Глава 20
Перед воротами стояли две машины. Они перегораживали путь, и Рите пришлось провести джип над водосточной канавой, которую закрывала решетка. Арматурные прутья могли не выдержать вес машины, Рита рисковала, но джип не провалился.
Ее машина находилась неподалеку, в неосвещенном месте. Камер наблюдения поблизости не было.
– Ты, конечно, можешь оставить пальчики на ручке, если хочешь, – сказала она, выходя из джипа.
Максим кивнул. Да, он никого не убивал и ни в чем не виноват. Но ручку, за которую брался, капитан все-таки протер и сел в машину к Рите.
– Ты ждешь объяснений, – не спрашивая, а утверждая, сказала она.
– Я все знаю.
– Говори.
Машину она вела спокойно, руль крутила уверенно, но все равно чувствовалось нервное напряжение. Еще бы, столько людей намолотить!
– Тебя сфотографировали перед тем, как ты села в машину к Сербу.
– Ты видел фотографию?
– Нет, только фоторобот. Мне показалось, что это ты.
– Ты меня сдашь?
– А ты сегодня не наследила?
– Вряд ли. Запись с видеокамер здесь, пистолет остался в джипе.
– И Софи убили, – заявил он. – Она точно ничего не скажет.
– Я не смогла бы ее убить. Это не в моих правилах.
– У тебя есть правила?
– Правила есть. Оправдания нет.
– Ты работала на Вильяма?
– Я работала на Жмыхова. Он меня воспитал.
– Сделал из тебя киллера?
– В общем, да. Это долгая история.
– Порностудии у вас не было.
– Нет.
– Проституцией ты не занималась.
– Нет.
– А реклама в Интернете?
– Для отвода глаз. Чем позорнее ложь, тем легче в нее поверить. Вильям так и сделал, даже не стал наводить обо мне справки.
– Зачем ты приехала в Ковалев?
– Миша меня об этом просил.
– Он жив?
– Нет, мертв. Но я приехала к нему. Отошла от дел и перебралась сюда.
– А отошла?
– Без Миши все рухнуло. Да и не хотела я продолжать.
– Зачем ты убила Серба?
– Серб хотел переспать со мной, чтобы опустить Вильяма. Он не отстал бы.
– А Вильяма зачем подставила?
– Он сказал тебе, что я проститутка. Меня это очень разозлило. Я привела свой приговор в исполнение.
– Как давно ты его вынесла?
– В тот день, когда вернулась в Ковалев. Помнишь, мы ехали в поезде? Я уже тогда жила тобой. Вернулась домой, приехал Вильям. Я не хотела, а он настаивал. Очень сильно. Я согласилась, но Вильям не смог. Потому что заснул. Тогда я и сняла его пальчик.
– Но сначала вынесла приговор.
– Да, сначала вынесла приговор.
– Из-за меня?
– Я очень-очень тебя люблю. С Мишей была жалкая пародия на то, что я испытываю к тебе. Мне было все равно, что Вильям держит меня за проститутку. А когда это узнал ты, я чуть не сгорела со стыда. Он надругался над моими чувствами к тебе.
– Ты не смогла ему этого простить.
– Я бы простила. Но ты же видел, как он себя вел. Бутылку к нам во двор бросил. Приходил, доставал…
– Ты решила вопрос кардинально.
– Да, и очень об этом жалею. Вильям приходил к нам, угрожал. Я знала, что рано или поздно он решится на убийство, но не думала, что это произойдет сегодня, боялась действовать на опережение. Хотя и могла. А сегодня ко мне прибежала соседка, сказала, что тебя увезли на джипе. Вильям увел тебя из-под самого моего носа. Что мне оставалось делать?
– Даша прибежала?
– Даша.
– Она знает, что ты поехала к Вильяму?
– Нет, я ей этого не говорила.
– Но она может догадаться.
– Ты думаешь, как выпутать меня из этой ситуации? – Рита грустно улыбнулась, с благодарностью поглядела на Максима.
– Мне не хотелось бы, чтобы ты села.
– Очень удобный повод избавиться от меня.
– А кто сказал, что я собираюсь от тебя избавиться?
– Раньше, может, и не собирался. А сейчас за мной горы трупов, о которых ты знаешь. Есть и другие. Их намного больше. Если я вдруг выйду сухой из воды, ты не сможешь жить со мной.
