Глава 18
Сначала перед глазами всплыла раскрытая ладонь, затем послышался щелчок. Это Зыков пытался привлечь его внимание.
– Ты о чем думаешь? – спросил он.
– Я не думаю, а слушаю, – ответил Максим.
Действительно, что он делает в этом кабинете? Зачем служит в полиции, рискует жизнью? Ему бы сейчас на съемочную площадку, в прицел объектива…
– Ну и что я сейчас сказал.
– Паша Закутков его зовут. Кличка Закуток.
– Человек Вильяма.
– Откуда знаешь?
– Знаю.
– Да, ты же по Вильяму спец. – Максим усмехнулся.
– Кто по Вильяму спец? – Зыков настороженно глянул на него.
– А разве нет?
– Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Нет, не подозреваю. – Максим пожал плечами.
– Что-то случилось?
– Нет, ничего.
Максим еще не определился, как ему быть. С одной стороны, надо давить на Вильяма, с другой – толку от этого не будет. Еще и накажут. Начнут с Риты. Не хотел он воевать с Вильямом, а потому глупо было обвинять Зыкова в предательстве. Сам хорош, хотя бы тем, что разочаровался в своей службе.
Зато Зыков с утра в деле. Он только рад будет закрыть Вильяма. Если его энтузиазм – не провокация.
– А мне кажется, случилось.
– Когда кажется, креститься надо. – Максим мягко опустил руку на стопку подшивок с материалами по кражам.
С Вильямом нужно бороться, но кто-то же должен и рутиной заниматься. Воришки распоясались, вчера снова кража была, а у Максима конь не валялся.
Дверь открылась, в кабинет вошел Помазов.
– Отдыхаете? Тут сигнал поступил. Улица Дзержинского, дом сорок шесть. Знакомый адрес.
– Подпольное казино? – спросил Зыков.
– Соседи позвонили, запах там неприятный.
– В казино?
– Из соседней квартиры, которая прямо над казино.
– Может, из казино смердит?
– Вот и мне так кажется.
– Едем? – спросил Зыков.
Помазов кивнул и выразительно глянул на Максима.
– А мне что, обязательно?
– А вдруг там что-то по нашему делу? – Помазов удивленно повел бровью.
– А разве мы не отмазали Вильяма?
– Да, но киллера-то не нашли.
Максим неторопливо поднялся, направился к двери. Не хотелось ему связываться с Вильямом, но и демонстративно самоустраняться от общего дела никак нельзя. Как и предавать самого себя.
Машины у него не было, отдал в ремонт. Опера ехали на «Шкоде» Помазова.
– Киллера мы не найдем, – уже в машине сказал Максим. – Нет его. Как и Григорова. Да и Закуткова может не быть.
– Григоров и Закутков – люди Вильяма. А Серба уложили боевики Острого, – сказал Зыков. – Чтобы подставить Вильяма.
– А Острый не мог грохнуть киллера?
– Мог.
– Может быть, Острый всего лишь воспользовался ситуацией и надавил на Вильяма.
– Друг друга передавили бы, дышалось бы легче, – заявил Максим.
– Острого закрыли.
– Откроют. Может, все-таки они перегрызут друг другу глотки?
– Да, дышать стало бы легче, – сказал Зыков. – Но сидеть и ждать у моря погоды тоже нельзя.
– Вильям ко мне вчера приходил, – неожиданно для себя признался Максим. – Угрожал. Сказал, что я не должен играть против него.
– Так поэтому ты такой хмурый?
– Откуда он узнал, что игра идет?
Максим даже не глянул на Зыкова, но тот принял его слова на свой счет и заявил:
– Я ему стукнул? Спасибо!..
– Да, откуда он узнал? – спросил Помазов. – Анисимов не в курсе.
Отвечать ему было некому. Максим не хотел говорить, Зыков молчал, надуто глядел в окно. В напряженной тишине они и доехали до места.
Участковый был уже там. Более того, он организовал слесарей, которые в присутствии понятых начали вскрывать квартиру. В коридор проникал омерзительный сладковатый запах. Когда дверь открылась, завоняло по-настоящему. Вне всякого сомнения, в квартире находился разлагающийся труп.
– Ой! – Крупная женщина с рыхлым лицом обморочно закатила глаза.
Максим приготовился ее ловить, но обошлось. Женщина в полном сознании пятилась назад, к двери в свою квартиру.
– Странно… – только и выдавила она.
Останавливать ее никто не стал, и она скрылась из виду.
А Максиму нужно было идти в квартиру. Он заткнул нос платком, переступил порог. И зачем только согласился сюда ехать?
Капитан вернулся, постучал в дверь, за которой скрылась женщина. Она открыла сразу.
– Я так понял, вас что-то удивило? – спросил Максим.
– Да, – подтвердила женщина.
– Что?
