Глава 11
Целую неделю Айра старательно изучала под руководством Марсо свое необычное Озарение. Пользуясь запретом на магию от господина Лоура, она могла безнаказанно бездельничать на практике и не шокировать преподавателей своей сиреневой аурой. Но, одновременно с этим, вечерами и ночами торопливо усиливала мощность Щита Овсея и потихоньку пробовала колдовать.
Разумеется, призрак пристально следил, чтобы она не перенапрягалась. Позабыв на время про свои любимые книжки, он часами летал вокруг хмурящей брови девушки и давал советы касательно творимых ею заклятий. Он специально создал вокруг нее дополнительный Охранный Круг, чтобы скрыть возмущение магического фона, тщательно контролировал все ее пассы, возмущенно вопил, если она не всегда справлялась, и картинно хватался за голову, когда получалось не то, что надо.
Айра очень старалась, чувствуя непривычное упоение от осознания того, что действительно что-то может. Она будто оживала потихоньку, день за днем окунаясь в сиреневую бездну. Постепенно память приглушилась, перестав напоминать о прошлом болезненными уколами в груди. Девушка снова начала улыбаться, снова почувствовала интерес к жизни, снова дышала полной грудью. И, хотя нет-нет, да и возвращались по ночам пугающие сны о Занде, но теперь она не просыпалась в холодном поту и не дрожала от ощущения быстро приближающейся смерти. Просто вздыхала и снова закрывала глаза, стараясь поменьше думать о плохом. Правда, грусть в уголках ее глаз так никуда и не делась. И Марсо, который с нетерпением следил за ее успехами, не мог этого не замечать.
Под его руководством Айра испробовала простейшие заклятия всех стихий, которые успела запомнить по книжкам, начиная от строптивого Огненного Колеса и заканчивая печально известным Межеванием, благодаря которому весь ее класс едва не получил накануне чувствительную взбучку, а Хранилище едва не превратилось во вторую Оранжерею. Она сумела создать даже редкий для первогодки Водяной Столб, который, как правило, хорошо осваивали лишь после того, как овладевали заклятиями стабильности. Правда, вышло у нее не очень, и потом пришлось вытирать с пола последствия своих ошибок, но для первого раза это было весьма неплохо. Так что он законно гордился собой и юной ученицей, которая, наконец, нашла равновесие со своим непонятным Озарением.
— Твоя задача — всего лишь суметь остаться рядом с Ним, — терпеливо втолковывал Марсо. — Коснуться, отщипнуть немного силы и тут же ее преобразовать. Иначе в противном случае она или бездарно исчезнет, утечет, как песок сквозь пальцы, или взорвется нереализованной мощью, и тогда пострадаешь и ты, и те, кто оказался в тот момент рядом.
— Я поняла, — вздыхала Айра и пробовала снова. — Только мне не всегда удается от Него отстраниться. Кажется, еще немного, и я туда просто упаду.
— А ты держись за что-нибудь. Да хоть за своего крыса — он, между прочим, тоже не лыком шит.
— Кер? — удивленно обернулась она к метаморфу. Кер, терпеливо дожидающийся ее на подлокотнике Кресла, немедленно поднял голову и вопросительно посмотрел. — Разве он может меня удержать?
— Конечно! Вели ему подойти и кусать тебя всякий раз, когда ты слишком отдаляешься от реальности!
— Кер, ты поможешь? — нерешительно попросила Айра.
Крыс вместо ответа спрыгнул на пол и, цокая крепкими коготками, побежал к хозяйке, напрочь игнорируя поставленный возле нее Охранный Круг и огорченного этим фактом призрака. После чего потерся боком о ее ногу, проворно вскарабкался по протянутой руке и занял законное место на правом плече, тихонько дыша ей в ухо.
— Еще раз, — буркнул Марсо, недовольный, что мелкий зверек так легко одолел его защиту. — Только пускай он тебе лучше со Щитом поможет — если получится его усилить и скрыть твою ауру, ты сможешь спокойно колдовать хоть бок о бок с Викраном, и он ничего не почует. Будешь для всех просто удачливой девчонкой, которой повезло заполучить невероятно сильную Землю. А о Занде даже он не догадается.
