Глава 33
Запад против запада

Не могу сказать, как долго мы бродили по сырому подземелью. Оказывается, под землей, во мраке, теряется ощущение времени. Особенно, если ничего сильно интересного не происходит. Иногда я слышала подозрительные звуки, господин Лазарь при этом обычно останавливался и, бывало, прижимал меня к грязным стенам. Но ни разу при этом по нам не выстрелили, сам он тоже не стрелял.

Блуждания завершились внезапно.

Полковник развернул меня за плечи, подтолкнул в спину и тихо сказал:

– Прямо перед тобой лестница, хватайся за нее и лезь наверх. Она ржавая, но крепкая, не бойся.

Лестница была не просто ржавой, а ржавой неописуемо. Поначалу я и правда испугалась, когда, ухватившись за перекладину, почувствовала, что та рассыпается в ладонях. Не удивилась бы, рассыпься она в труху полностью, но этого не случилось, все же железная сердцевина осталась достаточно крепкой, чтобы выдержать мой вес.

Впервые за все время знакомства с господином Лазарем пожелала ему удачи. В том смысле, чтобы лестница выдержала и его, он ведь куда тяжелее, чем я. Не представляю, что буду делать без этого ужасного человека, в мертвом городе происходит что-то непонятное и нехорошее, невозможно разобрать, где здесь враги, да и друзей у меня нет. Западники из-за каких-то бессмысленных дрязг убивают другу друга, а я тут та самая пешка, которую никому не жалко. Стоит показаться не там где надо, и прощай жизнь.

С этими мыслями больно приложилась макушкой о препятствие, не удержавшись при этом от вскрика.

– Чего орешь?! – раздраженным змеем прошипел снизу полковник.

– Я ударилась. Тут дальше что-то есть.

– Это просто люк, приподними его и отодвинь в сторону.

Я постаралась так и сделать, но ничего не получилось. Преграда не походила на люк, а походила на металлическую стену, даже на миллиметр такую не сдвинуть, о чем и сообщила:

– Ничего не могу сделать, люк не поднимается.

– Старайся Элли, старайся. Если не откроешь этот чертов люк, тебя прикончат вместе со мной. Давай, поднажми как следует.

– Ничего не получается. Давайте лучше вы попробуете.

– Элли, если я не буду прикрывать нас снизу, могут заявиться новые нехорошие ребята и подловят нас в колодце. Им даже гранаты не понадобятся, это та еще крысоловка. Давай, попробуй давить на разные края, до тебя эту железяку уже поднимали, не такая уж она тяжелая, ты справишься.

Я начала было следовать совету господина Лазаря, но тут люк неожиданно дрогнул сам собой, глаза уловили слабый свет, который начал пробиваться через щель. Эта щель быстро расширилась, затем преграда со звоном ушла в сторону. Я и пикнуть не успела, как кто-то ухватился за мои руки, легко вытащил из колодца, поставил на краю. Только тут в предрассветных сумерках разглядела генерала Дзена и обступивших нас людей. Почти все держали оружие наизготовку, у некоторых на лицах очки как у полковника или увенчанные объективами маски заурядных приборов ночного видения.

– Элли, ты в порядке? – тихо проурчал кваз.

Я кивнула порадовавшись, что на улице так темно. Блуждание по грязному подземелью не могло обойтись без последствий, страшно подумать – в каком состоянии моя одежда.

То есть получается, что я не в порядке, но жаловаться на испачканный гардероб, конечно, не имеет смысла, эти люди меня не поймут.

Полковник, выбравшись следом, встал на край колодца, уставился вниз и мрачно произнес:

– Надо будет не забыть выжечь эту кротовую нору. Там уже несколько групп бродят, спасибо, что не полезли в крайнюю галерею. Если оставить их там шастать самих по себе, некоторые смогут выбраться за оцеплением. Да и что там того оцепления…

Господин Дзен, обернувшись к молчаливо стоявшим людям, приказал:

– Кулак, займись этим, перекрой обе линии выходов, ты лучше всех там ориентируешься. Сармат, как там Скрипач?