– В это квартире никто не жил. Откуда вонь?
Максим кивнул, вернулся к взломанной двери. На лестничной площадке чисто, в квартире не пыльно. На полу возле коврика видны мелкие соринки, которые только что нападали. Похоже, дверь действительно давно не открывалась.
В квартире на самом деле находился труп. Он лежал на диване под простыней. Помазов всматривался в лицо, обезображенное гнилостными изменениями.
– Да это же Зильберг!
– Как он здесь оказался? – спросил Зыков.
Максим промолчал, хотя у него и возникла интересная мысль. Квартира с ремонтом, с хорошей обстановкой. В ней, судя по всему, не так давно убирались. А дверь никто не открывал. Почему? Кто набросил на покойника простыню?
Он осмотрел квартиру. Его внимание привлек шкаф, стоявший в прихожей. Капитан открыл створку и не увидел одежды. Даже продольной перекладины под нее не было.
Максим ощупал заднюю стенку – ничего странного. Пол вроде бы обыкновенный, из древесностружечной плиты. Но что это за ручка на нем? Зачем она здесь? Разве пол сдвигается в сторону?
Максим нагнулся, ухватился за ручку. Да, пол действительно отодвигался.
– Что ты там делаешь? – спросил Помазов.
В этот момент Максим нащупал в стене почти незаметную кнопку. Он нажал на нее, и пол ушел в сторону. Под ним была лестница, ведущая вниз.
– Интересное дело.
Максим сперва вынул из кобуры пистолет и только потом поставил ногу на ступеньку.
Он спустился по лестнице, оказался в таком же шкафу, выбрался из него и прошел на кухню. Там Максим увидел чайник и потрогал его. Теплый. Похоже, кто-то недавно пил чай. А ведь казино должно быть опечатано. Может, продавщица сюда заходит?
Тут он заметил кончик туфельки под занавеской. Это было еще интересней.
– Никого нет, – сказал он, тихонько приближаясь к занавеске.
– А кто здесь может быть? – спросил Помазов, идущий за ним.
– Может, Валерия Кузьминична. – Максим нарочно назвал Мятлеву по имени-отчеству.
– Мятлева? – Помазов глянул на носок туфельки, усмехнулся, тронул пальцем кончик носа.
Он, похоже, понял, что у Максима на уме.
– Она ведь пропала вместе с Зильбергом? Если он здесь, то и ей тут самое место. Вопрос только в том, почему прячется?
– Вопрос.
– Может, она Южина убила?
– Да вроде бы алиби у нее.
– Убить не могла. А пистолет кто Болдареву подбросил?
– Вот потому и прячется. Мы ее найдем и узнаем, кто Южина заказал.
– Может, она сама нам сдастся? – проговорил Помазов. – Чистосердечное признание – залог помилования.
– Я тоже всегда так говорю, – с усмешкой выдал Максим.
– А если сама не явится, значит, виновна.
– Как бы ей это передать? – в упор глядя на занавеску, спросил Юрьев. – Где бы телефончик ее найти? А может, мы объявление в газету дадим? Так и напишем, мол, гражданка Мятлева, вы причастны к убийству, вам грозит серьезный уголовный срок, но если вы явитесь с повинной, то мы помилуем вас.
– Помилуем?
– Помилуем.
– Можно голосовое сообщение дать. По радио.
– Я уже дал.
– И что?
– Ничего.
– Не хочет гражданка Мятлева сдаваться. Или как?
– Дадим ей три секунды. Раз, два…
– Два на ниточке, – подхватил Максим. – Два с помилованием. Два без помилования.
На счет «три» он одернул занавеску и увидел смазливую девицу. Мятлева глянула на капитана, обморочно закатила глаза и бухнулась на пол.
Пока Максим шарился по кухне в поисках нашатыря, красотка открыла глаза.
– Гражданка Мятлева, вы слышали, о чем мы сейчас говорили? – спросил Помазов, оправив на ней короткую юбку.
– Слышала, – поднимаясь с пола, сказала она. – Только ничего не поняла.
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Южина.
– А кто это такой?
– Серб.
– А его что, убили? – ужаснулась Валерия.
Она выглядела очень убедительно.
– А вы не знаете?
– Нет.
– Что вы здесь делаете?
– Прячусь.
– От кого?
– Ну…
– Зильберга ты убила?
– Убила?! Нет! Он сам!
– Сам себя убил?
– Нет, сам умер. Сердечный приступ.
– Почему в полицию не позвонила?
– Боялась.
– Чего?
– Вы арестовали бы меня.
– За что?
– Я же с Ираклием была. А его за незаконную организацию казино разыскивали.
– Откуда ты знаешь?
– Как откуда? Мы в квартире были. – Мятлева глянула вверх. – Слышим шум. В казино спецназ ворвался, вверх дном все…
– Ты-то какое отношение к казино имеешь? Ты всего лишь его любовница.
