11
Нинель летела во флаере с Лидой и ее сыном, а Яр с Аккером в прокатном аппарате слушали ругань державшего руль капитана Ежи.
— У меня с самого начала было предчувствие, что ты не захочешь сидеть на космодроме! Мало того, тебе теперь надо переться в сам Царьград!
— В здешней сельской глубинке было бы опаснее, — довольно робко возразил Аккер.
— Молчи, Аккер. Мне хотелось просто скинуть-принять груз и стартовать на Метрополис. Надо послушать твоих чертовых духов — я не против. Надо помочь дурехе-мамаше — я только за. Но на хрена нам тащиться…
— Я бы так не именовал духов перед полетом на ваш любимый Метрополис, — заметил Яр.
— Ладно, извини, — капитан Ежи, не отрываясь от руля, коснулся локтем кобуры со станнером. — Но ты можешь хотя бы объяснить нам, что ты забыл в Царьграде?
Яр помолчал, сосредоточенно разглядывая грязноватое стекло флаера.
— Ну, скажем так… Духи сказали мне, что на Беловодье есть человек, который знает информацию, которая будет мне полезна и важна. И что Лида знает этого человека.
Ежи Чанг нахмурился.
— А почему она должна?..
— Это ее плата за мою работу.
— Так сказали духи? — не без сарказма спросил капитан Ежи.
Яр кивнул.
— Мы поговорили с Лидой, и оказалось, что она действительно знает этого человека.
Какое-то время в кабине флаера царило молчание, нарушаемое лишь негромким постаныванием двигателя. Не отрываясь от созерцания растущей впереди каменно-металлической громады Царьграда, Аккер спросил:
— Ежи, а чего ты не включишь автопилот?
— Потому что я ничему не верю на этой планете.
Капитан говорил уже спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение.
— У меня нет уверенности, что автопилот вдруг не врежет нас в ближайшее дерево.
— Теория всемирного заговора? — осведомился Аккер.
— Теория всепланетного заговора, — в тон ему ответил капитан Ежи. — Я спинным мозгом чую, что мы ввязываемся в какое-то дерьмо. Мы уже занесли ногу, чтобы в него вляпаться. Причем на не самой терпимой планете, а в, назовем уж вещи своими именами, довольно фундаменталистском мире.
Аккер все так же смотрел в окно, Яр дипломатично молчал. Через минуту Аккер спросил:
— Яр, ты можешь нам рассказать, за какой информацией ты охотишься? И уж заодно — чем твоя охота всем нам грозит?
— Я могу только сказать, что я не занимаюсь ничем криминальным. Я не преступник и не шпион. Я копаюсь в одной истории из прошлого. Все.
Ежи Чанг хохотнул.
— Ты нас прям обнадежил. Проверь оружие, Аккер, похоже, мы приехали.
Флаеры приземлились на парковке возле давно требовавшего ремонта многоквартирного дома на окраине Царьграда. Район выглядел бедновато, возле свалки неподалеку крутились несколько подростков и пара собак.
— Капитан Ежи и Игорь, я прошу вас подождать здесь, рядом с флаерами, — увидев, что тот готов возмущенно возражать, Яр добавил: — Мне нужны Нинель и Аккер, как сработавшаяся пара из десанта, и надо кого-то оставить рядом с флаерами, чтобы, если что, этот кто-то мог вызвать помощь. Ну и чтобы местная шпана что-нибудь не отвинтила.
— Бог мой, он уже распоряжается…
Ежи Чанг взглянул на задремавшего во время поездки и теперь зевавшего мальчика, покрутил головой и махнул рукой.
— Впрочем, раз ты, Яр, втягиваешь нас в историю, то и делай, как знаешь.
— В какую историю? — спросила Нинель.
— Мне бы тоже хотелось знать, в какую именно, — проворчал капитан Ежи.
— Игорь, покажи капитану Ежи Чангу, как ты умеешь жонглировать, — сказал Яр.
Игорь заулыбался и начал шарить по карманам.
— Игорек, веди себя хорошо, — сказала Лида.
— Просто цирк, — сказал капитан Ежи, и из рук Игоря в воздух взлетели розоватые беловодские яблочки.
Обшарпанный подъезд дохнул на вошедших ароматом застоявшейся вони. Автоохранника в этом доме явно никогда не водилось, а стол консьержки пустовал.