– Ругается как бухой грузчик, но говорит, что оркестр будет вовремя.

– Узел, бери своих и оставайся с Кулаком, мы и без тебя справимся. Лазарь, давай за мной и присматривай за Элли.

Под присмотром подразумевалось то, что мне опять пришлось шагать за полковником. Спасибо, что тот хотя бы за руку при этом не тащил, его прикосновения крайне неприятны.

И опасны для тех, кто не желают обзаводиться подводками невидимых меток.

Только-только светать начало, улицы мертвого города в это время суток выглядели даже мрачнее, чем вечером, все усугублял низко стелившийся туман. Не скажу, что сильно густой, но в такое время и в таком месте выглядит зловеще.

Вообще туман в Улье недолюбливают, с ним стойко ассоциируется смертельно опасное для иммунных явление. Да что там иммунные, даже зараженные от него разбегаются без оглядки.

Не от тумана, конечно, а от первого предвестника перезагрузки. Выглядит и правда как обычный или не очень обычный туман, но при внешней схожести это совершенно иное явление. Столкнувшись с ним, следует как можно быстрее покинуть кластер, ведь если это не сделать, попадешь под откат.

Откат – это или смерть, или безумие.

Ни господин Дзен, ни полковник Лазарь, ни солдаты западников не выказывали заметной нервозности по поводу происходившего. К тому же как я ни принюхивалась, но не ощутила отдающий резкой кислятиной специфический запах, без которого главный предвестник перезагрузки никогда не обходится. Видимо – это обычный туман, пусть он и выглядит мрачно, но безобидный.

Наш путь лежал в сторону странного здания. Восемь этажей, что по меркам соседних домов немного, но обликом сильно отличается от всех прочих. Явно нежилое, без окон и при этом слишком открытое. В него, похоже, можно заезжать на автомобилях, никак иначе не объяснить, что оно заставлено ржавыми машинами. Кажется, такое называется паркингом, их возводят, когда не хватает места для стоянок автомобилей.

Все та же курьезная теснота больших городов во внешних мирах.

Мы начали подниматься по наклонной дороге, что вела на второй этаж. При этом встретили людей – на нашем пути два западника устроились за одной из машин, заняв оборону на тот случай, если кто-то захочет ворваться в здание с этого направления. На нас они не обратили ни малейшего внимания.

Обходя их позицию, я едва не наступила на треснувший человеческий череп лежавший среди россыпи костей. Дальше останки стали попадаться на каждом шагу, иногда ничего не оставалось, как идти прямо по ним, поэтому наше продвижение временами сопровождалось тошнотворным хрустом.

Понять, что за трагедия здесь произошла годы назад, невозможно. Похоже, что все эти машины зачем-то поехали вниз тесно прижимаясь друг к дружке. Наверное, одновременно многим захотелось покинуть это необычное здание. Внизу, у маленького, почти игрушечного шлагбаума, образовался затор. Торопившиеся люди не смогли уехать и нашли здесь свою смерть. Скорее всего, в результате нападения зараженных, сбежавшихся к богатому добычей свежему кластеру, но уверенности в этом нет.

Люди и сами по себе неплохо справляются с задачей убийства себе подобных. Несколько лет назад по телевизору показывали дикий по содержанию сюжет из только что загрузившегося кластера. Там один из новичков зачем-то выпустил в атмосферу ядовитый газ, применявшийся для очистки воды, которая затем поступала в систему городского водоснабжения. Солдатам из групп зачистки пришлось спешно отступать, из-за чего сорвалась плановая фильтрация, а разбежавшихся жителей потом пришлось ловить по всей округе.

Правда, не все горожане смогли оттуда уйти. Немало людей погибло отравившись газом, говорили, что их смерть была ужасной.

