Двадцать лет назад я, молоденькая учительница немецкого языка, попала по распределению в одно из сел Ненецкого округа. Тяжко приходилось мне, горожанке, избалованной маминой дочке, в этой глуши среди тундры! Но ничего, постепенно привыкла. Ненцы-то всякие попадались. Иные вели себя точь-в-точь, как герои анекдотов (правда, что про ненцев говорить: среди нас, русских, «чудики» и похлеще бывают, только про собственную дурь анекдоты сочинять никому неохота). Ну, это я так, к слову.

А в остальном, как писал Евтушенко, «народ был хороший, он хороший везде, в основном». Вот и я людей из этого села добром вспоминаю. Были они очень стойкие (иначе как в тундре выжить), трудолюбивые, не жадные и главное – приветливые: как могли, помогали мне здесь освоиться. Только вот какой случай однажды вышел… Квартировала я в одном доме вместе с юными хорошенькими неночками, тоже молодыми специалистами – двумя учительницами и ветеринаром. Весело нам с ними вместе было – и в клуб на танцы бегали, и кавалеров привечали. Девчата очень тактичными оказались. Любили меж собой по-ненецки «побалакать», но как только я в комнату заходила, сразу же на русский переходили, поскольку я их языка не знала. И вот однажды я решила, что хоть немного, но должна выучить язык народа, среди которого живу. И попросила Тоню, ветеринара, для начала научить меня по-ненецки здороваться и прощаться. Та, «добрая душа», сразу же сказала, как на их языке будет «здравствуйте» и «до свидания» и прочее. И даже в блокнотик мне все эти слова записала.

Я тотчас решила применить свои знания на практике. Заглянула в соседнюю комнату, где учительницы перед сном чаи гоняли, и сразу же по-ненецки выдала им:

– Добрый вечер!

А в ответ мне молчание. Девчата с блюдцами в руках так и застыли, рты разинули и на меня уставились.

«Во, – думаю, – как я их своими знаниями поразила!» И страшно этим загордилась. Так на следующий день гордая по школе и по деревне ходила, со всеми представителями северной народности на их родном языке здоровалась и прощалась. И остальные ненцы, как и мои подруги, тоже были поражены в самое сердце такими познаниями. От изумления застывали на месте, ничего в ответ не говорили, только вслед удивленно смотрели. Так продолжалось, пока девчата за мной не прибежали.

– Ты что, – спрашивают, – отмочила? Полдеревни матюгами покрыла, уже директор школы к нам приходил, твоим здоровьем интересовался!

Ну и хохоту потом было! Те слова, которым меня Антонина озорства ради научила, оказались самыми распоследними ненецкими матюгами. У этого народа не только девушки, но и уважающие себя и других мужчины вслух их говорить стыдятся. А тут русская учительница, трезвая, средь бела дня и детей, и взрослых без разбору матюгает!

Выяснили все потом, Тоне за хулиганство хороший нагоняй дали, я же за нее и заступалась. И перед людьми извинились мы с ней, объяснили, как дело было!

А по-ненецки я все-таки здороваться и прощаться научилась. Только не очень-то эти знания мне пригодились, потому что вскоре я уехала из деревни.