Глава 4

Сама не знаю, как у меня в руке оказался охотничий нож. Первые минуты были хаосом красок и звуков. Громадный зверь с золотистым мехом рычал, мои сестры дружно вопили, ветер выдувал из комнаты драгоценное тепло. Отец замер. Его лицо превратилось в маску ужаса.

К счастью, в дом ворвался не мартакс. Это меня успокоило, но ненадолго. Нежданный гость был величиной с лошадь. В его теле угадывалось что-то кошачье, львиное даже, но голова была волчьей. Самое странное, что из волчьей головы торчали развесистые лосиные рога. Как бы ни называлось это исчадие, его появление не сулило нам ничего хорошего. Достаточно было взглянуть на его когти, формой напоминавшие кинжалы, и желтые клыки.

Окажись я одна, в лесу, оцепенела бы от страха. Быть может, упала бы на колени и стала умолять о быстрой, безболезненной смерти. Но сейчас в моей душе не было места ужасу. Я не желала поддаваться панике, хотя сердце бешено колотилось. Я даже сумела загородить собой сестер. В этот миг зверюга встал на задние лапы, оскалил пасть, усеянную острыми зубами, и проревел:

– Убийцы!

Эхом я услышала другое слово, прозвучавшее внутри меня: «Фэйри».

Вот тебе и обереги, папочка! Знаки, нацарапанные возле нашего порога, были чудовищу что паутина. Напрасно я не расспросила наемницу, каким образом она сумела убить того фэйри. Зато толстая шея нашего «гостя» так и просила моего ножа.

Я оглянулась на сестер. Обе стояли на коленях, прижимаясь к стене очага. Там же скрючился мой отец. Мне придется защищать троих. Здравый смысл кричал, что я поступаю глупо, однако я сделала еще один шаг в направлении фэйри. Сейчас нас разделял только стол. У меня противно дрожали руки. Фэйри стал так, что мои лук и колчан со стрелами оказались за его спиной. Нужно каким-то образом обогнуть его и дотянуться до рябиновой стрелы. Мне еще должно хватить времени на выстрел.

– Убийцы! – повторил зверь.

Шерсть стояла у него дыбом.

– П-простите, – мямлил отец у меня из-за спины. Ему не хватило смелости доковылять до меня. – Если мы что-то сделали, то по незнанию и…

– М-м-мы никого не убивали, – вторила ему Неста, подавляя слезы.

Одну руку она держала над головой. Можно подумать, что ее железный браслетик способен защитить от такой зверюги.

Понимая, что могу не добраться до колчана, я схватила в руки ножи.

– Убирайся! – крикнула я непонятному созданию, размахивая ножами.

Вокруг не было ни кусочка железа, которым я бы смогла воспользоваться как оружием. Если только сорвать у сестер с рук браслеты и швырнуть ему в морду.

– Убирайся и забудь сюда дорогу!

Невзирая на резкие слова, у меня дрожали колени. Пальцы с трудом удерживали рукоятки ножей. Сейчас сгодился бы и железный гвоздь, водись таковые в нашем доме.

В ответ фэйри громко и злобно зарычал. От его рева наша хижина содрогнулась. Миски и кружки жалобно зазвенели, ударяясь друг о друга. Главное – шея этой твари оставалась открытой. Недолго думая, я метнула в нее охотничий нож. Правда, метательница из меня никудышная.

Фэйри молниеносно – я едва успела заметить – лапой загородил ножу путь, и тот отскочил в сторону. Оскалив пасть, зверь устремился ко мне.

Я отскочила назад, едва не споткнувшись о струсившего отца. Фэйри вполне мог меня убить, однако его выпад был предостережением. Неста и Элайна всхлипывали, молясь позабытым богам, которые случайно могли оказаться поблизости.

– Кто его убил?! – спросило существо, подбираясь к нам.

Его лапа уперлась в стол, ответивший жалобным скрипом. Когти вонзились в древесину.