Зачем тот человек это сделал? В новостях все списали на явные психические проблемы, которым в той или иной мере подвержен каждый новичок. Многие после перезагрузки ведут себя крайне неадекватно, что объясняется нейрофизиологической реакций на первую фазу спорового заражения. При этом, даже у будущих иммунных на затылке обычно формируется крохотный прыщик или что-то похожее на родинку, откуда единичная черная нить пытается проникнуть в мозг.

Не хочется верить, что какие-то микроскопические споры менее чем за час могут заставить обычного человека отравить город. Но, увы, это правда. При перезагрузках многие становятся жертвами странно себя ведущих людей, здесь тоже могло сработать чье-то безудержное безумие или наоборот – кровожадное хладнокровие.

Я самых разных историй наслушалась и некоторые из них хочется забыть.

На втором этаже обнаружилось обширное пространство, открытое со всех сторон, лишь редкие бетонные конструкции поддерживали вышележащие этажи. Ржавых машин здесь было много, но кости уже не встречались, или мне просто повезло, и они не попались на глаза.

У дальнего края площадки суетились несколько западников, при помощи мешков с песком и разной формы и размеров деревянных ящиков устраивали позицию для пулемета. Еще один следил за чем-то мне невидимым при помощи громоздкого оптического прибора. При этом наблюдателя снизу рассмотреть невозможно, из-за бетонного бортика выглядывал лишь объектив хитроумно устроенной трубы.

Господин Дзен направился в сторону наблюдателя, все остальные последовали за ним. Я едва поспевала, да и другие шагали неестественно – к нечеловеческой походке кваза приноровиться непросто.

Остановившись в трех шагах от наблюдателя, лидер западников спросил:

– Хутор, что там?

Солдат ухитрился покачать головой, ни на миг не оторвавшись от окуляра, и ответил:

– Никого кроме вас за все время. Вижу дым, просачивается из закрытого люка на левом перекрестке.

– Похоже, эти бараны решили меня выкурить, – предположил господин Лазарь.

– И как ты себе это представляешь? – кваз сумел вложить в свои слова насмешливый оттенок, что при его нечеловеческом голосе почти невозможно.

– Пару зажигательных гранат кинули и ждали, что метан пыхнет.

– Откуда тут метан?

– В канализации должен быть.

– Там чисто уже не один год.

– Чисто? Ты бы сходил вниз, вдруг узнаешь что-то новое. Посмотри на азовскую, даже она вымазалась как хрюшка, а это, я тебе, скажу, ох как непросто.

Один из пришедших с нами солдат закончил непонятную возню с натягиванием проволоки, раскрыл рюкзак, обнажив панель неизвестного мне прибора, воткнул в него конец провода, вытащил гарнитуру. Только тут я поняла, что он принес рацию. Никогда не видела таких громоздких.

– Вспышка, я Луч, как слышите, – произнес связист.

Выслушав лишь одному ему понятный ответ, обернулся к господину Дзену и доложил:

– Скрипач на связи.

– Спроси о готовности, – ответил кваз.

– Вспышка, доложите о времени готовности.

Ответ последовал практически сразу, радист и трех секунд не прислушивался к наушникам:

– Около двух минут.

Господин Дзен, подойдя к бетонному бортику, оперся на него одной рукой, второй начал поглаживать висевшую на плече винтовку. Все, кто пришли с нами, молча смотрели на генерала, ничего не предпринимая.

Выждав неприлично долгую паузу, кваз приказал:

– Разойтись по этой стороне. Клоп, присмотри за тылом, у нас там народ неудобно расставлен, без перекрытия. Лазарь, Элли ни на шаг не отпускай и никуда не лезь. Через минуту Скрипач заиграет, готовьтесь.