Максим промолчал. Рита восприняла это как знак согласия.
– Вот видишь.
– Я думаю.
– Думай.
– Ты убила Серба и его водителя.
– Серба не жалко. Водитель такой же урка, как и он. Я села к ним в машину. Серб развеселился. Мол, сначала со мной, а потом и с моим дружком. Тот хохочет, скалится. Да, я оправдываюсь перед тобой. Но ты совсем не обязан мне верить.
– Ты убила телохранителей Вильяма.
– А разве они не знали, что Вильям собирался прикончить тебя? Кто-то из них пришел к тебе на помощь? Сейчас они закапывали бы тебя. Твоя душа летела бы над ними и материлась.
– В общем, да. Как-то так и вышло бы.
Похоже, у Вильяма имелся другой план. Скорее всего, Максим должен был наложить на себя руки после расправы над Софи. Но капитану не хотелось вдаваться в подробности.
– А вот что это за люди в масках? – сказала Рита и пожала плечами.
– Похоже, ты расчистила им доступ к Вильяму.
– Не думаю, что это люди Острого.
– Но появились они весьма кстати.
– И заточены были на Вильяма и на его жену. Ты же видел, что я не убивала Софи. Ты скажи своим, что был у Вильяма. Мол, он тебя отпустил, я подъехала и забрала. О том, что там случилась, ты не знаешь.
– А видеокамеры?
– Запись у меня.
– Может, есть другой видеоблок?
– Все мотается на одну катушку. Я точно это знаю.
– Ты была у Вильяма дома?
– Я знала, что рано или поздно мне придется решать с ним вопрос. Да, я готовилась.
– Откуда оружие?
– Остался небольшой запас.
– Я до сих пор в шоке.
– Он пройдет, останутся угрызения совести. Ты капитан полиции, у тебя она особенная.
– От записи нужно избавиться. – Максим кивнул на заднее сиденье, где лежал процессорный блок.
– От записи мы избавимся, а память останется, – уныло, на тоскливом выдохе сказала Рита.
– Хватит причитать! Давай к реке!
Они завернули процессорный блок в джинсовую куртку Риты и выбросили в воду. Но память о том, что сейчас произошло, не утонула. Максим забрал ее с собой.
У ворот их никто не караулил, не было засады и в доме.
Рита забросила в стиральную машину свою одежду, а сама отправилась в душ.
Максим открыл холодильник, достал оттуда початую бутылку водки. На стакан он время тратить не стал, отхлебнул прямо из горла. Отрезал круг колбасы, закусил. Снова выпил. Но легче на душе не стало.
С бутылкой в руке он прошел в каминный зал, сел на диван, закрыл глаза и перенесся в дом Вильяма. Вот Софи скромно сидит на диване, Вильям позирует и перед ней, и перед ним. Потом появляется Рита, какие-то люди в масках, стрельба, кровь, трупы. В эпицентре этого кошмара Рита, профессиональный киллер, недавно вышедший на пенсию. Ей ничего не стоило расправиться с охраной Вильяма и налетчиками в масках. Никого не осталось.
Рита тихонько подошла, села рядом, прижалась к Максиму. Теплый нежный комочек в банном халате, с мокрыми волосами.
– Вильям действительно собирался меня убить, – сказал он.
– Значит, я спасла тебя.
– Но ты киллер.
– Я никогда больше им не буду.
– Так просто?
– Я понимаю, что слишком все усложнила.
– Нет, мне просто интересно. Мы сбивались с ног, искали киллера, а оно все вот как обернулось.
– Ты раскрыл убийство Серба.
– Одним глухарем больше, другим меньше.
– Я знаю, ты не сдашь меня.
– Не сдам.
Как ни крути, а Рита спасла его от смерти. Да и как он мог предать человека, которого любил? А тот обожал его самого.
– Но ты можешь отказаться от меня.
– Не откажусь.
– Это ты сейчас так говоришь. Повторяю, ты можешь отказаться от меня. Я все пойму и нисколько не обижусь. – На ее глазах блеснули слезы.
– Не откажусь, – повторил Максим куда более уверенным тоном.
– Откажешься. Но это будет потом. А сегодня ты мой. Я никому тебя не отдам.
