На Дальнем Востоке, где мне пришлось одно время жить, в периоды нереста красной рыбы – кеты, горбуши – начинается браконьерская лихорадка.

Однажды мы, четверо приятелей, прихватив снасти и припасы, отправились на лодке на промысел.

На облюбованной косе сделали первый замет. Я был на веслах и ровно вел лодку по течению недалеко от берега. Николай, сидевший на корме и следивший за спуском и подъемом невода, дал команду разворачивать и выбирать сеть. Чувствую, рыбы много, тяжело идет, вода аж кипит в неводе. Стас с Иваном зашли в воду и приподняли верхний набор снасти повыше, чтобы рыба не выпрыгивала. Разговариваем тихо, стараясь не привлечь к себе внимания, ведь звуки по реке далеко разносятся.

Выбрали невод на берег, рыбу достали. Стас говорит, мол, надо быстрее паковаться и сваливать домой, пока не засекли. Только собрались, как слышим гул вертолета. Видим – летит низко над рекой и прямо на нас, вот-вот нам на головы сядет. Ну, мы все бросили и дали деру в лес, как говорят, впереди своих сапог. Спрятались в кустах и наблюдаем. На всякий случай готовимся еще раз драпануть, если в «вертушке» окажется милиция с рыбоохраной.

МИ-8 садится аккурат рядом с нашей добычей, выводят четверо пограничников и давай нашу рыбу споро так в свою винтокрылую машину грузить.

– Во, б..! – только и сказал кто-то из нас.

Попробовали мы подсчитать, сколько рыбин они закинули, – получилось сто, а может, и больше. Наконец дверь захлопнулась, винты закрутились, вертолет немного поднялся, дверь снова открылась, и из нее что-то выпало. Гул стих вдалеке, мы вышли из укрытия. Посмотрели, что за посылку нам оставили пограничники – белая, квадратная, пластиковая канистра литров на десять, а в ней какая-то жидкость плещется. Что за хреновина, думаю, и беру канистру. А Ванька шумит, мол, ты взял, так открывай и пробуй, а мы, мол, посмотрим, что с тобой будет.

Складной стаканчик и закуска у нас, конечно, были. Я граммов пятьдесят принял, выдохнул – спирт! Водой из реки запил и закурил. Приятели мои уставились на меня и молчат.

И я молчу, хотя чувствую, штука хорошая. Опрокинул я еще граммов сто пятьдесят. А как стал закусывать, мужики канистру у меня забрали и стали к ней прикладываться. Неделю мы праздновали. А рыбы потом еще наловили. Так что никто в обиде не остался.