Я собирала вещи перед уходом из офиса. Рабочий день подошел к концу.

– Ну, все, я поехала. Пора забирать брата с остановки монорельса.

Одна из моих коллег покосилась на меня и сказала: «Мне казалось, что у тебя старший брат. Он что, не умеет водить машину?»

– Нет, не умеет.

– И ты обязана каждый вечер забирать его на станции?

– Не то чтобы обязана. Просто я это делаю.

Мой брат Джон на два года старше меня. У него синдром Дауна. Когда Джон родился, мой двоюродный дедушка Фред сказал, что его надо отдать в специальное учреждение, потому что в семье не должно быть «таких детей». До подросткового возраста я даже не знала, что у меня есть такой двоюродный дедушка – сразу после этого комментария мои родители перестали с ним общаться.

Все, кто познакомился с Джоном раньше, чем со мной, говорят: «Так ты и есть сестра Джона! Он о тебе все время говорит. Как же тебе повезло с братом! Ты знаешь, что он всегда называет тебя „моя прекрасная сестра Меган“? Вот здорово!»

Мои знакомые иногда спрашивают: «Скажи, тебе было сложно расти с Джоном в одном доме?»

Если отвечать на этот вопрос коротко, то нет, не сложно.

Если отвечать подробно, то можно сказать: «Иногда случались мелкие трения…» Когда Джон был маленьким, родители уделяли ему очень много времени, и мне порой казалось, что меня забыли. Моим родителям было совсем не просто – надо было подбирать брату учебные курсы, возить его к терапевтам, развивать его мелкую моторику и учиться с ним общаться. Но Джон был в доме с момента моего рождения, я всегда жила с ним рядом и не представляла себе, что в жизни нашей семьи что-то может быть иначе.

Когда я была маленькой и позже, в подростковом возрасте, мои друзья и подруги рассказывали мне о ссорах и натянутых отношениях со своими братьями и сестрами. Я помню, как брат моей подруги Кэтрин на нее кричал. Но у меня с братом все было совершенно иначе. Когда я возвращалась домой, Джон встречал меня у двери радостной улыбкой, обнимал и нежно произносил «Меган!».

Я очень люблю своего брата. Помимо всего прочего он показал мне, что такое преданность и целеустремленность. У него феноменальная способность ставить перед собой цель и достигать ее, какой бы сложной эта цель ни казалась.

Когда Джон учился в седьмом классе, он заявил, что больше не хочет ходить в специальный класс для отстающих учеников. Мои родители начали просить директора школы и учителей, чтобы Джона перевели в обычный класс. К моменту окончания средней школы Джон учился в основном по обычной программе и только несколько предметов изучал в классе для отстающих.

В девятом классе Джон увидел парад учеников в честь начала нового учебного года и объявил, что хочет стать королем бала. Мы с мамой переглянулись, понимая, что надо придумать причину, по которой ему стоит отказаться от этой затеи.

– Ну, Джон, не знаю, получится ли это, – уклончиво сказала мать. – В общем, поживем – увидим.

Через три года, в одиннадцатом классе, моя подруга Тесс предложила выбрать Джона королем бала. Джон принес домой открытку от ученического совета с пожеланиями удачи. Он буквально прыгал от радости.

– Я буду королем бала! – кричал он.

Следующие две недели ученический совет постепенно сужал список кандидатов. Каждый раз после встречи совета Джон приходил домой с открыткой, на которой было написано: «Ты все еще в игре, и твоя кандидатура рассматривается!»

К финалу «выборов» осталось четыре кандидата. На общем собрании огласили имена финалистов.

– Денни Хохштеллер!

Раздались жидкие аплодисменты. После этого были названы имена Тодда Вайта и Стивена Райта, также вызвавшие весьма скромные и сдержанные рукоплескания.

– И Джон Масте…

Ведущий не успел произнести фамилию Джона до конца – зал взорвался аплодисментами и восторженными криками. На долю секунды я испугалась, потому что громкий шум всегда пугал Джона, но он вышел на сцену с улыбкой и горящими глазами. Аплодисменты стали громче, когда он стоял на площадке с другими тремя финалистами. Ребята обняли Джона за плечи, все улыбались, сверкали вспышки фотокамер.

Джон выиграл.

Но это не все. Потом Джон сказал: «Я хочу учиться в колледже».

Он прошел очень успешную адаптационную программу в Сакраменто. В декабре 2008 года он был единственным выпускником, и тем не менее ради него одного устроили торжественное вручение диплома. За полчаса до начала у нас в зале закончились стулья. На выпускной церемонии моего брата свободные места были только стоячими.

Но это еще не все. Когда Арнольда Шварценнеггера выбрали губернатором Калифорнии, Джон заявил: «Я хочу встретиться с губернатором… Нет, лучше я буду работать на губернатора».

Знакомые из программы, которую он только что закончил, помогли контактами, и Джону предложили место практиканта в офисе, сортирующем официальную почту губернатора. Джон подружился с Шварценнеггером и Марией Шрайвер и увидел массу других знаменитостей. Моя любимая фотография – на которой он стоит между Шварценнеггером и президентом Мексики.

В какой-то момент Джон спросил губернатора, можно ли ему получить настоящую должность. Составили договор, и когда брату исполнилось двадцать два года, он принял присягу служащего в аппарате губернатора штата. С тех пор он заведует отправкой и сортировкой писем в офисе.

Отчасти успех Джона объясняется тем, что он всецело предан своему делу. Он ставит цель и идет к ней без колебаний. Он рассказывает о ней всем своим друзьям, они начинают его поддерживать, и все получается. Я никогда не видела, чтобы он не добивался желаемого.

Бесспорно, у меня к нему предвзятое отношение, но Джон действительно прекрасен. Поэтому он нравится людям, все хотят ему помочь и стараются что-то для него сделать.

Так что отвечая на вопрос о том, как мне жилось с Джоном, скажу: с ним было отлично. Я с радостью наблюдала, как он вырос в замечательного человека. Поэтому каждый день я хватаю ключи от машины и еду к поезду, чтобы встретить своего брата.