Рита с жадностью прижалась к нему, пробуждая его желания и закручивая их в спираль водоворота. Максим уложил ее на спину, распахнул полы халата. Он и без того хотел Риту, но страх перед будущим превратил его в ненасытного, нежного и ласкового зверя. Да и она отдавалась ему так, как будто в последний раз.
Утром он проснулся с тяжелой головой. И выпил порядком, и от Риты долго не мог оторваться. Да и груз вины давил на сознание. Как ни крути, а капитан полиции укрывал преступницу.
Риты в постели не было. Он обошел весь дом, но нашел только записку.
«Люблю тебя невыносимо! Живу только одним тобой. Но сейчас нам лучше побыть врозь. Я не прощаюсь!
Навеки твоя Рита».
Уголок листка слегка покоробился от влаги, смешанной с чем-то черным. Похоже, это была слеза, капнувшая с глаз, накрашенных только что. Сначала Рита собралась в дорогу, потом села писать прощальное письмо.
Максим даже не слышал, как она собиралась. Почему? Может, Рита напоила его чем-то? Как в ту ночь, когда она уходила убивать Серба.
Рита уехала. Осталось ощущение внутренней пустоты, которая могла заполниться чувством долга. Без ее нежной улыбки и теплых глаз он мог окончательно проникнуться мыслью о том, что пригрел у себя на груди самую настоящую змею, коварную и опасную. Тем более что Рита покинула его, скрываясь от возмездия. Значит, она не верила Максиму.
Он собирался вызвать такси, но тут к дому подъехал Зыков.
Максим вышел из дома, настороженно глянул на него и спросил:
– Что-то случилось?
– Случилось. – Зыков кивком показал на свободное место возле себя. – Танаков очень хочет тебя видеть.
– Поехали.
Зыков долго молчал, с угрюмым видом всматривался в дорогу и только на исходе пути спросил:
– Ты в курсе, что с Вильямом приключилось?
– Танакову я об этом рассказывать не стану.
– О чем?
– О том, что я вчера был у Вильяма.
Максим рассказал о вчерашних событиях в той версии, о которой они договорились с Ритой.
– Значит, она тебя увезла?
– Да, Рита меня увезла.
– А Вильяма убили.
Юрьеву пришлось изображать недоумение.
– Кто?
– Воровские.
– Где, когда?
– У него дома. Танаков расскажет. – Зыков отвел взгляд в сторону.
Он явно что-то недоговаривал, но Максим не стал ничего выяснять. Танаков, конечно же, все расскажет. Не зря же он послал за ним Зыкова.
Танаков встретил его злорадной усмешкой на губах. Он, казалось, преисполнен был праведным гневом, но при этом совершенно не нервничал и сигареты в пальцах не ломал.
Начальник показал Максиму на стул, а когда тот сел, предложил ему ознакомиться с фотоснимком. На нем была изображена Рита, в парике, в короткой юбочке, на высоких каблуках. Это было то самое фото с видеорегистратора, которое должен был переслать Видов. Но Максим ничего не получал.
Снимок достаточно хорошего качества, чтобы опознать Риту. Видно, что регистратор был с инфракрасной подсветкой.
– Что скажешь?
– Откуда оно у вас?
– Это Марго!
– Да, она, – согласился Максим. – Наверное, это было до меня.
– Эту фотографию сделал гражданин Видов. Незадолго до того как Марго села в машину к Сербу.
– Видов?.. Да, конечно. Я его вчера об этом просил. Он обещал переслать фото.
– Переслал?
– Нет.
– А вот я получил!
– Откуда?
– Это не важно.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– А я еще смотрю, Видов какой-то подозрительный. Про Серба я ему сказал. Значит, он это фото Дьяку слил, а тот на Вильяма наехал. Он решил, что это Вильям Риту к Сербу подослал. Резкий мужик этот Дьяк. Или не мужик? Воров не принято так называть, да? – Максим пристально посмотрел на Танакова.
Тот легко выдержал его взгляд и заявил:
– Ты, Юрьев, не виляй, по делу говори.
– Не могу по делу. Если бы знал, как этот снимок к вам попал, мог бы. А так только предполагать… Я вчера с Вильямом говорил. Он очень просил меня оставить Закуткова в покое.
– Когда говорил?