— Боюсь, он уже догадывается, — вздохнула она, припомнив его пристальный взгляд в кабинете директора. — Кер не мог его не насторожить. Так что не удивлюсь, если он незаметно отслеживает мою ауру и готовится шарахнуть каким-нибудь Колесом, если я или Иголочка вдруг станем меняться в нехорошую сторону.
— Рядом с метаморфом ему не отследить твою ауру.
— Он же Охранитель.
— Ну и что? — призрак пожал плечами. — Охранитель, но не Всевышний. Умеет, конечно, он многое, однако далеко не все. А если ты будешь осторожной, он никогда не догадается, что ты однажды сумела проскользнуть у них под самым носом и сделать то, о чем мечтает половина магов нашего доблестного Ковена.
Айра мрачно посмотрела.
— Я умерла в Занде. Хочешь сказать, они об этом мечтают?
— Ты умерла не абы где, а на границе с Зандом, — поправил ее Марсо. — К тому же, умерла не по-настоящему, а каким-то образом сумела выжить, когда находилась на самой грани. Почему-то Занд тебя оживил. Он тебе помог. Более того, коснулся и подарил часть своей силы. Там же тебя нашел Кер. И, возможно, именно он помог тебе уцелеть, потому как является коренным жителем тех мест, а в Занде, как и везде, со своих — совсем иной спрос. Впрочем, это только догадки. А истинную причину твоего воскрешения я, между прочим, до сих пор не знаю. Причем, думаю, даже дер Соллен ее бы тебе не назвал, если бы вдруг узнал, что ты за чудо.
— Пусть лучше он никогда этого не узнает, — Айра посмотрела еще мрачнее. — А то у меня такое чувство, что он не погнушается меня заживо разрезать, чтобы посмотреть на эту самую причину, так сказать, вблизи.
— Ну, не все так плохо, милая. Викран, конечно, суров, но не настолько жесток, как ты думаешь.
— А я ничего не думаю. Я просто видела его глаза. И знаешь что? Они мне совсем не понравились.
Марсо тяжело вздохнул.
— Ладно, давай не будем ссориться.
— Извини, — вздохнула и Айра. — Конечно, не будем: дер Соллен этого не стоит. Скажи лучше другое: почему все ваши формулы по заклятьям имеют такой странный вид? Не то, чтобы мне это мешало, но не проще было бы написать их на нормальном языке, чем коверкать слова по типу: аидорале атуре лойве… или дерте вагор тавиро… откуда этот бред? Почему все заклинания такие сложные? Почему не сказать просто "гори" или "лети"? Для чего надо все так усложнять? И, главное, зачем? Если заклятиями все равно, кроме настоящего мага, никто не воспользуется? Разве мы с кем-то враждуем? От кого-то скрываем эту страшную тайну? Может, просто не хотим делиться знаниями?
Призрак досадливо отмахнулся.
— Да какая тайна? Какие знания? В каждом учебнике, вон, большими буквами… да и не враждуем мы ни с кем: Четыре Королевства уже тысячу лет живут в мире и, хвала Всевышнему, пока не собираются воевать. Просто все заклятия написаны на Изначальном языке, которым пользовались маги еще до Первой Катастрофы, и считается, что именно он — Истинный. Что он лучше всего связывает силы стихий и заставляет их подчиняться нашей воле. Это даже эльфы признают и, смиряя гордость, пользуются Изначальным, хотя их собственный, могу тебе сказать, не слишком далеко от него ушел. Однако они молчат, терпят и колдуют по старинке. Как мы. Потому что только так достигаются хорошие результаты.
— Да? — возразила девушка. — Почему же у меня в прошлый раз получилось по-другому? Я же от волнения совсем забыла формулу Призыва Огня! И сказала просто "гори"…
— Айра! — завопил дух, когда на ее ладони послушно вспыхнул маленький огонек.
Она смутилась и поспешно загасила крохотное Колесо.
— Извини. Но именно об этом я и говорю: у меня гораздо лучше выходит, если не пользоваться стандартной формулой. Все ваши "иберро вано" работают гораздо хуже, чем когда я…
— Айра!!!
