прочих извлекались из

полемич. произведений отцов Церкви и древних церк. писателей (свт. *Иринея Лионского, свт. *Ипполита Римского, *Климента Александрийского, *Тертуллиана, свт. *Епифания Кипрского, *Евсевия Кесарийского, блж. *Августина, блж. *Иеронима и др.). Эти сведения создают довольно пеструю картину сект, учений и школ, системы к–рых часто противоречат друг другу. Даже в характеристике одной и той же доктрины полемисты нередко расходятся (напр., свт. Ириней Лионский и свт. Ипполит Римский по–разному описывают систему гностика Валентина). Доступ к самим гностич. книгам стал возможен лишь после 1945, когда в Египте, близ поселка Наг–Хаммади (Хенобоскион), была найдена целая гностич. библиотека, спрятанная на монашеском кладбище (см. ст. Наг–Хаммадийские рукописи). Она содержала 13 сборников, включающих 53 трактата. Все они являются переводом с греч. яз. на коптский. Библиотека была собрана иноками первых монашеских поселений в кон. 4 в., вероятно, еще при жизни прп. Пахомия, основателя общежительного монашества (Наг–Хаммади находится неподалеку от места его первой обители). Однако греч. оригиналы книг восходят к более раннему времени (2–3 вв.) и даже, может быть, к кон. 1 в. Мандейские памятники стали известны еще в 19 в., а в 1920–х гг. были открыты новые (но все они ср. — век. происхождения).

Интерпретация гностицизма до сих пор является предметом дискуссий среди ученых. Существует неск. взглядов на это явление религ. истории. 1. Отцы Церкви, а за ними *Неандер и *Гарнак рассматривают гностицизм как результат проникновения в Церковь эллинизиров. доктрин Востока, т. е. видят в нем христ. ересь, или, как выразился Гарнак, «острую эллинизацию христианства». 2. Другие авторы (напр., *Ренан, *Буссе, *Бультман) определяют гностицизм как определ. стадию в развитии синкретич. ирано–вавилонской религии, к–рая возникла до христианства и пыталась его ассимилировать. Вариант этой гипотезы мы находим в *мифологической теории (*Древс), согласно к–рой само христианство выводится из гностицизма. 3. Третьи (Г. Ионас) считают, что гностицизм первых веков христианства есть лишь одно из проявлений *теософии, к–рая в различ. формах возрождается во все времена. Последняя т. зр. подтверждается мн. фактами. Гностич. тенденции как попытка найти истинную религию на пути слияния вост. мистики, оккультизма и синкретич. язычества с филос. созерцанием действительно сопровождают духовную историю человечества от эпохи *эллинизма до наших дней. Дух гностич. теософии присутствует в александрийском иудействе и в неоплатонизме, в неопифагорействе и антич. мистериях, в манихейской религии и *каббале. Западное средневековье знает его в форме альбигойства (катаризма), а восточное — в форме богомильства и павликианства. Гностич. элементы присутствуют в учениях Бруно, Парацельса, *Бёме. В новое время гностицизм возродился в теософии и антропософии, а также в синкретич. ориентальных сектах (кришнаиты и проч.).

Однако, как показала переводчица и исследовательница текстов Наг–Хаммади *Трофимова, гностицизм первых веков христианства был специфич. формой мировоззрения, к–рую нельзя отрывать от историч. контекста. В этой форме гностицизм был, несомненно, особой интерпретацией христианства в духе крайнего спиритуализма. Ни одного дохрист. документа, к–рый можно было бы признать гностическим в прямом смысле слова, не найдено. Рукописи Наг–Хаммади доказывают, что гностицизм питался христ. источниками, а не наоборот. В то же время правы и те, кто считает, что мн. идеи гностицизм почерпнул из вост. религий и антич. философии. В этой связи гностицизм делят на: 1) в о с т о ч н ы й, к–рый более зависел от иудейства, маздеизма, вавилонской мифологии, и 2) з а п а д н ы й, корни к–рого — в учении Платона и неопифагорейцев. Такое деление достаточно условно, т. к. наука не располагает исчерпывающим корпусом памятников, а самому гностицизму свойственны текучесть и смутность представлений, к–рые часто переходили из одной доктрины в другую.

Основы гностического миросозерцания можно определить лишь в самых общих чертах. Разноголосица источников, усложненный символизм и стремление к эзотеризму не позволяют вычленить единую стройную концепцию.