– Незадолго до того как его убили. Разговор о вас, Игорь Андреевич, зашел. Вернее, о человеке, который меня сдал. Не знаю, зачем Вильям это сделал, но он сказал мне, что меня слили вы.
От возмущения Танаков вытянулся в лице. Но Максим не позволил ему вставить слово.
– Нет, я не против, – проговорил он. – Здесь все с Вильямом как-то связаны. Но с ворами – только вы. Эта информация у меня опять же от Вильяма. Вот я и думаю, что это фото вам слил Дьяк.
– Херню в уши лить не надо! – рассвирепел Танаков. – С больной головы на здоровую! Кто Серба убил?
– Не знаю.
– Твоя Марго к нему в машину садилась.
На столе у Танакова зазвонил телефон, он взял трубку.
– Как нет? Куда уехала? Найти!.. – Начальник зло глянул на Максима. – Где Марго?
– Уехала.
– Куда?
– Не знаю. – Максим достал из кармана прощальную записку, отдал Танакову. – Она думает, что я живу с ней из жалости, хочет, чтобы я проверил свои чувства.
Обида держала за горло, мешала говорить. Его отгородили от Риты как какого-то преступника. Пока Зыков вез Максима к Танакову, другие опера попытались задержать Риту. Понять можно всех, и Помазова, и Бочкарева, и Зыкова. Но все равно обидно.
– Какие чувства? Она поняла, что погорела, и сбежала. А ты думал, что выкрутишься. Не выйдет! Фото Риты попало к нам и загнало в угол вас обоих!.. Где она?
Максим качнул головой:
– Не знаю.
– Кто убил Серба?
– Не знаю.
– А я знаю! Марго его убила! Ты ей в этом помогал! Не надо на меня собак вешать!
– Все же скажите, как фотография Риты попала к вам?
– Не о том думаешь, Юрьев! Поразмысли, как доказать свою невиновность.
– Если бы я помогал убивать Серба, разве искал бы Риту?
– Значит, она работала на Вильяма? Вчера ты ей это сказал, предупредил. Где она?
– Не знаю.
– Если забыл, я помогу тебе вспомнить. За мной!
Танаков сам отвел его в изолятор временного задержания, поместил в камеру.
– Отличное место для раздумий. – Уже уходя, он обронил: – А кто убил Вильяма, мы еще разберемся!
Максим лег на койку, забросил руки за голову и закрыл глаза. Он готов был держаться до конца. Но надолго ли его хватит? Ведь Рита преступница. В общем-то, для него нет зазорного в том, чтобы сдать ее в руки правосудия. Но ведь он любит ее.
Зыков зашел в камеру поздно вечером.
Он принес пакет, поставил его на свободную шконку, сел рядом с Максимом и осведомился:
– Как настроение?
– Риту взяли? – вопросом на вопрос ответил Максим.
– Не мог я тебе сказать, что мы собрались ее брать.
– А вот я смог спросить про тебя у Вильяма.
– Да? – Зыков напрягся.
– Он мне всех сдал, кто ему стучит. Ты из них самый белый и пушистый.
– Перед смертью сказал?
– Да, видимо, почувствовал, что костлявая уже где-то рядом.
– Размахалась она не по-детски. Одиннадцать трупов.
– Для тихого города Ковалева это в порядке вещей, – проговорил Максим и мрачно усмехнулся. – У вас тут воры на бандитов бросаются на глазах у ментов, и ничего.
– Вильям и Софи убиты из автомата. Все остальные – из пистолета. Причем из одного и того же. Чувствуется почерк профессионала.
– Это не ко мне.
– Вильяму сначала ноги прострелили.
– Неужели из моего ствола?
– Нет, не из твоего. Но пальчики твои сняли.
– Со ствола?
– Арка там деревянная. Ты ее коснулся.
– Так я и не скрываю, что был у Вильяма. Не надо ходить вокруг да около. Так и спроси, я мочил или нет.
– Да дело не в этом… – Зыков замялся.
– Рита тоже не при делах.
– Она Серба замочила.
– Это еще доказать надо.
– Не мое дело. Как там у тебя?
– Весело.
– Шипунов тобой интересуется, завтра на допрос выдернет.
– Мне нечего скрывать.
– Ты не думай, мы не против тебя.
– Не надо оправдываться. Вы все правильно делаете.
