Этот вариант я всегда рассматривал как самый крайний. Но именно им мне пришлось воспользоваться после того, как неуемный землянин уничтожил Регину. Подобного поворота я не предвидел и сейчас понимал, что причина моей ошибки в недостаточной осведомленности. Я слишком многое пустил на самотек, сосредоточившись на важнейшей цели. Привык полагать, что люди настолько свыклись со своим существованием, что и помыслить о прорыве не смогут. Пренебрег элементарной безопасностью, позволил себе смягчиться, пойти на уступки, и вот результат.

Пришлось поступить вопреки важнейшему закону — я вернулся в прошлое, чтобы изменить настоящее. Пусть всего на несколько минут назад, перекроив судьбу лишь одного существа. Но каждый из нас, хранителей водной матрицы, знает: это может обернуться катастрофическими последствиями. Не важно, что мы внушаем другим, обещая им перемены в прошлом, которые изменят нежелательное настоящее. Никогда такое не случится! Просто элементарно невозможно. Это просто способ манипуляции, механизм влияния — мы стараемся направлять развитие других цивилизации нашей звездной системы вперед.

Никто не должен знать будущего и менять прошлое. Такое знание может стать фатальным — вот основной, нерушимый принцип, которому следуют все хранители. Обязаны следовать! Иначе мир рухнет в бездну.

Я же нарушил его ради Регины. В миг, когда не успел остановить падение землянина, прихватившего с собой мою месту, отчетливо осознал: я сделаю это. Паники не было — удивительный факт! Я не страшился наказания, не думал о долге и ответственности хранителя, последствиях для мира. Вернее, запретил себе думать, твердо решив — верну ее только для себя, уничтожив для всего остального мира. История не изменится, ведь для всех она погибнет. Это нарушение, но одновременно и компромисс в этой сложной ситуации. Равновесие не качнется, последствий не будет. Регина выживет, но только для меня. Я скрою ее от настоящего, выбирать между местой и долгом хранителя не придется.

Пока вытягивал ее, ждал восстановления, терпел нападки Ньера, недоуменные взгляды со стороны верлианцев на нашей земной базе, твердо решил: теперь следую строго намеченной цели. Нельзя уподобляться землянам, становиться зависимым от иллюзии близости, верить в то, что эфемерно в принципе — в чувства, потребность присутствия Регины рядом… Буду поступать так, как планировал изначально, до того, как мы отправились на Верлинею, где она словно околдовала меня, заставив усомниться в самом себе.

Гнев на Регину сделал свое дело. Она забрала почти все имевшееся в моем распоряжении время, лишив даже теоретической возможности зачатия. Теперь пришел мой черед управлять ситуацией. Изначально был выбран неверный путь. Пытаться понять, искать взаимопонимания, научиться мыслить как они, чтобы в итоге добиться согласия, добровольного желания помочь мне.

Я осознал, побывав в роли земного мужчины, насколько мы недооцениваем человеческое ослепление нелепыми догмами и их стремление к сопротивлению. Я понял, что и Регина никогда не пойдет навстречу моим идеям, ведь для них мы — лишь безжалостные чуждые захватчики. А после того, что случилось по моей вине с ее другом-землянином, у меня нет шансов разубедить ее. Рисковать, меняя в прошлом что-то еще помимо ее судьбы, я не мог. Поэтому она никогда не узнает, что ее смерть случилась по его вине, но будет помнить о моей роли в его гибели. Вырвав Регину за миг до рокового шага, я невольно спровоцировал его падение.

Взаимопонимание для нас уже невозможно!

Мучимый сомнениями, я совершенно запутался в собственных намерениях. Желание мое не пропало, цель была прежней, но я не видел способа ее добиться. Сейчас это стало опасным. Ньер буквально изводил меня, неотступно следуя повсюду, призывая одуматься, грозя разоблачить. Его давление создавало дополнительные сложности. Мне и так приходилось скрывать от большинства соплеменников факт возвращения Регины к жизни и ее присутствие на базе. Так еще и Ньер словно задался целью свести на нет все мои усилия. Впрочем, он утверждал, что готов поддержать меня в момент неминуемого разочарования — когда (и в этом он был фанатично уверен!) мне не удастся воплотить в жизнь свой план.