Айра виновато сжала кулачок, в которой, повинуясь формуле Призыва, снова возникло крохотное пламя, прикрыла второй ладошкой сверху и уже осторожно, чтобы случайно не подпалить бесценное Хранилище, выставила ее перед возмущенно вскинувшимся призраком.
— Видишь? На этот раз он совсем маленький и не опасный.
— ПОКА маленький и неопасный!
— Марсо, я его контролирую.
— Знаю я, как ты его контролируешь! Намедни едва не померла, когда последствия своей собственной глупости расхлебывала!
— Тогда я не знала, чего ждать, — возразила Айра, уверенно держа на ладони теплый огонек. — Это было в первый раз, потому что я знала только теорию, тогда как всю практику, где остальные учились формированию настоящих заклятий, пролежала в лечебнице. Зато теперь я очень хорошо его чувствую. Я теперь тоже умею. И если не велю огню стать больше, он таким и останется. Думаешь, я ничему не научилась?
— Я тебе дам "больше"! — неожиданно взвился дух. — Гаси сейчас же! Кому велено — гаси!
Она со вздохом сжала пальцы, и оттуда сизой струйкой взвился обиженно фыркнувший дымок, после которого на ладони осталось крохотное черное пятнышко размером с просяное зерно.
Айра отряхнула руку и вопросительно посмотрела.
— Так лучше?
— Да, — сварливо буркнул Марсо сверху. — Между прочим, в Хранилище строго запрещены любые заклятия Огня, а вокруг стоит надежная Охранная Сеть работы нашего директора, которая немедленно подаст ему сигнал, если тут вдруг возникнет пожар. А ты…
— Что же ты раньше не сказал?
— Забыл!
— Марсо, но ведь твоя Сеть меня сдержала? — обеспокоенно помялась Айра. — Правда? Ты ведь для этого ее и поставил?
— Да! Если бы не поставил, нам бы сейчас так влетело…
— Прости, я больше не буду. Давай, лучше с Водой попробуем?
— Давай, — все еще сердито отозвался он. — А я за аурой твоей послежу, чтобы нас не затопило. Давай! Только потихоньку, поняла?
Айра покорно кивнула, поправила сползающего с плеча крыса, который стал слишком большим, чтобы хорошо там помещаться. Затем подумала, попросила его перекинуться. После чего с облегчением погладила умную мордочку ласки, длины тела которой как раз хватило на оба ее плеча, и негромко произнесла заученную наизусть формулу Призыва:
— Иеле сато!
В груди, как всегда, легонько затянуло, будто сквозняком повеяло, но зато на открытой ладошке послушно возникла голубая капелька, начавшая быстро увеличиваться в размерах.
— Собери ее, — велел Марсо, летая вокруг подобно серому ангелу.
Но Айра вдруг растерялась.
— Как?
— Заклинание формы примени.
Она торопливо порылась в памяти, краем глаза кося на медленно стекающую с руки воду, из-за которой на полу уже начала образовываться крохотная лужица. Пролистала сперва один учебник, затем второй, третий… а потом подняла еще более растерянный взгляд на недовольно нахмурившегося призрака.
— Марсо, я такого еще не знаю.
— Что значит, не знаешь? — неприятно удивился он. — Вам же должны были давать!
— Вот так. В учебнике такого нет.
— Что, совсем?!
— Угу.
Марсо ошарашенно уставился на быстро расползающуюся лужу у себя под ногами и вдруг замер, поняв, что выставленный специально для таких случаев защитный Круг… совсем ее не держит! Точно так же, как не держит он метаморфа и ее потрясающе дерзкий Огонь!
— Суши, — дрогнувшим голосом попросил он, когда вода беспрепятственно перелилась через его защиту и веселыми ручейками потекла к стеллажам. — Айра, достаточно. Кажется, мы с тобой чего-то не учли.
Она кивнула и сжала кулачок, заставив Воду послушно перестать литься, а потом поискала глазами тряпку и ведро, чтобы убрать следы творящегося на полу безобразия. Однако таковых поблизости отчего-то не нашлось — видимо, уборка Хранилища не подразумевала ручного труда, а производилась, как и большинство вещей в Академии, исключительно с помощью магии. Например, выдуванием пыли с полок. Или самовысосом ее наружу. А может, самоходной шваброй тут пользовались, чтобы вычищать полы?