Я снова шагнула вперед. Зверюга вытянул морду и принюхался. Глаза у него были зелеными, с янтарными крапинками. Отнюдь не глаза зверя, если судить по цвету и форме.

– Убил… кого? – спросила я, удивляясь спокойствию собственного голоса.

Фэйри зарычал. По сравнению с ним убитый мною волк скулил, как щенок.

– Волка, – ответил мне фэйри.

У меня зашлось сердце. Рычание исчезло, но оставался неукротимый гнев со следами печали.

Вопль Элайны превратился в пронзительный крик.

– Какого волка? – спросила я, высоко подняв голову.

– Громадного волка с серой шкурой, – огрызнулся фэйри.

Интересно, распознает ли он мое вранье? Фэйри не способны врать. Все смертные знали об этом. Но может, фэйри могут чуять человеческое вранье? Конечно, в сражении мне его не одолеть, однако есть другие способы.

– Если он был убит по ошибке, какую плату мы можем предложить? – собрав все имевшееся у меня спокойствие, спросила я.

Мне вдруг подумалось, что я уснула и увидела кошмарный сон. День был утомительным – сначала рынок, потом встреча с Икасом… Сейчас я проснусь и удостоверюсь, что никакого зверя нет.

Но он был. Более того, он издавал лающие звуки, означавшие, скорее всего, горький смех. Оторвавшись от стола, фэйри начал расхаживать перед покореженной дверью. Комнату так выстудило, что я задрожала – теперь уже от холода.

– Плата за содеянное определяется Соглашением между нашими мирами.

– За… волка? – удивилась я.

Краем уха я слышала, как отец предостерегающе произнес мое имя. Давным-давно, в школе, нам что-то рассказывали о Соглашении. Но сколько я ни напрягала память, припомнить что-либо о волках не могла.

– Кто убил волка? – кинулся ко мне фэйри.

– Я, – ответила я, глядя в его зеленые глаза.

Он заморгал, посмотрел на моих сестер, затем снова на меня. Моя худоба насторожила его.

– Ты наверняка врешь, чтобы спасти родню.

– Мы никого не убивали! – Элайна всхлипывала, как ребенок. – Пожалуйста… пожалуйста, пощадите нас!

Неста, у которой тоже градом катились слезы, оттолкнула Элайну, загородив собой. Как бы я ни относилась к сестрам, сейчас мне их стало по-настоящему жалко.

Отец с кряхтением встал, собираясь приковылять ко мне. Но еще раньше я повторила:

– Да, я убила того волка.

Зверь, принюхивающийся к сестрам, теперь вглядывался в меня.

– Сегодня я продала на рынке его шкуру, – продолжила я, расправив плечи. – Если бы я знала, что это фэйри, я бы его не тронула.

– Врунья! – прорычал наш мучитель. – Ты догадывалась, но сомневалась. А знай ты наверняка, что перед тобой один из моих собратьев, тебе бы еще сильнее захотелось его убить.

Он был прав. Кругом прав.

– Ты явился сюда, чтобы упрекать меня?

– Он что, нападал на тебя? Угрожал тебе, вынуждая защищаться?

Я уже хотела сказать «да», однако что-то удержало меня от вранья.

– Нет, – в ответ прорычала я. – Но, учитывая все то, что ваша порода делала с людьми и до сих пор с удовольствием делает… даже если бы я безошибочно знала, кто он, он заслужил такую участь.

Уж лучше я погибну с гордо поднятой головой, чем буду лебезить перед этой тварью.

Ответом мне стало гневное рычание, однако и оно не приуменьшило моей решимости.