Полковник бесцеремонно ухватил меня за руку и повел в обход пулеметной позиции на ходу с нервозной веселостью поясняя:

– Раз лезть никуда не разрешают, просто побудем зрителями. Ты ведь не возражаешь? Нет? Вот и прекрасно. Как тебе вон тот уголок? Дальше всего от пулемета и видимость оттуда отличная. Становись сюда, держись за бортик и смотри вниз. Если что-то не так, сразу пригибайся, а лучше падай плашмя. Не думаю, что до такого дойдет, не та у них позиция, чтобы красиво сыграть в ответ, но в жизни всегда есть место чуду, всякое может случиться, а Дзен за тебя голову оторвет.

Меня бы такой поступок кваза порадовал, но умирать только ради того, чтобы следом убили полковника, не хотелось. И потому, прежде чем заглянуть за бортик, изучила обстановку под ногами, поняла, что при падении запачкаюсь не так уж и сильно, и к тому же здесь не валяются кости.

Меньше всего на свете хочется лежать среди человеческих останков, ну а грязь после подземных приключений уже не вызывает ужас. Ничего хорошего в ней нет, но готова и не такое стерпеть.

Взглянув, наконец, за бортик, не увидела ничего примечательного. Заметно посветлело, я легко могла разглядеть обветшалые здания на другой стороне улицы, но дальние объекты пока что выдавали себя лишь смутными силуэтами. Приближающийся рассвет быстро берет свое, уже через несколько минут я смогу заглянуть гораздо дальше, но вряд ли и после этого на глаза попадется что-то оригинальное.

Мертвый город не понравился мне с первого взгляда, любоваться здесь нечем.

Господин Лазарь, посматривая вдоль протягивающейся под стеной улицы, задумчиво произнес:

– Ты, должно быть, вообще ничего не понимаешь, так ведь?

– Вы собрали в одном месте своих врагов и теперь хотите уничтожить их всех сразу, – высказала я очевидный по моему мнению факт.

– Эх, если бы всех и в одно место… Ну да ладно, главное ты уловила. Верно Элли, эти люди сами себя подставили. Мы давили на них со всех сторон, провоцировали разными способами, ничего не стеснялись. В сравнении с нами они далеко не умники, поэтому начали ошибаться по-глупому. Ты, кстати – часть этого давления. Крохотная, не сыгравшая так, как могла бы сыграть, но часть. Готовься, сейчас здесь станет шумновато, но не бойся, паркинг строили с расчетом на вес автомобилей, он и не такое выдержит. Просто смотри вон в ту сторону. Видишь здание со стеклами во всю стену?

– Плохо. Стекла не вижу.

– Ты его уже видела, просто с другой стороны. Прямо за ним начинается площадь, где мы вечером остановились, а перед ней улица забитая гнилыми машинами. Помнишь такое?

– Помню.

Мрачную реку из ржавых автомобилей, по которой так и не удалось убежать от этих людей, я пока что не забыла.

– Сейчас Скрипач покажет этим неудачникам, что у нас теперь имеется кое-что получше самодельных минометов. Наслаждайся зрелищем, после такого даже ни в чем не виноватым станет совестно. Им придется сваливать оттуда, и вот тут начнется самое главное, ведь бежать некуда, все щели перекрыты. Я бы на их месте поднял лапки, это хоть какой-то шанс. Но они не такие, как я, они побегут, будто нашкодившие детишки. Каждый из них знает, в чем замазался, и знает, как Дзен поступает с теми, кто не туда сворачивают. Это запад, Элли, а на западе с ублюдками церемониться не принято. Понимают, что их ждет, это знание заставит их ноги работать как следует. Глядя на такое даже те, которые вообще ни при чем, рванут без оглядки. Случайных, конечно, жаль, но жизнь – несправедливая штука, она не всегда позволяет отделять мух от котлет. К тому же самые умные останутся и будут ждать на площади, на то они и умные. В некоторых из них мы не уверены до конца, это что-то вроде теста для них. Тут все просто – кто побежит в первых рядах, тот и виноват. С остальными, конечно, потом придется поработать, но вряд ли среди них останется крупная рыба. А вот мелочевка запросто – два-три наивных дурачка, такие годятся лишь для того, чтобы стать наглядным уроком. Смотри Элли, внимательно смотри. Сейчас ты увидишь, как те, которые считали себя без пяти минут важными господами, не хуже твоих земляков, начнут разбегаться будто курицы от лисьей норы. Тут запад, а не азовские стабы, тут подобные номера плохо заканчиваются. Они пришли с кастетами на дискотеку, куда без «нагана» вход заказан. Какая наивность.