Девушка поморщилась: заклинания Воздуха она еще не освоила, а потому сильно опасалась устроить настоящий ураган вместо маленького ветерка. Так что пришлось здорово призадуматься над проблемой уборки, поскольку она, как ни крути, все-таки требовалась. Да еще немедленно, потому что Призванная вода сама по себе явно не собиралась никуда исчезать. Сохнуть ей было слишком рано. Зато в сторону стеллажей с древними рукописями она стремилась прямо-таки с ненормальной поспешностью — похоже, пол тут был с уклоном, так что следовало поторопиться, дабы не расстроить Марсо видом подмокших фолиантов и его драгоценных свитков.
— Айра… — беспокойно позвал призрак, видя, что она не торопится. — Знаешь, я бы не хотел, чтобы Хранилище пострадало от моей доброты и твоего неумелого колдовства.
"Что же выбрать? — неподдельно озадачилась она. — Сжечь вряд ли получится — скорее я книги тут спалю, чем заставлю воду испариться. Высушить ветром? Марсо меня прибьет, если он сдует книги с полок. Тогда как?"
— Приказывай, — обреченно вздохнул внутренний голос. — Раз по-другому не выходит… придется приказывать…
Она встрепенулась. А потом просияла от такой нужной подсказки и подняла голову.
— Стоять! — властно потребовала в пустоту. — Не сметь растекаться!
И вода послушно замерла, не дотянувшись до деревянных полок каких-то двух шагов. Но Айру это не удовлетворило: не заметив ошалело зависшего под потолком призрака, она протянула вперед руку и, чувствуя странную уверенность, требовательно произнесла:
— Ко мне!
Разлившаяся по полу вода торопливо потекла обратно, собираясь перед девушкой сперва в лужу, потом — в небольшой водяной холмик, наконец — уже в виде полупрозрачного, переливающегося столба, достигающего ее подбородка. Айра сделала движение кистью, словно закручивала невидимую спираль, и вода с той же поразительной покорностью повторила это движение, свернувшись от основания до макушки, а затем еще и еще раз. Так что спустя пару секунд перед изумленно разинувшим рот духом возвышалась красивая водяная скульптура, слегка колышущаяся под собственным весом, тихонько журчащая и совершенно невероятным образом держащаяся на хрупком основании.
— Вот, — довольно улыбнулась Айра, оглядев творение рук своих. — Теперь она тут ничего не испортит. Тебе нравится?
Марсо издал какой-то странный звук.
— Хочешь, я ее так и оставлю? — повернулась к нему девушка.
Призрак нервно дернулся, ожидая, что необычная конструкция, едва лишившись внимания хозяйки, незамедлительно рухнет и снова растечется по полу безобразной лужей, но нет. Ничего подобного! Она, как стояла, опровергая все законы и правила, так и осталась стоять, будто бы Айра все еще подпитывала ее своей волей! В то время как этого (он точно видел!!) не было и в помине! Айра даже контролирующие нити убрала! Вообще больше ее не касалась! Едва не забыла! А колонна стоит себе и стоит! Невероятно!!!
— Марсо? — озабоченно повторила Айра, всматриваясь в изменившееся лицо мага. — Марсо, с тобой все в порядке?
— Д-да, — наконец, выдавил он, с трудом отводя взгляд от неправильной Воды. — Как себя чувствуешь?
— Отлично. Ничего не болит, слабости нет, голова на месте, руки не дрожат. Как считаешь, у меня нормально получилось?
— Нормально, — странным голосом подтвердил он. — Только ты ее все равно убери. Неровен час, кто-то зайдет.
Айра кивнула и щелкнула пальцами.
— Сеиле!
Водяной столб тут же опал, скукожился, ужался, будто из него высосали все силы. Наконец, с тихим журчанием растекся по полу стремительно исчезающей лужицей, зашипел, зашуршал и бесследно исчез, словно его и не было.
— Кажется, я начинаю осваиваться, — пробормотала девушка, потерев ладошки. — Марсо, как у меня с аурой?