Отсветы пламени играли на его оскаленных зубах. Я задумалась: будет ли больно, когда эти зубы вопьются мне в шею, и насколько громко завопят перед смертью мои сестры? Я вдруг отчетливо поняла: Неста готова пожертвовать собой, чтобы выиграть время и дать Элайне убежать. Именно Элайне. Не отцу, которого она всегда презирала. Не мне, поскольку меня она ненавидела, зная, что мы с нею – две стороны одной монеты и я могу сама постоять за себя. Зато Элайна, наша любительница цветов, хрупкий двуногий цветочек… Ради нее Неста готова сунуть голову в пасть пожаловавшему зверю.

Думаю, это озарение и заставило меня нацелить второй нож в шею фэйри.

– Так какую плату предусматривает Соглашение? – спросила я.

– Жизнь за жизнь, – ответил он, не сводя глаз с моего лица. – Любое неоправданное нападение людей на фэйри оплачивается жизнью напавшего. Другой платы не существует.

Мои сестры перестали реветь в голос. Наемница, которой я продала шкуры, убила фэйри только после нападения на нее.

– Я этого не знала, – честно сказала я. – Не знала про такую часть Соглашения.

Фэйри не способны врать. Он говорил так, как есть, ничего не искажая.

– Большинство смертных предпочло забыть об этой части Соглашения. – На его морде появилось нечто вроде усмешки. – Что ж, тем сладостнее нам будет тебя наказывать.

У меня дрогнули колени. Мне не выпутаться из этой жуткой ситуации. Я даже не могла попытаться сбежать – фэйри загораживал собою дверь.

– Сделай это вне дома, – сбивающимся голосом прошептала я. – Не… здесь.

Не хватало еще, чтобы сестры потом отмывали мою кровь с пола. Да и с чего я решила, что он пощадит мою семью?

Фэйри зловеще расхохотался:

– Ты что же, так легко соглашаешься принять наказание?

Я молча смотрела на него.

– За проявленную смелость я приоткрою тебе, смертная, один секрет. За содеянное тобой Притиания должна потребовать твою жизнь. Потребовать не означает непременно умертвить тебя. Улавливаешь разницу? Я – посланец бессмертного мира – могу заколоть тебя, как свинью… или же ты отправишься со мной, пересечешь Стену и проведешь остаток своих дней в Притиании.

– Что? – ошеломленно заморгала я.

Медленно, как тупой свинье, он повторил:

– У тебя есть выбор: умереть в ближайшие минуты или навсегда переселиться в Притианию, забыв о мире людей.

– Соглашайся, Фейра, – прошептал за спиной отец. – Отправляйся туда.

– Где я там буду жить? – спросила я, не глядя на посланца. – Для нас каждый уголок Притиании смертельно опасен. Уж лучше умереть сегодня, чем жить в постоянном страхе по другую сторону Стены, пока кто-то не оборвет мою жизнь еще более жутким образом.

– У меня есть владения, – тихо и с неохотой сообщил фэйри. – Я позволю тебе жить там.

– С чего это вдруг такая доброта ко мне?

В моем положении вопрос был более чем дурацким, однако…

– Мало того что ты убила моего друга! – взбеленился фэйри. – И не просто убила. Ты содрала с него шкуру, которую продала на рынке, заявив, что он заслужил такую участь. За одно это я мог бы прибить тебя, ничего не объясняя. Но я сделал тебе щедрое предложение. Неужели у тебя хватает наглости сомневаться в моем великодушии?

Мне показалось, что я прочла у него в мыслях: «Ну совершенно человеческое поведение!»

– Ты мог бы и не говорить про имеющуюся лазейку.

Я подошла к нему так близко, что его жаркое дыхание опаляло мне лицо.

Фэйри не способны врать, но они прекрасно умеют недоговаривать.

От моей наглости он снова зарычал.

– Я допустил глупость, забыв, сколь низкого мнения вы о нас. Но неужели люди совсем перестали понимать милосердие и великодушие? – спросил фэйри. Его клыки торчали почти у самого моего горла. – Повторю тебе еще раз, дерзкая и глупая девчонка, но в последний. Или ты отправишься в Притианию и будешь жить в моем доме, отдавая свою жизнь за жизнь убитого тобою фэйри… или мы выйдем за порог – и я разорву тебя в клочья. Даже хоронить будет нечего. Выбор за тобой.