Воздух наполнился стремительно нарастающим ревом, затем в стороне площади вспыхнуло так, что я отчетливо разглядела каждое стеклышко того самого дома, на который указывал полковник Лазарь. С учетом того, что источник света находился где-то позади него – очень даже впечатляюще.

Ярко вспыхнув, свет начал стремительно тускнеть, и до ушей, наконец, донесся грохот взрыва. Был он громким и странно затяжным, будто взорвался не один снаряд, а много десятков или даже сотен, и запоздавшие гремели спустя почти неуловимый миг после самых первых. Хотя, наверное, все дело в многократном эхе – звук причудливо отражался от множества высоких зданий.

– Это что-то вроде предупредительного выстрела, – пояснил полковник. – Мы недавно удачно сгоняли на запад, притащили чуток техники от нолдов. Знаешь, кто такие нолды? Значит, понимаешь, какая у них техника. Все, кто сейчас на площади, теперь в курсе, что Скрипач сейчас пальцем шевельнет, и ни их, ни самой площади не останется. Эта штука сейчас подняла в воздух пару зданий, засыпав всю улицу. По ней теперь никто не проскочит, мы двух зайцев одним выстрелом завалили. Интересная машинка, даже у твоих азовских такого нет.

– Они не мои.

– Твои Элли, твои. Для наших ты была и остаешься азовской, смирись уже. И кстати, это не самая крутая штука, которая нам досталась. Есть кое-что куда круче. Но такие козыри мы прибережем на потом, для серьезных целей, а не для этой грязи.

Несмотря на все обещания и намеки полковника, взрыв, прогремевший где-то за площадью, некоторое время оставался главным и по сути единственным событием. Больше ничего не происходило, преданные генералу Дзену конфедераты, собравшиеся на краю паркинга, смотрели вниз и вдаль по улице, держа оружие наготове, но никто ни разу не выстрелил.

Не в кого было стрелять.

Пальба началась спустя несколько минут недалеко отсюда, но не было видно ни вспышек, ни движения. Тесно стоявшие здания мешают рассмотреть, видимость в городе отвратительная. Судя по звукам, работали десятки пулеметов и автоматов. Патронов не жалели, временами очереди из разного оружия сливались в переливчатый гул. То и дело что-то несильно взрывалось, скорее всего – бросали ручные гранаты или применяли подствольные гранатометы.

Не скажу, что слушать было очень интересно, но то что безопасно – несомненно. Что бы ни говорил господин Лазарь, но при такой плотности стрельбы нельзя быть уверенной, что пули не полетят в том числе и в тебя, хотя бы потому, что западники тоже люди, а, значит, тоже промахиваются.

Затем я заметила, что солдаты зашевелились, в их действиях просматривалась дружная целеустремленность. Должно быть не расслышала издали, как они получили известие о близости противника. Уж не знаю, каково соотношение сил между заговорщиками и окружившими их верными командованию людьми, но уверена, что кольцо вокруг площади плотное, незаметно через него проскользнуть не получится.

Не зря ведь эту операцию готовили так долго и так тщательно. Пусть я не знаю подробности, но достаточно кусочков информации, чтобы понять – речь идет как минимум о нескольких месяцах сбора информации, хитроумных интриг и провокаций.

К этому моменту мгла успела рассеяться настолько, что можно было разглядеть улицу на большом протяжении. Увидев, как из-за того самого стеклянного дома выехала машина, я с трудом удержалась от облегченного вздоха. Всего лишь пулеметный пикап – не самая опасная техника. Если на ней едут враги, они ничего не успеют сделать, у их нет нормальной брони, защита отвратительная, спасает только против совсем уж ничего из себя не представляющих тварей.