Ситуацию с нашей звездой удалось пока стабилизировать, пусть и немалой для нас ценой. Поэтому, вместо того чтобы отправиться на Верлинею, он решил задержаться на станции Службы времени, фактически поселившись тут. И почти ежедневно уговаривал меня отправиться на нашу планету, чтобы навестить Кьело, проходящую трансформацию.

Стоит добавить к этому полное отчуждение Регины, в котором она пребывала с того момента, как очнулась, — и станет понятно, какое напряжение я испытывал. Но я твердо решил для себя: вся «человечность» в наших отношениях останется в прошлом. Я стану для нее тем, кем она воспринимает меня сейчас. Чуждым и безразличным монстром.

У меня остается шанс добиться зачатия. И теперь я намерен действовать жестко, используя все существующие возможности. А дальше? Я не мог дать себе окончательный ответ на этот вопрос, хотя и дал слово вернуть ей свободу. Вот только не в моих силах было выполнить данное обещание. Остается надеяться, что со временем что-то может измениться. В мою пользу.

Ситуацию усугубляла невозможность отныне влиять на память Регины, управлять ее сознанием. Причина опять же в Ньере. Как я сожалел о том, что рассказал ему об активации ньех, о встрече со странной землянкой. Он, будто помешавшись на желании воспрепятствовать мне, вновь и вновь пытался убедить Регину сбежать, вынуждая меня блокировать ее память об этих разговорах и тем самым заставляя ощущать себя неправым.

Желание обзавестись ребенком было сильнее всех сомнительных моральных переживаний. Встреча с Региной подарила мне уникальный шанс, редчайшую возможность обрести смысл в жизни. После общения с ее друзьями это желание только усилилось, превратившись в навязчивую идею. Отныне для меня вопрос стоял следующим образом — или вдвоем с ребенком, или никак, я исключил для себя возможность неудачи. Добьюсь того, что мы станем родителями! Поэтому все собственные интересы я подчинил этой цели, рискнув всем. И это также предрешило будущее Регины. О своем отношении к ней я старался не думать, понимая, что, с точки зрения землян, представляюсь ей абсолютным злом.

«Но они так неразумны…» — оправдывал я себя.

Меня не оставляла надежда, что я сумею укрыть ее в прошлом.

Вот и сегодня, после завтрака с уже привычно молчаливой и отчужденной Региной я отправился проверять подготовку к выполнению доверенного мне проекта. Спасение марсиан и возрождение их планеты было основной задачей, порученной мне нашей цивилизацией. От долга я не мог отмахнуться, осознавая всю его значимость для нашей звездной системы. Приходилось разрываться между работой с генетическим материалом в лаборатории и жестким контролем каждого шага по возрождению Марса (для землян версия звучала как изменение прошлого марсианской цивилизации, им проще поверить в чудо, чем в кропотливый и сознательный процесс созидания). Тут каждая деталь была выверена и многократно просчитана. Все должно было получиться только идеально, иначе был риск утратить и сохранившиеся на сегодняшний день жалкие остатки марсианской культуры.

Пробные переброски органики, способствующей подготовке условий для основного заселения, уже осуществлялись наравне с созданием искусственной атмосферы. Мне приходилось лично воздействовать на землян, выбранных для этой миссии. В их сознание я каждый раз вкладывал четкую программу действий, чтобы избежать любых отклонений от выверенного плана. И так же последовательно блокировал воспоминания об увиденном. Увы, землянами проще управлять, чем пытаться объяснить им масштабность задумки. Но таким образом они тоже вносили свой вклад в спасение нашей общей звездной системы.

Стоило мне расстаться с подавленной и погруженной в себя Региной, которая теперь обитала в самой сокровенной глубине моей личной территории на базе, как я наткнулся на Ньера. Он был раздражен и с ходу потребовал:

— Избавь себя от проблем!

Подобные заявления в последние дни стали такими привычными! Но космическая база Службы времени принадлежит мне, и у него, к счастью, нет возможности добраться до Регины.

