У моей бабушки не было медицинского образования. Но когда я была маленькой, она все время выдавала мне «научное» название болезни, от которой я якобы страдала. Она просто прибавляла окончание «тис» к слову, описывающему мое неправильное поведение.

– Почему ты не можешь спокойно сидеть в церкви во время службы? – спрашивала бабушка. – Совершенно очевидно, что у тебя непоседливотис.

В следующие выходные, проведенные у бабушки, я страдала нетерпеливотисом, потому что часто открывала дверцу духовки, проверяя, готовы ли печенья. Потом бабушка легла вздремнуть, а у меня начался приступ болтливотиса, и я захотела рассказать ей какую-то историю. В общем, у меня было столько «недугов», то даже и не знаю, как я дожила до десяти лет. В подростковом возрасте в списке моих болезней появились неуважайтис и мальчико-заигрывайтис, которые лечили тем, что после школы меня не пускали на улицу. Это был старый проверенный метод против подростковых недугов.

Кроме этого, я уже во взрослом возрасте болела гастроэнтеритом, бронхитом и ларингитом. Потом я услышала от доктора еще один диагноз: интерстициальный цистит. «Да, ладно, – подумала я тогда, – скорее всего, ничего особенного, переживем».

Дома я села у компьютера и начала читать о своей болезни, в результате чего у меня быстро развился Googlетис с последующим отторжением полученной информации.

– Перестань сидеть в Интернете, – посоветовал мой муж Майкл. – Ну какой в этом смысл? Ты только еще больше начнешь волноваться.

Скажу вам по секрету, я большая любительница чистоты и как огня боюсь микробов и грязи. Но получилось так, что я заболела неизлечимым заболеванием, из-за которого должна была постоянно бегать в туалет. Или «комнату отдыха», как ее иногда называют. Вне зависимости от названия, общественные туалеты – не самое чистое место. Я спускала воду и представляла себе, как моя прежняя жизнь уносится по трубам в глубины канализации.

Я надеялась, что мое состояние не станет таким плохим, как описывали некоторые медицинские журналы, и мне не придется бегать в туалет каждые десять минут. У меня были муж, двое детей, работа и три собаки. У меня не было времени пятьдесят раз в день расстегивать молнию штанов. Я хотела начать носить лосины, но передумала, потому что хотела, как и прежде, выглядеть стильно.

Из-за болезни я стала гораздо менее уверенной в себе, и меня мучила постоянная боль, от которой на глазах выступали слезы. Казалось, мочевой пузырь режут бритвой. Я должна была придерживаться определенной диеты, поэтому решила смотреть на ограничения в еде с положительной стороны: Кофе? Да кому нужен этот напиток? Вино? Совершенно не обязательно для счастливой жизни. Шипучие безалкогольные напитки? Готова забыть о них и никогда не вспоминать.

К сожалению, несмотря на хроническое заболевание, мне надо было ежедневно выходить из дома. Садясь на унитаз в общественном туалете, я представляла себе, что он надраен до блеска. Я разработала специальный маршрут от дома до работы, на котором встречалось максимальное число более или менее чистых общественных туалетов.

В ресторанах я оставляла отзывы о состоянии туалетов, подписываясь разными именами, чтобы и впредь сотрудники поддерживали надлежащую чистоту.

Я дала унитазу в нашем доме сексуальное и красивое имя Рафаэль. Казалось, что у меня с Рафаэлем бурный роман, в котором я его люблю, а он меня – не очень. Несмотря на холодное отношение Рафаэля, я его любила всей душой. Он был моим настоящим фарфоровым богом.

Мой муж понял, какие у меня «серьезные» отношения с Рафаэлем, и перестал поднимать сиденье унитаза, чтобы сэкономить мне долю секунды, необходимую, чтобы опустить сиденье. Один из немногих плюсов – теперь я могла проводить в туалете чуть больше времени и бывать в нем чаще, отдыхая от детей. Моя болезнь была противной и мерзкой, но я ценила мизерные бонусы, которые она мне давала.

Очень скоро я поняла, что частое упоминание туалета вызывает у окружающих тревогу. При словах «мочевой пузырь» коллеги и знакомые испарялись в неизвестном направлении. В определенных ситуациях это становилось преимуществом – если я не хотела с кем-нибудь общаться, стоило только сказать: «У меня мочевой пузырь просто разрывается. Ужасное чувство!»

На вечеринках людей удивляло мое постоянное посещение туалета. Мне хотелось успокоить хозяйку, что она приготовила прекрасную еду и я не изучаю ее косметику и лекарства в шкафчике в туалетной комнате. Если я заходила в туалет пять раз за вечер, некоторые гости отказывались прощаться со мной за руку.

Наверное, сиди я все время дома, таких проблем было бы меньше, но они бы, увы, полностью не исчезли. Зато дома у меня оставалось бы больше времени для грусти. Я научилась игнорировать косые взгляды зрителей в кинотеатре, когда я три раза за время сеанса заставляла их вставать или убирать ноги, чтобы пропустить меня к выходу. «Это не их мочевой пузырь и не их боль», – думала я, наступая им на ноги и ударяясь об их коленки. Иногда мне везло, и я сидела рядом с человеком в летах или беременной женщиной, которые воспринимали мою беготню из кинозала и обратно с кивком понимания и сочувствия. Однажды я даже решила купить в фойе напитков и еды и раздать людям в моем ряду, но не сделала этого. Когда я вернулась, муж начал шепотом рассказывать то, что я пропустила, вызвав неодобрительный ропот соседей. Иногда, если я не находила бокового места, то вообще отменяла кинопросмотр.

Я сама испытывала массу неудобств и доставляла неудобства другим. Но ничего не поделаешь, я же не могла контролировать все, что обо мне думают? Возможно, люди должны были испытывать чувство благодарности за то, что я не ходила на комедии – приступы смеха при моем заболевании могут вызвать непроизвольное мочеиспускание.

Интерстициальный цистит – не повод для шуток, хотя улыбка и юмор помогают в самой сложной и тяжелой ситуации. Это болезнь, которую не принято обсуждать в обществе. Впрочем, сейчас я без стеснения произношу слова «мочевой пузырь», как если бы я говорила «нога». Я не скрываю своих проблем, и мои друзья не осуждают меня, когда я извиняюсь на полуслове и несусь в туалет. Члены моей семьи не сердятся на то, что наша поездка в отпуск в Смоки-Маунтинс теперь занимает не десять, а тринадцать часов.

Все больные хроническими заболеваниями знают, что недуг резко меняет стиль жизни, не спросив человека, хочет он этих изменений или нет. С тех пор как я заболела, я стала более терпеливой, и во мне появилось больше сострадания к людям. Я понимаю, что закрывающий мне проход к туалету мужчина может страдать от болезни ног, а женщина, которая никак не сделает заказ у стойки в ресторане быстрого питания, возможно, недавно перенесла инсульт. На лице у человека не написано, чем он болен. Но и больные люди должны жить.

Мне не нужно сострадание. Я просто прошу, чтобы люди быстрее отошли в сторону и пропустили меня к туалету, где меня ждет мой фарфоровый бог.