За первым пикапом показался второй, и вздох застрял в горле.

Две машины с пулеметами – это в два раза больше, чем одна. Но я напряглась вовсе не из-за несложной математики, пара пикапов – не такая уж серьезная сила. Но ведь это уже не единичный транспорт, это может стать авангардом приличной колонны. На площади хватало самой разной техники, в том числе и опасной.

Полковник, отвечая на мои невысказанные мысли, пояснил:

– На беду этих тупоголовых даже в желании разобраться с Дзеном и остальными они не едины. Чуть запахло горелым, и разбежались врассыпную. Живут одними инстинктами, будто тараканы. А ведь всей оравой ударить в одну точку – это шанс. Хреновый, конечно, шанс, но все же куда лучше, чем поодиночке огребать.

Вслед за пикапами выехал укрепленный грузовик с пулеметным гнездом наверху, а за ним бронемашина, как две капли воды похожая на ту, на которой полковник возил меня прошлым утром.

– Ты смотри, что творят, сволочи, ласточку мою отжали! – возмутился господин Лазарь. – Ну что за люди!

Я не стала ему напоминать его же уничижительные слова в адрес этой машины. Ведет себя как шут гороховый в ситуации, когда кто-то убивает, а кто-то умирает. Если уж ничего хорошего сказать не получается, лучше просто промолчать.

А еще я озадачилась из-за количества техники: два пикапа, укрепленный грузовик и бронемашина. Лишь последняя без вооружения, на трех прочих по пулемету. И пассажиры там едут не с пустыми руками. Если собрать всю ораву на этом этаже, не факт, что насчитается больше. Да, у нас выгодная позиция, но это пока что единственное преимущество.

Если учитывать только то, что я вижу.

А, как оказалось, видела я далеко не все.

В одном из окон дома напротив сверкнуло, что-то неуловимо быстрое и светящееся оранжевым с огромной скоростью устремилось вдоль улицы и, достигнув переднего пикапа, взорвалось на его капоте с такой силой, что машина вспыхнула и пошла юзом, разбрасывая в стороны оторванные стальные листы навесной защиты и дымящиеся детали искалеченного кузова.

Второй пикап с трудом объехал загоревшегося собрата и открыл огонь в направлении позиции, с которой начался обстрел. То, что издали я при плохом освещении приняла за пулемет, на самом деле им не являлось. Что-то вроде малокалиберного гранатомета с куцым стволом и грубым барабаном сбоку. Не знаю точно, как называются такие штуки, не очень разбираюсь в тяжелом вооружении, к тому же то, что не потрогала руками, быстро забываю.

Не лежит душа к смертоубийственным железякам.

Дом напротив засверкал от частых вспышек мелких взрывов. Зазвенели, осыпаясь, пощаженные временем стекла, от нехорошо выглядевшего балкона, получившего прямое попадание, отделилась тонкая железобетонная плита и повисла на оголившихся прутьях арматуры.

Пулеметчик на грузовике до этого целился назад, видимо намереваясь отбиваться от погони. Но тут развернул оружие, выпустил две короткие очереди вдоль улицы, а затем начал стрелять, не жалея патронов, стараясь попадать туда же, куда продолжал работать гранатомет.

Зря он развернулся, потому что колонну атаковали еще раз, теперь сзади – из того самого стеклянного здания. Если честно, стекол там уцелело немного, их осталось куда меньше, чем пустых оконных проемов. В одном из них расцвел цветок порохового выхлопа часто вырывавшегося из пулеметного ствола. Стрелок был не из рядовых, первыми же выстрелами поразил своего коллегу на грузовике, после чего попытался достать уцелевший пикап, но тот успел заехать за ржавый остов брошенного у обочины мусоровоза, где начал притормаживать опасаясь выбираться под пули.