— Ты продолжаешь упорствовать в своих заблуждениях, в то время как должен полностью сосредоточиться на реализации своей гениальной задумки. И вновь вспомнить о своей месте!

— Ты сам заблуждаешься, — обходя Ньера, отмахнулся я. Больше повлиять на Регину он не сможет.

И, не сбавляя темпа, отправился в свой рабочий кабинет. Сегодня предстояло изучить воспоминания вчерашнего «перемещения» сотрудницы из отдела Кузьмина, проанализировать данные и, возможно, скорректировать последовательность дальнейших задач для нее.

Ньер не отставал ни на шаг, следуя сзади.

— Я уверен в своих словах. И требую от тебя объяснить, зачем ты ее спас, с какой целью скрываешь здесь. Я хочу верить, что это не последствия твоей одержимости мыслью о потомке. Это негуманно по отношению к девушке. Ты не воспользовался идеальной возможностью с наименьшими потерями покончить со всей этой несуразностью. Регины не должно существовать в твоей жизни, она, по сути, изначальная ошибка природы!

Внутри все задрожало от ярости. И только потрясение от открывшейся мне внезапно глубины эмоций удержало меня от того, чтобы не накинуться на Ньеро.

Что со мной творится? Мы оба прошли трансформацию, нас так мало… Слишком мало, чтобы калечить друг друга!

Но моя выдержка под стрессом последних дней основательно просела. Приходилось постоянно контролировать себя рядом с Региной (слишком хотелось махнуть на все рукой и вернуться к нашим первоначальным отношениям… был бы еще способ сделать это!), следить за самой ответственной фазой реализации проекта, сдерживать друга. Сил противостоять напору навалившихся проблем уже не оставалось.

Оставив сентенцию Ньера без ответа, я продолжал идти дальше по коридору. Он следовал за мной. Ощущение какой-то безумной круговерти не покидало. И это в моей-то, казалось бы, просчитанной до мелочей жизни! Было роковой ошибкой лететь с Региной на Землю. И как я мог не учесть вариант с человеческим обликом? Вот она — идеальная маска для людей. Я пытался настроиться на одну волну с ее сознанием, а надо было всего лишь видоизменить внешность!

Но шанс упущен, у меня нет возможности заблокировать последние воспоминания Регины и начать все сначала.

Уговаривал себя запастись терпением. У меня было предчувствие: в реализации своих планов я на пороге прорыва. Мои эксперименты должны увенчаться успехом, подарив мне вожделенный «приз» и утешив за все потери.

— Орино! — Ньер, так и не дождавшись ответа, вновь начал свою моральную экзекуцию. — Так не может продолжаться дальше.

Как надоела его упрямая настойчивость! Когда-нибудь моя злость вырвется наружу, и тогда… Не хочу даже думать об этом.

Стараясь своим видом показать Ньеру, что не приемлю его точку зрения, игнорируя все обращения, я провел два часа, анализируя информацию, полученную от сотрудника, который был накануне якобы «перенесен» в четвертый век по земному летоисчислению. На самом деле его элементарно телепортировали за пределы купола, отслеживая все физиологические показатели и регистрируя активность работы мозга — волны самоубийств среди жителей закрытых куполов в результате их грядущего переселения на свободу нам бы не хотелось. А так… Сначала будет информация об успешном запуске проекта «Марс в прошлом». Когда земляне уверятся, что «путешествия во времени» опасности не представляют, и придут к мысли о возвращении в экологически чистое (задолго до бактерии-убийцы!) прошлое Земли, мы и начнем постепенно переселять их.

Уже сейчас идет работа над схемой психологической адаптации землян к новой среде, проводится анализ механизмов управления их дальнейшим существованием — необходимо заставить их думать и развиваться. Для этого им придется заново осваивать свой мир и (мы надеемся, что так и случится) научиться слышать его. Глупо пытаться остановить эволюцию, но можно попробовать направить ее по более безопасному пути и дать землянам второй шанс.

В борьбе за Солнечную систему нам нужны союзники, а не обуза.

Ньер, расположившись в кресле напротив, молча сверлил меня возмущенным взглядом или вновь принимался упрекать, пытаясь образумить. Я изо всех сил старался не обращать на него внимания.