Он прерывисто вздохнул.
— Неплохо. Я слегка изменил твой Щит, чтобы не отсвечивал сиренью при каждом удобном случае, так что теперь, сколько ни колдуй, он не будет привлекать внимание. А Кер его еще немного приглушил, поэтому можешь не беспокоиться — никто ничего не заметит. Занимайся себе на здоровье.
— Спасибо, Марсо, — тепло улыбнулась Айра. — Что бы я без тебя делала?
Он снова вздохнул, но, на удивление, промолчал.
С этого дня дела у нее пошли на лад: Озарение давалось с каждым разом все легче и легче. Оно больше не утягивало за собой, не стремилось поглотить и растворить в себе без остатка, а напротив — словно почувствовав, что от него требуется, теперь прикасалось осторожно, самым краешком, охотно отдавало частичку своего сиреневого нутра и довольно ежилось, когда Айра с улыбкой благодарила за это понимание.
Теперь, когда стали ясны причины прежних неудач, стихийная магия не казалась ей чем-то дивным, неизмеримо трудным и непознаваемым. Теперь она стала простой, понятной и на удивление послушной. Причем, проблем не доставлял даже вечно непокорный Огонь, так и норовящий выйти из-под контроля, а с Землей вообще не было никаких сложностей. Конечно, порой Айра тоже ошибалась и вместо одного заклятия, задумавшись, творила совсем другое, но ошибки в ее положении были простительными. Тем более что ни одна из них не закончилась по-настоящему плачевно.
Плохо другое: ей неожиданно стало скучно на уроках. Большей частью потому, что львиную долю преподаваемого материала она уже давно выучила, а теперь еще и освоила на практике, работая по ночам и вечерам с упоением дорвавшегося до сладкого ребенка. А поскольку ее наставником стал опытный в подобных делах Марсо, то довольно скоро Айра начала посматривать за попытками сокурсников освоить новые заклятия с искренним недоумением, совершенно не понимая причин их ошибок. Ведь все было так просто! Только пожелай и правильно сформулируй это вслух! Но они ошибались. И ошибались довольно часто: то слово не то скажут, то ударение не там поставят, то окончание забудут изменить… вот и получалось, что вместо Колеса выходил какой-нибудь Шип, вместо Межевания получалось Разделение, а Водяная Игла превращалась в Ледяную, отчего господин Иберия приходил в состояние искреннего и неподдельного огорчения. Но помочь однокурсникам Айра никак не могла — запрет господина Лоура все еще действовал, а демонстрировать всему классу свое вопиющее непослушание и то, что она этот запрет уже сто раз успела нарушить, как-то не слишком хотелось. Приходилось молчать, тоскливо вздыхать, пока остальные осваивали нелегкую науку заклинаний, незаметно играть с Кером под партой, пялиться в окно и нетерпеливо считать минуты до звонка, после которого можно было с облегчением встать и покинуть учебную комнату. После чего перекусить в столовой или в Оранжерее, пообщаться с Иголочкой и Листиком, вытерпеть еще пару утомительных часов на практике, от которой теперь было не больше пользы, чем от прошлогоднего снега, а потом бежать на боевую подготовку к Бриеру или снова в Хранилище, где ее ждал Марсо, книги и сотни новых идей, которые очень хотелось опробовать, но которые ей никто не дал бы воплотить в жизнь на уроках.
Кстати сказать, Марсо довольно быстро привык к манере Айры творить заклинания. Он даже не требовал от нее соблюдения обязательных формальностей при произношении формул. Собственно, даже формул уже не требовал — просто просил произвести то или иное действо, а потом заинтересованно следил, как она это делает. Более того, процесс этот увлекал его столь сильно, что он тратил на обучение Айры все больше времени, а поняв, что он освоила очередной учебник, тут же с азартом брался за следующий.