— Он очень нервный и пугливый, — рассказывала Лида, пока они, убедившись, что лифт не работает, поднимались пешком на третий этаж. — Думаю, вам и вам, — она кивнула Аккеру и Камински, — лучше остаться в коридоре. И вы, Яр, тоже стойте в коридоре, пока я не позову.
Длинный коридор с дверьми квартир освещался тусклым мерцанием световой побелки потолка. Они втроем стояли возле никогда не мытого окна в торце коридора рядом с лестницей и наблюдали, как Лида шепчет что-то в переговорное устройство одной из квартир.
— Кэп, мы на этаже, все в порядке, — сказала Нинель в радиоклипсу на лацкане комбинезона. А потом, выслушав ответ капитана, спросила Яра:
— Чего тебе надо, психарь?
— От кого?
Дверь квартиры открылась, изнутри раздался тихий неразборчивый голос, тембром напоминавший несмазанную дверь, и Лида скрылась внутри.
— От нее. — Нинель кивнула в сторону закрывшейся двери. — От нас.
— Мне сказали, что в качестве платы за помощь она сможет помочь найти нужного мне человека. От вас мне не нужно ничего, кроме доставки на Метрополис.
Яр говорил терпеливым тоном, а глаза его внимательно смотрели на закрывшуюся дверь.
— Он от кого-то прячется? Надеюсь, не от тебя?
— От кого-то — по всей видимости. Иначе зачем ему жить в этих трущобах на заштатной сельскохозяйственной планете. Не от меня — совершенно точно, мы незнакомы.
— То есть мы можем рассчитывать, что это не твой враг, которому ты пришел ломать шею?
Яр фыркнул.
— Я бы не стал брать с собой столько свидетелей.
Он перевел взгляд на Нинель и ухмыльнулся.
— Ведь ты от меня не отстанешь со своими расспросами, второй пилот Камински?
— Насколько ты успел меня узнать — не отстану. Кроме того, это касается всего экипажа. Капитан Ежи всю войну водил транспортники, в том числе через районы неизвестной принадлежности. Ни одного при этом не потерял. И если он говорит, что ты нас во что-то втягиваешь, то я склонна верить его интуиции. Мы теперь обычные торговцы, но, как и в армии, — не любим, когда нас используют втемную, психотехник Гриднев. Расскажешь что-нибудь, наконец?
Яр глубоко вздохнул.
— Расскажу, но чуть-чуть. Нет никакого криминала и личной мести. Есть одна грустная история… Официально считается, что она закончена и непоправима, словом, надо жить дальше. Не официально — специалисты признают, что в ней слишком много тумана. И этот человек…
Яр коротко качнул головой в сторону коридора.
— …может что-то знать? То есть ты случайно… то есть по наводке твоих духов нашел свидетеля, забравшегося под корягу на Беловодье, и думаешь, что он тебе что-то скажет? — договорила Нинель.
Он кивнул.
— Это известная история? Известная всем? — упорствовала Нинель.
— Это все, — сказал Яр, делая отодвигающий жест ладонью. — А то еще действительно, чего доброго, втяну вас в…
В гулкой тишине коридора щелчок замка прозвучал пугающе громко. Лида выглянула из приоткрытой двери и замахала рукой, подзывая Яра. Он быстрым шагом двинулся по коридору, и они оба скрылись в квартире.
— Плохо дело, — подытожила Нинель.
Молча слушавший все это время Аккер только хмыкнул.
— Ты зря мычишь, дорогой. Если этот психарь действительно периодически работает на полицию, а у нас нет оснований в это не верить, то он может откопать такую навозную яму, что мы в ней утонем все. Вместе с «Ленинградом».
— Я понимаю. Если бы не эта фундаменталистская планета… да бог с ней, если бы у нас хотя бы была возможность взять другого психотехника, чтобы лететь на Метрополис, я бы первый сказал об этом Чангу. А так… Боюсь, придется просто держать ухо востро и надеяться, что все обойдется. Парень не дерганый, работает профессионально, и ему неохота что самому подставляться, что нас подставлять.
— Ну, — согласилась Нинель, — когда ни фига сделать не можешь, только и остается надеяться, что все обойдется.
Аккер сжал пальцами клипсу на лацкане комбинезона.
— Капитан Ежи, у вас все в порядке? Мы там же, ждем.
Снова щелкнул дверной замок.
— Вот девушка вышла, к нам идет. А он еще там.
Аккер вновь хмыкнул.
— Судя по всему — разговаривает. Мне тоже надоело. Как мальчик? Да, я скажу.
Лида подошла к ним и неловко застыла на месте, переплетя руки на груди. Лицо ее шло красными пятнами.