– Я же работала здесь официанткой. Значит, имею отношение. И еще…
– Что еще?
Мятлева опустила глаза, всхлипнула.
– Ираклий жутко переживал. Я хотела утешить его. Мы занялись любовью. Я виновата была перед ним, старалась извиниться, а он взял и умер. Но я его не убивала! Это не я!
– А в чем ты была перед ним виновата?
– Ну…
– С Вильямом изменила?
– В общем, да.
– Ираклий за тобой приехал?
– Да, приехал и забрал.
– Куда он приехал? На квартиру, в которую тебя поселил Вильям?
– Да, на квартиру. Сказал, что все простит. Я спустилась к нему, мы уехали.
– А откуда он адрес этой квартиры знал?
– Я сказала.
– Боюсь, что вам придется проехать с нами, гражданочка.
– Я сделаю все, что вы скажете! – Мятлева скрестила руки на груди. – Только не сажайте!
Максим усмехнулся, глядя на это чудо, которое, чтобы не сесть, готово было лечь. Похоже, в голове у нее вместо мозгов ниточка, на которой держатся уши. Но не исключено, что Валерия лишь изображала из себя наивную дурочку.
Помазов остановил машину на том самом месте, где в «Мерседес» к Сербу подсела женщина.
– Скажите, Валерия, что вы делали в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое августа?
– Что я делала? Сначала работала, потом уехала с Вильямом.
– Из казино?
– Из казино.
– Он посадил вас в машину, привез к себе домой.
– Да, так и было.
– Может, он вас где-нибудь высаживал? Здесь, на этом месте, например.
– Здесь нет, не высаживал.
– А где высаживал?
– Нигде.
– А вы тут проезжали? – Помазов повел рукой вдоль дороги.
– Не знаю. Наверное. – Мятлева пожала плечами.
– Может, видели здесь кого-нибудь, когда ехали с Вильямом к нему домой?
– Кого я могла здесь видеть?
– Например, девушку в короткой юбке.
– Я не смотрела по сторонам. Некогда было.
Максим глянул на видеорегистратор в машине Помазова, и в голове у него что-то щелкнуло.
– А у Вильяма в машине был регистратор? – спросил он.
– Я не помню, – ответила Мятлева.
– А толку? – задумался Помазов. – Он сутки может работать, это самое большее.
– Это смотря какой режим.
– А Вильям даст нам запись просмотреть?
– Вряд ли. Да и когда он здесь ехал?.. А ведь кто-то двигался прямо перед ним. Возможно, с регистратором.
– Сколько времени прошло, но попробовать можно. Тем более что запись у нас есть. Спасибо гайцам.
Однажды Максим уже смотрел запись с видеокамеры, висящей над этим перекрестком, видел машину, которая опередила «Мерседес» Серба не более чем на минуту. До нее были и другие. Тогда Юрьев почему-то не придал им значения, а сейчас его вдруг осенило.
– А номера считаем?
– Есть программа.
Качество изображения не безупречное и у самых сильных камер, но есть методы, которые позволяют идентифицировать даже грязные номера. Пусть ночью. Лишь бы расстояние позволяло. Но будет ли от этого толк, вот в чем вопрос. Может, не стоит затевать?
Улица Республиканская, дом семнадцать, квартира тридцать шесть. В ней широкоформатная физиономия на покатых плечах. Запах перегара. Маргинальная личность с уголовным ароматом. В растянутой футболке и трикотажных трениках.
– Чего надо?
Хотел бы Максим знать ответ на этот вопрос. Действительно, зачем он здесь? Ехал гражданин Видов на своем «фольксе» по улице Дзержинского за несколько минут до того, как Серб отправился в последний путь. Возможно, женщина-киллер уже вышла на охоту. Но ее не было в поле зрения видеокамеры, когда в кадре появился автомобиль Видова. Видимо, она стояла в мертвой зоне или еще только подходила к месту встречи.
Если стояла, где вероятность, что попала в объектив регистратора, который смотрит с уклоном в левую, но никак не в правую сторону? Да и сохранилась ли запись?
Да и без Видова настроение у Максима было далеко не радужным. На него снова навалилось чувство бессмысленности и пустоты. Вильяма трогать нельзя, кражами заниматься не хочется.
Он уже давно не опер, а актер, и его место на съемочной площадке. В Москву надо ехать, резюме по киностудиям рассылать, на кастинг записываться. Может, удача улыбнется снова. А он понапрасну тратит время здесь, в этой глуши.
– Поговорить. – Максим сунул руку в карман пиджака.
Мужчина дернулся, уловив опасность в этом движении.
– Полиция, – успокоил его Максим. – Капитан Юрьев. Уголовный розыск.
– Чего надо капитану Юрьеву?