Айра не возражала. Да и зачем, если ей нравилось колдовать не меньше, чем Марсо — ее учить? Она только попросила его дать ей какую-нибудь книгу с набором охранных заклятий, чтобы оградить Хранилище от последствий ее, еще не слишком аккуратного колдовства. Поскольку силы Марсо на это не хватало, а Кер и ее заклятия все равно ему не поддавались, это показалось Айре самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. А когда в один из дней она все-таки не удержала на ладони огромное Колесо, и оно сорвалось в сторону охраняемой призраком каменной колонны, выставленная защита оказалась как нельзя более кстати — удержала сгусток пылающего Огня, отразила обратно и погасила еще на полпути. До того, как он успел безнадежно испортить интерьер. Так что девушка, выждав для верности пару минут, но так и не дождавшись появления возмущенного творящимся безобразием директора, заметно приободрилась и дальше колдовала уже без опаски. Да и Марсо, надо сказать, стал относиться к ее экспериментам гораздо спокойнее. Благо теперь его Хранилище было в полной безопасности.
Что еще хорошо — Айра, наконец, удостоилась благосклонного взгляда лера Мергэ де Сигона, поскольку неизменно отвечала на его скользкие вопросы быстро и пространно. Пользуясь подсказками внутреннего голоса и долгими беседами с Марсо, не составляло никакого труда вступить с учителем дискуссию и надолго занять его внимание от торопливо листающих учебники сокурсников. Последних это, разумеется, не заставило относиться к ней с уважением, но Айре было уже все равно. Теперь, когда у нее появились надежные друзья, даже возможное недовольство Грэя Асграйва потеряло всякое значение. А редкие подколки Арранты и толпы ее подружек вызывали лишь мимолетную улыбку и ответные смешки: эти глупые попытки вывести из себя выглядели просто смешно. Поэтому Айра тихо смеялась, прижимая к себе метаморфа и спокойно проходила мимо, мысленно желая белокурой красотке остаться такой же надменной и невозмутимой в первый день на втором году обучения, когда она впервые в жизни встретит улыбчивого, обходительного, обворожительно улыбающегося во все сто зубов вампа.
Надеюсь, тогда она сумеет удержаться от позорного визга?
С Бриером, как ни странно, тоже не возникало никаких проблем. Каждый урок он неизменно появлялся в тренировочном зале с последним звонком, громко приветствовал свою "ученицу" какой-нибудь витиеватой фразой, затем галантно отводил в облюбованный уголок и ехидно посмеивался, следя за выражением лиц вынужденных неустанно бегать и прыгать учеников. И, особенно, учениц, посматривающих в его сторону с неослабевающим интересом. А попутно объяснял Айре премудрости воинского дела, обучал основным приемам владения оружием, рассказывал о боевых заклятиях, немедленно их демонстрировал, попутно добавляя, что самой ей пробовать пока рано. Затем заставлял повторять заученный комплекс упражнений… и вот тогда Айра жалобно просила пощады. А поскольку именно в такие моменты ученик Викрана дер Соллена не отличался особым человеколюбием, то после череды жалоб и уговоров, принималась ворчать, потом — ругаться и, под конец, угрюмо молчать, мысленно проклиная настырного "учителя" на чем свет стоит.
Впрочем, надо отдать Бриеру должное, он никогда не шутил, когда заставлял ее выгибаться особенно изощренным образом или когда растягивал плачущие от напряжения мышцы. Напротив, он умел подбодрить, когда нужно, успокоить, когда это требовалось, или резко осадить, если уставшая девушка пыталась его разжалобить. Так что, в конце концов, Айра решила, что ненавидеть его не за что и прониклась искренним уважением к его чувству такта, неугасимой улыбке и умению почти любую неприятность перевести в смешную шутку.
— Ну, Бриер… — выдохнула она однажды, в изнеможении упав на скамейку. — Честное слово, ты — зверь. Я каждый раз отсюда уползаю по стенке, а на следующий день искренне считаю, что лучше было бы умереть вчера, потому что ТАК плохо мне еще никогда, наверное, не было. Хотя нет, один раз было, но недолго. А ты… иногда у меня создается впечатление, что ты куда-то спешишь.
— Конечно, спешу, — широко улыбнулся старшекурсник. — Меня же всего на месяц к тебе сослали, вот я и тороплюсь научить как можно большему. Что ж ты без меня делать-то будешь? Вдруг наш старый Дербер снова вгонит тебя в обморок? Или ты считаешь, что у меня совсем нет совести?