Когда из бурлящего информационного потока, протекающего по поверхности стола, пришло сообщение о проникновении в зону средоточия водной матрицы постороннего объекта, я очень удивился. Попасть внутрь могли только верлианцы, а их бы система идентифицировала. Решил проверить сам.

— Проникновение в особую зону, система не может распознать того, кто приблизился к водной матрице, — поднимаясь с места, пояснил я Ньеру, испытывая облегчение от возможности избежать его общества. — Странно.

Но неожиданно Ньер словно обезумел, фактически вцепившись в меня и удерживая на месте. Я с трудом сумел высвободиться и побежал к нужному сектору, испытывая нарастающее беспокойство. Странное поведение собрата только усилило его.

Конечно, неожиданным визитером мог стать кто-то другой, но нахлынувшее чувство боли и невыносимой утраты открыло правду еще до того, как я сумел оказаться на месте и увидеть все своими глазами. Регина…

Не задумываясь сейчас о том, как она смогла оказаться в лаборатории, с максимальной скоростью устремился на перехват. Но не успел — передо мной сомкнулись переливающиеся разрядами энергии волны, отрезав силуэт Регины, плавно поглощая ее, затягивая внутрь. И я застыл, парализованный ужасом. Если сейчас попытаюсь вмешаться, рискую навредить, сбить настройку, «развоплотить» свою месту в безграничном пространстве времени.

Какое-то время мне сквозь голубоватые воды еще были видны очертания ее тела, а потом пропали и они, размытые очередной волной.

Она ушла. Исчезла. Сбежала от меня, лишив возможности найти. Внутри все перевернулось, накрывая чернотой, отчаянием, диким страхом и болью. Я видел все собственными глазами, но поверить в случившееся и принять его не мог. Время словно остановилось для меня.

— Что ж, — спокойно и нестерпимо буднично прозвучал позади голос Ньера, — это все же случилось. Я уже и не надеялся!

Смысл его слов воспринимался с трудом, но когда я осознал…

— Ты знал. Задерживал меня специально! Вот почему она смогла… оказалась тут… знала, как действовать.

Это были не вопросы. Я не сомневался в своих догадках.

Когда Регина умерла у меня на глазах — страха не было. Мгновенно вспыхнула уверенность, что смогу изменить ее судьбу. Тогда действовал спокойно. Сейчас же в душе поднялся шторм.

«Куда? Куда она направилась?» — единственное, о чем я мог думать.

Тут же с облегчением вспомнил, что теперь настройки переноса конкретные. Значит, известно время и место, в котором Регина окажется. И это место — на Земле! И в наше время. По сути, моя же собственная идея — переместить ее туда, но как страшно оказалось осознавать, что этот план воплотился в реальность!

С лихорадочной поспешностью дернулся к матрице — перемещусь на Землю следом и примусь за поиски. Несомненно, Регина попытается укрыться на планете, не понимая, как это опасно. Землянам совсем незнакомы современные животные и растения. Хотя Регина сталкивалась с чем-то подобным на Верлинее.

— Все правильно! — восторженно выкрикнул в ответ на мои разоблачения Ньер, вставая на пути. — Именно это — лучший способ решения проблемы. Она исчезла. Ты освободился.

Категоричность друга навела на новую мысль — имплант!

Я тут же осознал, что у меня есть верный способ вернуть Регину назад. Да хоть сейчас, и перемещаться следом не надо! Я рванул к центральной спирали потока времени, намереваясь… И резко замер, напуганный внезапной мыслью.

— Ты… ты ведь предусмотрел и это? Что я попытаюсь вытянуть ее обратно?

Мне стоило невероятного усилия произнести вопрос, а представить последствия подобной вероятности было просто страшно.

Медленно обернувшись, я посмотрел на Ньера.

— Да. — Он выглядел очень довольным. — У нее должен быть с собой анемон! Тебе были так неприятны наши разговоры, что ты даже не удосужился заставить ее пересказать их тебе. Это был риск, но я рассчитывал именно на твою слабость.

Ньер с облегчением выдохнул.

— А теперь постарайся понять, насколько для тебя все удачно сложилось.

