Я аккуратно протерла журнальный столик и отошла посмотреть, как блестит стекло. Лестница вела на второй этаж с площадкой, где стояла наша новая дубовая книжная полка. Она была заставлена книгами, а на самом ее верху красовался молодой и густой цветок-«паучник». На первом этаже стояла высокая, почти двухметровая драцена. У нас был прекрасный дом общей площадью около 1500 квадратных метров, расположенный на склоне горы. Мне нравилось его украшать и что-то менять в интерьере. Мы прожили здесь почти семь лет.

Деревья за окном светились странным желтым светом. Горели леса под Сан-Диего. Пожарные не могли сдержать огонь, и в нашу сторону шла стена пламени высотой восемь метров и протяженностью более двадцати километров. Мы готовились покинуть дом в любую минуту.

У меня выдалось свободное время, и я решила прибраться перед тем, как мы на несколько дней отсюда уедем. Согласитесь, всегда приятно возвращаться в чистый дом.

Казалось, что этот так называемый «пожар кедрового леса» – почти одушевленное существо, которое живет и развивается по своим законам. Этот огромный монстр пожирал все на своем пути, и ему было не важно, лес это или пустынная местность без деревьев. Я уже слышала о людях, которым приходилось собираться за десять минут и оставлять огню все, что они не успевали взять. Некоторые объясняли это тем, что из-за густого дыма не было видно пламени.

Я перешла в гостиную и осмотрелась. Возможно, я больше никогда не увижу все эти вещи. Так что же мне взять с собой? Конечно, семейные фото и видео. Мой муж Джерри уже снимал со стен фотографии в рамках и клал их в корзины для белья. Я бормотала про себя: «Бог ты мой, сколько времени понадобится, чтобы все это повесить на место!»

Я собрала два чемодана одежды и обуви. Пришлось оставить рисунки и поделки нашей дочки Селы и несколько коробок с вещами из моего детства. Джип Джерри был забит его рабочим оборудованием. У меня была небольшая машина, в которой поедут Села, три наши собаки, кошка в «перевозке», хомяк дочери и ровно столько личных вещей, сколько мы сможем впихнуть в оставшееся пространство.

Как только мы закончили укладывать вещи в автомобиль, раздался звонок от соседей, которые жили неподалеку от нас. «У нас сильное задымление, мы уезжаем».

Через несколько минут и у нас все покрылось густым дымом, и я сказала Джерри, что пора двигаться. Оставив включенным генератор, чтобы холодильники не разморозились, мы присоединились к потоку машин, ехавших в сторону пустыни. Это было единственное направление, не охваченное огнем.

Там, где мы остановились, телевизор не работал, и мы не смотрели новости, но друзья часто звонили и рассказывали о продвижении пожара. В среду около полудня моя подруга Карен сообщила: «Прямо сейчас показывают, как пытаются спасти твой дом». Вертолеты департамента лесоводства два часа сбрасывали на него воду и специальные жидкости для тушения огня.

Пока мы, затаив дыхание, ждали очередных новостей, наша семилетняя дочь Села заставила нас улыбнуться своим заявлением: «Мам, если наш дом сгорит, то ты мне будешь дарить меньше игрушек, чтобы не нужно было так часто убираться в комнате». У Селы определенно философский склад ума!

Потом снова позвонила Карен: «Прости, что мне приходится тебе это говорить, но у вас только что провалилась крыша». Она продолжала смотреть телевизор и чуть позже добавила, что вход в дом охвачен пламенем.

Произошло то, о чем я боялась и думать. Я прислонилась к Джерри и заплакала.

На следующее утро я проснулась раньше всех и взяла в руки Библию. Я, не думая, открыла книгу на строчках из Книги пророка Исаии: «Пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя» (Исаия 43:2). Чуть ниже я прочитала следующее: «Вот, Я делаю новое; ныне же оно явится; неужели вы и этого не хотите знать? Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне» (Исаия 43:19). Казалось, что Господь говорит это лично мне.

Через неделю после пожара мы в первый раз приехали на развалины дома. Зрелище было печальным. Из кучи обломов торчали куски исковерканного железа. Я узнала металлический каркас кровати Селы. В этой кровати я каждый вечер накрывала ее, целовала и желала спокойной ночи. А вот и пружины дивана, на котором я сидела, смотрела в окно на деревья и молилась.

Я обошла пепелище, чувствуя в душе сосущую пустоту. «Боже, – молила я, – прошу Тебя, покажи мне что-нибудь уцелевшее». В груде золы и мусора я увидела остатки елочных игрушек. Обычно мне надо было подниматься за ними в чулан под самой крышей. Новогодние украшения превращали наш дом в самое уютное место на земле.

Из золы торчало еще что-то, имеющее свою изначальную форму, не уничтоженную пожаром. Это была глиняная фигурка из набора сцены Рождества Христова – пастух. Я покопалась рядом и обнаружила трех мудрецов, Иосифа, ангела, а также младенца Иисуса.

Все они не пострадали. Огонь только сжег краски, которыми были вручную расписаны фигурки, и теперь они стали абсолютно белыми. Когда я собрала их все, то поняла значение своей находки. Господь послал нам Свой очищающий огонь, который мы пережили и выстояли. Так же как и эти фигурки, пройдя через пламя, изменились и мы сами.

Держа в руке фигурку младенца Иисуса и глядя на руины того, что раньше было нашим домом, я поняла еще одну вещь. В нашей жизни могут происходить любые катаклизмы, но младенец, родившийся 2000 лет назад в хлеву, неизменно остается с нами. Он будет утешать сотни семей, которые потеряли в огне все, Он не покинет нас в час горя, согреет нас Своим теплом и придаст нам сил. И вместе с нами Он войдет в нашу новую жизнь.