– Да вы расслабьтесь, гражданин Видов. Выясним всего лишь один вопрос и разойдемся.
– Если только один.
– В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое августа вы проезжали по улице Дзержинского.
– Допустим.
– В половине четвертого ночи вы подъезжали к перекрестку с улицей Советской. Возможно, видели там женщину в короткой юбке.
– Проститутку ищешь, капитан?
– Почему проститутку?
– Да была одна. С тротуара на дорогу выходила. Я даже притормозил!
– Зачем?
– Юбка слишком короткая, а ножки!..
– Парик был?
– Да, вроде того. Я как глянул, сразу понял, что проститутка.
– Но не остановились?
– Да я от бабы ехал, – Видов понизил голос до шепота. – Куда уж там. А девочка ничего себе! Я ее заснял на всякий случай.
– В каком смысле?
– Регистратор в ее сторону повернул.
– И сфотографировали?
– Ага. Думал, потом гляну.
Максим удивленно повел бровью. Неужели снова повезло? Рита права? Черная полоса в его жизни закончилась? Может, режиссеры и не звонят, но стоит ему подать заявку на роль в кино, и все образуется? Тогда что он здесь делает?
– Глянули?
– Нет, забыл. Ночь тогда была, настроение боевое, все дела. А назавтра работа, рутина. Может, потом как-нибудь. Вы эту девочку нашли?
– Нет.
– Может, я найду? Сначала приласкаю, а потом вам отдам. Так нормально будет?
– Нормально будет, если вы фото с камеры покажете.
– Да показать-то нетрудно. Только машина сейчас у брата. А он уехал.
– Куда?
– Да черт его знает. Он парень молодой, с подружкой кататься поехал. Вроде бы в Москву. Туда и обратно. Думаю, послезавтра будет.
– А позвонить ему можно?
– Зачем?
– Чтобы он фото выслал.
– Не знаю. – Видов ушел, вернулся с телефоном, при Максиме набрал номер и заявил: – Абонент вне зоны доступа. Но как позвонит, я ему скажу.
– Пожалуйста. Дело очень важное.
– Что, капитан, девочка понравилась?
– Речь идет об убийстве.
– А кого убили?
– Убили.
– Не хочешь говорить, не надо, – сказал мужчина.
Он всем видом давал понять, что потерял интерес к разговору и к сотрудничеству с полицией. Поэтому и брату звонить не станет. Или даже попросит его стереть фотографию.
– Законного вора убили.
– Серба, что ли? – вскинулся Видов.
– Серба.
– Эта проститутка?
– Возможно.
Видов снова набрал номер, но телефон брата не отвечал.
– Реально где-то пропадает. Ничего, появится, эсэмэс придет, я ему позвоню.
– Может, фоторобот пока составим? – предложил Максим и замялся.
Он без машины, без компьютера. На месте портрет не сконструируешь. А в отдел Видов ехать откажется. Скажет, что не сможет составить фоторобот, и силком его не потащишь. Не каждому дано грамотно работать с изображением.
– Фоторобот? Можно, – проговорил Видов.
– Тогда собирайтесь.
Они могли добраться до отдела на такси.
– Хорошо, – сказал мужчина и закрыл дверь.
Максим остался на лестничной площадке. Ожидание затянулось.
Юрьев уже собирался жать на клавишу звонка, когда дверь открылась. Видов как был в футболке и трениках, так в них и остался. Похоже, он никуда не собирался идти. Но возмутиться Максим не успел.
– Держи! – Видов с торжествующей улыбкой протянул ему лист бумаги с черно-белым портретом. – Зачем куда-то ехать! У меня и компьютер, и программа.
Максим усмехнулся себе под нос. Ему действительно везло.
Он глянул на изображение женщины, и ему стало не до смеха. Портрет дрянной, черты лица неестественные, размытые, но в них все же прорезалось что-то знакомое. Женщина чем-то похожа была на Риту.
– Эту самую особу вы и видели?
– Ее и видел.
– Волосы пышные. Парик?
Волосы у Риты хорошие, густые, но не такие пышные. Она, конечно, могла их взбить, но никогда этого не делала. Разрез глаз у нее не такой, как на портрете. Нос не настолько короткий. Но скулы, линия бровей с перепадом на нос!.. Женщина, изображенная на бумаге, в любом случае больше была похожа на Риту, чем на Мятлеву.
– Да, парик, – сказал Видов. – Я сразу это понял. Она Серба завалила?
– Не думаю.
– Что-то ты побледнел, капитан?
– Это от недосыпания. Пойду я.
Максим уже спустился на один лестничный марш, когда Видов спросил:
– А номер телефона?
– Да, конечно.
Голова у Максима была забита дурными мыслями.
«Что-то я плохо соображаю. Неужели это Рита убила Серба? Но как? Во-первых, она не умеет стрелять, во-вторых, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое крепко спала».