Не знаю, что эти люди планировали делать дальше, потому что впервые за все время в бой вступили западники, засевшие на втором этаже паркинга. Позиция идеальная – колонна как на ладони, растянулась вдоль линии стрелков, причем никто не угрожает оружием, нацелив его в нашу сторону – у противника хватает других забот. Не представляю, как можно было не заметить головы десятка с лишним людей, в том числе и мою, но факт налицо – на нас не обращали внимание.

Первым открыл огонь пулеметчик, легко, будто в тире, поразив останавливающийся напротив него пикап. Защиты там практически нет, человек в отрытом кузове упал сразу, в стороны начали разлетаться ошметки металла, что-то задымилось. В этот миг поднялись господин Дзен и еще один западник с крупнокалиберной винтовкой, они почти одновременно выстрелили по кабине грузовика. От попаданий отлетела решетка из полосок металла, но не упала, а повисла, цепляясь одной стороной. Она осталась в таком положении ненадолго, спустя еще два или три попадания отправилась на растрескавшийся асфальт.

И не только она. Я не знала, что за пули используют генерал и второй стрелок, но не сомневалась, что два десятка выстрелов оставят кабину без значительной части навесного бронирования. От нее отлетали стальные пластины, решетки, торчащие во все стороны шипы и приваренные к вынесенным в стороны рамам проволочные сетки. Такое впечатление, что оружие выпускает противотанковые гранаты.

Впрочем, насколько я знаю, крупнокалиберные винтовки если и не подбивают современные танки, то при наличии специальных боеприпасов в умелых руках способны доставить им немало хлопот. А уж военной технике полегче впору рыдать при звуках выстрелов таких штук.

Это подтвердили дальнейшие действия лидера западников. Стоя одной ногой на капоте ржавого автомобиля, вторую кваз в согнутом положении упер в бортик и перевел огонь дальше, на замыкающую машину, пятившуюся задним ходом. Я видела, как после каждого выстрела ее броня брызжет искрами. Все попадания приходились в одно место – напротив водителя.

Полковник, глядя на это, произнес плохое слово – ему явно не понравилось, что с его машиной столь дурно обращаются. К тому же у западников мало настоящей бронетехники, у любого из них сердце кровью должно обливаться при виде подобных зрелищ.

Бронемашина резко повернула и чуть было не врезалась в столб. Лишь в последнюю секунду успела сманеврировать. Или раненый водитель не потерял управление, или кто-то другой перехватил руль.

Скорее последнее, потому что такие винтовки раненых оставляют нечасто. Они опаснейших тварей убивают и ломают защищенную технику, человеческое тело для них что-то вроде легкого завтрака.

Отчаянный маневр машину не спас. Еще две вспышки напротив водителя, и она, не снижая скорости, перевалила через бордюр, после чего врезалась в угол дома с такой силой, что ее перекосило, и колеса с правой стороны зависли в воздухе. Тут же распахнулась дверь, выскочил какой-то человек, не удержавшись на ногах упал на четвереньки, начал подниматься с неуклюжестью пьяного или раненого.

Не поднялся – заработали молчавшие до этого автоматчики, стоявшие вдоль бортика. По-моему, сразу все, от слившихся в сплошной рев очередей впору было оглохнуть.

Впрочем, надолго это стрекотня не затянулась, в цель попали сразу и не один раз, выскочивший западник завалился на бок, он больше не пытался подняться и даже не шевелился.

Наверное, с начала боя (или, вернее, избиения) не прошло и минуты, а все уже кончено. Один пикап горит, из него так никто и не выскочил, второй пускает дым из многочисленных пробоин в стальных листах, дверь водителя нараспашку, но, наверное, это результат попаданий, а не действий экипажа, ведь тел на асфальте нет, убежать тоже не могли, я бы такое не пропустила. Грузовик остановился посреди улицы, по нему все еще постреливают оба пулемета, но без прежнего азарта, просто короткими неритмичными очередями, будто пугая врагов, которые еще могут оставаться внутри. Ну а бронемашина как уперлась в угол, так и осталась в таком положении. Больше никто не пытается ее покинуть.