Гностицизм — это, безусловно, «религия спасения». Теология ее колеблется между пантеизмом и *дуализмом, но в основе своей монистична. Превыше всего мыслится непознаваемое сокровенное Божество. Оно порождает сложную иерархию духовных сил (эонов), к–рые по мере удаления от Божества все более приближаются к хаосу и небытию. Одна из иерархий, Мировая Душа (Ахамот, София), соблазненная своеволием, оказывается в плену материи. Материальное ее состояние есть низшее, полное страданий. Т. о., «мир произошел из–за ошибки» (Ев. от Филиппа, 99). Страдающая Душа мира страдает в каждом человеке. Единств. возможность спасения для нее — это п о з н а т ь свое небесное происхождение и освободиться от уз материи. Это вполне совпадает с доктриной древнеинд. философии об авидье (на санскрите, букв. — отсутствие знания), к–рое препятствует человеку постичь свое тождество с Абсолютом. Для спасения Души мира на землю был послан один из эонов, Христос, Который, соединившись с человеком Иисусом, открыл избранным и посвященным людям тайну истинного познания (гнозиса). До него иудейским народом правил один из эонов, Демиург (Создатель). Он был существом ограниченным и низшим в сравнении с самыми высокими эонами. По одной версии, он ожесточенно воспротивился Спасителю и по его наущению враги распяли Пришедшего. Но в момент распятия Христос покинул Иисуса и восторжествовал над силами тьмы. По другой версии, Демиург, подобно Симеону Богоприимцу, радостно встретил Христа, признал свое неведение и уступил Ему свое место. Тело Иисуса Христа было призрачным (*докетизм), поэтому и страдания Его были иллюзорными. Понять истину, открытую Иисусом, могут только люди «духовные», «плотским» это не дано. «Духовные» должны путем экстатич. созерцания обрести покой в Едином. В связи с этой концепцией стоит почитание врагов Демиурга — Каина и Змея (евр. Нахáш, отсюда наименование нахасéны, или офúты, от греч. Фfij — змея). Сотериология Г. п. имеет два оттенка. У Василида конечная цель спасения — это полное растворение в Едином, «великое неведение» бессознательного, у Валентина — полнота света и радости вернувшейся к Отцу Души. Материя и те, кто были ее рабами, исчезнут. Останутся только «духовные» в «полном покое».

Для гностиков христианство — высшая абсолютная религия, но в их собственном истолковании. От Христа, учили гностики, люди узнали, что они могут открыть свою единоприродность с Богом. Творец, о Котором говорится в ВЗ, не мог дать истинного знания в силу Своей якобы ограниченной природы. Но Он не рассматривается как начало злое. Таким путем гностики пытались решить проблему соотношения двух Заветов. Темным полюсом для них была материя, что вело к крайнему спиритуализму и аскетизму (а иногда к имморализму, т. к. дела плоти, с их т. зр., не имеют реального значения). Только Маркион со всей определенностью характеризовал Бога ВЗ как злое начало. В целом вся эта доктрина с ее призывом искать истину только в самоуглублении, с ее отказом от активного нравств. служения, с ее языческой *христологией, пантеистич. сотериологией, отрывом ВЗ от НЗ, учением о материи как о зле в корне противоречила основам христианства. Поэтому отцы Церкви противостояли влиянию гностицизма, к–рый был особенно опасен тем, что развивался внутри Церкви, прикрываясь христ. фразеологией (сам термин «гностик» у церк. учителей того времени имел и положительный оттенок, напр., у Климента Александрийского, Оригена).

Гностические евангелия (Ев. Истины, Ев. от Фомы, Ев. от Филиппа и др.) отличаются высокой художественностью, приподнятым стилем и по форме чаще всего являются *логиями. Их авторов интересует не земная жизнь реального Богочеловека, а лишь поучения небесного эона, открывающего тайны спасительной жизни и «знания». Так, все изречения Ев. от Фомы начинаются словами: «Иисус сказал» и лишь изредка они включают диалог Иисуса со слушателями и учениками. На первый взгляд, это Евангелие весьма напоминает канонические. Но при внимательном прочтении становится очевидным, что оно далеко от истинной Благой Вести. Гл. задача — «познать себя» (Ев. от Фомы, 3), а через это — свою причастность Божеству. Добрый пастырь спасает не просто заблудившуюся овцу, а самую большую («духовного» человека), к–рую любит больше, чем 99 остальных (там же, 111). Царство Божье есть «выход из мук страданий тела» (Книга Фомы, 145). Христос представлен как эманация пантеистич. Божества. «Иисус сказал: Я — свет, который на всех, Я — все: все вышло из Меня и все вернулось ко Мне. Разруби дерево: Я — там; подними камень, и ты найдешь Меня там» (Ев. от Фомы, 81).