– Риту мы найдем, если искать будем. А насчет Танакова ты прав. Он и с воровскими вась-вась, и у Вильяма на подтанцовке.
– Прогнило у вас тут все.
– Порядок наводить надо. Выйдешь – начнем.
– Обязательно выйду.
– Не скучай здесь. В пакете колбаска свежая, сыр. Лиза печенье тебе передала. Сама пекла, – бодро, но явно наперекор своему самолюбию сказал Зыков.
– Как у тебя с ней?
– Да ничего. Сказала, сватать можно.
– Так в чем же дело?
– Так ты сватом должен быть. Она этого хочет.
– Буду.
– Я пойду.
– Рад был тебя повидать.
Зыков уже вынес одну ногу из камеры, когда Максим бросил ему вслед:
– Я своих не сдаю.
От этой фразы отдавало нафталиновой театральностью, но Максим не упрекнул себя.
Шипунов вел допрос в своей обыкновенной манере, спокойно, без нажима, но от его внешней мягкости веяло внутренним холодом.
– Зачем Болдарев привез вас к себе домой?
– Хотел сделать мне предупреждение. Он не желал, чтобы мы кололи Закуткова.
– А почему он не сделал это где-нибудь на улице?
– Спросите у него. Если сможете.
– Он вас отпустил?
– Да, он меня отпустил.
– А Маргарита отвезла домой?
– Встретила и отвезла домой.
– Встретила где?
– У ворот дома Вильяма.
– Когда это было? До того как она убила телохранителей Болдарева или после?
– Очень смешно, – заявил Максим.
– Знаете, сколько человек обычно охраняют дом Болдарева? Десять, не меньше. А в ту ночь с ним было всего трое. Почему?
– Почему?
– Потому, что Болдарев собирался вас убить. А Маргарита Кустовицина спасла.
– Спасибо. Я уже третий день в камере, без телевизора. Мне очень не хватает веселых историй.
– Кустовицина спасла вас, Максим Васильевич. Но вмешалась третья сила. Гражданин Дьяков получил от гражданина Видова фотографию Кустовициной. Дьяков и без того грешил на Болдарева, а тут раздобыл стопроцентные доказательства его вины и решил отомстить. Но Кустовицина стреляет очень хорошо.
– Вы дадите мне ручку и бумагу?
– Решили чистосердечно во всем признаться? Похвально.
– Нет, хочу написать сценарий. По мотивам ваших фантазий.
– Это не фантазии, Максим Васильевич. Кустовицина сама во всем призналась.
– Об этом я тоже напишу. С укором и даже с осуждением. Как можно брать на пушку стреляного воробья?
– Я не беру вас на пушку. – Шипунов нажал на кнопку диктофона, лежащего перед ним.
Максим услышал голос Риты. Шипунов задавал ей вопросы, а она отвечала на них, рассказывала, как убивала. От волнения Юрьев перестал чувствовать под собой опору. Ему казалось, будто он вот-вот вместе со стулом провалится в преисподнюю. За предательство любимой.
– Что теперь скажете?
Максим угнетенно молчал.
– Любишь ее? – Шипунов вдруг перешел на «ты».
– Очень.
– Она тебя тоже очень любит. Потому и пришла с повинной.
– Не надо было. – Максим почувствовал, как глаза его набухают от слез.
Он плакал очень редко, почти никогда, а тут вдруг накатило. Офицер полиции прекрасно понимал, что ждет Риту. Пожизненное заключение. Как он будет без нее?
– Надо было! – Шипунов схватил со стола пачку, достал из нее сигарету, нервно закурил.
Никогда еще Максим не видел его таким возбужденным.
– Кустовицина – опасный преступник, и ты это знаешь.
– Не хочу знать.
– Она желала все забыть! Влюбилась в тебя, думала, заживет!.. – Шипунов отчаянно махнул рукой.
– Я могу ее увидеть?
– Нет.
– Почему?
– Она не хочет рвать себе душу и тебе не советует. Так будет лучше для нее и для тебя.
Максим опустил голову. Может, Шипунов и прав. Но все-таки он должен увидеть Риту, сказать ей, как сильно он ее любит. Это чувство никогда не исчезнет. Несмотря ни на что.
Назад: Глава 19
На главную: Предисловие