Договорить он не успел. Ослепленный страшнейшей догадкой, не осознавая своих действий, я рванул к нему, хватая за горло, и заорал — так велик был страх за Регину:

— Настройки переноса! Что ты вложил ей в сознание?! Она же отправится туда, куда настроен переход?

Ответа я боялся, как никогда и ничего раньше, потому что заподозрил худшее.

— Нет! — Ньер обхватил мои ладони своими руками, силясь оторвать их. — Она должна исчезнуть! У нее не может быть шанса выжить, а у тебя — вернуть ее. Поэтому я выбрал какое-то доисторическое время их планеты, когда не существовало их цивилизации в принципе. За сотни тысячелетий до эры развития людей. Она погибнет там сразу. Возможно, ее уже нет.

Мои руки непроизвольно сжались, сдавливая его горло и не позволяя закончить фразу. От привычного спокойствия не осталось и следа, такого страха, как сейчас, я не испытывал никогда в своей жизни.

Горько было осознавать, что сам навлек на себя эти беды. Доверяя. Рассказав Ньеру про Регину, показав ее, обучив друга пользоваться матрицей времени.

Но сейчас я был единственным, кто мог что-то сделать для нее. Разум отказывался признавать бессилие. Водная матрица времени — это мое поприще, мое. И я должен найти способ изменить случившееся.

Рывком подскочил к средоточию временной памяти, к центральной спирали матрицы воды, забыв на время о Ньере (помочь Регине сейчас было важнее!), я тревожно замер. Взгляд скользил по бессчетному множеству капелек влаги, собиравшихся в струйки воды, образующих замысловатые орнаменты и сливающихся в итоге в один сплошной поток. За каждой капелькой — годы, в ней миллионы событий, которые уже случились, случаются или еще только случатся. Страшно было вмешаться в эти узоры памяти, нарушить рисунок мироздания, сбить потоки событий. Все это могло бы привести к хаосу, уничтожить все настоящее.

Когда-то открытие водной матрицы стало основополагающей вехой в истории моей цивилизации. Открыл ее величайший гений моего народа. Он же и самый сумасшедший из моих собратьев. Даже спустя века после его смерти мы, его потомки, не смогли до конца осознать глобальный смысл всего, сделанного этим верлианцем. Осознать и принять. Тиравиас — это имя звучало для нас как благословение и как проклятие одновременно. Он открыл места, где волны энергии — пронизывающие Вселенную информационные потоки — пересекаются, образуя крошечный волновой вихрь. Информационное цунами, находясь в эпицентре которого, можно управлять множеством процессов. Тиравиас первым сумел постичь механизм энергетического слияния, позволив своему сознанию погрузиться в море безграничной информации, открыв нашей цивилизации доступ к невероятным возможностям. Он же сумел облечь матрицу в привычную и понятную нам водную форму. И стал первым хранителем, так в далекие времена называли высших верлианцев, способных чувствовать и видеть потоки энергии.

На одном из таких мест — энергетическом перекрестке — и создана база Службы времени. А я — тот, чье сознание способно сливаться с информационными волнами Вселенной, я — хранитель.

В пределах базы запрещено совершать перемещения во времени, находясь фактически в эпицентре спирали памяти. Поэтому я не мог вернуться даже на четверть часа назад и остановить Регину. Это означало бы разрушение места переплетения энергетических волн, что приведет к катастрофическим последствиям. Значит, я должен исправить все по-другому.

«Ньер не хранитель, он не знает матрицу так, как знаю ее я. Следовательно, шанс все изменить есть, он должен быть!» — убеждал я себя, до боли в висках всматриваясь в узор на нужном мне витке истории.

Замерев над крошечным ручейком последних событий, отметил несколько противоестественный изгиб, который так и просился исправить его. Осторожно, не дыша, прикасаясь подушечками пальцев едва-едва, попытался чуть сгладить вычурный выступ, надеясь, что информационный поток памяти сумеет вернуться в первоначальные границы…

Я не дышал, с замиранием сердца надеясь на успех. Только на этом сейчас сосредоточилось мое сознание, направляя процесс. И… крошечный ручеек поддался, выпрямляясь, возвращаясь в заданный оборот.