Айра со стоном подтянула гудящие ноги.
— Иногда считаю. А иногда я в этом просто уверена.
— Даже сейчас?
— Особенно сейчас!
— Ну, прости, — рассмеялся Бриер. — Но честное слово: я тебя еще жалею! Когда меня гоняли, я по ночам вообще кричал в подушку, потому что даже пошевелиться не мог — так у меня все болело!
Айра удивленно повернулась.
— Тебя что, били?
— Ага. Палками и всем, что только под руку попадалось. Чтобы, как говаривал отец, на собственной шкуре узнал, что бывает, когда не успеваешь увернуться от удара. Вот тогда-то я и понял, что настоящая схватка совсем не походит на то, о чем пишут в книжках и сопливых геройских романах. А еще понял, что скорее помру, чем дам Дирту повод насмехаться.
— Дирт — это кто?
— Мой учитель, — хмыкнул юноша, присаживаясь напротив. — Злобный тип… но и добрейшей души человек. Когда выпьет, конечно. Зато с мечом он так ловок, что отец целый отряд выставлял на спор против него одного. И неизменно проигрывал моему дяде по бочонку нашего лучшего вина, который Дирт тут же и употреблял по назначению. Даром, что старику уже под семьдесят.
Айра настороженно посмотрела.
— А сколько у вас в личной гвардии народу?
— Человек тридцать будет.
— И что, он их всех…?
— Угу. Примерно за полминуты.
Она покачала головой.
— Нет, мне так не суметь.
— А тебе и не надо, — усмехнулся Бриер. — Твоя задача — продержаться лишь до того момента, пока заклятие нужное сплетешь. А потом тебе ни рапиры, ни мечи, ни ножи не будут страшны. Поняла?
— Поняла, — вздохнула Айра. — Но боюсь, я и через сто лет не освою твою рапиру. Я для этого просто не создана.
— Да не переживай. Просто надо заниматься больше, и все получится.
— Да когда мне заниматься? Уроки допоздна идут, потом в Оранжерее надо поработать, затем со своими разобраться…
"А потом — к Марсо, Сонному Креслу и книжкам", — подумала про себя, а вслух закончила:
— В общем, только здесь и могу. Да еще по вечерам, когда никто не стоит над душой и не требует ответить на какой-нибудь глупый вопрос.
Бриер снова рассмеялся, вызвав сразу десяток заинтересованных девичьих взглядов. И было отчего обернуться: смех у него был красивый, бархатистый, чистый, а улыбка и того лучше — открытая, широкая и невероятно обаятельная. Даже удивительно, что он учился у самого хмурого человека во всей Академии.
— А ты попроси Дербера пускать тебя потренироваться по вечерам, — посоветовал он. — Задают вам, конечно, много, но я в твои годы именно так и делал, чтобы не потерять форму. Да и ваши наверняка сюда бегают, когда есть возможность. Иначе тут просто помереть со скуки можно.
А что? Действительно, могут. Она ведь не интересовалась, кто и как проводит свой досуг.
— Ну, спасибо, — фыркнула Айра, только представив себя в этом зале вечером, когда тут собирается чуть ли не весь мужской курс, да еще и девчонки сидят по лавочкам, явившиеся поглазеть на своих кавалеров. — Мне только этого не хватало. Думаешь, кто-то из них уступит мне место?
Бриер неожиданно посерьезнел.
— Что, так плохо?
— Да не плохо. Просто глупо. Не Кера же просить очистить зал?
— Прости, — зачем-то извинился он. — Как ни странно, я могу тебя понять. Рапирой сразу не овладеть даже самому одаренному. А тебе сейчас очень нужна практика. Без нее нечего и думать чему-то научиться. Однако занятия для этого не слишком подходят — ты едва успеваешь разогреться и привести в тонус мышцы. Если бы я мог, обязательно побыл бы с тобой немного больше, чтобы поработать еще, но сама понимаешь — если не вернусь к себе вовремя…
Айра вдруг задумчиво потерла нос.
— Слушай, а если я тебя порошу позаниматься со мной по вечерам?
— С тобой?!
— Да. Ты же сам сказал, что нужна практика, но другого подходящего времени у меня просто нет, да и у тебя занятия.