— Все в порядке? — неожиданно мягко спросила ее Нинель.
— Да… — Лида выглядела слегка растерянной. — Мой знакомый очень ругался, когда я сказала, что с ним хочет поговорить ярранский шаман. Кричал, что ни во что и никому не верит и хочет, чтобы его все оставили в покое… Я думала, что он Яра вашего сразу выставит. Так орал на него. Еще когда отец был жив, он так и звал его по-дружески — Ингви Железная Глотка…
Лида испуганно хлопнула пальцами по губам.
— Ах ты! Все я выбалтываю. Не говорите никому, он тут вообще под другим именем живет. Ладно?
— Мы вообще не при делах, дамочка, да и фамилии вашего Ингви не знаем.
— Спасибо. Ну так вот, — чувствовалось, что Лиде хочется выговориться: — Ингви на Яра орет, а тот просто молча слушает и улыбается так чуть-чуть печально. А потом сказал ему как-то вроде: «Тяжело в одиночку нести такой груз, Ингви?» И тот — все, замолчал, как отрезало.
— А потом? — все так же мягко поинтересовалась Нинель.
— А потом они меня выставили. Сказали: «Мужской разговор».
Минуты медленно тянулись, пока, наконец, не щелкнул дверной замок. Яр вышел наружу, не спеша подошел к ним, задумчиво посмотрел на Лиду и сказал:
— Попрощайся с ним, если хочешь, и поедем.
Когда они снова остались втроем, Нинель спросила:
— Узнал что хотел? Шею свидетелю ломать не стал?
Яр усмехнулся.
— Узнал. Не стал. Не волнуйтесь вы так: теперь в космопорт, а там до Метрополиса доберемся, и я вас покину.
Нинель кивнула, а Аккер философски заметил:
— До Метрополиса еще надо дожить.
На выезде из Царьграда капитан Ежи Чанг внезапно прервал свой красочный рассказ о том, как Игорек развлекал местную шпану своим яблочным жонглированием, и спокойно заметил:
— Нас ведут, как даму под руку.
Аккер скосил взгляд на экран заднего вида, а Яр спокойно сказал:
— Да, светло-серый флаер с желтыми полосками, от самого дома прицепился.
— Интересно, за кем он полетит? — сказала Нинель.
На развилке они свернули к космопорту, а машина Лиды с сыном отправилась дальше по главной магистрали. Серый с желтым флаер на средней скорости проследовал за ними. Яр дотянулся до панели символов на приборной доске и, кашлянув, сказал:
— Лида, похоже, за вашим флаером следят, скажи родным, пусть вас кто-нибудь встретит.
В ответ Лидин голос сказал что-то утвердительное, и после невнятно произнесенной благодарности связь прервалась.
— А может, показалось… — сказал Аккер.
— Я рада, что мы улетаем, история какая-то мутная, — сказала Нинель. — Хотя дуреху эту мне жаль. Яр, а ты выяснил, что у мальчика на руках вскочило? Это действительно стигматы?
— Да. На Ярре такое бы посчитали достаточным поводом для визита к деревенскому шаману. На обычной планете Терранской федерации честолюбивые родители отвели бы сына на психотехнический тест.
— То есть он вроде шамана? И ты думаешь, что здесь таких детей…
Окончание фразы повисло в воздухе.
— У него есть способности, — сказал Яр. — Как в какой-то мере они есть практически у каждого. А уж как на этой планете поступают с подобными детьми…
Нинель подумала, что это чуть отстраненное пожимание плечами очень идет Яру, видимо, потому, что позволяет даже факт незнания чего-то выразить красиво.
— …можно только предполагать. В конце концов, то, что на этой планете не жгут психотехников на кострах, еще не означает, что с ними не происходит несчастных случаев чаще, чем с остальными.
Капитан Ежи хмыкнул и мотнул головой вперед.
— …и это не значит, Яр, что даже обычная консультация местного жителя может для приезжего психотехника пройти безнаказанно. Вон, полюбуйтесь.
Они почти подъехали к космопорту. Среди флаеров и машин на автостоянке возле ворот выделялся темно-синий полицейский флаер. Мужчина в форме, задумчиво покачивавший на руке планшет, увидев прокатный флаер с командой «Ленинграда», бросил взгляд на экран планшета, а потом что-то сказал сидящим в салоне. Боковые двери патрульного флаера отъехали. Наружу вылез второй полицейский, а вслед за ним — молодой священник в черной рясе.