В Г. п. есть ссылки на ВЗ как на авторитетный источник (особенно в «Толковании о Душе»). Но в целом он признается «мертвым» (Ев. от Фомы, 57). Учение же Христа перетолковано в духе спиритуализма, с акцентом на самоуглубление и медитации над образами гностич. мифологии (история Души и эонов). Мировая Душа получила «божественность Отца, дабы обновиться, дабы вновь ее приняли в месте, в коем была она и з н а ч а л а (разр. — А. М.). Это — воскресение из мертвых. Это — спасение из плена. Это — восхождение к небесам. Это — путь к Отцу» (Толкование о Душе, 134). Такая установка более свойственна Веданте или Платону, нежели библ. традиции. Тем не менее, поскольку нек–рые гностич. секты и писания были еще генетически связаны с иудейской средой, не исключено, что в них есть отголоски подлинного предания. В Ев. от Фомы высоко ставится Иаков, Брат Господень (13), хотя и отрицается обрезание. Возможно, что это Евангелие есть не просто переработка канонич. текстов. По–видимому, автор его имел в своем распоряжении нек–рые не дошедшие до нас древние логии и *аграфы. Но признать Ев. от Фомы и аналогичные ему произведения источником новозав. письменности не позволяют ни хронологич. соображения, ни очевидная пропитанность их духом, чуждым Евангелию Христову. Гностицизм хотел подменить его греко–восточным спиритуализмом и отрешенностью, к–рая позволяет смотреть на тварь как на результат ошибки и падения. «Не случайно жестоко спорили между собой приверженцы гностического и христианского пути. Вместо фактического неучастия в действительности, вместо переживания типа эстетического, сулившего ощущение гармонии в личном экстатическом порыве, христианство звало к новым отношениям между людьми, требовало исполнить новый нравственный долг. Это был путь религиозной этики, и потому именно, что это был путь этики, а следовательно, прямого участия в жизни, он привлекал к себе; догматы христианской религии побеждали ветшавшие нравственные нормы античного общества» (М.К.Трофимова).

Борьба с гностицизмом была долгой и трудной. Даже после победы над ним спиритуалистич. соблазн увлекал часть монашества (см. *Евагрий Понтийский). Не случайно именно в м–ре уцелела единств. гностич. библиотека.

 Сведения о гностиках см. в творениях вышеуказ. св. отцов и учителей; переводы рукописей из Наг–Хаммади в кн: Т р о ф и м о в а М.К., Историко–филос. вопросы гностицизма, М., 1979 (там же указаны издания оригиналов и пер. на иностр. языки); АДХ, с. 161–334. Ряд Г. п. в рус. пер. *Аверинцева помещен в кн. «От берегов Босфора до берегов Евфрата».

 *Б о л о т о в В.В., Лекции по истории древней Церкви, СПб., 1910, т.2; Пг., 1907–18, т.2; Б ы ч к о в В.В., Эстетика поздней античности: II–III вв., М., 1981; Г а р н а к А., История догматов, в кн.: Общая история европ. культуры, СПб., 1911, т.6; Гностицизм, НЭС, т.13; Гностицизм, ПБЭ, т. 4, с.418–34; *Д ю ш е н Л., История древней Церкви, пер. с франц., М., 1912, т.1; *И в а н о в А.И., Новое апокрифич. «Евангелие Фомы», ЖМП, 1959, № 9; И в а н ц о в — П л а т о н о в А.М., Ереси и расколы первых трех веков христианства, М., 1877, ч.1; К а р с а в и н Л.П., Свв. отцы и учители Церкви, Париж, 1927, гл. 2; *М е л и о р а н с к и й Б.М., Из лекций по истории и вероучению древней христ. Церкви (I–VIII вв.), СПб., 1910, вып.1, гл. 5; Н и к о л а е в Ю. [Д а н з а с Ю.Н.], В поисках за Божеством. Очерки истории гностицизма, СПб., 1913 (наиб. полный свод данных о гностицизме в рус. лит–ре до открытий в Наг–Хаммади); П а й к о в а А.В., Отражение некоторых гностич.

представлений в памятниках сир. повествоват. лит–ры, ПСб., 27 (90), 1981; *П о с н о в М.Э., Гностицизм и борьба Церкви с ним во II в., К., 1912; е г о ж е, Гностицизм II в. и победа христ. Церкви над ним, К., 1917; е г о ж е, Самарийские маги — христианские ересиархи, К., 1917; *Р е н а н Э., Христианская Церковь, пер. с франц., СПб., [1907]; Р о б и н с о н Д.М., Раннехрист. рукописи с берегов Нила, пер. с англ., «Курьер ЮНЕСКО», 1971, № 5; Р ы б и н с к и й В., Самарянство и гностицизм, «Странник», 1914, № 3, 1916, № 1; *С в е н ц и ц к а я И., Тайные писания первых христиан, М., 1980; Т р о ф и м о в а М.К., К переводу рукописей из Наг–Хаммади, Труды Международной конференции «Эйрене», М. — Ереван, 1977; е е ж е, Гностицизм: Пути и возможности его изучения, ПСб., 26 (89), 1978; е е ж е, Гностич. проблема в совр. культуре Запада, в кн.: Культура и искусство антич. мира, М., 1980; Ш м и д т П., Гностицизм вчера и сегодня, «Символ», № 7, 1982. Библиогр. на иностр. яз. приведена в кн.: Т р о ф и м о в а М.К., Историко–филос. вопросы гностицизма, а также в кн.: Еnc.Кat., t. 5, s.1201–08; P o k o r n y P., Pisen o perle, Praha, 1986; Q u a s t e n. Patr., v.1, p.254–77. См. также ст. Наг–Хаммадийские рукописи.