Вмешательство Ньера удалось сгладить? Я отчаянно верил в это. Должно помочь. Матрицей времени Регину вытянет в первоначально заданные координаты… со временем.

Весь вопрос теперь в том, сумеет ли она продержаться там, где оказалась, тот промежуток, что потребуется витку истории, чтобы распрямиться. Сколько это продлится? День? Три? Пять? Больше? Как долго будет идти процесс?

Мне было жутко думать об этом. Но оставалось только ждать. А потом искать, надеясь, что она продержится и сумеет вернуться в настоящее Земли. Там уже буду я и уберегу ее от всех хищников и опасностей родного ей мира. При условии, что все получилось как надо.

Вот только…

Прикрыв глаза, полностью отдавшись чувству единения, с головой «нырнул» в безграничное море информации. Позволив сознанию погрузиться в волны энергии, несущие знание, искал один-единственный объект. Регина стала моей целью!

Не-э-эт. Я готов был застонать от разочарования — судьба девушки не поддалась. Дуга событий развернулась не полностью — что-то притянуло ее, остановив движение во времени. Из доисторического прошлого Регину выдернет, только не вернет в современность. Вмешавшись в чужую судьбу однажды, я изменил ее. И сейчас конечной точкой перемещения стало не настоящее Земли.

Двадцать первый век по земному летоисчислению — вот что отпечаталось в моем сознании. Ее выдернет на Землю в этом времени.

Все лучше для Регины, чем ранний палеолит. Я уже мысленно прикинул основные вехи земной истории, пытаясь осознать, возможно ли выжить там, не ядовит ли воздух. Вообще существует ли он там?

И неожиданно вздрогнул, соотнеся историю ее расы и нашей. Земной палеолит! Когда-то именно в этот период на Землю впервые явились верлианцы. И все мы знаем, к чему это привело…

Не представлял, что смогу испугаться еще больше. Внезапно почувствовал, что внутренности буквально сковывает от леденящего ужаса при мысли о том, что может случиться, если древние верлианцы встретят современную земную женщину! Это хуже, чем системная катастрофа, это коллапс…

— Ты хоть представляешь, что натворил?! — не имея сил выносить это знание в одиночку, осознавая ответственность, рявкнул я на все еще натужно хрипящего на полу Ньера. — Она в том времени, когда состоялось первое посещение нашей расой Земли! Ты понимаешь?!

Ньер затих. Охнув, тяжело приподнялся и сел на влажный пол. Во взгляде, устремленном на меня, отразилась паника.

— Тиравиас одержимый ученый, — осознав масштаб сотворенного, потрясенно пробормотал Ньер. И тут же испуганно вскрикнул: — Но не смей упрекать меня! Ты первый нарушил запрет, когда вернулся в прошлое, чтобы спасти ей жизнь.

Меня же просто безмолвно колотило. И совсем не в нарушении долга хранителя была причина. От одной мысли о том, где сейчас находится Регина, делалось плохо. Эта женщина — мой единственный шанс иметь прямого потомка. А все, что остается мне, — какое-то беспомощное ожидание.

— Я хотел помочь тебе. Верил, что спасаю. Действовал во благо нашей расы. Ведь тебе позволено так много, дано больше остальных. И Кьело, твоя места, решилась последовать за тобой, — с отчаянием шептал Ньер.

Меня уже ничто не трогало. Внутри было ощущение абсолютной пустоты, горького одиночества и безнадежности.

— Она не моя места. Кьело не имеет для меня значения. Мы с ней все решили давно, еще до того, как она решилась на трансформацию. В любом случае я не желаю видеть ее рядом. Она не нужна мне, — безэмоционально отозвался я, ощущая себя совершенно потерянным. — И я найду и верну Регину, обещаю тебе.

Ньер потрясенно замер, во взгляде проскользнуло понимание, тут же сметенное волной ужаса.

— Я так хотел быть на твоем месте, — признавая свою вину, едва слышно выдавил он. — Всегда.

Мне было безразлично. Отчаянная тоска и чувство вины заглушали все. Оказалось, что расстаться с Региной я вообще не способен.