Отец прихромал ко мне. Его пальцы сжали мне плечо.

– Послушайте, добрый господин. Фейра – моя младшая дочь. Умоляю вас, пощадите ее. Она – это всё… это всё…

Фэйри опять зарычал, и я не узнала, что же означало отцовское «всё». Но одна эта слабая попытка отца встать на мою защиту… для меня она стала ударом ножа в живот.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом произнес отец.

Он и сам весь дрожал.

– Помолчи! – оборвал отца фэйри.

Во мне вдруг вспыхнула такая безудержная ярость, что я была готова ударить этого говорящего зверюгу ножом в глаз.

«Раньше, чем ты успеешь поднять руку, он перекусит тебе горло», – охладила мой пыл интуиция.

– Я могу достать золота, – заявил отец.

От его слов меня снова обожгло злостью. Где это он достанет золото? Отец не стыдился попрошайничать, но даже в лучшие времена ему подавали жалкие гроши. Зажиточные люди в нашей деревне – скупцы с черствыми душами. В детстве я верила, что чудовища водятся только по другую сторону Стены. Повзрослев, убедилась: их более чем достаточно и в мире людей.

– И в какую же сумму ты оценишь жизнь своей дочери? – ехидно спросил фэйри. – Думаешь, золото способно заменить мне убитого друга?

Неста по-прежнему загораживала собой Элайну. Лицо Элайны стало под цвет снега, полоса которого росла возле открытой двери. Неста внимательно следила за каждым движением фэйри. На отца она даже не взглянула, как будто уже знала его ответ.

Отец молчал. Я еще на шаг приблизилась к фэйри, стягивая его внимание на себя. Нужно увести его из дома, подальше от моих близких. Я помнила, с какой легкостью он перехватил мой нож. Глупо пытаться одолеть такого противника силой. К нему нужно подкрасться незаметно. Но фэйри отличались обостренным слухом. Вряд ли мне в ближайшее время представится возможность… Значит, нужно усыпить его бдительность. Вести себя так, чтобы он поверил в мою полную покорность ему. Если неверно выберу время для нападения на него или для бегства, он меня все равно разыщет, а вдобавок расправится с отцом и сестрами. Сейчас мне не оставалось иного выбора, как пойти с ним. В дальнейшем я, наверное, сумею найти возможность перерезать ему горло. Или серьезно ранить, чтобы не бросился в погоню.

Пока я буду оставаться вне досягаемости фэйри, они не смогут потребовать выполнения Соглашения. Пусть это сделает меня нарушительницей клятвы. Отправляясь жить в его дом, я нарушала другую клятву, более важную и значимую для меня. Ее важность затмевала какое-то давнее Соглашение, которое я даже не подписывала.

У меня затекли пальцы, сжимавшие рукоятку ножа. Я ослабила хватку. Несколько минут я молча смотрела в зеленые глаза фэйри.

– Когда мы отправимся? – наконец спросила я, поскольку больше не могла молчать.

Его морда осталась прежней: по-волчьи свирепой. Фэйри уничтожил мою последнюю надежду дать ему бой. Он прошел туда, где лежал мой колчан, достал рябиновую стрелу, понюхал ее и зарычал, после чего легко, словно прутик, переломил стрелу надвое и бросил половинки в огонь.

– Мы уходим немедленно, – объявил фэйри, поворачиваясь ко мне спиной.

В комнате пахло обреченностью.

Немедленно. Даже Элайна подняла голову и теперь в немом ужасе смотрела на меня. Но я не могла взглянуть ни на нее, ни на Несту. Обе молчали. Это их пришибленное состояние было еще хуже, чем крики и слезы. Я посмотрела на отца. У него блестели глаза. Тогда я обвела взглядом комнату и убогую мебель. Возле ручек шкафа желтели нарисованные мною нарциссы. Выцветшие, как и все мои рисунки. «Мы уходим немедленно».