Я рассмотрела, как левее из-за угла паркинга выскакивают автоматчики, на которых наши стрелки не обращали внимания. Значит – это не враги. Несколько тут же завалились на одичавший газон, держа машины на прицеле, другие направились к грузовику.

Пулеметы тут же смолкли из опасения задеть своих. Я думала, что люди господина Дзена просто проверят кузов, но недооценила противников – там кто-то сумел уцелеть, несмотря на множество пробоин. Западник перевалился через задний борт и, несмотря на то, что заметно волочил ногу, ухитрился быстро заползти под машину, пытаясь укрыться за колесами. Но не успел, автоматчики, лежавшие на газоне, выпустили несколько коротких очередей. Расстояние до цели столь невелико, что даже самая косоглазая орхидея не промахнется.

Еще один человек замер на асфальте без движения.

Автоматчики окружили грузовик с трех сторон, проверили кузов и кабину, двое залезли внутрь. Послышалось несколько одиночных выстрелов, после чего все потеряли интерес к этой машине и направились к бронированной. Тоже окружили ее, один из солдат что-то крикнул, приседая перед открытой дверцей. Изнутри кто-то неразборчиво ответил, по асфальту покатился брошенный автомат, затем еще один, потом пришла очередь пистолета, за ним бухнулся какой-то мешок или мешковатый рюкзак, из-за спин западников непросто разглядывать некоторые детали.

Затем из двери показался человек. Он выбирался осторожно, сжатые в локтях руки держал ладонями кверху. Никто в него не стрелял, но некоторые целились. Следом появился еще один, встав плечом к плечу, оба присели на колени, опуская головы. Должно быть это им приказали, но с такого расстояния я не слышала ни слова. К тому же, неподалеку вновь послышалась частая стрельба, и пусть к нам она не относилась, громыхало так, что негромкие отдаленные звуки различать невозможно.

Увидев, что на проезжую часть выходит генерал Дзен, я удивилась. Так увлеклась зрелищем разгрома колонны, что не заметила, как он в сопровождении нескольких западников спустился на улицу.

Дойдя до бронемашины, кваз остановился напротив пленников. Те медленно приподнялись, опустили руки, уставились на своего лидера. Тот, похоже, что-то говорил, а они отвечали. Но слова, увы, разобрать невозможно, оставалось только смотреть.

Долго смотреть не получилось. В какой-то момент кваз обернулся к своим людям, передал одному из них винтовку. И, вновь разворачиваясь к пленникам, молниеносным нечеловеческим движением вытащил из-за спины топор, успел перехватить его второй рукой, разогнать с места до такой скорости, что широкое лезвие размазалось в пространстве.

Стальной росчерк прошелся по шее одного пленника и остановился во втором. От первого при этом отлетела голова, у последнего на асфальт упала рука. Кваз, сильно толкнув жертву, заставил ее опуститься на спину, уперся в живот ногой, дернул, кошмарно разворотив грудь и освободив свое жуткое оружие из раны почти перерубившей тело немногим ниже плеч.

То, что все происходило не так уж и близко, не спасло от сильнейших негативных впечатлений. У меня по меркам Улья смехотворный опыт наблюдения за смертью, а уж такую дикость вижу впервые.

Лучше бы никогда не видела.

Отвернулась и уперлась взглядом во встречный взгляд полковника. Странно, но он никак не прокомментировал мою слабость, только продолжал смотреть как-то непривычно, будто впервые видел, а затем, чуть заметно кивнув, произнес:

– Сейчас все кончится Элли. Думаю, все будет хорошо. Дзену ты больше не нужна. Наверное…

Что он этим хотел сказать – понятия не имею, но почему-то его слова прозвучали зловеще. Ничего удивительного, если учитывать обстановку, однако, мне кажется, дело вовсе не в ней.

Не знаю, что будет дальше, но сильно подозреваю, что для меня еще ничего не закончилось.