— С ума сошла?! — неподдельно ужаснулся юноша. Но потом увидел ее вытянувшееся лицо, прикушенную губу и странную горькую усмешку, и поспешно поправился. — В смысле, я отказываюсь не потому, что ты мне надоела или я слишком занят, чтобы выкроить немного времени! Просто… просто это невозможно! Пойми!
Айра отвернулась.
— Хорошо, я поняла. Извини, что спросила.
— Ничего ты не поняла, — Бриер с досадой прикусил губу. — Я бы помог тебе. Честно.
— Но у тебя есть более важные дела? — невесело улыбнулась она. — Например, красивая девушка, которая тебе очень нравится и которая требует твоего пристального внимания именно по вечерам?
— Нет, — буркнул он, быстро покосившись по сторонам. — Нет никакой девушки. Но меня сюда никто не пропустит после отбоя. А если я перескочу через стену, то потом будет очень плохо нам обоим. Меня, между прочим, исключат, а тебя подвергнут весьма неприятной процедуре, чтобы убедиться…
— В чем?
Он неожиданно замолчал, отвернувшись и мрачно уставившись в пол.
— Бриер?
— Ни в чем, — нахохлился юноша. — Прости, но я не смогу тебе помочь. Да и, честно говоря, сильно сомневаюсь, что мне удастся безнаказанно перебраться через стену. Ну, раз, может быть. Или два. А потом все равно вычислят и найдут по ауре. Там слишком сильные заклятия, чтобы я с ними тягался. Так что нет, Айра. Прости.
Она прикусила губу.
— А если тебе не перебираться через стену? Что, если я буду приходить к тебе на ту сторону?
— Что?!!
— Ну да, — с надеждой посмотрела Айра. — Я читала правила: там написано, что только старшекурсникам запрещено заходить на нашу территорию без особого разрешения. А нам нельзя находиться во дворе после последнего сигнала гонга. Понимаешь? Там нигде не сказано, что я не могу прийти к вам. Просто считается, что это абсолютно невозможно, поэтому и оговорки никакой нет. И если ты будешь заниматься со мной на своей территории, то формально никто и ничего не нарушит: ты останешься там, где можно находиться, а я… обо мне, даже если кто-то и узнает, все равно в правилах нет ни единого слова. Так что и наказывать будет не за что, а мы ничем не рискуем.
— Да как ты ко мне пройдешь-то? — пренебрежительно фыркнул парень. — Через стену и нам не всегда удается перескочить. Только на спор и решаются… те, кто совсем дурак или слишком упрям, чтобы доказывать свое преимущество по-другому. А ты… на метаморфа, что ли, надеешься?
— Это уже моя проблема. Так что скажешь?
— Ничего не скажу, — снова фыркнул он. — Дурость это и ненужный риск для нас обоих.
Айра настойчиво посмотрела.
— Если я приду, ты будешь меня учить?
— Не знаю. Может быть.
— Хорошо. Тогда не ты, а кто-нибудь еще?
Бриер нервно дернулся.
— Кто "еще"?! Айра! Ты хоть сама понимаешь, о чем просишь?
— Да. Прости. Если ты отказываешься, то так и скажи.
— Да не отказываюсь я! — простонал он, устав спорить. — Айра, ты совсем не понимаешь, о чем говоришь! Знаешь, что будет, если кто-то узнает?!
— Меня накажут, — с готовностью кивнула она. — Зато тебя никто и пальцем не тронет: это же была моя идея?
Он зло поджал губы.
— Вот именно!
— Тогда мне и ответ нести. Ну что, встретишь меня сегодня вечером у Оранжереи? До отбоя как раз будет пара часов, и думаю, этого нам вполне хватит.
— Всевышний… что я делаю? — вздохнул Бриер. — Хорошо, я приду. Но учти: если к первому удару не появишься или потревожишь стену — меня там нет, не было и больше не будет!
— Не волнуйся, не потревожу, — усмехнулась Айра. — Гляди, сам не опоздай. И заодно придумай, где бы нам спокойно позаниматься, чтобы никто не упал в обморок от удивления.
Он только возвел глаза к потолку.