Фэйри шагнул в открытую дверь. Мне не хотелось раздумывать о том, куда я ухожу и что он сделает со мной. Я оставила мысль о немедленном бегстве. Побег нужно тщательно подготовить.

Я побросала в мешок необходимую одежду и стала одеваться сама.

– Оленины вам должно хватить недели на две, – говорила я отцу. – Сначала ешьте свежее мясо. Остальное обязательно завяльте. Ты ведь умеешь готовить вяленое мясо.

– Фейра, – выдохнул отец.

– В моем ящике комода лежат деньги за проданные шкуры, – продолжала я, застегивая плащ. – Если тратить их с умом, месяца два сможете продержаться.

Только сейчас я подняла взгляд на отца, запоминая черты его лица. Слезы жгли мне глаза. Я поморгала, смахивая их, и стала натягивать свои далеко не новые перчатки.

– Когда настанет весна, начинайте охотиться. К югу от большой излучины Серебряного ручья полным-полно кроличьих нор. Попроси… попроси Икаса Хэла. Он научит тебя ставить силки. В прошлом году я научила его этому занятию.

Отец кивал, прикрывая рот рукою. Фэйри рявкнул, чтобы я поторапливалась, и вышел из дома. Я не хотела его злить, но все же задержалась еще ненадолго. Мои сестры застыли, скрючившись возле очага. Казалось, они боялись шевельнуться и ждали, когда я уйду.

Не поднимая головы, Элайна прошептала мое имя. Я повернулась к Несте. Сейчас ее лицо было особенно похожим на лицо нашей покойной матери: такое же холодное и непреклонное.

– Как бы ни повернулась твоя жизнь, не вздумай выходить за Тимаса Мандрэ, – тихо сказала я. – Его отец бьет жену, и никто из сыновей даже не пытается вступиться за мать.

У Несты округлились глаза.

– Синяки и ссадины спрятать труднее, чем бедность.

Неста сжалась, но промолчала. Они с Элайной не произнесли ни слова. Я повернулась, готовая шагнуть в темноту, и вдруг почувствовала на себе отцовскую руку.

Я обернулась. Отец открывал и закрывал рот, из которого не вылетало ни единого слова. Фэйри, почувствовав, что я замешкалась, сердито зарычал. От его рыка задрожали стены.

– Фэйра, – наконец произнес отец.

Его руки обхватили мои пальцы, обтянутые потертыми перчатками. В отцовских глазах появилась ясность и живость, которых я не видела очень давно. Случившееся словно встряхнуло его от многолетней спячки.

– Фейра, ты всегда была способна на большее. Эта деревня, ее жители… да и мы тоже… не годимся для тебя. – Он сжал мне пальцы. – Если тебе удастся бежать… если сумеешь убедить их, что выплатила долг, не возвращайся сюда.

Я не ожидала от него душераздирающих слов прощания, однако и таких слов тоже не ждала.

– Ни в коем случае не возвращайся сюда. – Отец отпустил мои руки, чтобы встряхнуть меня за плечи. – Фейра…

Его снова заклинило на моем имени.

– Отправляйся в новые места и добейся славы.

На дворе темнел силуэт фэйри – моего проводника в незнакомую и опасную жизнь. Менялась не только моя жизнь. Я плохо представляла, как отец и сестры справятся без меня. Жизнь за жизнь. А вдруг, сохранив свою жизнь, я невольно погублю три других? Эта мысль была способна пригвоздить меня к месту.

Я никогда не рассказывала отцу про обещание, данное умирающей матери. Тем более глупо говорить об этом впопыхах. Я просто убрала с плеча отцовскую руку и вышла за порог.

Снег скрипел под ногами, заглушая отцовские слова, еще звучавшие в ушах. Вслед за фэйри я шла к притихшему на ночь лесу.